О кодификации госуслуг и социальных инвестициях
Человек должен быть не потребителем государственных субсидий, а партнером по активной деятельности в социальной сфере
Татьяна Захаркова, член Общественной палаты Томской области, член Совета общественных инициатив при Законодательной думе Томской области
– Мое отношение к проекту областного социального кодекса критическое, и связано это с концептуальными, на мой взгляд, вещами.
Нужно положительно оценить то, что все виды государственной социальной поддержки и услуг будут собраны в одном документе. Но, по сути, это единственный аргумент в пользу его принятия. И именно в силу этого, на мой взгляд, проект нельзя назвать кодексом. На юридическом языке предлагаемый документ называется кодификационным актом – это систематизация определенного нормативного материала и сведение его в единый документ. Но кодификация предполагает не только упорядочение правовых актов, это – правотворческий процесс, в результате которого рождается новый закон.
Закон же, тем более такой как кодекс, в моем понимании, всегда подразумевает новизну и развитие – не только фиксирует достигнутый уровень, но и показывает путь, по которому следует идти. Прекрасно помню, как принимался Гражданский кодекс РФ – на разломе между советским обществом и современным были выработаны новые понятия, категории права, приоритеты развития. К примеру, понятие предпринимательства. В предлагаемом законопроекте ничего подобного нет.
Но даже если мы решим применить слово «закон», у него должно быть совершенно иное название. Например – «О государственной поддержке и государственных услугах в социальной сфере Томской области». Ведь о большем в проекте речи нет.
В последнее время в России идет серьезная дискуссия о новой социальной политике. Я солидарна с экспертами, которые понимают эту политику как переход от социальных компенсационных государственных расходов к социальным инвестициям. Последнее понимается как многообразие государственно-общественного партнерства: разгосударствление социальной помощи, вхождение общественного сектора в сферу оказания социальных услуг, развитие социального предпринимательства и института государственного социального заказа. Ничего этого в проекте нет. (Есть лишь упоминание в ст. 108, что система служб социального обслуживания – это не только областные государственные учреждения, но и организации иных форм собственности и индивидуальные предприниматели.)
Осенью прошлого года я участвовала в российском социальном форуме, и там прозвучало: за последние пять лет государственное финансирование социальной сферы увеличилось в два раза. Но выросла ли удовлетворенность людей? Увы. Это ясно говорит, что просто рост расходов – путь в тупик. Ресурсы не безграничны, а их увеличение не приводит к повышению качества социальной помощи.
Однако проект кодекса исходит из старой парадигмы: государство в меру возможностей оказывает социальную поддержку, а подведомственные группы населения должны быть благодарны за это государству. Парадигма «государство – потребитель». А потом вновь будем сетовать на рост патерналистских настроений…
Да, в законопроекте декларируется, что принципы социальной поддержки основаны на содействии самопомощи и самозанятости граждан. Но механизмы реализации этих принципов не заложены: не увидела в проекте самой концепции того, что человек является не потребителем госсубсидий, а партнером по активной деятельности в социальной сфере.
Между тем зачатки такой общественно-государственной партнерской деятельности в области есть. И они показывают, что такие формы оказания соцподдержки гораздо эффективнее, нежели прямые госдотации. Сегодня людьми, которые приходят в сферу социальной работы, руководит, как правило, высокий уровень мотивации. И при грамотной госполитике они способны на очень многое. Говорю это как юрист, который 10 лет сотрудничает с НКО.
Кстати, в законопроекте вообще нет ни слова о том, кто является проводником государства в социальной сфере – нет самого понятия «социальный работник». А ведь уже появились более сложные понятия – «социальный менеджер», «социальный предприниматель»…
Также не увидела в законопроекте поиска каких-либо финансовых ресурсов, за исключением государственных. Где, при всем понимании характера Налогового кодекса РФ, предложение стимулов для развития добровольчества, благотворительности, участия бизнеса?
Словом, закон надо назвать тем, чем он хорош, – про условия и порядок предоставления государственных социальных услуг и поддержки.
Однако хочу сказать: законопроект хорош еще тем, что он подталкивает всех: депутатов, госслужащих, работников социальной сферы, мотивированных людей – к обсуждению новой социальной политики. Я была удивлена тем, что кодекс предполагают периодически исправлять и дополнять. Кодекс – документ, в котором заложены основополагающие нормы, которые не поправляются! Просто в развитие этих норм принимаются новые законы. И нам совместно надо создать такой документ с четко выраженным пониманием развития социальной политики.
P.S. Законопроект наполнен огромной массой подробностей, и одному человеку невозможно перепроверить все виды социальной поддержки на их соответствие тем 127 законам, которые разом будут отменены. Эти вещи надо внимательно отследить представителям тех групп, которым адресована поддержка.
Проект социального кодекса Томской области опубликован на сайте Законодательной думы Томской области и сайте «ТН». Желающие принять участие в доработке законопроекта могут в срок до 26 апреля заполнить прилагаемую на сайте Думы форму и выслать свои предложения на e-mail: dum-soc@tomsk.gov.ru.
О разных категориях
Валерий Белялов, генеральный директор АНО «Центр «Ветеран-Русь»:
– Несомненный плюс проекта социального кодекса – его компактность. По сути, собрано воедино множество разрозненных постановлений и законов. Я получил текст месяц назад, внимательно прочитал и сразу же выловил очень значимую практическую информацию. Для обычного человека понятия «персональный пенсионер» и «инвалид боевых действий» довольно далеки друг от друга. На самом деле связь есть: в 1980-х годах у инвалидов, проходивших срочную службу в Афганистане, пенсия была мизерная. (Моя, например, равнялась 44 рублям.) Чтобы восстановить социальную справедливость хотя бы в масштабах Томской области, было решено ввести местные персональные пенсии – до 120 рублей. Инфляция 1990-х свела эту сумму на нет, но статус персонального пенсионера никто не отменял. И в 2001-м был принят областной закон, по которому последовал перерасчет. Только инвалиды-афгацы почему-то из этого перечня выпали. Нас таких в Томской области всего человек 10. И только проштудировав проект социального кодекса, узнал, что мы тоже имеем право на персональные доплаты. Отдельный вопрос – почему нас не поставили в известность раньше?
Изучая проект кодекса, обнаружил и противоречия. Введено очень много понятий: «инвалид боевых действий», «ветеран боевых действий», «инвалид Великой Отечественной войны». Мы разделены. Но по действующему ФЗ «О ветеранах» идем в общей строчке: «инвалиды ВОВ и инвалиды боевых действий – инвалиды войны». То есть мы одна категория, имеющая право на одинаковые льготы. А чиновники говорят: «Вы же не воевали в Отечественную войну!» (При этом те, кто воевал на Даманском в 1969-м, приравнены по статусу к участникам ВОВ, и это ни у кого не вызывает вопросов!) По-моему, проекту социального кодекса не хватает ссылок на ФЗ «О ветеранах».
Считаю, проект кодекса обязательно нужно раздать всем общественным организациям. Чтобы ни одна из нуждающихся категорий граждан не была упущена. Потому что потом вносить изменения – целая процедура. Так что внимательно читайте сегодня, чтобы не было проблем завтра.
Об условно пригодном жилье
Борис Чернов, директор государственного образовательного учреждения для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, детского дома «Орлиное гнездо»:
– Кодекс дает возможность глубже и качественнее развивать постинтернатное сопровождение выпускников детских домов. Все-таки дети, покидающие казенные учреждения, гораздо менее приспособлены к жизни, чем их домашние сверстники. В этом документе более жестко прописывается, что за сиротами должно быть закреплено жилье. На мой взгляд, в проект нужно добавить обязательный пункт о санитарном состоянии этого жилья. Сегодня, если за выпускником закреплено жилье в деревне, вдали от райцентра, никто особо не проверяет, как оно выглядит практически. У муниципальных образований нет денег на ремонт, и они признают дома пригодными для проживания. Фундамент, стены, дверные проемы, а что дверей нет, окна без стекол, а иногда и крыша отсутствует – эти вопросы предстоит решать самому жильцу…
Проблему постинтернатного сопровождения надо решать в комплексе. Переходить от сметного финансирования к более гибкому программному. Ставится конкретная задача, под нее выбирается исполнитель, технологии, закладываются средства. Если задача решена, проект переводится в режим тиражирования.