Первая нефтеразведка – Александровская!

О женщинах-геологинях, стоявших у истоков «открытия века», начавшегося на Томской земле, сказано до обидного мало. А ведь они, создавая уют в необжитых местах, десятилетиями работали на равных с мужчинами, не ожидая ни наград, ни званий… Речь пойдет о Елизавете Княгницкой, одной из числа первооткрывателей месторождений черного золота в Западной Сибири.

Отблески лихолетья

Прежде чем стать семьей, Елизавета и Дмитрий сполна хлебнули, как говорят в народе, и горя, и мук. Лиза – коренная одесситка. Когда ей было семь лет, умерла мама, через восемь лет погиб отец.

Устроилась ученицей на галантерейную фабрику «Бессарабка» в Киеве, на которой шили лайковые перчатки. По вечерам и выходным училась на рабфаке. Окончила Днепропетровский горный институт. Распределилась на Никитовское месторождение киновари в Донбассе.

Дмитрий родом из Бессарабии, в то время находившейся в составе Румынии. Как старшего из пятерых детей отправили к дяде, работавшему механиком на текстильной фабрике. Первоклассный мастер-самоучка, он исподволь приобщил Диму к механизмам. После окончания школы нормаль (типа нашей десятилетки) был определен по механической части. В свободное время гонял футбол, был первым парнем на вечорках – играл на гитаре, мандолине, «выкручивал» на барабанах…

Призван на срочную в морфлот, был приписан к кораблю, но «пришвартован» к берегу – защищал спортивную честь королевского флота. В период возвращения Бессарабии в состав СССР населению была предоставлена возможность выбора. Дмитрий подал рапорт об отречении от присяги и принял наше гражданство.

Два дня ему доказывали в сигуранце (тайная румынская полиция. – Прим. авт.), что он почти стопроцентный румын, что стоит ему сменить фамилию на Власеску (по имени отца – Влас), и потекут леи пригоршнями вместе с румынскими боярышнями…

Не добившись согласия, отпустили в родное село. Но и здесь наступавшая новая жизнь во многом была непонятной: колхозы, стахановцы, ударники, оплата трудо-днями. На семейном совете решили с двумя младшими братьями попытать счастья на шахтах Донбасса. За ними потянулись еще семь сверстников-односельчан.

Определили в одну смену и поселили в общежитие. Всей ватагой ходили в кино, в баню, на репетиции художественной самодеятельности… с украинско-русским словарем.

На одной из них Дмитрий, что называется, вошел в раж и снисходительно бросил игравшей на рояле черноволосой девушке:

– Маэстро, а сбацать «Молдованэску» слабо?

И тут же получил:

– Сбацать – это для вас, а я саккомпанирую… Готовы?

От неожиданного ответа у Дмитрия запершило в горле:

– Как-как?

– А вот так!

И пошла виртуозить по клавишам. Зеваки – тут как тут. И Дмитрию ничего не оставалось, как галантно пригласить ее на следующий танец.

– Пожалуйте, с выходом…

Было ли мастерство у обоих исполнителей, это неважно. Важно то (тем более на публике!), что оба показали свое я. С того по-единка изучение словаря перешло в живое общение.

Тяга друг к другу укрепилась еще в одном эпизоде. Лиза рассказала Дмитрию, как из-за красного цвета ее разлетайки, когда она работала в экспедиции, на нее бросился бык. Прогнал с километр до самой базы, но от его топота и фырканья настолько было страшно, что вся «киноварь» (ходовое выражение геологов – наиболее распространенный минерал ртути) из головы улетучилась. Дмитрий не на шутку разволновался и, взвесив степень опасности, грозившей Лизе, вскочил, замахал кулаками и выпалил на суржике:

– Покажи менi котора бык… Я ему это…. Рога в обратну сторону разверну!

Нападающий флотcкой команды и здесь проявил себя по «королевскому счету».

Как вы уже понимаете, через полгода это шефство по изучению языков окончилось свадьбой. Но счастье оказалось недолгим.

Началась война. Взорвали шахту. Специалистов и оборудование начали отправлять на восток. Геологоуправление – в Старобельск Луганской области.

Опять незадача: поехать с братьями и односельчанами или с Лизой?

Лиза твердила сквозь слезы:

– Митя, ты старший, езжай с ними.

Брат Павлуша убеждал:

– Мы уже не пропадем. Береги Лизу…

Так расстался Дмитрий со своими младшими братьями. Оказалось, что навсегда. После отправки эшелона они на телеге с нехитрым скарбом направились за полтысячи километров в Старобельск.

Дмитрий пришел в отделение НКВД за советом. Вместо помощи его упекли в изолятор. На допросах Лизы все крутилось вокруг коварных «приемов» вражеской разведки – не заслан ли он и тому подобное.

Только эвакуация и настойчивое хождение Лизы к «товарищам в синих фуражках» ускорили развязку – ему выдали справку об эвакуации в тыл.

Через полмесяца очутились в Салаирской партии Кузбасса. В течение четырех лет искали бокситы, алюминий и олово, которые как воздух нужны были для строительства самолетов, изготовления боеприпасов. Трудились сутками, до изнеможения, падали, поднимались, помогая друг другу. Только молодость да вера в победу помогли все это выдержать. Оба удостоены правительственных наград – медалей «За трудовое отличие».

После эвакуации вернулись на родину мужа, уже в советскую Молдавию. Искали нефть и газ. Елизавета Борисовна, вспоминая об этом периоде, досадовала:

– Правда, запасов хватило только на то, чтобы доложить о «подарке» от геологов второму съезду коммунистов Молдавии, в работе которого мне пришлось участвовать.

К черту на кулички

В августе 1952 года Юрия Эрвье, организатора геологической службы в Молдавии, министерство назначило начальником Южно-Челябинской нефтеразведки Тюменского треста. Когда он уезжал, многие изъявили желание поехать на работу в Сибирь. Подогревали еще и новости от выпускников родного института, которые группой в восемь человек уже год работали в Томской области и писали в письмах, что «здесь вся земля пахнет керосином… и минералкой». Шуткуют, что ли?

Но вскоре все подтвердилось: через два года были получены первые килограммы сибирской нефти, а еще через два, в августе 1956-го, работники Чулымской буровой партии дегустировали минеральную воду, которая через 40 лет получила название «Омега». По рекомендации НИИ курортологии и физиотерапии она используется для профилактики заболеваний желудочно-кишечного тракта и является доходным продуктом в торговле.

Получив приглашение, всей семьей (вместе с 10-летним сыном) совершили полет по маршруту Кишинев – Тюмень. Затем на перекладных: Сургут – Ларьяк. В райцентре, расположенном в Ханты-Мансийском округе, что на стыке с Красноярским краем и Томской областью, шло строительство опорно-стратиграфической скважины Р-1 в устье речушки Сабун, на берегу реки Вах. Два месяца жили в палатке, а в зиму сняли половину рубленого дома.

Вспоминает коллектор Надежда Коваль:

– Елизавета Борисовна почти все время пропадала на работе – наняли домработницу, очень нудьговала (хандрила), что отправленное с большой земли пианино до сих пор не дошло. Купила баян, научилась играть и детей натаскивала. Да и зимние вечорки и вечера отдыха партии стали разнообразнее и праздничнее.

И вдруг произошло долгожданное событие: из Колпашевской скважины получен приток нефти! Радовались! Гордились! Первая сибирская нефть, которую так долго искали!

Миннефтепром СССР отреагировал мгновенно, издав 3 февраля 1955 года приказ о создании двух нефтеразведок глубокого бурения, а трест «Запсибнефтегеология» (Новосибирск) принял решение «посадить» их в д. Назино Александровского и в с. Нарым Парабельского районов на перспективных площадях, выявленных колпашевскими геофизиками.

В августе 1955 года после окончания бурения в Ларьяке буровой станок, оборудование и основной костяк специалистов с семьями по реке Вах, могучей Оби на баржах перебазировались в Назино. Нефтеразведку назвали Александровской. Поселились в рубленом доме, потеснив гостеприимных хозяев – рыбаков и охотников.

Елизавета Княгницкая была назначена старшим геологом. Здесь все надо было начинать с нуля: составить, обосновать и защитить геологический проект бурения скважины, принять участие в выборе площадки для ее забуривания… Мужу досталось еще больше работы, в том числе и физической, начиная от подготовки основания до монтажа. В то время буровые бригады все делали своими руками: рубили лес, кантовали бревна – основания ведь все деревянные были. Даже долота для бурения сами наваривали победитом. Торжество забуривания скважины состоялось 28 июня 1956 года под началом мастера Николая Одобеско.

Буровая «Назинская Р-1» первой Александровской нефтеразведки начала свой труднейший путь в недра Нарыма!

Вскоре при испытании скважины был получен первый в области приток нефти дебитом 40 литров в сутки. В сравнении с колпашевскими килограммами, которых едва хватило на анализы и сувениры, это уже что-то значило.

Материалы о получении притока нефти были рассмотрены на заседании секции нефти и газа Мингео и охраны недр СССР. «В результате этих открытий, – говорилось в решении, – доказана возможность обнаружения в первую очередь в Западно-Сибирской низменности крупных нефтяных и газовых месторождений».

Будет нефть в Нарыме… Будет!

Радовались – это ничего не сказать. Гордились все – от такелажников до сельчан! А Елизавете Борисовне вспомнилось прошлогоднее годовое совещание в Новосибирске, где все представители партий показывали свои творческие самодеятельные номера на импровизированном концерте. После исполнения ее коронного танца седовласый геофизик вскочил с места и затараторил: «Будет нефть в Нарыме! Будет! Коли так пляшут!»

…Вернувшись домой, разложила геофизические каротажки, данные сейсморазведки и с блеском в глазах промолвила: «Зацепились… Очередная скважина должна быть удачней…»

Воспоминания о работе на буровых тесно переплетаются с житейскими и материнскими заботами о семье.

Коллеги по работе называли ее матерью-героиней: исходила тысячи километров в полевых условиях, вырастила троих детей. Первенец, Борис, родился в Кузбассе, где были открыты бокситы, алюминий и олово. После школы работал токарем в Нижневартовской нефтеразведке. Окончил с красным дипломом Киевский политехнический институт. Пренебрег льготным распределением в Одессу и уехал на Ямал, где отработал 12 лет, последние четыре – главным механиком экспедиции. По состоянию здоровья переехал в Тюмень, где до выхода на пенсию трудился в геологии еще 15 лет. Награжден правительственными и ведомственными наградами.

Второй сын, Евгений, родился, когда работали в Молдавии, где искали нефть и газ. Ему пришлось учиться в семи школах. Самостоятельности Евгения приходилось только удивляться. Сам в шестилетнем возрасте, когда родители уехали на буровую, пошел в школу, облюбовал парту, уселся и – попробуй выгони. Оставили, скорее всего, за усердие и тягу к знаниям, а больше – за смекалку. Окончил Тюменский индустриальный институт. Уехал в Тазовск продолжать дело отца – по механической части.

Дочь, Оксана, родилась в Ларьяке. Училась в двух средних школах и окончила еще музыкальную и спортивную, затем пединститут. Характер – мамин. Не пропускала ни одного соревнования по баскетболу, легкой атлетике. Вся стена в ее комнате – в спортивных кубках, дипломах и грамотах.

Представить трудно, что Елизавета Борисовна, мать троих детей, в таких экстремальных условиях жила активной общественной жизнью, несмотря на все бытовые передряги.

Почти всюду с ней кочевало видавшее виды пианино. Она – постоянный участник таежной и сельской самодеятельности. Коронный ее номер – цыганская пляска с бубном.

Писатель И. Ермаков, побывав на концерте, не преминул отметить в журнале «Советская женщина»: «Вихрь движений и пламя одежд, лукавый захлеб баяна и неистовая дробь каблучков, озноб плеч и языческая удаль бубна – жизни, чернокудрая!»

В сельские клубы Ларьяка, Нарыма, Назина, Парабели ханты шли только «на Лизу». Все ждали ее танца. Удовлетворенно покачивая головами, они с гордостью говорили: «Шаман-девка!»

Старшему сыну, Борису, надо было оканчивать школу, а Оксане требовалась няня, купили дом с огородом и к сентябрю переехали в Парабель, где обосновалась Нарымская нефтеразведка.

Не исключено, что Парабельский райком партии и положил глаз на нее, если предлагал возглавить идеологию в качестве секретаря райкома. Борис в своих воспоминаниях пишет: «Отказалась с трудом. Помню, даже плакала, не зная, как обосновать свой отказ, – боялась новой работы, далекой от геологии».

Гром среди ясного неба

Следом за первым обнадеживающим притоком в Назине положительные результаты были получены на Александровской, Амбарской и Лукашкин-Ярской площадях. А на Южно-Назинской – полупромышленный фонтан газа дебитом свыше 20 тыс. кубометров в сутки!

30 декабря 1957 года Главгео- логия РСФСР преобразовала трест в Тюменское геологоуправление. Было принято решение все томские организации, работавшие на территории Тюменской области, в полном комплекте передать вновь созданному управлению. В связи с уменьшением объемов работ была ликвидирована Колпашевская контора бурения, а Нарымская нефтеразведка передана в Нижневартовск. Фарман Салманов, работавший и защитивший дипломный проект по материалам Колпашевской КРБ, знал кадры и с радостью принял всех специалистов-асов в создаваемую им экспедицию. Это были В.П. Федоров, лауреат Сталинской премии, ставший в Сургуте первооткрывателем 22 нефтегазовых (в том числе первого именного) месторождений, В.Т. Подшибякин, будущий Герой Соцтруда и лауреат Ленинской премии, Г.И. Норкин, буровой мастер, первооткрыватель 12 месторождений, в числе которых Мегионское и Самотлор, Е.А. Тепляков, выпускник ТПИ, лауреат Госпремии, член-корреспондент РАЕН.

Елизавета Борисовна востребована на должность старшего геолога экспедиции, а через год переведена в геологоуправление, где работала до выхода на пенсию. Из 50 лет трудового стажа 22 года работы в полевых и таежных условиях.

Ее стезю продолжил выпускник Московского нефтяного института Евгений Даненберг, ставший легендой Томской геологоразведки, удостоенный звания «Заслуженный геолог РСФСР».

Такой раздрай пережить было труднее трудного.

– Волком выли не одну неделю, – вспоминал и через два десятилетия тогда молодой специалист геофизик Петр Шаповалов.

Несколько успокоились, когда пришло сообщение из Мегиона, где при испытании нашей скважины на площади, оконтуренной нашей геофизической партией Юрия Гирявенко и пробуренной нашим бурмастером Григорием Норкиным, был получен приток около 150 литров в сутки. При дальнейшем испытании с прямым участием нашего Евграфия Теплякова был получен промышленный фонтан дебитом 288 кубометров в сутки! Этот день, 20 марта 1961 года, ознаменовал рождение нефти в Среднем Приобье.

Томская область – вторая нефть Сибири

Осенью 1961 года нефтеразведку перебазировали в райцентр Александровское. В авральном порядке (надо было успеть до ледостава) снарядили бригаду Пономарева и на барже направили в район селения Соснино, расположенного через пограничную протоку Оби в Тюменской области.

Здесь, на голом месте, в 200 км от базы нефтеразведки пришлось надеяться только на себя, на свои ноги и руки: строить жилье, монтировать буровую, бурить на свой страх и риск при отсутствии исправного оборудования, химреагентов… Всех трудностей и не перечесть.

Забурились только 19 марта 1962-го, а 4 июля – авария: «в результате катастрофического обвала стенок скважины произошла самопроизвольная зарезка второго ствола». Полтора месяца работали как проклятые, без вины виноватые в прямом и переносном смысле… И только 18 августа каторжный труд был вознагражден получением промышленного фонтана с небывалым дебитом – 633 кубометра (или 531 тонна) в сутки! Журналистская братия с ходу выдала публикацию: Томская область – вторая нефть в Западной Сибири! Так скептикам был нанесен еще один (вслед за мегионским), теперь окончательный удар. Ведь многие из них еще в 1961 году на совещании в Тюмени высказывали свои мнения о неэффективности поисков в Широтном Приобье, настаивая на проведении всех работ в Березовском и Шаимском районах Тюменской области.

С этого времени началась цепная реакция открытий на севере Томской области. Всего за 40 лихорадочных лет на счету александровских нефтеразведчиков 30 открытых месторождений нефти. Первая так и осталась непревзойденной, как и Соснинское месторождение, названное после разведки еще двух площадей Советским, – уникальной жемчужиной нашей области. Отрадно, что более полувека оно не сдает своих позиций и продолжает уверенно работать на завтра.

Автор: Михаил Худобец,
почетный нефтяник РФ,
член Союза журналистов России

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

четыре × 5 =