Писатель Леонид Юзефович погулял по Новособорной

yuzefovich2

Владимир Крюков

Интересное дело: общение вживую с писателем, автором прочитанных тобой книг. Да еще если это писатель из любимых. Не без волнения отправлялся я на встречу с Леонидом Юзефовичем. Это поистине счастливый случай. Но я знаю, кому должен сказать слова благодарности.

Анастасия Губайдуллина, доцент кафедры истории литературы ХХ века Томского государственного университета, давно надеялась залучить Юзефовича в наш город. Ей хотелось, чтобы студенты, которые занимаются по специальности «литературное творчество», пообщались с большим российским писателем. Но все как-то не склеивалось. И вот, узнав, что Юзефович едет в Новосибирск, где будет читать текст Тотального диктанта, она сумела изменить его маршрут, сделать так, чтобы он пролег через Томск.

Мне нравится писатель Леонид Юзефович. И этой статьей я хочу умножить число его читателей.

Мне нравится, что писательский путь его не был накатанным и торным. Он идет своей тропой. До недавней поры совмещал занятия литературой с учительством в школе. Ранние вещи переиздавать не собирается. Его позиция выверена, его главная тема определена. Далее я говорю о своем восприятии  (можете со мной не соглашаться). Юзефович создал себе имя  историческими, документальными повествованиями.  Их героями стали люди проигравшие, побежденные.  Люди из недавней истории, из Гражданской войны. Это барон  Унгерн-Штернберг («Самодержец пустыни»), это генерал Анатолий Пепеляев («Зимняя дорога»). В недавней советской литературе они были бы написаны безжалостным пером как ничтожества, пытавшиеся помешать триумфальному бегу колесницы истории и раздавленные ею.

На «Самодержца пустыни» в начале 1990-х обратил мое внимание  друг Андрей, этнограф, ныне покойный, заметив, что появился у нас замечательный писатель, знающий материал и напрочь лишенный желания раздавать оценки.  По-моему, этот роман и принес  автору известность в широком кругу настоящих требовательных читателей.

Мне жаль, что Андрей не прочтет уже «Зимнюю дорогу», герой которой вообще родился и провел часть жизни  в Томске. Книга  рассказывает об одном эпизоде Гражданской войны (1922–1923 годы) – походе Сибирской добровольческой дружины во главе с генералом Пепеляевым на выручку (как он полагал) восставшим против советской власти в Якутии, чтобы помочь им установить народовластие. Во время перехода дружине Пепеляева преграждает путь отряд красного командира Ивана Строда. Так начинается легендарное 18-дневное противостояние. В нем – ужас и бессмыслица любой гражданской войны, когда в разных лагерях нередко оказываются достойные люди.

В 2016 году за этот роман Юзефович был удостоен первой премии конкурса «Большая книга».

yuzefovich

Аудитория на первом этаже университетского корпуса  с трудом вместила всех желающих услышать Леонида Юзефовича. Потому что кроме студентов Анастасия по доброте своей оповестила филологов и историков, в разную пору окончивших родной университет.

В некотором прологе Леонид Абрамович, обращаясь к молодым людям, рассказал восточную притчу, которая, на его взгляд, имеет отношение к писательскому делу.

–  «Что труднее всего нарисовать?» – спросили художника. И он, подумав, ответил: «Собак и лошадей».  «А легче всего?» – «Призраки умерших». В чем  смысл этой притчи? Я думаю, в том, что придумать гораздо легче, чем хоть как-то воссоздать окружающую реальность. Это я говорю, нисколько не умаляя заслуги великих выдумщиков.

– Но у молодых мало опыта, чтобы о чем-то свидетельствовать.

– Вы знаете, это и так, и не так. Вот я прочел недавно рассказ молодого автора, девушки, о том, как ей купили в детстве оранжевый хулахуп, и она, пробираясь в метели, его потеряла. И она ищет, и парнишка безуспешно пытается ей помочь. Ну, казалось бы, что тут особенного, а читаешь с пониманием и сопереживанием. Какой-то человеческий  опыт всегда есть, и у каждого он уникален. А далее – задача писателя, дело его вкуса – выбрать из этого опыта то, что может стать рассказом, повестью, вычеркнуть что-то из уже написанного.

Юзефович скромно обозначил  себя как рассказчика историй в противоположность художнику  слова. «Мне неинтересна словесная вязь», – сказал он.

Тогда я  рассказал Леониду Абрамовичу такой эпизод из жизни. Живет в Германии мой бывший ученик. И в нашей электронной переписке я некоторым образом направляю его чтение. Послал ему роман Юзефовича «Журавли и карлики». На  какое-то время контакт у нас прервался. И вот Юра пишет мне: «Что-то от вас ничего нового, так что пришлось перечитать «Журавлей и карликов», благо такую хорошую прозу можно перечитывать».

Писатель поблагодарил меня за сообщение, а моего ученика – за высокую оценку литературных достоинств романа. И ведь мы с учеником  тут не одиноки. Роман стал победителем конкурса «Большая книга» в 2009 году.

Спросили и не могли не спросить об авторской позиции в последнем романе «Зимняя дорога». Можно ли сохранить беспристрастность в повествовании о Гражданской войне?

– Мой друг, писатель Владимир Медведев как-то сказал: «В прошлое нужно внимательно всматриваться, а не вперять в него укоризненный взор». Вот это  определяет мой подход к материалу.  Я  старался  вообще поменьше в книге что-то объяснять, а просто рассказывать.  Не осудить или возвысить, а понять человека, если он того заслуживает.  И вполне нормально чисто по-человечески сочувствовать проигравшим. С годами начинаешь понимать, что хорошие люди есть по обе стороны баррикад. Вообще, человек изначально одинок и уже поэтому заслуживает сочувствия.

– Кого вы выделяете из писателей-современников?

– Мне кажется, лучшие рассказчики в современной российской литературе – это Алексей Иванов и Захар Прилепин.

– Что отличает историка от исторического писателя?

– Академический историк почти не позволяет себе эмоций. Я не аналитик, мой интеллект эмоциональный. И еще мне представляется, что локальная история часто передает дух времени лучше, чем масштабная монография.

Что успел увидеть Леонид Юзефович в Томске? Погулял в сквере на Новособорной площади. Постоял  у дома на улице Кузнецова, 18. Здесь в конце XIX  века жила семья Пепеляевых.

В разных странах существуют символические могилы, не содержащие погребения и сооруженные в память человека, умершего (или погибшего) в другом месте. Есть такая и в Томске. На плите имена генерал-лейтенанта Николая Михайловича Пепеляева, который командовал 42-м томским стрелковым полком,  и его  сына Анатолия Николаевича Пепеляева, белого генерала.  Побывал  писатель  и  на этом месте.

Уверен, что фильмы по сценариям Юзефовича как раз  видели многие:  «Сыщик петербургской полиции», «Гибель империи», «Казароза», «Серебряный самурай». Эти фильмы отличает крепкая драматургия, напряженный сюжет.  Теперь совершите следующий шаг – откройте книги Леонида Юзефовича.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

19 − семь =