После ледохода Томь вышла из спячки. Стала полноводной и зажила весенней жизнью. Сейчас по ней туда-сюда снуют баржи, груженные гравием. Мощную технику, добывающую песчано-гравийную смесь, работающую в верховьях реки, хорошо видно и слышно с берега. Но, что там происходит на самом деле, обывателю крайне сложно понять. Корреспондентам «ТН» повезло: нам удалось побывать на плавучих речных заводах.
На зорьке
– Пойдем по реке на «Заре». Встречаемся у месторождения Казанские юрты, это в Томском районе, между деревнями Казанкой и Батурино, – ориентирует нас начальник верхнетомского перегрузочного комплекса ООО «Томская судоходная компания» Виктор Щипакин.
В назначенный час к берегу причаливает теплоход «Заря». Точно такой же ходил по Томи из Кемерова в Томск мимо села Ярского. В детстве мы проводили на берегу все каникулы, мечтали с ветерком прокатиться на «Заре»… 30 лет спустя моя мечта сбылась. Мчусь по реке на «Заре». Старенький теплоход идет легко, мотор работает исправно и умиротворяюще рокочет. Двигаемся вверх по течению, к Вершининскому месторождению.
– Люблю полноводную Томь. Работа в это время кипит, – с удовольствием рассказывает Виктор Никитович. – В добыче задействованы все имеющиеся земснарады, их у нас четыре.
Земснаряд – это судно технического флота, предназначенное для производства дноуглубительных работ и добычи нерудных строительных материалов. Специальная техника оборудована черпаками, которые захватывают со дна реки гравий, поднимая его на поверхность.
Подходим к земснаряду, пришвартовываемся. Виктор Никитович строго-настрого нас предупреждает, чтобы по судну не бегали, следовали строго за ним. Здесь полно опасностей для людей несведущих – может и булыжник ненароком прилететь, из ковша выскочив. Или штанина за непрерывно двигающиеся тросы зацепится…
Высоко сижу, далеко гляжу
Над головой что-то грохочет и скрежещет, поэтому пробираемся к сердцу земснаряда – пульту управления – втянув голову в плечи и особо не оглядываясь по сторонам. Поднявшись в стеклянную рубку, оказываемся вознаграждены за терпение: с верхотуры открывается отличный обзор.
– Добро пожаловать, – приветливо улыбается Егор Гоздан, помощник капитана. – Чем интересуетесь? Задавайте вопросы, не стесняйтесь.
На пульте, которым управляет Егор, множество кнопок, рычагов и экранчиков. Все показатели приборов у него постоянно в поле зрения. Также он следит за движением лебедки, ковшей и работой транспортера. В то же время надо смотреть и под ноги. Пол под его креслом из толстого стекла.
– Стекло – для того чтобы видеть, что зацепили ковши со дна реки. Бывает, вместо гальки захватывается глина, железо, затопленные деревья, булыжники размером с сам ковш, – рассказывает Егор. – Моя задача – увидеть это и вовремя остановить процесс. Сейчас гравий поднимаем с глубины 7 метров.
Портовые династии
Егор Гоздан знает про работу механизма все. Он не новичок здесь. В речпорту с 2002 года. Прошел путь от матроса до помощника капитана. Егор – потомственный речник: его отец, Болеслав Гоздан, всю жизнь отработал в Томской судоходной компании. В его честь даже названо судно – буксир-толкач «Болеслав Гоздан». По словам руководства, Егор весь в отца – работает одно загляденье. И, несмотря на сезонный заработок – летом в компании зарплата от 30 тыс. рублей, зимой в разы меньше, увольняться отсюда Егор не собирается.
– Такие династии у нас в компании не редкость. Работа на реке затягивает как водоворот, – говорит Виктор Щипакин. – Я сам здесь уже 42 года тружусь. Пришел, когда добыча гравия была масштабная. Она достигала 12 млн тонн в год. Весь Томск построен на этом гравии. С начала 1990-х из-за запретов экологов объемы начали падать. В этом году планируем добыть всего миллион тонн песчано-гравийной смеси.
Томская судоходная компания хотя и стала брать со дна Томи гравия в разы меньше, но компенсационные мероприятия по зарыблению проводит в полном объеме. К примеру, с начала этого сезона в реку выпущено 13 млн личинок пеляди. В ближайшее время планируется еще одно подобное мероприятие.
– Работаем исключительно в правовом поле. Мы проводили мониторинг, который показал, что добыча гравия не влияет на нерестилища рыбы в Томи. Однако экологи и обыватели продолжают нас ругать. При этом никто не задумывается, что мелкие компании, которые добывают гравий в объемах не меньше наших, вообще не проводят никаких мероприятий для аквакультур. Прибавим сюда и «черных» копателей. Посмотрите – на том берегу экскаватор работает. Возможно, это незаконная добыча гравия. Пора бы природоохранным структурам и на них внимание обратить, – резюмировал Виктор Щипакин.
Земснаряд – судно не самоходное. С помощью буксира доставляется до месторождения гравия по реке, затем встает на якоря, которых как минимум пять штук
В этом году речники поздно приступили к добыче гравия – 25 апреля (в 2014-м начали уже 12 апреля). Сначала льды долго на Томи стояли. Затем большая вода нахлынула – груженые баржи не могли пройти под старым коммунальным мостом. Сейчас вода начала стремительно падать. За сутки на полтора метра. Это тоже мешает работе
Цифра
Черпак имеет объем 405 литров. В час со дна реки поднимается 850 тонн гравия. Баржа вмещает 3 тыс. тонн ПГС.
