Детство – отдельная жизнь. И память о той жизни хранится особняком, на заветной полочке. Не требуется труда, чтобы вспомнить: ты просто не забывал. Лишь на неопределенное время отодвинул событие вглубь, его контуры расплылись, ароматы позапрошлогодних цветков улетучились, выцвели краски. Но всему наступает свой черед и своя пора.
Вдруг ты открываешь старую книгу, что возил с собою из города в город, и находишь несколько пожелтевших – нет, не цветков – тетрадных листков в клетку, сложенных пополам, разворачиваешь…
Когда-то твоим, но детским почерком написано: «26 марта 1978 г. премьера в театральной студии «Юность» «Пойдем в кино?» Сквозное – найти достойную любви.
Состав: Поздеев, Л. Ребягина, О. Мариненко, О. Помозов, Л. Щеголева, Г. Савранская, О. Семеген. Было две сдачи спектакля. За неделю до премьеры Анатолий Алексеевич Пискунов пересочинил спектакль по пьесе А. Алексина».
Простым карандашом дописано позже: «Пойдем в кино» прошел 28 раз. Последний раз осенью того же 1978 г.» Было это в старом Доме пионеров Томска на Татарской. В городе еще не было ТЮЗа, и практически все юные зрители побывали на спектаклях театральной студии «Юность».
И на последнем листке стихотворение Пушкина, которым заканчивался спектакль, с пометами разбора. «Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит; Я не хочу печалить вас ничем. Я вас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим; Я вас любил так искренно, так нежно, Как дай вам бог любимой быть другим».
В пору первой влюбленности так важно находиться с близкими тебе по духу людьми. В «Юности» охватывало чувство единения и свершения чего-то важного, нужного, интересного.
* * *
Анатолий Алексеевич Пискунов приехал в Томск в 1972-м с группой артистов из Павлодара, где тамошний обком партии разогнал диссидентствующий коллектив (в 1960-х он окончил ГИТИС).
В короткий томский период лучшей ролью Пискунова был, без преувеличения, Яичница в «Женитьбе» Гоголя в театральном шедевре Феликса Григорьяна.
Прием режиссуры Григорьяна на грани трагического гротеска как настоящего вахтанговца Пискунов с его мхатовской школой принял с трудом. Яичница появлялся в красном цилиндре и в валенках в белый горох. В легко и быстро поставленном спектакле Григорьяна не было неудач ни у кого из артистов.
* * *
Катится к финалу работа над «Снежной королевой» в декабре 1976-го. Но костюм для королевы не сшит. В те вязкие дефицитные годы непросто было найти нужный материал. В фойе на окнах занавески из белой парашютной ткани.
Пискунов обращается к завхозу: «Серафима Ивановна, вот из этих штор сшить бы платье для Савранской?»
Серафима Ивановна, вспыхнув, верещит: «Еще чего, вы с ума сошли?! Вы со своей студией скоро разорите весь Дом пионеров!» И тут же без перехода тараторит: «Ну, сколько шторок-то снимать?»
Обычно обращался к ней по фамилии – Савранская. Реже – Галка, так шла ей фамилия, а имя не шло, не совпадало с ней. Не было в ней тихости. И смерть не рифмуется с ней.
Друзья детства всегда остаются с нами, внутри нас, какими мы их увидели первый раз или в яркий момент. На маленькой студийной сцене шел спектакль «Снежная королева». Я в роли Кая, сидя на кубике, жду, когда медленно раздвинутся ширмы с рисунком снежинок и появится Снежная королева – Савранская.
Другой осколок из памяти. Урок хореографии у Марии Ивановны Ермаковой в подвальном зале на Татарской. Вижу фигуру удлиненных линий с красивыми ногами. Савранская. Ходила, гордо держа голову, словно породистая лошадь, над собой посмеивалась иногда: «Тетя Лошадь».
* * *
Идет репетиция спектакля. Руководитель студии «Юность» Анатолий Алексеевич Пискунов, высокий и красивый, склонился и что-то негромко объясняет Лене Сальниковой, маленькой, черноглазой девочке. Она, задрав голову, с открытым ртом, внимательно слушает и кивает в ответ. Оба тихонько хихикают.
– Поняла, что надо играть?
– Да, да, Анатолий Алексеевич, поняла.
Лена смущенно улыбается и неожиданно спрашивает:
– Но в конце страдануть-то можно?
Небольшая пауза, и студия гогочет долго и заразительно.
И вновь Серафима Ивановна, невысокая полненькая женщина, фигура колоритная, словно из рассказов Зощенко, трагически восклицает: «Ну почему, почему вы неприлично гогочете?! Анатолий Алексеевич, все ваши студийцы ужасно наглые».
* * *
Сумбурный монолог закончу словами уже ушедшего студийца Игоря Кузнецова: «Как много смеялись! Никогда потом я так много не смеялся до внутренней боли, как во времена студии «Юность».
«Страданите» и смейтесь, дорогие студийцы, разбросанные по всему белому свету! Где бы мы ни были, мы повторим вслед за Колей Диановым и Олей Мариненко-Хомузовой: «Спасибо, Анатолий Алексеевич, за счастливую и долгую юность, будьте здоровы!»
13 мая Анатолию Алексеевичу Пискунову исполняется 80 лет!
С днем рождения!
Вячеслав Поздеев