Ловушка для вундеркинда

Недавно Виктор Кресс обратился к образовательному сообществу с предложением подумать над организацией в Томске учебного заведения для одаренных детей – этакого «Царскосельского лицея», где «можно было бы собрать талантливых ребятишек со всей области, обучать их по особым программам». По мнению губернатора, такое учебное заведение можно было бы назвать «Школой ИНО Томска». За круглым столом в объединенной редакции «Томских новостей» и «Томского вестника» специалисты обсуждают эту идею и предлагают свои варианты развития детской одаренности.

В круглом столе принимали участие:

Раиса Набатова, заместитель директора по научно-методической работе гимназии № 26

 

Марина Васильева, начальник отдела развития образовательных систем ОГКУ «Региональный центр развития образования»

 

Алена Андриенко, доцент кафедры управления образованием факультета психологии ТГУ

 

Андрей Зоткин, кандидат философских наук, заместитель директора ОГКУ «Региональный центр развития образования» по проектной работе

 

Ирина Мирошникова, директор МБОУ «Северская гимназия», ЗАТО Северск

 

Светлана Зыкова, зам- дирек- тора по научно-методи- ческой работе

гимназии № 1 им. А.С. Пушкина

 

Где растут таланты

– Давайте определимся, какие дети считаются одаренными, как их выявлять и на каком этапе школьного образования это нужно делать?

Раиса Набатова: – Сухомлинский когда-то сказал, что одаренность – это маленький росточек, который едва проклюнулся из земли и требует к себе огромного внимания. Его нужно холить и лелеять, чтобы он рос и приносил плоды. В нашей гимназии мы с первого класса начинаем наблюдения за детьми – как в учебной деятельности, так и в специально смоделированных ситуациях. Для выявления детей используем разные методики, которые показывают и уровень интеллекта, и вид одаренности. Одновременно реализуем систему развития интеллектуальных способностей детей: памяти, мышления, быстрого чтения и т. д.

Марина Васильева: – А если ребенок в первом классе не проявляет себя как одаренный, то ведется ли какая-то работа с ним?

Раиса Набатова: – Конечно, ведь есть явная одаренность, а есть скрытая. Явных мы отобрали и с ними дальше работаем, но и остальных не оставляем без внимания. Дети имеют возможность себя проявить в любой области через дополнительное образование, спецкурсы. Особое внимание уделяем развитию проектно-исследовательской, игровой деятельности уже на начальном этапе обучения.

Алена Андриенко: – Вообще, проблема того, как выявлять и потом воспитывать одаренных детей, для России всегда была актуальной. По сути, на ребенка навешивают ярлык одаренного. И дальше начинается гонка: постоянные олимпиады, конкурсы, соревнования, награды как подтверждение высокого статуса… Но не должна система быть такой фанатичной по отношению к детям. Это может дать и пагубный эффект.

Андрей Зоткин: – Когда мы говорим «одаренность», подразумеваем наличие тех или иных способностей. Да, они могут проявляться рано, но массово этого не происходит: Пушкиных и Моцартов никогда не будет много. При этом проявление любой одаренности – это всегда комплексное явление, неразрывно связанное с социальностью, и одними только тестами потенциал ребенка не измерить. Школьный педагог должен организовывать пространство, в котором дети могли бы себя пробовать и которое помогло бы наличию способностей перерасти в социальный опыт. Наш центр через разные проекты (экологическое, гражданское, технологическое, этнокультурное образование) как раз и пытается создавать на базе школ такие площадки, где дети могли бы заниматься проектной, исследовательской деятельностью.

Ирина Мирошникова: – Мы в гимназии тоже очень осторожно относимся к термину «одаренный». И особенно к выявлению, тестированию одаренности. Согласны, что нужно создавать условия, в которых детские способности проявлялись бы, что образовательное пространство должно способствовать этому. Самый простой путь – разнообразное дополнительное образование в школе: спортивные секции, художественные, вокальные, математические кружки; участие в различных олимпиадах, конкурсах, конференциях и других подобных событиях вне образовательного учреждения и проведение их в его стенах.

– А если одаренность ребенка и его желание чем-то заниматься не совпадают?

Ирина Мирошникова: – Мы как раз и стараемся создать условия для формирования в ребенке инициативности и понимания того, что он хочет. Очень часто ребенка отдают в какую-то секцию или кружок, но он не понимает, зачем ему это и как он в дальнейшем полученные знания, способности сможет применить. Мы создали программу по сопровождению образовательной инициативности ребенка. Она действует с 1-го по 11-й класс, в ее рамках каждый ученик может попробовать себя в абсолютно разных направлениях. Но самое главное – ребенок учится работать со своим интересом, понимать, проявлять его, развивать в продуктивную деятельность, анализировать перспективы и последствия.

Марина Васильева: – Например, ребенок изготовил какой-то предмет или реализовал идею. Написал книгу, что-то раскрасил, сочинил стихотворение, провел какой-то опыт или исследование… Делает он это в пространстве, где находятся ученики разных возрастов. Потом все вместе они обсуждают свои проекты и идеи и тем самым получают определенный социальный опыт.

Светлана Зыкова: – В нашей гимназии, как и в других школах, есть система спецкурсов, направленная на дополнительную подготовку, углубление и расширение знаний. Но мы работаем еще и в другом направлении, которое для себя обозначили как индивидуальный образовательный проект. Ученикам (в том числе и 1–4-х классов) предлагаем выбрать какую-либо область для индивидуального или группового исследования. Дальше работа выстраивается по принципу группового взаимодействия. Это эстетико-ориентированное направление, нацеленное на культуру самовыражения, самопрезентации, личностный имидж.

Куда уходят гении

– Если верить некоторым международным тестам, то наши школьники до четвертого класса показывают результаты на уровне выше среднего, а затем у нас начинается спад. Что происходит? Куда девается одаренность?

Андрей Зоткин: – Этот вопрос требует небольшого уточнения: при проведении таких тестов используются разные методики. Одна направлена на знания, другая – на так называемую функциональную грамотность. Дается текст: например, объявление о приеме на работу или договор. К нему прилагаются вопросы на осмысление. Наши дети не способны работать с такого рода заданиями. Они могут только найти правильный ответ или пересказать текст.

Алена Андриенко: – У Виктора Болотова, бывшего руководителя Федерального агентства по надзору в сфере образования, вышла книга о мониторинге качества образования. Там он проводит в пример тестирование 15-летних подростков, по результатам которого наша страна вообще на последних позициях, поскольку к этой возрастной группе относятся не только школьники, но и учащиеся техникумов и училищ. Нужно очень внимательно относиться к инструментарию, который используется при мониторинге. Ведь и тесты переводные, и территории для тестирования в стране берутся совершенно произвольно. Еще одна проблема в том, что для наших детей это совершенно новая социальная модель, когда нужно применить и перенести свой опыт и знания на конкретную ситуацию…

Андрей Зоткин: – Приходишь на любой урок в английской школе, а там работа идет не на знания, а на компетенции. На урок биологии приносят ворох листвы, ищут в нем букашек, описывают их, размышляют о них. И так любой предмет.

Раиса Набатова: – Мы сегодня упоминали Моцарта. Но ведь он же был гением, а о них мы сегодня вообще не говорим, потому что за всю нашу историю их можно насчитать не более 400. А если верить статистике, то в России зафиксировано 10–12% одаренных детей. Для сравнения – в Европе говорят о 2–5%. Но когда ребятишки выпускаются из школы, эти проценты куда-то теряются. Потому что дальше, вне школы, развитие практически не идет. Поэтому на одной методике зацикливаться нельзя, их может быть 3–5. Но самое главное – нужно создавать среду, привлекать в нее технологии.

Среда должна быть виртуальной

– Тогда главный вопрос: нужны ли все-таки специальные учреждения для одаренных детей? Или в данной ситуации оптимально что-то другое?

Андрей Зоткин: – Если вспомнить историю Царскосельского лицея, то он все-таки создавался не для одаренных детей. Идея была вырастить послушных чиновников высокого уровня. Пушкин и все, что случилось, – это лишь «побочный эффект». Я думаю, современные форматы совершенно другие. Нельзя приписать какого-то человека к партии, к классу, к группе, к школе. Должно быть пространство для движения. В современных условиях это Интернет, сетевые сообщества, открытые коммуникации. А значит, современный Царскосельский лицей должен быть виртуальным, а учитель – своеобразным навигатором для детей. Можно сфокусироваться на конкретной узкой теме: на создании своего журнала, на решении какой-то теоремы. Вот это действительно будет соответствовать статусу «ИНО Томска».

Алена Андриенко: – Картинка из практики: в этом году ТГУ реализует проект по разработке и внедрению модели взаимодействия учреждений общего, высшего и профессионального образования в части образовательных программ в старшей школе, ориентированных на развитие одаренности детей и подростков. В рамках проекта на базе Губернаторского Светленского лицея были проведены мероприятия с одаренными детьми из СФО. В течение трех дней велись многочисленные тренинги, и в результате была создана та среда, о которой мы говорим. В итоге одна школьница из Красноярска переехала жить и учиться в Светленский лицей. Из физмат-класса перешла в учебное заведение, у которого основное направление – художественное. По ее признанию, на нее повлияли среда, город, экскурсия в университет, отношение педагогов.

– Может ли быть такое, что если создать одну супершколу, то остальные школы будут деградировать, потому что уйдут лучшие учителя, уйдут средства?..

Андрей Зоткин: – Даже если туда наберут самых лучших учителей и детей, все равно с этой школой произойдет то, что происходит с любой: появятся отличники, хорошисты и троечники. Мы это проходили в начале 1990-х, когда стали открывать лицеи и гимназии. Если не поменять образовательное пространство, не произойдет ничего.

Ирина Мирошникова: – …И если не начать по-другому измерять результаты деятельности образовательного учреждения и качество образования. Нельзя главными результатами деятельности школы считать сдачу ЕГЭ на 100 баллов и поступление в элитный вуз. Должны учитываться разные результаты. И кто вообще скажет, какого типа одаренность в нашем обществе сейчас нужна? Кто и как, например, воспитывает одаренность к предпринимательству?

Раиса Набатова: – Бывает, получаем результаты олимпиад, и оказывается, что дети с тройками по результатам тестов занимают ступень выше, чем пятерочники. Почему? Потому что там очень мало заданий чисто предметных, а в основном они на логическое мышление и т. д.

Марина Васильева: – Сейчас делают ставку на социальный опыт ребенка, фиксируя этот опыт и составляя портфолио проб и достижений за годы обучения. Оно и должно быть оценкой качества полученного образования и показать, какие образовательные модели действительно эффективны.

– Но среда не может просто взять и появиться. Нужны специалисты, финансирование. Как и в какой форме привлекать ресурсы?

Андрей Зоткин: – На самом деле в плане финансирования в последнее время заметны позитивные подвижки. В 2000 году было 500 детей на один компьютер, теперь эта цифра сократилась до 10. В 2011 году увеличились и фонд оплаты труда, и сумма на приобретение учебно-методической литературы. Но все-таки не все еще сделано, денег всегда недостаточно. Так может, не Царскосельский лицей нужно строить, а направить деньги в наши школы? Но здесь есть и другая сторона – школы должны уметь грамотно расходовать средства.

Ирина Мирошникова: – Я уже говорила, что важно ставить вопрос о пересмотре показателей, по которым оцениваются образовательные учреждения и от которых зависит финансирование. Сейчас выигрывают крупные школы, потому что финансирование подушевое, но не факт, что это именно те школы, которые дают образование нового современного качества. Если нашему региону важно развитие образования, то стоит активнее внедрять систему финансирования с помощью грантов и программ.

Раиса Набатова: – Введение грантовой системы было бы очень кстати. Здесь все зависело бы не только от количества учеников и результатов ЕГЭ, но и непосредственно от образовательного учреждения – его потенциала и способности работать в новых условиях.

 

Не тестом единым

Надежда Селиванова, директор гимназии № 1 имени А.С. Пушкина:

– Соглашусь с коллегами: одними тестами одаренность выявить сложно, а иногда и невозможно. В общем образовании обычно говорят об общей, универсальной одаренности, часто понимая под этим способности ребенка к обучению в рамках школьной программы и чуть-чуть за ее пределами. Такие дети часто прекрасно успевают по всем предметам, участвуют в олимпиадах и по математике, и по иностранным языкам и т. д. Но их не так много и они заметны сразу. К сожалению, после завершения учебы в вузе одаренность таких детей действительно зачастую перестает проявляться в профессиональной деятельности. Необходимо активнее заниматься выявлением специфической одаренности: спортивной, музыкальной, художественной, технической и прочей. В рамках школьной программы не всегда найдется место для проявления одаренности, особенно на раннем этапе. И я согласна с Андреем Зоткиным: необходима специальная среда. Фактически самое главное, что может сделать общеобразовательная школа, – это создать условия, при которых проявление одаренности станет возможным. Необходимо дать ребенку возможность попробовать себя в максимальном количестве видов деятельности, а для этого нужны ученические лаборатории, мастерские, помещения для различных видов деятельности.

Возможно, отдельные учебные заведения для одаренных детей нужны, но, во-первых, как мне кажется, это не должны быть массовые учреждения, иначе произойдет как раз то расслоение, о котором говорил Андрей Зоткин, во-вторых, эти учебные заведения не должны ориентироваться на результаты ЕГЭ. Результатом их образовательного процесса должно быть нечто абсолютно противоположное. А у нас пока, к сожалению, идея создания таких учреждений исходит из задачи вывести показатели Томской области по результатам ЕГЭ на более высокий уровень.

Заболевания органов системы кровообращения лидируют по распространенности среди болезней, которыми страдают жители Томской области. Этот показатель не уникален. Почти половина населения земного шара подвержена артериальной гипертонии, а в структуре причин смертности сердечно-сосудистые катастрофы лидируют во многих цивилизованных странах. Можно ли снизить поток подобных патологий? Как-то их предупреждать? Об этом шел разговор за круглым столом в редакции «ТН». Участникам была предложена тема «Болезни сердечно-сосудистой системы: от первичной профилактики до высокотехнологичной помощи». Однако обсуждение спонтанно выплескивалось за рамки заданной темы.

 

В круглом столе участвовали:  

  

Ольга Иванникова, главный специалист – главный терапевт ДЗТО, к.м.н.

Елена Ефимова, главный врач НИИ кардиологии СО РАМН, к.м.н.

Игорь Ковалев, руководитель отделения детской кардиологии НИИ кардиологии, д.м.н.

  

Виктория Серебрякова, ст. научный сотрудник НИИ кардиологии, к.м.н.

Юлия Муравлева, зав. отделением функциональной диагностики МЛПУ «МСЧ № 2»

Елена Старовойтова, заведующая отделением профилактики поликлиники ТНЦ СО РАН, к.м.н.

 

Первые лица показали пример

Ольга Иванникова: – Для Томской области, как и для других регионов РФ, сердечно-сосудистые заболевания (ССЗ) – очень актуальная проблема, и ей уделяется большое внимание. За последние 10 лет у нас одновременно реализовывались областные целевые программы по профилактике и лечению артериальной гипертонии, по оказанию специализированной медицинской помощи пациентам с острым нарушением мозгового кровообращения, по оказанию экстренной высокотехнологичной кардиологической помощи. На реализацию данных программ было направлено порядка 70 млн рублей (средства областного бюджета). Причем не только на оснащение лечебных учреждений, но и на информирование людей. С помощью первых лиц региона томичам была наглядно показана необходимость серьезного отношения к своему здоровью – помните, наверное, как в одном из роликов Борис Мальцев измерял артериальное давление? Вместе с коллегами из НИИ кардиологии мы совершали выезды в муниципальные образования, проводили там дни профилактики и дни гипертоника. Специалисты проходили обучение в ведущих клиниках России, а затем передавали опыт коллегам. В ряде ЛПУ появились кабинеты профилактики, центры здоровья. В 2006 году на базе ОКБ был открыт инсультный центр. В 2010 году мы предложили еще одну целевую региональную программу по профилактике ССЗ, и с января 2011 года она начала действовать. Профилактика – это то звено, которое за последние десятилетия было утеряно, сейчас мы начинаем его восстанавливать.

– Есть такой доктор Бубновский, который в одной из своих книг утверждает, что российская медицина стала заложником фармацевтики. Врачи делают крен в сторону медикаментозного лечения и не пропагандируют умеренные физические нагрузки, приверженность здоровому образу жизни (ЗОЖ). Ваше отношение к таким жестким заявлениям?

– Я позволю себе не согласиться с господином Бубновским. Любой уважающий себя доктор обязательно дает рекомендации по ЗОЖ. Предлагает критически оценить свою массу тела и т.д. Посоветует заняться плаванием, ходьбой. Если человек живет на 14-м этаже и его заболевание, клиническое состояние позволяет ему подниматься пешком до 7-го этажа, доктор обязательно порекомендует ему это делать. Прислушается ли к его рекомендациям пациент – это уже другой вопрос.

Национальные особенности сердечных больных

– Существуют особенности национальной охоты, рыбалки. А есть ли особенности у наших больных?

Елена Ефимова: – Российские пациенты, пожалуй, слишком безответственные. Мы в НИИ кардиологии имеем дело с глубоко больными людьми, они перенесли инфаркт миокарда, им сделали сложнейшие операции, выписываются и спрашивают: «Доктор, а можно таблеточки по минимуму?» То есть у них очень низкая приверженность к лечению.

– А как смотрится Россия по распространенности заболеваний органов кровообращения на фоне других стран?

Виктория Серебрякова: – Бледно.

– Значит, мы больная нация?

– Так говорить неэтично. Мы здоровая нация, но мы как бы потеряли 20 лет жизни. После развала Союза мы продолжаем переживать потрясения, которые не лучшим образом сказываются на здоровье. Кто сейчас в основном умирает? Люди 1945–1965 годов рождения. Парадоксально, но более живучими оказались люди 1920–1930 годов рождения.

– В СССР выживали сильнейшие?

– Нет, в людях была заложена другая духовная основа. Они верили в свою страну. А граждане, которые сейчас погибают, попали на смену строя, крах всех идеологических установок. Сергей Бубновский, на которого вы сослались, утверждает, что причина болезней еще и в том, что люди стали малоподвижными. В чем он прав? В том, что замена ручного труда автоматами привела к гиподинамии. Молодому поколению досталось все сразу: курение, наркомания, гиподинамия… А ведь в человеческом организме заложены мощные ресурсы для восстановления. Если задействовать все мелкие мышцы позвоночника, суставов, можно восстановить свои резервы. Например, избавиться от остеохондроза без препаратов. Но наши пациенты инфантильные, им рассказываешь о резервах организма, а после занятия они говорят: «Мы бы хотели просто получить таблетку, которая сделает нас молодыми». Люди, как дети, им нужно, чтобы их вел поводырь. Когда была советская система, раз в полгода все обязательно проходили

медосмотр. Сейчас дали выбор: можешь пройти, можешь не пройти. Но без поводыря никто никуда не хочет идти.

Ольга Иванникова: – Когда стартовала дополнительная диспансеризация работающих граждан, мы не могли на нее народ собрать. А ведь в ее рамках

предусмотрен целый комплекс бесплатных обследований.

Юлия Муравлева: – С 1 декабря 2009 года в Томской области начали работать центры здоровья (ЦЗ). Их основная задача – сохранение индивидуального здоровья граждан и формирование у них приверженности к здоровому образу жизни. Из обращающихся в ЦЗ примерно 70% – женщины немолодого возраста. Мужчин, интересующихся профилактикой заболеваний, намного меньше. Для достижения успешных результатов по формированию ЗОЖ необходимо создание положительного мнения в обществе об идее профилактики, мотивации к оздоровлению.

Игорь Ковалев: – Мы были в итальянской клинике, где нашей Кате Михайловой успешно сделали операцию по трансплантации сердца. Там какая система? Каждые полгода оперированный пациент должен показаться врачу и отчитаться о том, что он принимает и какой образ жизни ведет. Ответственность за здоровье там возложена на самого пациента. А у нас люди инфантильные. Еще одна их особенность: они лучше врачей знают, как и чем лечить.

Кардиологи у нас – супер! А база на местах – увы…

– О специалистах НИИ кардиологии идет слава по всему региону. А как, интересно, поставлена кардиологическая помощь детям?

Елена Ефимова: – В апреле 2010 года на базе нашего института было создано функциональное объединение «Центр детского сердца».

Игорь Ковалев: – 8–12 детей на тысячу родившихся имеют врожденные пороки сердца. Примерно 3 случая на 10 тыс. новорожденных – это тяжелые пороки, которые нужно оперировать немедленно. И в этом смысле в России очень серьезные проблемы, потому что клиник, где это можно делать, очень мало. В Москве, Томске, Новосибирске, Самаре – все! Когда ребенок с пороком рождается где-нибудь в Якутии, попробуйте его доставить в клинику!

Санавиация разрушена. На реанимобиле по нашим дорогам и с нашими расстояниями не увезешь. Чаще всего такие дети погибают. Лучший выход – заранее доставлять женщин со сложной беременностью в города, где есть возможность срочно оказать помощь. Но операции новорожденным очень сложные и дорогостоящие, а клиника имеет квоту, которая не покрывает расходы, то есть она остается в убытке. Есть еще одна проблема. Вот у нас в НИИ хирурги выполняют уникальнейшие операции, но ребенка выписывают, мама увозит его домой, а на местах – ни нормального наблюдения, ни профессиональной амбулаторной помощи нет. Из-за этого дети тоже часто погибают. Государство, если оно заинтересовано в своем будущем, должно задуматься над решением этих проблем.

Ученые, что вас беспокоит?

Елена Старовойтова: – Поликлиника Академгородка – это специфическое лечебное учреждение, в котором наблюдаются интеллектуально продвинутые граждане. Как показывает статистика, риск развития ССЗ у них выше, чем у тех, кто занимается физическим трудом. В прошлом году мы открыли отделение профилактики и запустили проект по ранней диагностике ССЗ у этой категории людей. Работу проводили в тесном сотрудничестве с кафедрой общей врачебной практики и поликлинической терапии медуниверситета. Во время ежегодного профосмотра кроме стандартного измерения артериального давления мы у всех научных сотрудников выполняли ЭКГ, определяли уровень холестерина и глюкозы в сыворотке крови, а также проводили анкетирование, с помощью которого определяли наличие поведенческих факторов риска: курения, гиподинамии, неправильного питания. По результатам скрининга были выделены три группы пациентов: 1) здоровые (таких оказалось единицы); 2) не имеющие отклонений в лабораторных и инструментальных обследованиях, но имеющие факторы риска развития ССЗ (вместе с первой группой они составили примерно треть обследованных); 3) имеющие отклонения. Таких оказалось подавляющее большинство. Причем повышенный уровень холестерина был выявлен у большого числа людей до 35 лет. Очень важно начинать работать именно с этой группой пациентов, потому что профилактика наиболее эффективна в молодом возрасте. В нашей поликлинике для этого есть все условия. Закуплено новое оборудование. Работает школа для пациентов с артериальной гипертензией. Хорошо оборудованы тренажерный зал и зал лечебной физкультуры.

– И что, ученые сразу же стали вести здоровый образ жизни, пошли играть в футбол?

– К сожалению, многие подвержены вредным привычкам, много курят, ведут малоподвижный образ жизни. Надо менять сознание, а это быстро не сделаешь.

Подари себе жизнь

– Насколько врачи сами придерживаются здорового образа жизни?

Юлия Муравлева: – Врач, как и любой другой человек, индивидуально принимает решение быть здоровым и заниматься профилактикой заболеваний или наоборот. В нашем лечебном учреждении для сотрудников созданы условия для занятий спортом, оборудован тренажерный зал. А ходить туда или нет, каждый решает сам.

– Если человек имеет генетическую предрасположенность к заболеванию, то какая разница, ведет он здоровый образ жизни или нет?

Виктория Серебрякова: – Для того чтобы заболевание возникло, нужны условия. Такими условиями как раз могут быть вредные привычки – курение, нерациональное питание, низкая физическая активность. К 40 годам человек может стать инвалидом. А может при ЗОЖ прекрасно дожить до 80 лет.

– Что дальше? Куда будет двигаться кардиология?

Игорь Ковалев: – Население планеты стареет, и на Западе идет смещение в сторону развития технологий для пожилых людей.

Виктория Серебрякова: – Там развивается и система социальной реабилитации. Я ехала в Берлине в такси, которым управлял человек, перенесший инсульт, правая половина тела у него не функционировала нормально. Это пример социальной реабилитации. Мы к этому еще не пришли.

Игорь Ковалев: – После открытия в Москве нескольких инсультных центров количество смертей от инсультов резко сократилось, но вырос уровень инвалидизации. А условия для реабилитации в России тоже утрачены.

Ольга Иванникова: – Мы сейчас начинаем реанимировать эту службу. И это связано в первую очередь с планируемым открытием первичных сосудистых отделений и регионального сосудистого центра. Ищем и готовим специалистов, направляем пациентов после инсульта и инфаркта на реабилитацию в санаторий-профилакторий. Первый такой заезд пациентов по региональной программе «Профилактика сердечно-сосудистых заболеваний у населения ТО на 2011–2013 годы» состоится уже в середине ноября.

 

Модифицированные (поведенческие) факторы риска:

курение (повышает риск возникновения ССЗ в 1,5 раза);

неправильное питание;

гиподинамия;

психоэмоциональный стресс.

Немодифицированные факторы риска:

атеросклероз;

артериальная гипертония;

наследственность.

 

СТАТФАКТ

Смертность от заболеваний системы кровообращения в Томской области в 2010 году составила 612 человек на 100 тыс. населения. Этот показатель лучше, чем в СФО и России в целом. Для сравнения: СФО – 708, РФ – 801 человек соответственно.

По девяти месяцам 2011 года смертность от подобных заболеваний в Томской области составила 595,5 случая на 100 тыс. населения.

Россия должна полностью перейти на цифровой формат телевизионного вещания к 2015 году, в Сибири это должно произойти до 1 января 2013-го. Такую задачу ставит президент Дмитрий Медведев. В Томске цифровое ТВ уже давно пришло в дома, но насколько готов наш регион к всеобщему отказу от аналогового вещания? Что являет собой рынок цифрового телевидения сегодня, каков спрос и каковы предложения?

С чем его едят

– Для начала давайте определимся с понятиями: что такое цифровое телевидение?

Андрей Долженко: – Основное его отличие в интерактивности, наличии обратной связи. Например, можно во время просмотра поставить фильм на паузу, перемотать, записать в этот момент что-то на другом канале. Есть такие функции, как родительский контроль, видео по запросу. Изображение при этом – высокой четкости (HD). Принять сигнал в цифровом качестве сегодня может практически любой телевизор, у которого есть низкочастотный вход (ими оснащены приемники, изготовленные даже в 1980-х). Также нужна специальная приставка Set top box, которая конвертирует изображение цифрового ряда в аналоговый.

Оксана Болдова: – Стоимость этой приставки – около 4 тыс. рублей, и многих это пока останавливает. Но ее можно взять в аренду всего за 20 рублей в месяц. Кстати, смотреть цифровое телевидение сегодня можно через оптоволоконный кабель, по которому в дом проведен Интернет, именно поэтому его называют IP-TV, так как сигнал в цифровом виде доходит до абонента. Но, как уже говорил коллега, именно интерактивность отличает цифровое телевидение от обычного кабельного, в пакеты которого также входит большое количество каналов.

Денис Маликов: – Конечно, в цифровом ТВ количество каналов измеряется уже не десятками, а сотнями, но у него есть и минусы. Например, если сигнал проходит не на 100, а только на 98%, телевидения просто не будет: картинка рассыплется. Аналоговое телевидение, как известно, можно смотреть даже с сильными помехами.

Услуги и спрос

– Как выглядит томский рынок цифрового ТВ?

Оксана Болдова: – «Ростелеком» начал предоставлять услугу цифрового вещания в Томске первым – в 2008 году. Мы стали пионерами во всей Сибири. Могу отметить, что спрос до сих пор очень высок.

Андрей Долженко: – Цифровое вещание у нас началось летом этого года. Томск стал 33-м городом, где появилось «Билайн ТВ». Спрос был такой, что в первый месяц монтажники едва успевали подключать абонентов, приставки сгружались со склада большими партиями. Сегодня, пожалуй, уже около 50% пользователей проводного Интернета «Билайн» подключили себе цифровое телевидение.

Денис Маликов: – Как оператор сотовой связи мы предлагаем цифровое ТВ для мобильных телефонов и планшетных устройств, которые работают в 3G-сетях. Кроме того, компания является национальным оператором для локальных провайдеров, которые используют наши оптоволоконные сети. Но в ближайшие год-два в планах «МегаФона» начать самостоятельное предоставление услуги проводного Интернета и цифрового телевидения физическим лицам.

– Какие предложения есть на рынке?

Оксана Болдова: – Пакеты «Ростелекома» рассчитаны на разные категории населения – есть, к примеру, социальный пакет из 26 каналов, есть и такие, которые включают в себя более 100. Этим летом мы расширили число каналов с 60 до 108, 10 каналов вещают в высоком цифровом качестве, хотя это доступно лишь для HD-телевизоров. Что касается цен, то 10 мегабит внешнего интернет-трафика и базовый пакет цифрового ТВ (108 каналов) стоит 240 рублей в месяц (включая аренду приставки STB).

Андрей Долженко: – Действительно, цифровое телевидение очень популярно в одном пакете с Интернетом. Наше самое горячее предложение «Цифровой дуэт» – 80 цифровых телеканалов плюс 6 каналов в высоком цифровом качестве и домашним Интернетом со скоростью 7 мегабит в секунду. Абонентская плата составляет 200 рублей.

Ярослав Браневский: – Хочу отметить, что цифровое телевидение в Томске дешевле, чем в других городах. То, что у нас стоит 200–240 рублей, в Кемерове обходится в 500, в Поволжье – в 700 рублей, возможно, потому, что там нет такой конкурентной среды. В этом смысле можно порадоваться за потребителя, хотя и посочувствовать бизнесу, который внедряет эту услугу, ведь отдачу инвестиций спрашивают со всех регионов одинаково.

Симбиоз государства и частного бизнеса

– Какова роль частных операторов в процессах по всеобщему переходу на цифровое вещание?

Денис Маликов: – Цифровое телевидение, которое предлагают операторы, – это альтернатива государственной программе. В нескольких пилотных регионах уже начат процесс перехода к цифровому ТВ, но пока это безуспешно даже там, где власти бесплатно раздают населению приставки. Люди не готовы к массовому переходу на цифровое вещание. И мне кажется, проект оцифровки ТВ в России в том виде, как его задумывали, начинает проваливаться. Дальний Восток планировалось подключить к цифровому вещанию через спутник уже к 1 января 2012 года, но объективно этого не произойдет, как и в Сибири и на Урале не готовы сделать это к 1 января 2013-го. Скорее всего, будет принято решение перейти к развитию цифрового телевидения не через спутник, а через оптоволокно, хотя это и будет дороже. И здесь у государства два выхода – строить наземные сети самостоятельно либо договариваться с владельцами готовых сетей, то есть с операторами. Если государство решится на это, можно будет свернуть горы. Но какой путь будет избран в итоге – неизвестно.

Андрей Долженко: – Каждый провайдер сегодня расширяет сети настолько, насколько может. Государству же придется фактически начинать с нуля.

Ярослав Браневский: – К 2015 году мы должны быть готовы к цифровой эре не на 3–7%, как сейчас, а на все 100%. Но возьмем хотя бы наш регион: в Томске и Северске благодаря независимым операторам уже достигнуто почти 100%-е проникновение Интернета в дома, значит, можно запустить и цифровое ТВ. А область?..

– Каковы ближайшие перспективы у цифрового телевидения?

Ярослав Браневский: – Пока проникновение цифрового телевидения только подбирается к 10%, зато замена телевизионного парка на ЛСД или плазму в России – уже около 25%. Соответственно тот паровоз, который тянут торговые сети, продавая телевизоры, заставляет развиваться и нас. То же касается мобильного цифрового телевидения: если темп жизни нас заставит стать мобильными, и эта услуга будет более популярной.

Андрей Долженко: – Чтобы начался интенсивный рост, цифровое телевидение должно стать привычным, обыденным явле-нием.

Денис Маликов: – Сначала на новинки реагируют технически подкованные люди, в основном молодежь. Затем рассказывают своим родителям… В результате той или иной услугой не пользуются только те граждане, которым она действительно не нужна. Я уверен, что с цифровым телевидением будет та же история, что и с мобильными телефонами. Мы будем долго и очень тяжело к этому подбираться, вкладывать много средств и долго объяснять, зачем это нужно. Но пройдет время, и начнется бум.

 

 

С осени 2010 года «Ростелеком» ведет активное строительство сети DWDM в Томской области в направлении райцентров Бакчар, Подгорное, Кривошеино, Молчаново. Технология DWDM позволяет не только кратно увеличить пропускную способность уже построенной сети, но и одновременно передавать несколько информационных каналов по одному оптическому волокну на разных несущих частотах, в том числе и телевизионный. С вводом сети компания получит возможность для выравнивания ситуации по проникновению цифрового телевидения по области.

 

Оксана Болдова:

– Цифровое телевидение можно смотреть как с экрана телевизора, так и компьютера, причем в последнем случае можно обойтись без специальной приставки. Кстати, поначалу именно необходимость покупать приставку была останавливающим фактором для людей.

 

Будущих мамочек и их деток оберегают три уровня защиты  

В последние 2–3 года в Томской области осторожно заговорили об улучшении демографической ситуации и о том, что региону удалось наконец-то избавиться от печального лидерства в СФО по материнской смертности при родах. За счет чего улучшились показатели? Насколько устойчивы позитивные перемены? Какие новые технологии предлагают томские акушеры-гинекологи? На эти и другие вопросы отвечали участники круглого стола «ТН».

 

Беби-бум по-томски

Галина Михеенко: – У нас в области в последние пять лет наблюдается своеобразный беби-бум. Свою роль в повышении рождаемости сыграли прежде всего те шаги, которые сделало правительство, – выделение материнского капитала (материальный стимул семейной пары к рождению второго и последующего ребенка) и реализация национальной программы «Родовой сертификат» (стимулирование работы медиков). Рождаемость в области после внедрения этих программ повысилась процентов на 20.

– Означает ли это, что стали больше рожать вторых детей?

– Некоторый крен в сторону вторых, третьих детей наметился. Время, когда семья была в основном однодетной, уходит. По 2010 году у нас соотношение первородящих и повторнородящих примерно 50 на 50.

– В свое время Томская область была лидером в СФО по материнской смертности. А сейчас?

– Мы люди суеверные, боимся сглазить, но пока область отошла от позорного первого места по СФО и находится в четверке лучших регионов. Средний показатель у нас теперь гораздо ниже, чем в целом по России. За 2010 год было всего два случая материнской смертности, причем один случай совершенно не связан с родовспоможением: женщина, живущая в одном из районов области, не обращалась к врачам и пошла на криминальный аборт. Все завершилось летальным исходом.

Пойдут по этапам

– Вопрос Александру Холопову: вы приехали из Колпашева. Можете сравнить систему родовспоможения в Томске и в районе?

– Делить эту систему на областную и районную не совсем правильно. Мы все развиваемся в одном ключе в соответствии с программой модернизации здравоохранения. Только функции у нас немного разные. Минздравсоцразвития России разработало четкую трехуровневую модель оказания акушерской помощи. Большинство ЦРБ относятся к первому уровню. Родильные дома областного центра и некоторые ЦРБ (в Томской области это Асино, Колпашево, Стрежевой) – второй уровень. А высшим звеном в областной системе родовспоможения будет перинатальный центр. Он полностью откроется 15 июля, но наши специалисты уже совершили выезд в Зырянку для оказания помощи в трудных родах. Центр не случайно построен рядом с ОКБ: это дает нам возможность использовать имеющиеся там ресурсы – кадровые, технические. В данном случае мы воспользовались санавиацией областной больницы.

Галина Михеенко: – Система оказания дифференцированной акушерской помощи женщинам в зависимости от степени риска существует и в стране, и в области уже давно. Около тысячи женщин из районов ежегодно направляются для родоразрешения в Томск. С появлением перинатального центра эта система станет более совершенной.

– В редакцию обратилась женщина в возрасте за 40 лет, которой отказали в приеме в перинатальном центре. Хотелось бы понять, с кем будет работать центр? Только с молодыми?

Александр Холопов: – Центр в первую очередь будет работать с теми женщинами, у которых есть высокие риски в протекании беременности независимо от возраста.

Здоровая мама – здоровый малыш

– Изменился ли в последнее время портрет среднестатистической женщины, которая ждет ребенка?

Галина Михеенко: – Сейчас женщины чаще стали спрашивать: «Что нужно сделать, чтобы у меня родился здоровый ребенок?» Планирование беременности – это очень хорошая тенденция: если имеющиеся проблемы со здоровьем выявить и подкорректировать до зачатия, можно с достаточной степенью уверенности гарантировать нормальное вынашивание ребенка.

– А как в области организована профилактика заболеваний у женщин? Кто занимается их реабилитацией после лечения?

Ольга Валькевич: – Специалисты Томского НИИ курортологии и физиотерапии добились хороших результатов в комплексной реабилитации и вторичной профилактике различных гинекологических заболеваний. Это хронические воспалительные заболевания матки и придатков, состояния после операций на органах малого таза по поводу внематочной беременности, а также состояния, связанные с реконструктивно-пластическими операциями по поводу трубно-перитонеального бесплодия. В течение четырех лет мы успешно занимались оздоровлением беременных женщин, относящихся к группе высокого риска, за счет средств социального страхования. На сегодня такая совместная работа продолжается с пациентками перинатального центра Северска. А что касается подготовки к беременности, то действительно женщины стали более внимательно относиться к своему здоровью и планированию беременности. Но это часто ограничивается лишь обследованием, а мы имеем возможность проводить комплексное лечение и этим самым предупреждать возникновение различных осложнений беременности и родов.

Северский феномен

Наталья Гладышева: – А вот у северских женщин подготовка к беременности сейчас очень распространена. Все чаще они записываются на прием к доктору до зачатия. При выявлении заболеваний мы их оздоравливаем.

– Северский перинатальный центр в последнее время пользуется невероятной популярностью. В чем уникальность центра?

– Мы создали великолепные условия, оборудовали пять индивидуальных родильных залов, приобрели хорошую современную аппаратуру. И наши женщины, которые предпочитали рожать в Томске, вернулись к нам. Мало того, у нас стали рожать женщины из Томской, Кемеровской, Новосибирской областей: 30% из 1,5 тыс. родов 2010 года мы приняли у иногородних женщин. Видимо, сработал принцип сарафанного радио. Мы одними из первых внедрили новые технологии родовспоможения, сейчас около 70% родов – это роды, ориентированные на участие семьи. У нас исключительно грудное вскармливание, круглосуточное совместное пребывание матери и ребенка. Открыто отделение реанимации новорожденных на шесть коек. А главное, у нас сложился высокопрофессиональный коллектив.

Вперед, в прошлое!

– Какие новые технологии появились в родовспоможении?

Наталья Гладышева: – Новое – это чаще всего хорошо забытое старое. Мы просто возвращаемся к классическому акушерству, к которому давно вернулась вся Европа. Отказываемся от агрессивного медикаментозного лечения и становимся на тропу доказательной медицины. Сегодня становится понятно, что многое из того, что делалось, было недостаточно оправданным. Например, назначение беременным ряда схем лекарственных препаратов. Применяем новые региональные технологии обезболивания при оперативных родах, когда женщина может общаться с врачами и новорожденным.

Александр Холопов: – Новое – это еще и выстраивание такой системы отношений между учреждениями, которая бы работала без сбоев, предельно эффективно.

Полкило веса? Человек!

Галина Михеенко: – В 2012 году мы переходим на международные стандарты учета случаев смерти новорожденных. Если раньше таковой считались случаи смерти детей, рожденных в 28 недель с массой тела 1 тыс. граммов, то сейчас – 22 недели и 500 граммов. Мы, безусловно, всегда делали все возможное для спасения малышей с таким критически малым весом, но изменение системы учета отразится на показателях младенческой смертности.

– Часто ли рождаются такие дети?

– Из более чем 13 700 родов в 2010 году 197 детей родились в сроки от 22 до 28 недель.

– Это зависит от матери?

– Это зависит от трех участников процесса – матери, отца и ребенка.

Наталья Гладышева: – Самая большая проблема здесь во внутриутробных инфекциях. Для всех акушеров-гинекологов и неонатологов как крик души проблема заболевания сетчатки глаза у глубоко недоношенных новорожденных, которая может привести к слепоте. В Томске возможности лечения такого осложнения не было, приходилось обращаться за дорогостоящей помощью в Екатеринбург, причем без всяких гарантий на успех. Я очень обрадовалась, когда узнала, что такое оборудование закупается в областной перинатальный центр.

Александр Холопов: – У нас уже подготовлен специалист, приобретена ретинальная камера для диагностики, со дня на день поступит аппарат для лазерной корректировки сетчатки. Мы в центре готовимся к тому, чтобы развивать фетальную хирургию для устранения дефектов плода внутриутробно. Кроме того, в центре можно будет устранять те пороки у новорожденных, которые сейчас устраняются в различных клиниках Томска. В этом центр по-прежнему будет активно взаимодействовать со специалистами СибГМУ, НИИ кардиологии, генетики, фармакологии, других учреждений. На базе центра будет вестись обучение врачей и младшего медицинского персонала новейшим технологиям.

В союзе с наукой

– Насколько оправданы опасения, что НИИ акушерства, гинекологии и перинатологии и областной перинатальный центр будут друг друга дублировать?

Александр Холопов: – Абсолютно не оправданы. НИИ занимается научно-исследовательской работой, центр – практическим здравоохранением. У нас выстраиваются конструктивные взаимоотношения. Те новшества, которые появляются в НИИ, будут использоваться у нас как в учреждении третьего уровня медицинской помощи.

– Какими научными разработками занимаются специалисты родовспоможения Томска?

Галина Михеенко: – У НИИ получены очень хорошие результаты по ведению беременных с невынашиванием плода. Кафедра акушерства и гинекологии СибГМУ имеет большой опыт наблюдения за беременными женщинами, прошедшими экстракорпоральное оплодотворение, а НИИ курортологии – опыт оздоровления беременных. В Томске мощная научная база по акушерству и гинекологии, и это прекрасное подспорье практическому здравоохранению.

Ольга Валькевич: – В период действия программы оздоровления беременных группы риска сотрудниками ФГУ «Томский НИИ курортологии и физиотерапии ФМБА России» разработаны оригинальные методики терапии таких осложнений беременности, как анемия, фетоплацентарная недостаточность и другие, получено три патента. В настоящее время приоритетные научные направления гинекологов института – реабилитация после самопроизвольного прерывания беременности, профилактика и лечение хронического эндометрита. Уже после первого случая самопроизвольного выкидыша у пациенток развивается хроническое воспаление слизистой оболочки матки, и необходимо обязательное комплексное восстановительное лечение данной категории женщин. К сожалению, такое лечение женщина может пройти в нашей клинике только на платной основе. Программа обеспечения бесплатными путевками завершена.

– Есть шанс, что она возобновится?

– Надежда всегда есть. В этом году возобновляются государственные программы реабилитации инсультных больных, пациентов после эндопротезирования суставов и другие. Возможно, появится программа реабилитации для пациенток с гинекологической патологией. Мы готовы работать и по подготовке женщин к ЭКО, и по реабилитации после гинекологических операций, и по оздоровлению беременных. У нас для этого есть все возможности, уровень физиотерапевтической помощи в институте очень высокий.

Галина Михеенко: – Все программы связаны с финансами. Например, у нас готова программа охраны репродуктивного здоровья подростков, это тоже очень актуальное направление, потому что воспитание будущих родителей нужно начинать со школьного возраста. В ближайшее время обратимся в Законодательную думу области за поддержкой.

– А сколько денег пойдет на учреждения родовспоможения из тех трех миллиардов, которые Федерация выделила на развитие здравоохранения области?

– Точную сумму назвать не могу. Но все, что касается акушерства и детства, всегда было для власти приоритетным.

 

В круглом столе участвовали

    

Галина Михеенко, главный акушер-гинеколог Департамента здравоохранения Томской области, доктор медицинских наук

Александр Холопов, главный врач ОГУЗ «Областной перинатальный центр», кандидат медицинских наук

Ольга Валькевич, заведующая отделением гинекологии ФГУ «Томский НИИ курортологии и физиотерапии ФМБА России», кандидат медицинских наук

Наталья Гладышева, заместитель главного врача перинатального центра ФГУЗ КБ-81 ФМБА России (Северск)

 

– Специальных исследований никто не проводил, но опыт показывает, что после партнерских родов (с участием мужа, мамы или других близких людей роженицы) осложнения у женщин бывают намного реже.

Наталья Гладышева

 

Общая стоимость оборудования областного перинатального центра составляет около 500 млн рублей. Здесь имеются ультразвуковой аппарат для пренатальной диагностики, позволяющий видеть плод в режиме 3D, цифровые мобильные рентгеновские аппараты, нейродиагностическая система и множество другой современной техники. Многое уникально не только для Томска, но и для СФО.

 

– Уверяю вас, уровень квалификации врачей, работающих в городской системе родовспоможения, очень высокий. Это настоящие подвижники своего дела. Я, например, своим знакомым рекомендую обращаться именно к ним.

Галина Михеенко

 

В 2010 году в Томской области родилось 13 759 младенцев. Из них 6 871 – первенцы, 5 086 – вторые дети, 1 273 – третьи, 512 – четвертые и более.

На свет появились 132 пары двойняшек и одна тройня.

 

Жители Томской области ведут себя на дорогах так, как будто торопятся на тот свет

 

Томск – не самый опасный город России в плане дорожного движения. Но это не повод расслабляться, расстегнуть ремень безопасности и с гиканьем мчаться по городским улицам. Аварий у нас становится больше, жители области все чаще садятся за руль в состоянии алкогольного опьянения, и число жертв этой дорожной разнузданности растет. Некоторые называют эту ситуацию войной на дорогах. Если судить по количеству павших, то так оно и есть. Против кого воюем? И, главное, за что?

    

В круглом столе участвовали:

Андрей Павлов, и.о. заместителя начальника управления ГИБДД УВД по Томской области

Владимир Лабенский, заместитель директора Дворца творчества детей и молодежи

Дмитрий Кравцов, председатель Федерации велоспорта Томской области

Георгий Юнак, член Федерации велоспорта Томской области, организатор велопробега и митинга в память Игоря Федяева

Пьют и погибают больше

– Насколько опасны дороги Томской области по сравнению с тем, что было раньше, и по сравнению с другими регионами?

Андрей Павлов: – Если говорить о 2011 годе, то количество дорожно-транспортных происшествий в Томской области увеличилось. При этом увеличилось и число погибших, и число раненых.

– Вы анализировали причины роста числа аварий?

– Они, по большому счету, традиционны. В первую очередь – несоблюдение скоростных режимов, неправильный выбор скорости. По этой причине в области за четыре месяца этого года случилось 57 ДТП. Несоблюдение очередности проезда, нарушение правил проезда пешеходных переходов стали причиной 30 происшествий. А дальше идут выезд на полосу встречного движения, нарушение правил обгона и требований сигнала светофора. Ну и, конечно, управление транспортом в состоянии опьянения. Неправильное поведение пешеходов тоже часто становится причиной аварий. Из-за нарушения ими правил в этом году уже произошло 49 ДТП, восемь человек погибли, а 45 были ранены.

Дмитрий Кравцов: – Будучи профессиональным спортсменом, я много раз бывал за границей, где ездил на велосипеде. Когда при этом, случалось, нарушал правила движения, то сзади я, конечно, слышал визг тормозов, но оборачивался и видел, что водитель мне уступает. Причем не было ни матов, ни какой-то агрессии… Предельно уважительное отношение. После этого начинаешь понимать, что да, ты тоже должен уважать правила. Свою роль, конечно, играют и те громадные штрафы, которые там существуют… Недавно знакомый приехал из Финляндии. Ехал там в автобусе и спросил у водителя: «А что ты все время притормаживаешь?» Тот сказал, что везде понатыканы камеры, и озвучил сумму штрафа, который ему месяц назад пришлось заплатить – 450 евро. Водитель, заплатив такой штраф, будет думать, нарушать ли ему ПДД. Я уверен, что их культура вождения родилась только благодаря таким законам и таким штрафам. Там нет сотрудников полиции на дорогах, они никого не вылавливают и из кустов не выбегают. Там просто приходит квитанция на оплату штрафа с фотографией вашей машины на том участке, где вы нарушили правила.

– Число аварий, совершенных водителями в пьяном виде, растет или уменьшается?

Андрей Павлов: – В этом году таких происшествий стало больше по сравнению с прошлым годом. С января по апрель 2,2 тыс. водителей в области задержаны за управление транспортным средством в состоянии опьянения и за отказ от прохождения медицинского освидетельствования. Садиться за руль в пьяном виде не перестали, несмотря на то что ответственность ужесточилась, теперь за это лишают водительских прав на срок от полутора до двух лет.

Ходить над землей безопаснее

– Меняется ли к лучшему ситуация с нерегулируемыми пешеходными переходами, на которых постоянно кого-то давят? Понятно, что без них не обойтись, но, может, лучше свести к минимуму их количество?

Андрей Павлов: – В Томске это действительно серьезная проблема – наезд на пешеходов, в том числе на переходах. Эта проблема есть и в Северске, и в Стрежевом. В Северске еще с советских времен большое количество нерегулируемых переходов. Сейчас администрация города совместно с ГИБДД решает вопрос об уменьшении их числа. Но если убирать переход там, где люди ходили годами, нужно строить ограждение вдоль дороги, чтобы отучить их там ходить.

– А подземные переходы? Появятся они в Томске когда-нибудь?

– Два подземных перехода в городе есть. Сейчас строится один надземный в районе ТДСК, и планируется, что в рамках федеральной целевой программы повышения безопасности движения появится еще два. В районе 10-й поликлиники и Октябрьского рынка.

– А в какие сроки?

– 2011-й или 2012 год. Выделение финансирования только запланировано, но мы надеемся, что деньги будут.

Колес меньше, опасности больше

– В Томске быстро увеличилось число велосипедистов. Но город оказался неспособным заметить это социальное явление. Как всегда, денег на постройку велосипедных дорожек не хватает. И получилось, что большое количество людей ездит на свой страх и риск. Хотя велосипедисты стали объединяться, формулировать свои требования, создана томская федерация велоспорта…

Дмитрий Кравцов: – Все так, но в городе есть несколько типов велосипедистов, и не все они входят в федерацию. Есть спортсмены, которые соблюдают правила дорожного движения, тренируются исключительно в шлемах, показывают при движении повороты и другие знаки, что помогает машинам избежать столкновения с велосипедом. Есть дети, которых родители выпускают на улицу с велосипедом и не следят за ними. А дети выезжают на проезжую часть. Кроме того, ездят без шлема, без отражающих сигналов. И есть молодые велосипедисты, которые ездят, где хотят и как хотят. Для них правила не писаны. И таких большинство.

Георгий Юнак: – Мама с папой покупают ребенку велосипед, но это еще не делает его велосипедистом. Родители почему-то забывают купить ему средства защиты, объяснить правила дорожного движения.

Дмитрий Кравцов: – Я недавно услышал очередное обещание мэра построить велосипедные дорожки… Наши чиновники настолько далеки от любого спорта, что считают – строительство одного километра дорожки – норма. Для ребенка, у которого много энергии, этот километр – ничто. А профессионалы не тренируются на велосипедных дорожках даже в Европе, где они повсюду. У нас есть «Буревестник», где катается большинство. Но это место стало опасным не только для велосипедистов. Оно опасно для мам, которые гуляют с колясками, для детей на великах и для людей, которые там собак выгуливают. На «Буревестнике» стало много велосипедистов, которые носятся по асфальтовым дорожкам и создают опасность для всех. С другой стороны, а где еще им гонять? Количество мест, где можно покататься, должно быть больше. Но я думаю, что все обещания, которые были даны чиновниками, сказаны только в камеру. Ничего дальше этого не пойдет.

Кто сильнее – семья или школа?

Андрей Павлов: – В Томске появилась еще одна проблема – подростки на скутерах. Родители приобретают транспортное средство и садят на него ребенка, которому еще не положено находиться на проезжей части. Причем о том, что может случиться с подростком на дороге, они не думают.

– Насколько хорошо организовано в школах обучение правилам дорожного движения?

– Мы проводим занятия с детьми, сотрудники ГИБДД в обязательном порядке посещают образовательные учреждения. В то же время приходят родители забирать ребенка, выходят из школы и ведут его через дорогу в неположенном месте. Чей авторитет для ребенка выше? Конечно, родителей.

Владимир Лабенский: – В школе были такие уроки, 10 часов по программе. Сейчас они в сокращенном объеме введены в курс ОБЖ. Вспомните, какая реакция общества была, когда обсуждалось, что основными предметами в школе будут физкультура и ОБЖ. Все возмущались. Несмотря на то, что никакой другой предмет, кроме этого, не имеет отношения к сохранению жизни и здоровья. По другим предметам можно исправить оценки, пересдать, остаться на второй год, но быть живым и здоровым. В случае нарушения правил безопасности ситуация может закончиться трагически. Жаль, что этот предмет – правила дорожного движения – не находится на том же уровне, что и все остальные предметы. Школьные педагоги часто исповедуют мысль, что ПДД – это чрезвычайно сложно, не нашего ума дело, это должны делать специалисты, и переводят стрелки на сотрудников ГИБДД. При этом правила дорожного движения – это очень тоненькая книжечка. Все мы в вузах смогли освоить гораздо больший объем литературы.

Андрей Павлов: – Продолжая детскую тему, я ее в другом ключе поверну. У нас один из проблемных вопросов – дети-пассажиры. Зачастую они страдают в том случае, когда родители стали виновниками ДТП. Это отношение к детской безопасности со стороны отца или матери. Они везут детей и при этом нарушают правила обгона, не предоставляют преимущество движения, дети зачастую не пристегнуты ремнем безопасности. Хотя сами родители при этом пристегнуты…

Становимся богаче, но не умнее

– И все-таки, почему, несмотря на все усилия ГИБДД, количество ДТП не снижается?

Андрей Павлов: – Количество автомобильного транспорта в Томской области за последние пять лет увеличилось на 85 тыс. единиц. Автомобилей у нас сейчас 321 тысяча. Соответственно, возросла интенсивность движения.

– А насколько хорошо обучают тех, кто хочет получить права?

– Не настолько хорошо, насколько хотелось бы. В авто-школах плохая техническая база. Процент сдачи экзамена с первого раза в Томске – чуть больше 50. Это нельзя назвать хорошим результатом. Начинающие водители первое время очень осторожны. Потом они думают, что уже научились нормально ездить, и ряд водителей начинает не очень адекватно вести себя на дороге. Более 10% ДТП происходит с участием водителей, у которых опыт вождения меньше трех лет.

Георгий Юнак: – Качество обучения в автошколах нужно в корне менять. Многие моменты, которые надо бы узнать еще во время обучения – какие ситуации могут происходить на дороге, как себя вести в этих ситуациях, – приходится самостоятельно открывать, уже когда сидишь за рулем и находишься на дороге.

Ирина КОРНЕВА

Банкиры и предприниматели выясняли, как банки помогают бизнесу развиваться и чего еще он ждет от финансистов

 Сразу стало ясно, что участников круглого стола знакомить друг с другом не нужно: предприниматели, пришедшие в редакцию «ТН», бывали в Сбербанке и Промсвязьбанке, а банкиры как минимум слышали о фирмах, которые те возглавляют; у банков с Гарантийным фондом Томской области есть партнерские отношения, пересекаются их пути и с лизинговыми компаниями. Видимо, таково уж свойство Томска: активная и деловая часть населения ходит одними и теми же тропами…

Разговор получился непростым, но конструктивным: предприниматели прямо высказали финансистам, чего от них ждут, а банкиры, в свою очередь, объяснили, в чем заблуждается бизнес.

   

Участники

Сергей Грунтов, директор «Мир дверей»

Кирилл Половников, директор по развитию ООО «Сибирский Хозяин», канд. ф.-м. наук

Михаил Чердаков, заместитель управляющего Томского отделения Сбербанка

   

Елена Синещек, заместитель начальника отдела кредитования Томского отделения Сбербанка

Дмитрий Симонцев, директор Томского филиала «Сбербанк-лизинг»

Максим Семененко, начальник управления малого и среднего бизнеса Томского филиала ОАО «Промсвязьбанк»

   

Омар Асаев, директор Гарантийного фонда Томской области

Анна Комарова, главный эксперт управления малого и среднего бизнеса Томского филиала ОАО «Пром­связьбанк»

Денис Николаевский, директор Томского филиала группы компаний «Балтийский лизинг»

 

 

Рассчитываем только на себя

Сергей Грунтов:

– Как и многие предприниматели, мы начинали в 2000 году с небольших вложений. Путь в банки нам тогда был заказан. Нам говорили: ребята, если у вас нечего заложить, денег вы не получите… Инвестиционное финансирование в кредитных организациях отсутствовало тогда, да и сейчас оно находится в зачаточном состоянии.

Сейчас у «Мира дверей» 48 магазинов – в Томске и Красноярске, в Новосибирске работает оптовый центр. В Красноярский край наша компания зашла два года назад. Это потребовало порядка 35 млн рублей, мы открыли 18 магазинов, организовали сервисную службу по замерам и монтажу, склад, экспедирование и подъем дверей. Ежемесячный оборот 20–30 млн, срок окупаемости проекта – 3 года. Но попробуйте найти инвестиционного банкира, которому я, даже имея 70% рынка в Томске, мог бы доказать состоятельность проекта по охвату 30–40% рынка Красноярска, да так, чтобы он дал мне эти 35 млн! Словом, мы и сейчас используем исключительно свои ресурсы (выжимая себя донельзя), привлекаем частные средства партнеров… А банковские кредиты используем исключительно для устранения кассовых разрывов, небольшие – не более 10% оборотных средств. Это очень осторожное кредитование.

Недаром говорят: банки предлагают деньги тем, кому они уже в принципе не нужны, – у кого есть капиталы, недвижимость… И хотя наша компания не новичок в своей деятельности, получить кредит на развитие нам все равно очень сложно.

Молодых не кредитуют

Кирилл Половников:

– Похоже, к сегодняшнему дню мало что изменилось… Мы в 2009 году также начинали с использования личных средств и средств друзей. Поначалу бизнес, связанный с ресурсосбережением, больших вложений не потребовал. Но, окунувшись в этот рынок, мы поняли, что есть огромные возможности для роста. Потом появился федеральный закон об энергосбережении, заставляющий всех устанавливать приборы учета – емкость рынка стала поистине огромной. Сейчас у нас три больших проекта, в которые нужно вкладывать ресурсы. Но их нет. Обратились в один банк, в другой, в третий… Везде нам говорили: молодые компании не кредитуем, даже если направление интересное и перспективное. К тому же кредит выдается на директоров и учредителей только при наличии залога – движимого и недвижимого имущества. А у нас ребята все молодые, имуществом не успели обрасти. То есть мы готовы идти в гору, но возможности нет. Сейчас все тщательно обсчитываем, расписываем, чтобы представить проекты возможному инвестору – частному лицу.

Сергей Грунтов:

– Хочу предостеречь молодого коллегу: когда частный инвестор входит в долю – нужно быть осмотрительным. У него свой взгляд на ведение бизнеса, на развитие, на дивидентную политику. Ежемесячно я тщательно готовлюсь к встрече с инвестором – нужно как-то его убедить, что развиваться необходимо. Эти противоречия могут разорвать компанию…

Сами бы вложились

Михаил Чердаков:

– Предпринимателю его проект может казаться идеальным, но мы видим какие-то нюансы и риски для банка. Тогда мы это совместно обсуждаем, как правило, выход находится. Что касается залога, если его в настоящий момент нет, им может стать то имущество, которое приобретается, существуют лизинговые схемы. Кроме того, залог могут предоставить третьи лица (партнеры, знакомые и т.п.), поручительство Гарантийного фонда Томской области. Есть возможность получения кредита и по беззалоговым схемам.

Елена Синещек:

– Я помню проект «Сибирского Хозяина». Если бы мне можно было заниматься бизнесом, я бы сама в него вложилась: очень умный проект, и приборы учета – весьма перспективно. Но когда эта молодая фирма обращалась в Сбербанк, у нас действовало ограничение по выдаче беззалоговых кредитов, поэтому ей было отказано. Сейчас ограничение снижено – до 3 месяцев хозяйственной деятельности для торговых организаций и до 6 месяцев для производственных и сферы услуг. Так что заявку «Сибирского Хозяина» мы можем рассмотреть – приходите. Надо понимать: банки меняются, адаптируются к изменяющимся экономическим условиям, к нуждам бизнеса…

Максим Семененко:

– Промсвязьбанк работает с инвестпроектами, наш продукт «Кредит-инвест» один из самых востребованных у клиентов. Выдаем мы и кредиты в сумме до 1 млн рублей без залогов на пополнение оборотных средств, но предприятиям со стажем работы от 9 месяцев. В целом Промсвязьбанк лояльно относится к залогам. Мы ориентируемся не столько на стоимость залога, сколько на эффективность бизнеса заемщика – финансовое положение компании для нас первично. Наш портфель – лучшее тому доказательство: так, за 2010 год Томский филиал Промсвязьбанка выдал малым предприятиям Томской области кредитов почти на 500 млн рублей – это в два раза больше, чем в 2009-м.

Надо четко понимать: инвестор хочет заработать и рискует своими деньгами, банк же стремится деньги в первую очередь сохранить и лишь во вторую – заработать, а потому рисковать средствами вкладчиков не имеет права. Все риски мы оцениваем по-максимуму и иногда наш скептический взгляд помогает предпринимателю более взвешенно оценить свой бизнес-проект.

Сергей Грунтов:

– На Западе банковские кредиты выдаются, во-первых, под определенную команду – даже если у нее ничего, кроме идеи и светлых голов, нет. Во-вторых, на продолжение бизнеса, потому что недофинансирование проекта – это отложенная смерть. Наши банки не делают ни первого, ни второго. У нас нет инвестиционных банкиров как класса. Ни один банкир, с которым мы работаем, не интересуется тем, как у нас налажен процесс, как все в действительности работает и как реально обстоят дела в фирме. Их интересуют отчет по остатку складов, движение средств на счете, разнообразные справочки – все это умеет красиво составить любой грамотный бухгалтер…

Плечо подставит Гарантийный фонд

Сергей Грунтов:

– Да, у состоявшихся компаний проблем с оборотными кредитами нет. Главная сложность со средствами – на этапе запуска бизнеса. Понятно, что частный инвестор постарается зайти в бизнес не только с возвратными и под немалый процент деньгами, но и потребует как минимум 50-процентной доли. Между этими сверхжесткими стартовыми условиями и статусом состоявшегося бизнеса никакой финансовой поддержки нет.

– А помощь государства?

Омар Асаев:

– В регионе действует несколько форм поддержки малого бизнеса, объединенных в долгосрочную целевую программу «Развитие малого и среднего предпринимательства в Томской области на период 2011–2014 годов». Перечислю некоторые из них: поддержка стартующего бизнеса, программа «Первый шаг», предоставление субсидий в связи с внедрением энергосберегающих технологий, возмещение части затрат по договорам лизинга и т.д. В этом ряду находится и предоставление поручительств Гарантийного фонда при получении предпринимателями кредитов в банках.

При недостаточности залогов Гарантийный фонд может подставить плечо начинающему предпринимателю – предоставить гарантии перед банком на сумму до половины кредита и начисляемых процентов. Услуга обойдется бизнесу в 1% от суммы поручительства разовым платежом; она, конечно, удорожит кредит, зато решит проблему с залогом. Это косвенная форма поддержки бизнеса со стороны государства.

– Как воспользоваться этой услугой?

– Если залогов недостаточно, банк предлагает заемщику обратиться в Гарантийный фонд. Мы постарались максимально упростить процедуру получения поручительства фонда: требуем те же документы, что и банк, плюс справку о средней заработной плате и количестве работающих на предприятии. Срок принятия решения – 5 рабочих дней.

За полтора года работы фондом выдано 55 поручительств на сумму более 135 млн рублей (под эти поручительства выдано кредитов на 298 млн рублей). У нас заключены соглашения о партнерстве с 12 банками.

Поскольку речь идет о бюджетных средствах, мы не можем ослаблять требования к заемщикам, за которых мы поручаемся. Но в ближайшее время планка поручительства поднимется с 50 до 70%. Мы объявляем новый конкурс для банков-партнеров и для лизинговых компаний, чтобы у клиентов выбор стал шире.

Лучше сказать прямо

– Каким направлениям и отраслям банки доверяют больше, каким меньше?

Максим Семененко:

– В Промсвязьбанке отраслевых предпочтений нет, рассматриваем каждую заявку и каждый проект индивидуально. Практика показала, что в любом сегменте есть флагманы, бизнес которых динамично развивается, а есть аутсайдеры. Для нас главный критерий – эффективность бизнеса.

Елена Синещек:

– Выявить закономерность, по какому направлению больше, а по какому меньше отказов, невозможно. Но поскольку торгово-посреднических предприятий у нас куда больше, чем производственных, эта же пропорция сохраняется и в кредитном портфеле банков.

– На какой срок берут кредиты предприниматели?

Михаил Чердаков:

– Инвестиционные кредиты – до 10 лет, на приобретение оборудования и автотранспорта – до 5, оборотные – до 2–3 лет. Важно, чтобы заемщик отделял оборотные средства от инвестиционных. Ему кажется разумным потратить более легкий и короткий оборотный кредит на развитие, но это как раз возможность попасть в неприятную ситуацию. Потому что на инвестиции, как правило, требуются гораздо большие деньги и большие сроки их возврата. А вложив короткие оборотные средства в долгосрочные инвестиционные проекты, заемщик может получить трудности с их возвратом банку. Поэтому надо в банке сразу пояснять, на какие цели требуется кредит, чтобы банк мог подобрать для заемщика оптимальную схему кредитования.

Максим Семененко:

– В Промсвязьбанке кредиты выдают сроком до 10 лет. Все зависит от целей предпринимателя: если ему нужны деньги на пополнение оборотных средств, то один срок, если на инвестиции – то другой. Проще сразу сказать, на что нужны деньги, специалист банка подберет наиболее подходящий кредит, чтобы избежать излишней платежной нагрузки.

Привыкли друг к другу

– Почему предприниматели так часто пускают на развитие средства потребительских кредитов?

Михаил Чердаков:

– Потому что, выдав такой кредит, банк, как правило, не занимается финансовым анализом состояния предприятия. Но, если грамотно подобрать программу под цели клиента, кредит на развитие бизнеса окажется выгоднее потребительского – он длиннее, и залог, кстати, по отдельным кредитным программам вовсе не обязателен на начальной стадии…

С конца 2010 года для кредитования физических лиц Сбербанк запустил «Кредитную фабрику», решения теперь принимаются очень быстро, зачастую в течение дня с момента обращения клиента с кредитной заявкой в банк. Подобная услуга скоро будет запущена и для клиентов малого и среднего бизнеса при заявке на кредит до 2 млн рублей. Решения будут приниматься оперативно.

Анна Комарова:

– Подобная практика существовала до кризиса. На самом деле предпринимателям было проще брать потребкредиты на бизнес-цели. Но все изменилось в конце 2008 – 2009 году – в большинстве банков потребительское кредитование было заморожено. Бизнесмены были вынуждены начать работать по программам кредитования МСБ, которые, например, в Промсвязьбанке не приостанавливались ни на минуту. За это время мы успели сблизиться, привыкнуть друг к другу и к существующим требованиям, и ни один наш клиент не вернулся к практике потребительских кредитов. Это просто невыгодно.

Елена Синещек:

– К тому же потребительские кредиты на 2–9% дороже, чем для малого бизнеса.

Скромное обаяние лизинга

– В чем привлекательность и коварство лизинга?

Денис Николаевский:

– Прошли те времена, когда к лизингу относились настороженно. Сегодня наравне с банковским кредитом он стал инструментом для приобретения основных средств и развития производства. У ГК «Балтийский лизинг» более 30 филиалов, по итогам 2010 года мы чуть-чуть не дотянули до показателя пикового докризисного 2007-го. Сегодня мы работаем с фирмами, действующими не менее 9 месяцев, но в ближайшее время этот срок планируется снизить до шести. Лизинговые компании также не имеют дела со стартующими инвестпроектами.

Томские предприятия, в том числе крупные, банковскими кредитными ресурсами пользуются для пополнения оборотных средств, закупки материалов, сырья. Если же речь идет о перевооружении, приобретении оборудования, они идут в лизинговую компанию.

Номинально банковский кредит может выглядеть дешевле. Но, если учесть налоговые льготы, которые может получить клиент, заключив лизинговый договор, картина другая.

Предпринимателю, который платит налоги, лизинг заметно выгоднее банковского кредита. Тем, кто на упрощенке, индивидуальным предпринимателям сотрудничество с лизинговой компаний также удобно: здесь кредит доступнее, к тому же лизинговая компания в отличие от банка берет на себя все риски.

– Считается, что при дефолте по лизинговому договору можно потерять все…

– Это не так. Реализовав предмет залога, компания возьмет только то, что на этот момент ей должен заемщик, остальное вернет ему.

В кризис мы, как и все, столкнулись с ростом дебиторской задолженности, но сегодня он остановлен. Все, что было изъято, реализовано; большинство сделок удалось закрыть без убытка. Думаю, то, что мы являемся универсальной лизинговой компанией и работаем в двух направлениях (крупные проекты от 200–300 млн рублей и розничная торговля), и стало той «подушкой», которая помогла устоять в период кризиса.

Кредитовать готовы

– Известно: население Томской области сильно закредитовано. А бизнес?

Елена Синещек:

– Недостаточно! Потенциал рынка очень большой.

Дмитрий Симонцев:

– Инвестиционные кредиты стали развиваться только во второй половине 2010-го – с этого времени предприниматели почувствовали некоторую стабильность и стали обновлять основные фонды.

Максим Семененко:

– Растущее количество новых клиентов, готовых к долгосрочным вложениям, говорит о том, что инвестиционное оживление началось. Могу с уверенностью сказать, что тенденция переломилась: бизнес готов к долгосрочному развитию. И мы готовы к сотрудничеству с ними.

Михаил Чердаков:

– Банки готовы кредитовать, конкурируют за клиента, но бизнесмены все еще боятся долгосрочных инвестиций, тем более с привлечением кредитов, ждут стабильности. Нет уверенности в себе. Возможно, более активное инвестиционное оживление начнется с будущего года, хотя мы уже фиксируем определенную активность и в настоящее время. Хотел бы добавить, чтобы бизнесмены смелее обращались в банк, получали квалифицированную консультацию по возможности получения кредита, а не пользовались сарафанным радио о трудностях получения кредитов в банке. Все на самом деле решаемо, можно подобрать подходящую схему кредитования и благополучно развивать свой бизнес. Надо встречаться!

Успехи и проблемы молодежного предпринимательства в Томской области

Какие возможности есть сегодня у молодых предпринимателей? С какими проблемами им приходится сталкиваться? От чего зависит предпринимательский успех? Насколько вообще востребована сфера бизнеса среди молодежи? Что делает государство для развития молодежного предпринимательства? Эти и другие вопросы обсудили за круглым столом в редакции «Томского вестника» бизнес-эксперты, кураторы программ по развитию молодежного предпринимательства и сами начинающие бизнесмены.

  

  

   

В круглом столе принимали участие:

– Сергей Пантелеев, и.о. председателя комитета развития предпринимательства администрации ТО

– Елена Суханова, заместитель директора НОЦ «Институт инноваций в образовании» ТГУ

– Галина Алехина, директор Международного центра программ МBА ТПУ

– Ирина Нещадимова, директор ТИ ТПУ

– Иван Зернин, куратор программы «Зворыкинский проект»

– Михаил Эноговатов, Росмолодежь

– Александр Шебаршин, управляющий операционным офисом «Томский» филиала «Омский» ОАО «СКБ-Банк»

– Анна Гуськова, координатор интернет-портала по молодежному предпринимательству lidertomsk.ru

– Егор Новиков, руководитель Клуба молодых предпринимателей

 

Формирование среды

– Как развивается молодежное предпринимательство в Томске? Чем в этом плане наш регион отличается от других?

Сергей Пантелеев: – Томск – молодежный город (каждый пятый житель – студент), и работа по вовлечению молодых людей в предпринимательство и инновационную деятельность здесь началась намного раньше, чем в других регионах, – с 2005–2006 годов. А в 2008-м область подписала соглашение с Российским агентством по делам молодежи (Росмолодежь), став пилотной площадкой, где реализуется специальная программа вовлечения молодежи в предпринимательскую деятельность в рамках областной программы развития малого и среднего предпринимательства. Минэкономразвития тогда выделил под нее на условиях софинансирования порядка 8 млн рублей. С 2010-го года эта программа тиражируется по всей стране.

Михаил Энговатов: – «Молодежное предпринимательство» – термин, который мы стараемся убить: либо ты предприниматель, либо – нет. Когда в 2006 году мы начали обсуждать вопрос по вовлечению молодежи в бизнес, столкнулись с дилеммой: нужно ли для этого создавать какие-то особые условия – выделять гранты, квоты на места в бизнес-инкубаторах? В итоге пришли к выводу, что так быть не должно. Мы поняли, что предпринимательский успех зависит не от этого. От чего? Ответ мы нашли как раз в Томске – в наработках комитета развития предпринимательства и в исследованиях психологического факультета ТГУ.

Сергей Пантелеев: – На наш взгляд, нужно делать ставку не на формальное образование, а на развитие предпринимательских компетенций – знаний, подкрепленных опытом и специализированной информацией. Для этого молодежь необходимо поместить в то же информационное поле, в котором живут предприниматели, чтобы они начали мыслить так же. Но самое главное – необходимо сформировать сообщества, то есть предпринимательскую среду, где молодые люди могли бы, например, знакомиться с опытными бизнесменами в ходе какой-нибудь деятельности или просто общения.

Михаил Энговатов: – Задачи региональной программы – информирование и популяризация предпринимательства, в первую очередь на примерах успеха. Если показать молодежи людей, которые на собственном примере расскажут, как создали бизнес, тогда у них загораются глаза.

 

Истории успеха

– И много историй успеха в области?

Елена Суханова: – Наш институт реализует программу подготовки молодежных бизнес-команд в муниципальных образованиях. И если говорить о вовлечении молодежи в бизнес в Томске и в районах области, то это две совершенно разные ситуации. У сельских молодых людей интерес к предпринимательству выше – для них это, по сути, единственный ресурс занятости, построения для себя рабочего места. В нашей программе приняли участие более 1 тыс. человек, разработано 618 бизнес-проектов, 60% из них реализуются. По итогам пяти лет работы мы выпустили бюллетень «Партнер», в котором как раз описаны около 20 историй успеха: есть молодые люди, которые не просто создали бизнес, а довели его до такого состояния, что готовы искать партнеров и инвесторов. Например, в бюллетене представлены некоторые проекты участников программы 2010 года – в Асиновском районе это школа обучения английскому языку, в Стрежевом – гостиница для животных, журнал для женщин, в Бакчаре – проекты, связанные с производством пенобетона, в Каргаске – изделия из камня, в Парабели – лесозаготовка. Больше 50% – производство, остальные – сфера услуг.

Иван Зернин: – Если под молодежным бизнесом мы понимаем возраст до 30 лет, то «Зворыкинский проект» помог открыться уже шести фирмам. Например, компании по доставке пиццы «Ням-ням», консалтинговой фирме «Инициатива». Сейчас на старте компания «Полимер», которая занимается производством плитки. В общем, примеры есть. Если говорить об успешности этих проектов, я, например, на средства, полученные от своего бизнеса, в этом году купил машину.

Ирина Нещадимова: – Среди резидентов Конструкторско-технологического инкубатора  молодых – половина. Было время, когда само присутствие в бизнес-инкубаторе давало резидентам дополнительные баллы при участии в конкурсах «Первый шаг» и «Бизнес-старт». Сейчас ситуация изменилась: шансы у всех одинаковые. Источников поддержки становиться все больше, поэтому нет смысла в преференциях. Если говорить о наших звездочках, то это в первую очередь Артем Кокорин, который прогремел на прошлом Томском инновационном форуме со своим заводом сварочной аппаратуры, а также компания «Сектор-Проф РВД».

Сергей Пантелеев: – Результатом бизнес-лагерей, которые мы регулярно проводим, уже стали несколько реально работающих предприятий.

 

Проблемный круг

– А что государство делает в области налогообложения, энерготарифов, административных барьеров, коррупции? Ведь сегодня это главные проблемы, с которыми приходится сталкиваться как молодому, так и опытному предпринимателю?

Сергей Пантелеев: – Если говорить о налогах, и в первую очередь о повышении с 1 января социальных выплат, то уже на уровне президента РФ дано поручение пересмотреть позицию. Для устранения административных барьеров делается многое как на федеральном, так и на региональном уровне. Два года назад, например, вышел 294-й ФЗ о защите прав предпринимателей: теперь любые проверки согласовываются с прокуратурой региона, то есть их количество снизилось. Упростились процедуры подключения к электросетям и регистрации предприятия. Вопросов, конечно, еще много, но если сравнить с условиями, что были 5–10 лет назад, то прогресс существенный. По крайне мере, ситуация с налогами стала прогнозируемой по сравнению с 1990-ми, когда она менялась каждый квартал.

– Насколько доступны на сегодня кредиты для стартующих предпринимателей?

Александр Шебаршин: – Для банка нет разницы – молодежное предпринимательство или нет. Мы стараемся финансировать, как правило, уже готовые проекты. Не секрет, что после кризиса требования к заемщикам стали значительно жестче. Например, желательно не просто наличие работающего бизнеса, но еще и компании, которая его застрахует. И, на мой взгляд, развитие страхования бизнеса может стать одним из выходов. Да, это увеличение расходов, но зато меньше рисков попасть в долговую кабалу.

Михаил Энговатов: – Если честно, то после 2008 года получить кредит начинающему предпринимателю практически невозможно. Согласно требованиям Центробанка необходимо, чтобы фирма была зарегистрирована как минимум шесть месяцев и имела оборот. Во всем мире серьезные кредиты выдаются по социальным сетям: банк должен знать, кому он дает деньги. Думаю, в Томской области это тоже возможно. Некоторые истории успеха, которые прозвучали выше, так и созданы.

Сергей Пантелеев: – Есть альтернатива банкам – микрофинансовые институты, которые выдают небольшие займы на начало своего дела. В Томской области этот механизм уже запущен и хорошо работает в районах. У кредитных кооперативов два источника средств. Первый – собственные, но дают их, как правило, под высокие проценты. Второй – кооператив берет кредит в банке под поручительство гарантийного фонда Томской области и затем на своих условиях занимает их бизнесу, в том числе начинающему. У нас уже порядка 100 победителей конкурсов «Бизнес-старт» и «Первый шаг» кредитовались через такие кооперативы под 12–14% годовых. В Стрежевом, например, действует муниципальный фонд микрофинансирования: кредиты под 5% на срок до года. За это время предприятие вполне может успеть наработать базу и дальше идти за кредитом в банк.

 

Динамика активности

– Насколько сегодня молодые люди хотят стать предпринимателями?

Александр Шебаршин: – Несмотря на нынешние реалии, наш банк готов работать с предпринимателями. Но сейчас не так много интересных проектов. До 2008 года мне на стол попадало гораздо больше бизнес-планов. А 2009–2011 годы… Проекты стали более продуманными, но их в разы меньше. Такое чувство, что люди просто боятся рисковать, предпочитают пока поработать на кого-то.

Галина Алехина: – Деятельность предпринимателя связана с риском. Не каждый способен жить в таком формате – абсолютному большинству проще работать по найму, еще лучше, когда это крупная стабильная компания. Если вспомнить 1980–1990-е годы, то статистика демонстрирует колоссальный прирост предпринимательской среды. Однако после 1997–1998 годов кривая прироста начала стагнировать и постепенно загнулась. И причины совсем не на стороне инициативных и рискованных, причины в администрировании и налоговом режиме для предпринимателей. Сейчас, конечно, государство это стало понимать.

Егор Новиков: – Каждый месяц мы заводим в наш Клуб предпринимателей по четыре новых члена. У нас работает сайт и группа «ВКонтакте», в которой зарегистрировано 365 человек. Для Томска это хороший показатель активности.

Анна Гуськова: – На портале lidertomsk.ru, созданном департаментом развития предпринимательства специально в помощь молодым бизнесменам и тем, кто хочет ими стать, активность достаточно высокая. Порядка 80% мероприятий, которые там анонсируются, посетители сайта создают сами.

Сергей Пантелеев: – Если посмотреть динамику появления субъектов малого предпринимательства и количество занятых в малом бизнесе в Томской области, то по крайней мере до 2009 года у нас она положительная. Сегодня в предпринимательстве в регионе заняты, по нашим оценкам, 44–45% населения. Это большой показатель, в среднем по России – 15%. Но в развитых странах эта доля составляет 60–70%, к чему и нам надо стремиться.

 

Социально-психологический феномен

– Еще несколько лет назад большая часть населения к бизнесу относилась негативно. Ситуация изменилась?

Михаил Энговатов: – Отношение к предпринимательству в Томской области значительно лучше, чем в других регионах. Совместно с Фондом общественного мнения мы попытались рассчитать в области так называемый индекс предприимчивости. В это новое, собственно, придуманное нами понятие входит и ценность, и мотивация, и компетенции, и информация, и готовность действовать… В общем целый опросник. Наша задача – не научить предпринимательству всех, а создавать те точки роста, где бы люди с высоким уровнем предприимчивости могли бы себя реализовать.

Галина Алехина: – Когда мы говорим о предпринимательстве, то должны понимать, что это прежде всего социально-психологический феномен. Кто такие предприниматели? Это лидеры, которые с детства рождены ими. Можно обучить всех, дать им информацию и даже корочки, что мы и делаем с 1990-х годов, но это не значит, что все смогут создать бизнес. Предпринимателями рождаются лишь 10–15% людей. Если обратиться к истории, то предпринимателей в России уничтожали много лет. И сегодня в нашей стране у населения до сих пор не сложилось экономического мышления. Международные бизнес-школы, проанализировав историю своего развития в течение последних 100 лет, выяснили: успешными, как правило, становятся те, кто пришел получать образование уже будучи предпринимателем, а не те, кто не имел до этого своего бизнеса. Обучение дало им просто больше знаний.

 

Брать и делать!

– Какие дальнейшие возможности для развития молодежного бизнеса есть сегодня в Томске?

Михаил Энговатов: – Изначально мы ставили своей задачей не просто разработку пилотного проекта по развитию молодежного предпринимательства, а создание суперуспешного региона, мирового бренда в РФ. И у Томской области шансов на это больше, чем у кого-либо. Я объездил 60% регионов страны, и Томск в этом плане уникален. Здесь есть целый ряд факторов, которые с точки зрения социальной психологии наиболее сближают регион с Кремниевой долиной. И в первую очередь это вузовская среда. А если взять объективно оценку инфраструктуры, то в ней еще много проблем, но регион уже семь раз стал лучшим по развитию малого и среднего бизнеса в стране. На мой взгляд, отношение томичей к своему региону слишком критическое.

Иван Зернин: – Но университетам, на мой взгляд, нужно изменить подход к позиционированию высшего образования. Как правило, вузы обещают, что выпускник найдет хорошую работу по специальности. И вот только недавно на моем факультете в ТПУ концепт изменился: теперь нам говорят, что хотят видеть нас через четыре года предпринимателями. И я вижу, как уже первокурсники начинают заниматься пусть немного детскими, но предпринимательскими проектами.

Елена Суханова: – Мы используем университетский ресурс не для обучения на базе ТГУ, мы пытаемся создавать питательную среду – условия для выращивания предпринимателей в районах области. Выезжаем на место – знакомимся с властью, учебными заведениями, центрами поддержки предпринимательства, а потом привозим туда экспертов и организуем продуктивное образование и построение проектов взаимодействия друг с другом. Недавно завершилась программа в Шегарском районе – 27 молодых людей успешно ее закончили. На специальные семинары мы приглашали экспертов и консультантов, которые с ходу увидели перспективы развития проектов, разработанных участниками. Они указали возможные рынки сбыта того, что еще только планируется производить, каналы продвижения, поиска надежных поставщиков. Один бизнесмен предложил инвестиции представленному проекту по энергоаудиту. Так идея наставничества перестает быть идеей и начинает реально работать.

Ирина Нещадимова: – Мы, например, активно начали работать со средними учебными заведениями. В 2009 году ТИ ТПУ заключил соглашение с Томским экономико-промышленным техникумом о совместной программе по развитию молодежного предпринимательства. Буквально на прошлой неделе подвели итоги конкурса «Старт идеи». В нем приняли участие семь конкурсантов по пяти специальностям, по итогам были определены победители в трех номинациях. К примеру, лучшим бизнес-проектом была признана работа Bag in Box третьекурсницы Екатерины Ивановой. Студентов техникума мы попытались заинтересовать участием в бизнесе в первую очередь с целью повышения их профессионального уровня, заинтересованности в получении своей специальности. Ведь несмотря на огромную востребованность выпускников сузов, сегодня у молодых людей нет мотивации получать среднее техническое образование, а также нет понимания своего места именно в бизнесе.

Галина Алехина: – Власть должна помнить, что один занятый в малом бизнесе кормит семерых. Если у нас 10% предпринимателей, то умножаем на 7 – это 70% населения. Поэтому предпринимателей нужно слушать, слышать и уважать. Вот тогда люди активнее пойдут в эту сферу!

Михаил Энговатов: – Да возможностей сегодня на самом деле сколько угодно! Прежде всего нужно у себя внутри сломать стериотипы. Брать и делать. Потому что никогда не будет самых благоприятных условий, тем более в нашей стране. Но у кого-то же получается! Ведь в Томской области есть люди, которые ведут бизнес по всему миру.

 

Департамент развития предпринимательства и реального сектора экономики Администрации Томской области

Адрес: 634041, г.Томск, пр. Кирова, 41

E-mail: bgal@tomsk.gov.ru

Сайт: http://www.biznesdep.tomsk.gov.ru/  

Комитет развития предпринимательства

Тел. 554-987, 565-567, 563009, 555-037

Малый и средний бизнес Томской области:

Сайт: http://mb.tomsk.ru/  

 

Елена Долгушева, старший бухгалтер оперативного офиса «Томский» филиала «Омский» ОАО «СКБ-Банк»:

– Специально для корпоративных клиентов СКБ-Банк ввел новый тарифный план по расчетно-кассовому обслуживанию «Зеленый коридор». Теперь, открывая счет в СКБ-Банке, вы одновременно приобретает весь современный сервис по расчетному счету:

– SMS-контроль вашего расчетного счета в режиме on-line. Вы можете самостоятельно выбрать конструкцию контроля счета через SMS-сообщения: определить сумму, свыше которой вы готовы получать сообщения, и выбрать операцию по расчетному счету (поступление и (или) списание средств);

– корпоративная карта – быстрые наличные деньги. При необходимости вы можете снять денежные средства по корпоративной карте в любом банкомате СКБ-банка. Также корпоративной картой VISA можно расплатиться в торгово-сервисных предприятиях в любой точке мира; 

VISA GOLD – в подарок руководителю предприятия.

Открытие расчетного счета займет около 20 минут. Если все документы оформлены надлежащим образом, то расчетный счет начнет функционировать в течение дня.

Кроме того, мы предлагаем бесплатное открытие и обслуживание счетов саморегулируемым организациям (СРО), фондам, профсоюзам и бесплатное открытие счетов товариществам собственников жилья (ТСЖ).

Подключиться к тарифу «Зеленый коридор» и открыть счета можно в оперативном офисе «Томский» СКБ-Банка по адресу: г. Томск, пр. Ленина, 94. Тел.: 51-74-90, 51-18-52.

Ген. лиц. № 705 от 11 ноября 2004 г. Реклама.

 

 

В преддверии МЕЖДУНАРОДНОГО дня медицинской сестры «ТН» провели круглый стол по актуальным проблемам медсестринского дела

У медсестринского дела в России славное прошлое. Например, специалисты говорят, что благодаря именно медсестрам в войну советские госпитали возвращали в строй больше солдат, чем лечебные учреждения других стран. При этом те же специалисты сетуют, что настоящее медсестринского дела в России изобилует проблемами. Показательно, например, что в учреждениях здравоохранения Томской области штат средних медицинских специалистов недоукомплектован в среднем на 30%.

Участники

  

   

Татьяна Ложкина – главный специалист по сестринскому делу Департамента здравоохранения Томской области

Марина Казырская – главный врач поликлиники ТНЦ СО РАН

Надежда Фарат – главная медсестра филиала № 2 – Томской больницы ФГУ «СОМЦ ФМБА России»

Нина Юдина – главная медсестра ТОКБ, председатель Ассоциации медсестер ТО

Геннадий Цыров – декан факультета высшего медсестринского образования СибГМУ

Тамара Астанина – заместитель директора по постдипломной подготовке Томского базового медицинского колледжа

 

«Не хватает 30% персонала»

– Какова ситуация с обеспечением кадрами в учреждениях здравоохранения Томска и области?

Татьяна Ложкина:

– Проблема существует по всей России, и Томская область, увы, не исключение. Так, показатель обеспеченности средними медицинскими работниками на 10 тыс. населения в муниципальных учреждениях здравоохранения Томска по итогам 2010 года составлял 47,6; по области (ОГУЗ, МУЗ, МЛПУ) – 70,5 (рекомендованный показатель Минздравсоцразвития – 114,3). Безусловно, существует дефицит сестринских кадров.

Относительно благополучная кадровая ситуация наблюдается в районах. Объясняется это тем, что на селе работают люди с большим стажем – немало тех, кто уже вышел на пенсию и продолжает трудиться. Распределяется туда и молодежь: в районах действуют программы по привлечению кадров на село – молодым специалистам предоставляют жилье, доплаты (размер зависит от конкретного района и медучреждения). Конечно, большинству молодых специалистов хотелось бы работать в Томске, но в городе мы не можем обеспечить их жильем. Единственная возможность улучшить жилищные условия – принять участие в госпрограммах, которые предлагают единовременные выплаты на покупку квартиры или помощь в погашении процентов по кредиту.

В общей сложности, в области не хватает порядка 30% персонала со средним медицинским образованием. Проблему нехватки кадров учреждения здравоохранения решают за счет внутреннего и внешнего совместительства – специалисты работают на 1,5, 1,75 ставки. На плечи медсестер ложится колоссальная нагрузка.

Надежда Фарат:

– В больницах сегодня остаются только люди, по настоящему преданные профессии. Со стажем, категорией зарплата получается больше – на эти деньги уже можно жить. Но молодому специалисту крайне сложно. Зарплата едва-едва превышает уровень МРОТ (4 330 рублей. – Прим. ред.)…

Марина Казырская:

– Двум нашим молоденьким медсестрам, у которых еще нет стажа и категории, мы даже до МРОТ доплачиваем! А ведь это молодые девочки, которым нужно жить, выходить замуж, рожать и воспитывать детей!

«Кадровый дефицит стабильно сохраняется»

Нина Юдина:

– Недавно был разговор с одной из медсестричек – уходила в кардиоцентр. Она принесла мне свой квиточек – 5 800 рублей: «Как можно жить на эти деньги?» Из 14 молодых медсестер, которые пришли к нам в 2010 году, не остался никто. Сегодня обеспеченность средними медицинскими кадрами в ОКБ составляет порядка 70–71%. Но из личного опыта могу сказать, что были годы, когда нехватка кадров была еще выше.

Марина Казырская:

– У нас в ведомственном учреждении обеспеченность медсестринским персоналом чуть выше, чем в среднем по городу, – 52%. В таких обстоятельствах перед нами не стоит задачи обеспечить каждый кабинет средним медицинским работником, в первую очередь пытаемся найти медсестер для самых значимых кабинетов, где врач не в состоянии самостоятельно справиться с функциями среднего медработника. Таким образом, оголяем другие службы – медсестринские функции переходят на врачей.

Нина Юдина:

– Недавно уточняла данные по реанимационному отделению: из 48 сестер 32 являются внутренними совместителями. То есть работаем только за счет внутреннего и внешнего совместительства. Например, в эпидемию гриппа разрешали людям работать на две ставки, иначе бы не справились.

Татьяна Ложкина:

– Сегодня потребность в медсестрах в области – порядка 200 человек. Мы обновляем списки вакансий три раза в год – кадровый дефицит стабильно сохраняется. Примерно столько же – 200 человек – ежегодно выпускает областной медицинский колледж. В бюджетные учреждения здравоохранения трудоустраиваются порядка 46–48%, 15–20% поступают в высшие учебные заведения, но часть уходят из профессии.

«Конкурс есть всегда»

– Учитывая непростую ситуацию на рынке труда, пользуется ли популярностью медсестринское образование?

Тамара Астанина:

– Мы – основной поставщик медицинских кадров для учреждений здравоохранения Томска и области. Ежегодно колледж выпускает две группы по специальности «лечебное дело», две – «акушерское дело» и четыре – «сестринское дело». На базе колледжа проходят подготовку и медсестры повышенного уровня. Но их, как правило, мы выпускаем единицы.

Несмотря на проблемы в отрасли здравоохранения, конкурс при поступлении в колледж есть всегда. Например, на «лечебное дело» он доходит до 2–3 человек на место. На «акушерское дело» конкурс стабильно ниже: эта работа требует больших эмоциональных затрат, налагает высокую ответственность; но приходят туда в основном люди высоко мотивированные.

Еще одно важное направление работы – постдипломная подготовка. Курсы повышения квалификации. В соответствии с сегодняшней нормативной базой работники учреждений здравоохранения обязаны раз в пять лет проходить курс повышения квалификации. В 2009 году колледж выиграл грант в рамках приоритетного национального проекта «Образование» в размере 60 млн рублей на реализацию инновационной образовательной программы. Мы оснастили учреждение самым современным учебным оборудованием, получили всю наглядно-методическую литературу. И сегодня есть возможность готовить специалистов, соответствующих новым требованиям.

Татьяна Ложкина:

– Мы готовим кадры для работы в современных условиях, при новых технологиях, например таких как перинатальный центр. В настоящее время идет работа по подготовке кадров для сосудистых центров, медицинские сестры направлены на обучение в Москву в институт им. Бурназяна – посмотреть самые последние технологии по выхаживанию сосудистых пациентов.

«Главврачи оценили этих специалистов»

Геннадий Цыров:

– Специальность «медсестринское дело» существует и в СибГМУ. Впервые мы осуществили набор абитуриентов в 1992 году. Приглашали к обучению не вчерашних школьников, а тех, кто уже имеет среднее медсестринское образование. За 20 лет существования факультета мы ни разу не получили федерального государственного распределения. В Томской области устраивали специалистов за счет личных связей – областной департамент здравоохранения, городское управление шли навстречу, помогали главные врачи поликлиник и больниц – наши выпускники. Но постепенно престиж специальности начал падать. В 2010 году министерство решило приостановить набор на эту специальность по всей России: как высказалась заместитель министра Скворцова, специальность не оправдала чаяния практики. Уже второй год абитуриентов не набираем, и сегодня на факультете доучиваются 198 человек.

Татьяна Ложкина:

– Сегодня только в учреждениях практического здравоохранения области работает более 60 специалистов с высшим медсестринским образованием. Они занимают должности заместителей главврачей по работе с сестринским персоналом, главных медсестер, многие выпускники высшего сестринского факультета являются преподавателями медицинских колледжей (Томский базовый медицинский колледж и фармколледж).

С 2010 года Минздравсоцразвития утвердил новые квалификационные требования к занятию должности главной медицинской сестры – это специалист либо с высшим сестринским образованием, либо со средним образованием с повышенным уровнем подготовки. Сегодня большинство руководителей сестринских служб учреждений здравоохранения соответствует квалификационным требованиям.

Последние нормативные документы расширили перечень компетенций выпускников факультета высшего медсестринского образования. Теперь они имеют право занимать должности врач-статистик и врач-методист.

Геннадий Цыров:

– За время работы факультета накоплен уникальный опыт обучения специальности. И сейчас у нас есть надежда, что он не пропадет даром. В прошлом году мы получили новый образовательный стандарт на подготовку бакалавров-менеджеров по специальности «сестринское дело». Первый набор абитуриентов по новой специальности запланирован на 2012 год. Надеемся, традиция высшего сестринского образования в Томской области продолжится.

«Крупный плод, узкий таз и родовая слабость»…

– В последнее время мы слышали о многих инициативах по модернизации здравоохранения. Коснулись ли эти преобразования медсестер? Если ли надежда, что ситуация улучшится в будущем?

Геннадий Цыров:

– С моей точки зрения, медсестринское дело сегодня в России недооценено. Опыт Великой Отечественной войны показал, что раненых мы возвращали в строй гораздо больше, чем остальные воюющие стороны. Почему? В тылу больным был обеспечен тщательный госпитальный уход – медсестры и нянечки возвращали больных к жизни. А вот после войны медсестер, на мой взгляд, последовательно превращали в биороботов. И по сей день психология многих руководителей, к сожалению, осталась такой же.

Сегодня в России порядка 3 млн медсестер, и это фундамент нашего здравоохранения! А всем известно, что бывает, если не поддерживать фундамент… Новые технологии ухода, выхаживания чрезвычайно необходимы. Жаль, что у нас так тяжело идет этот процесс. Я бы охарактеризовал ситуацию так: «крупный плод, узкий таз и родовая слабость»…

Марина Казырская:

– Мне не хочется быть пессимистом. Верю, что мы преодолеем все сложности. 10–15% врачей, медсестер в наших лечебных учреждениях – настоящие звездочки, они выполняют работу и за себя, и за коллег. Причем делают ее очень хорошо. Но, к сожалению, пока мы не решим проблему с оплатой труда среднего медицинского персонала, ждать улучшения ситуации бессмысленно. Сегодня от нас уходят хорошие, грамотные, получившие последипломную подготовку и колоссальный опыт работы люди. Великолепные девочки либо вовсе меняют профессию, либо переходят в частные структуры.

«Медленно, но к лучшему»

Татьяна Ложкина:

– Ежегодно совместно с образовательными учреждениями среднего профобразования и представителями работодателей мы проводим профориентационную работу со студентами. В течение учебного года встречаемся со студентами, рассказываем об особенностях работы в практическом здравоохранении, том или ином учреждении, нацеливаем их на работу.

В этом году было проведено анкетирование студентов последних курсов (выпускников) сестринского и акушерского отделений на предмет выявления профессиональной ориентации. Выяснилось, что все студенты ориентированы на работу по специальности. Что их сдерживает? Отсутствие жилья и низкая заработная плата, которая не позволяет оплачивать наем жилья. В анкету был включен вопрос о желаемом размере заработной платы для выпускников. Должна вам сказать, что выпускники медколледжа не просят заоблачных сумм – чтобы остаться в профессии, им необходимо всего 10–12 тысяч.

Нина Юдина:

– В этом году исполняется 25 лет, как я пришла на работу в ОКБ. И могу сказать, что сегодня ситуация в здравоохранении медленно, но меняется к лучшему. Мы работаем на современном оборудовании. Почти весь инструмент одноразовый, а ведь мы помним времена, когда его приходилось кипятить! Единственное, чего нам сегодня не хватает, – достойной оплаты труда.

Татьяна Ложкина:

– Национальный проект помог оснастить учреждения здравоохранения современным оборудованием и повысить заработную плату врачам и медсестрам, которые работают на участках. Впереди – программа модернизации здравоохранения. В рамках реализации программы также запланировано повышение заработной платы для медицинских работников. Надеемся, что это произойдет уже со следующего квартала.

Должна сказать, что медицинские сестры Томской области очень активны в развитии и совершенствовании своей специальности. С этой целью в 2007 году была организована профессиональная Ассоциация медицинских сестер Томской области. Участие в общественном профессиональном сообществе позволяет нашим медицинским сестрам участвовать в мероприятиях не только российского, но и международного уровня. Медицинские сестры являются активными участниками совещаний, симпозиумов, съездов, посвященных вопросам сестринского дела, выступают с докладами, пишут статьи.

На мой взгляд, в нашей области немало сделано для развития сестринской профессии. А проблемы всегда присутствуют, но все можно решить, работая командой единомышленников, которая у нас в Томской области есть.