У руководителя следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Томской области сменился заместитель. Вместо полковника юстиции Андрея Гусева, возглавившего следственное управление по Курской области, на эту должность назначен уроженец Белгородчины полковник юстиции Михаил Селюков.
– Михаил Алексеевич, первый вопрос традиционный: как складывалась ваша профессиональная судьба?
– Родился я в 1981 году в городе Белгороде. Окончил школу, Белгородский государственный университет. Имею четыре высших образования, одно из которых по специальности «юриспруденция», кандидат юридических наук. До 2007 года работал помощником Валуйского межрайонного прокурора, старшим следователем Шебекенской межрайонной прокуратуры. Затем трудился следователем, старшим следователем, следователем по особо важным делам следственных подразделений следственного управления СК при прокуратуре РФ по Белгородской области. С 2011 года был следователем по особо важным делам следственного отдела по городу Белгороду, заместителем руководителя Яковлевского межрайонного следственного отдела, заместителем руководителя следственного отдела по городу Белгороду, руководителем следственного отдела по городу Белгороду, заместителем руководителя следственного управления СК РФ по Белгородской области. 20-летний типичный путь для большинства сотрудников российских следственных комитетов. Но весь этот путь был пройдет в родной Белгородской области. Томск – это мой первый серьезный переезд, связанный с работой. Мы люди служивые и служим там, куда пошлет государство, и в любой момент готовы выполнить приказ.
Моя жена по образованию тоже юрист. Подрастают два сына – Матвей и Максим. Скоро перевезу их в Томск.
– Что способствовало тому, что вы посвятили свою жизнь следствию? Как вы приняли решение надеть погоны?
– Решение получить юридическое образование, служить в правоохранительных органах созрело еще в школе. На это, видимо, повлиял пример моих родителей. Отец служил в органах внутренних дел, и я с детства варился в этой атмосфере, впитывал специфику этой работы. Причем мне нравилось именно живое общение с людьми, работа, как говорится, в поле, а не канцелярщина. В нашей работе мало романтики, на раз-два и не вспомнишь уголовного дела, которое может стать сюжетом для детектива с щекотливыми подробностями. При этом каждое дело – уникально, затягивает и профессионально увлекает, заставляет вникать в детали.
Первое мое дело было из разряда бытовухи – мужчина в состоянии алкогольного опьянения избил односельчанина. Вроде бы банальщина. Но вначале преступник категорически отрицал свою вину, а затем во всем признался. И на это его решение повлияла в том числе и моя работа как следователя, мои доводы. Следователь тот же психолог. Должен уметь общаться со злоумышленником. Объяснить ему, что, если доказательства налицо, отпираться себе дороже. Вот это дело и подстегнуло меня к дальнейшему профессиональному росту. Из особо запомнившихся, профессионально очень насыщенных мероприятиями дел могу назвать дело о взрыве в многоэтажке в Белгороде. Предприниматель оказывал услуги по монтажу натяжных потолков, и от нагрева взорвался газовый баллон. Было полностью разрушено три этажа дома. Пострадали люди. Я знаю, что похожая трагическая история была и в Томске в многоэтажке по улице Сибирской.
Запомнилось мне и сложное дело хирурга, у которого пациентка умерла на операционном столе. Причем доказательств, подтверждающих вину врача, практически не было. В этом заключалась сложность. Пришлось проводить массу экспертиз, опрашивать множество врачей и пациентов. И в результате мы это дело раскрутили, суд наказал виновных.
– Как вы считаете, следователь СК должен быть многостаночником или профессионалом в каком-то одном направлении?
– У нас это называется «профильные следователи». Считаю, что для определенных направлений по уголовным делам нужны настоящие профи, так сказать, узкие специалисты. Но, если брать территорию Томской области, которую я сейчас с искренним удовольствием для себя открываю, – это огромные расстояния, на ней могут совершаться разные преступления, и этот территориальный момент заставляет следователей быть квалифицированными в совершенно разных вопросах, творчески подходить к каждому делу.
– А что значит «творчество» в работе следователя?
– Творчество – это отказ от работы по шаблону. Не следовать инструкции и не ограничиваться только ею.
– В последнее время в СК появилось много молодежи. Не снижает ли отсутствие опыта качества расследования? Может быть, все-таки у следователя должен быть жизненный опыт?
– У нас существует хорошо отлаженный институт наставничества. В каждом отделе за молодым следователем закрепляется опытный сотрудник. Это практикуется во всей системе СК. Должно быть живое общение, должен быть налажен контакт между сотрудниками. Образно говоря, ты воспитываешь члена семьи, в которой находишься. И если он не станет профессионалом в своем деле, то его работа в конечном итоге ляжет на плечи других сотрудников отдела. И допускать этого нельзя.
– За 20 лет работы следователем случалось, когда вы считали, что фигурантам суд дал слишком мало или, наоборот, слишком много?
– Я считаю, что за время предыдущей службы ошибок в моей работе не было. Потому что все подтверждалось материалами уголовных дел. И я видел, что все им соответствует. Так что совесть моя чиста. С опытом приходит понимание очень многих моментов. Например, если человек говорит неправду и пытается себя оговорить, взять на себя чужую вину, это будет видно на следственном эксперименте. Как бы он ни учил «легенду», один-два наводящих вопроса – и товарищ поплыл. Истина все равно вскроется. Так что мне краснеть не за что. Бывает другое. Иной раз начинаешь расследовать конкретную криминальную ситуацию, а потом выясняется, что потерпевший не прав. И возбуждать ли в этом случае уголовное дело – большой вопрос. Нужно разбираться досконально, выяснять, есть состав преступления или нет.
– Вы уже сориентировались в особенностях преступлений нашего региона?
– Сибирь славится своими бескрайними лесными просторами. Отсюда и специфика – обилие преступлений, связанных с бесконтрольной вырубкой леса. В Белгородской области такого нет. В остальном все как и везде. Убийства, бытовые преступления, коррупция… Про территориальную особенность региона мы уже сегодня говорили. Огромные площади и трудная доступность некоторых населенных пунктов осложняют деятельность следователей: для осмотра места происшествия порой приходится преодолевать сотни километров или вообще ждать, когда сменится время года.
– Региональный СК открыт общению со СМИ, с гражданами?
– Мы действительно уделяем огромное внимание работе со средствами массовой информации, с социальными сетями. Люди должны хорошо ориентироваться в законах, понимать криминальную ситуацию в обществе. Быть бдительными. Особенно это касается детей, несовершеннолетних. Иной раз бывает, что по своей неграмотности россияне совершают те или иные поступки, совершенно не понимая, что это незаконно. Но незнание закона, как известно, не освобождает от ответственности. Поэтому информирование, популяризация нашей работы, профилактика – это очень важные наши функции. Общество должно видеть, что мы не спим, а работаем и всегда готовы прийти на помощь. Не все сегодня имеют возможность для решения своих вопросов нанять юриста. Значит, мы должны идти людям навстречу. Иногда человеку необходимо просто выговориться. И отмахиваться от этого не стоит. Пустяков в нашей работе нет!
– Насколько вам по душе профессионализм команды, в которую вы влились? Какие качества особенно цените в коллегах?
– В томском управлении сотрудники в основном с большим опытом, настоящие профессионалы. Оперативно реагируют на любые ситуации. Вообще, в нашем деле я очень ценю именно профессиональные качества. А какой человек по личным качествам, это станет ясно в нерабочее время. Ценю порядочность, честность, отзывчивость, доброту, готовность помочь близкому. Все эти качества культивировались во времена моего детства, в советские времена. А сейчас, к сожалению, всего этого стало намного меньше.
– Есть ли какие-то наработки из вашего профессионального прошлого, которые вы хотели бы применить на новом месте работы?
– Пока рано о чем-то говорить. Я на новом месте чуть больше двух месяцев. Однако сразу видно, что деятельность управления организована на должном уровне и вносить какие-то революционные изменения в нее нет никакой необходимости. Руководитель управления генерал юстиции Щукин добился хороших результатов. Работа выстроена до мелочей, и главное – ее не сломать. Если удастся улучшить показатели – будет замечательно. Я не революционер, я – созидатель.
Вера Долженкова, Андрей Суров
Фото: Евгений Тамбовцев