Еще на пороге человек, с которым я встречалась впервые в жизни, огорошил: «Ну что, Верочка, пойдешь со мной в Кировскую прокуратуру работать? Из журналистов хорошие следователи получаются». В ответ я промямлила что-то нескладное, но уже через 15 минут готова была не идти – бежать за ним куда угодно.
Обожаю общаться с мужчинами в силе, в теле, с амбициями и далеко идущими планами на жизнь. А ему без малого 100 лет. Но такого удовольствия, такого журналистского кайфа я не испытывала давно. Вот что значит ДНК прокурора Селиванова.
Плацдарм факультета
Восемь юристов с общим профессиональным стажем более чем 300 лет. Судьи, прокуроры, следователи… Василий Иванович – один из них, ставший служителем Фемиды, в общем-то, совершенно случайно. Не думал не гадал боец Красной армии, возвращаясь домой после Победы, что школьный класс променяет на прокурорский кабинет. В горкоме партии ему так и сказали: «Война буквально оголила правоохранительные структуры. Предлагаем место прокурора Кировского района».
Человек высочайшей ответственности, он, разумеется, на следующее утро уже знакомился с новым коллективом. Работа его так увлекла, так с головой накрыла, что Селиванов сам не переставал удивляться, откуда у учителя появился следовательский нюх, почему так обострилась интуиция. «Значит, прокуратура не просто так на моем жизненном пути возникла, – объяснял он сам себе. – Дремал где-то в самом отделенном уголке моего сознания следователь».
Тот самый, который впоследствии стал следователем от Бога и который щедро раздавал начинающим сыскарям свои знания и опыт. Тогда, в конце 1940-х, в Томске начала формироваться мощная научная юридическая школа на базе вновь открывшегося юридического факультета. Со всей страны по объявлению съезжались в классический университет дерзкие молодые ученые, чьи имена позднее загремят на всю страну, а студенты будут говорить о них с придыханием. Александр Львович Ременсон, Андрей Иванович Ким, Борис Лазаревич Хаскельберг…
– Прокуратура тогда стала своего рода плацдармом факультета, – вспоминает Василий Иванович. – То, что сегодня юридическое сообщество Томской области одно из самых профессиональных, самых передовых, несомненно, заслуга тех лет.
Здание Кировской прокуратуры находилось недалеко от университета.
– Почему бы соседям не задружить? – смеется Василий Иванович. – В Томске тогда появился Саша Ременсон, спустя десятилетия ставший профессором кафедры криминологии и исправительно-трудового права. Познакомились и с огромным удовольствием общались. Он мне теорию двигал, я ему – практику.
Этот союз прокуратуры и университета дал стране сотни квалифицированных юристов. Именно Кировская прокуратура в те годы была основной площадкой для производственной практики студентов.
Прокурор Селиванов всегда был «играющим тренером» – знал не просто суть, а тончайшие детали всех дел, попавших в орбиту Кировской прокуратуры. Устраивал со следователями мозговые штурмы. Выезжал на места преступлений. Участвовал в допросах. Подкидывая коллегам версии, никогда на них не настаивал, а деликатно подводил к единственно верной.
Пойдем в кино
Но были в его жизни дела, в которых он проявлял себя не только высоким профессионалом, но и принципиальным человеком, который преданно служил закону. По одному из таких уголовных дел, будь моя воля и финансовые возможности, я бы сняла фильм. И поверьте: его, не отрываясь от экрана, смотрели бы и стар, и млад. И фильм бы этот я назвала «Капкан для Мышки».
Уже будучи опытным прокурором, получает как-то Селиванов конверт из Москвы. Не каждый день в районную прокуратуру приходят письма из столичных судов – любопытно было, что в послании. А в послании – решение суда о возбуждении уголовного процесса в отношении Бычок Мышки Марсовны. «Дал же бог имечко», – только и подумал Василий Иванович и тут же начал вчитываться в полученные бумаги. Гражданка Бычок, по некоторым данным, присвоила больше 30 тыс. рублей. На тот момент немыслимые деньжищи! Чтобы накопить такую сумму, прокурору требовалось три года жить только на воде…
До войны главный врач районной санэпидстанции припеваючи жила в Киеве. С мужем воспитывала дочь. Но Великая Отечественная все перечеркнула. Муж ушел на фронт, она с ребенком перебралась в Сибирь. Дважды сходила замуж. Когда получила похоронку, тут же оформила пенсию на ребенка, потерявшего отца. Но очень скоро выяснилось, что отец этот не погиб, а попал в плен. После войны реабилитирован и работает в столице доктором. У них началась бурная переписка. В Сибирь из Москвы то и дело шли посылки, переводы.
И надо же было Министерству финансов замыслить тотальную проверку всех получавших в Советском Союзе пенсии по утере кормильца на фронте! Выяснилось, что Мышка Марсовна мышкует с деньгами – незаконно получает пенсию. Селиванов размашисто написал на деле «К расследованию» и был уверен в оперативности и четкости действий своих сотрудников. Тем более что из столицы пришли и некоторые доказательства, например свежая общая фотография родителей с дочерью, сделанная во время пребывания Мышки Марсовны в Москве в гостях у бывшего супруга…
Я сказал!
Однако не тут-то было. Уже утром следующего дня Селиванову позвонил прокурор области. И довольно жестко выдал:
– Разговаривал сейчас со светилой медицинским, академиком и узнал, как ты издеваешься над заслуженными и уважаемыми людьми! На жену секретаря парткома института огульно дело возбудил! Кто тебе такое право дал – терзать мать троих детей?!
Селиванов насупился. А через пару часов – еще один звонок. На проводе третий секретарь обкома партии:
– Вы завели дело на Мышку Марсовну Бычок? У вас совесть есть? Жена секретаря парторганизации, уважаемый человек! Прекратите издеваться над женщиной!
Тогда Селиванов вызывает следователя Александрова, которому поручил дело, и немедленно отправляет его в командировку в Бийск, где раньше жила Бычок:
– Зубами грызи землю, но добудь много и железобетонных доказательств ее вины. Почту проверь, всю ее переписку, посылки. Соседей опроси, квартирную хозяйку – от кого и какие почтовые отправления из Москвы получала. Мы доведем дело до суда!
Так и хочется приписать Василию Ивановичу в этот момент фразу Глеба Жеглова: «Я сказал!» Но Селиванов промолчал и только подальше в стол прибрал пока еще тоненькое дело Мышки Марсовны.
Один вопрос…
Только Александров помчался на вокзал, секретарь докладывает прокурору:
– Женщина пришла, кричит, возмущается. Следователь ее вызвал, а сам в командировку укатил.
Селиванов радушно встретил Мышку Марсовну – статную миловидную женщину:
– В чем дело, уважаемая?
– На меня наговаривают, будто государство обманываю. Это ложь! Муж бывший – проходимец, он скрывался 15 лет, а я думала, что погиб на фронте!
– Ну и чего вы тогда беспокоитесь? Мы все выясним и выведем виновных на чистую воду. А вы присядьте и напишите подробно, как жестоко вас обманули.
И она написала – гневно, ярко, с деталями, как ее оговорили, как она страдает.
– Про вас рассказывали, что вы жесткий человек. А вы такой внимательный, обходительный, – призналась Мышка.
– До встречи, Мышка Марсовна. Александров вернется, и мы все обсудим.
Она направилась к двери. А Селиванов вслед ей бросил:
– У меня один вопрос остался к вам.
– Вернуться?
– Да нет. Идите. Вам ребенка кормить пора. Как-нибудь…
Через полтора часа она не выдержала и пришла снова:
– Что за вопрос?
– Вот вам ручка и бумага. Пишите честно, как обманывали государство.
Ор поднялся такой, что мама не горюй. Прокурор спокойно достал из дела общую фотографию, квитанции денежных переводов от якобы скрывающегося от нее мужа… Написала она признание. На прощание Василий Иванович сказал:
– Будьте правдивой. Суд это учтет и проявит снисхождение.
Партия сказала: «Надо!»
Прокурор ответил: «Нет!»
Но все только начиналось. Опять звонок от прокурора области – дело требует.
– Дело у уехавшего Александрова. Почему мне не дают работать? Я прокурор, я служу закону!
– С делом ко мне, как это станет возможным! – оборвал разговор прокурор области.
Селиванов вошел в раж. Тут и Александров подоспел с действительно железобетонными доказательствами вины гражданки Бычок. Поскольку речь в деле шла об особо крупной сумме присвоенных денег, то рассматривать его должен был областной суд, но для этого требовалось утвердить его у прокурора области… Однако Селиванов ухитрился подписать дело у заместителя прокурора. А на следующее утро стоял перед первым секретарем Томского обкома партии и выслушивал в присутствии третьего секретаря и председателя областного суда уже знакомую песню:
– Кто вам позволил издеваться над коммунисткой, матерью троих детей?! Прокурору области он не подчиняется, видите ли! Вам партия доверила большую работу, а вы злоупотребляете своим положением! Вас партия поставила на это место, партия и снимает. Партбилет с собой? На стол его! Кирпичи таскать пойдете.
Ой, не знал руководитель области, кого отчитывает…
– Извините, но я вам свой партийный билет не отдам. Отдам, если меня общее собрание коммунистов исключит из своих рядов! Хотя, если вы, три коммуниста, требуете прекратить дело, то я из такой партии сам уйду.
И понеслось! Василий Иванович достал дело. Разложил на столе признание Мышки и кучу документов, доказывающих ее вину. Секретарь обкома глянул на подчиненных. Оказалось, никто сути дела не знал, не вникал. Всем хотелось угодить академику, которого тоже ввели в заблуждение.
– Судить ее по всем законам! А вам, Селиванов, вот моя рука. Я рад, что в нашей прокуратуре не только высокие профессионалы, но и честные, порядочные люди. А вы действительно ее в тюрьму хотите?
– Да нет. У нее же дети, к тому же призналась, раскаялась.
Но суд оказался не так доброжелательно настроенным, как прокурор Селиванов. Мышка Марсовна Бычок получила 10 лет лишения свободы, под стражу ее взяли в зале суда. В колонии она была начальником санитарной части. Да и после амнистии не пропала – возглавила региональное подразделение одной из уважаемых медицинских организаций.
Псевдоним Макар Нагульнов
Принципиальность прокурора Кировского района, его преданность интересам области не могли остаться незамеченными. Десять лет Василий Иванович отработал председателем райисполкома Томского района. И здесь его честность, его порядочность были основными характеристиками, которые Селиванову давал народ. Кстати, за эти десять лет в райкоме партии Томского района сменилось аж пять первых секретарей. И в обкоме решили, что в этом напрямую виноват Селиванов, который якобы устанавливает в районе советскую власть без коммунистической партии. В Центральном комитете партии не только разобрались, но и публично защитили нашего земляка, сравнив его с Макаром Нагульным, героем шолоховской «Поднятой целины», борцом за правду и справедливость.
– Понимание, что такое хорошо и что такое плохо, осознание важности дела, которому посвящаешь себя, – все это дала мне прокуратура, – признается Василий Иванович. – Только пройдя этот университет жизни, я научился слышать людей и понимать, что ими движет.
Неугомонный Василий Иванович всю жизнь много пишет. О томичах, прославивших свой город на весь мир, и о скромных земляках, имена которых известны лишь маленькому поселку лесозаготовителей или небольшой деревеньки. Пишет так, что невозможно оторваться – его «Живую память», сборник очерков о людях, с которыми ему довелось общаться, я проглотила за пару часов. В предисловии Василий Иванович написал: «Я никакой не публицист, тем более не писатель. Я просто один из тех, кто, будучи воспитанным на идеалах трех Павлов (Павел Власов, Павел Корчагин и Павел Морозов), беззаветно служил своей Родине».
Как главный редактор газеты я бы многое отдала, чтобы иметь в коллективе такого «не публициста» – мудрого мастера слова, искрометного, с великолепным знанием русского языка и светлой головой.
Сегодня Томское областное отделение Союза журналистов России готовит к печати еще один сборник очерков Селиванова «Люди, прославившие Томск». Иван Смольянинов, Мария Тодер, Анатолий Потапов… Имена-легенды, о которых написал тоже человек-легенда – Василий Иванович Селиванов.
Первый академик
Клиника Савиных до сих пор является ведущей в городе. А между тем человека, давшего ей свое имя, уже давно нет в живых. Ушли из жизни и томичи, знавшие и уважавшие его. По-видимому, только я один теперь смогу что-нибудь сказать об этом большом ученом. Познакомился я с Андреем Григорьевичем еще в первые послевоенные года (да лучше бы такого знакомства не было!).
Тогда я работал прокурором Кировского района. И один из моих следователей то ли по халатности, то ли по глупости вызвал в прокуратуру на допрос вместо настоящего преступника его однофамильца А.Г. Савиных. У меня онемели ноги, когда я узнал об этом ЧП. Помог выйти из шокового состояния сам Савиных.
– Да бросьте вы, прокурор, переживать и извиняться. Ведь ничего страшного не произошло. Ведь следователь меня только допросил, как преступника, а в тюрьму-то не посадил! – улыбаясь и подмигивая мне, сказал Андрей Григорьевич.
Разумеется, так шутливо и благодушно отреагировать на невероятное происшествие в своей жизни мог только добрый и умный человек.
(Отрывок из книги «Люди, прославившие Томск»)
Завтра, 23 июня 2016 года, прокурор Ленинского района г.Томска Олег Фрикель проведет личный прием предпринимателей, осуществляющих деятельность на территории района. Прием состоится с 14.00 в помещении прокуратуры Ленинского района г.Томска по адресу: г.Томск, ул. Иркутский итракт, 61/1.
