Архив метки: Сергей Коптяков

Состоялось первое заседание Общественного совета при УФНС России по Томской области

K140515-7793_1

НалогВ региональном Управлении Федеральной налоговой службы состоялось первое заседание Общественного совета, формирование которого проходило при согласовании с Общественной палатой Томской области.

В его состав вошли представители самых разных сфер деятельности – ученые, предприниматели, журналисты, общественные деятели, руководители не просто крупных, но социально ответственных компаний Томска.

Исполняющая обязанности руководителя УФНС Татьяна Дубинкина представила членам Общественного совета своего рода «визитную карточку» Управления, рассказав о структуре налоговых органов региона и основных показателях работы, обозначив современные тенденции и приоритетные направления в деятельности Службы, среди которых — клиентоориентированность, совершенствование сервисных возможностей, информационная открытость.

Татьяна Дмитриевна выразила уверенность, что созданный Общественный совет «станет эффективной площадкой для выработки конструктивных предложений и инициатив в сфере налогового администрирования и оптимизации взаимодействия между налоговыми органами и налогоплательщиками».

Присутствующие с живым интересом обсудили услышанную информацию, активно предлагая вопросы для рассмотрения на заседаниях совета.

В повестке же первой встречи значились организационные вопросы – выборы руководящего состава совета.

Единогласно председателем совета избрана Лариса Гринкевич, профессор, заведующая кафедрой мировой экономики и налогообложения экономического факультета ТГУ, доктор экономических наук; заместителем председателя – Сергей Коптяков, президент Адвокатской палаты Томской области, член совета регионального отделения Ассоциации юристов России.

K140515-7824_1

 

K140515-7861_1

Зачем бизнесменам омбудсмен?

Пока депутаты областной Думы обсуждают кандидатуры претендентов на пост регионального уполномоченного по защите прав предпринимателей, эксперты «Томских новостей» попытались ответить на вопрос, нужен ли бизнесменам защитник, а если нужен, то от кого он будет их защищать

Сам себе защитник

Игорь Ковалев, президент холдинга DI GROUP

– У меня 15 компаний в самых разных сферах: производство оборудования B2B, гаджетов и потребительской электроники, медицинской техники, IT-проекты. Одни ориентированы на экспорт, другие – на импорт… При этом у меня ни разу не возникало потребности, чтобы мои интересы перед властью кто-то представлял. С ней, я считаю, эффективнее общаться напрямую, а общественные организации если и нужны, то, скорее, как площадки для общения и обмена опытом. Твои проблемы за тебя никто решать не будет. Нужны субсидии, господдержка – иди в соответствующие департаменты. Проблемы с налоговой? Решай их в налоговой, никакой омбудсмен здесь не поможет. Возможно, уполномоченный по правам бизнесменов будет полезен для решения каких-то политических проблем, возникающих между предпринимателем и государством, но к малому бизнесу это не относится: какие у нас могут быть политические конфликты с кем бы то ни было? Теоретически можно представить ситуацию: приближенный к власти человек хочет, воспользовавшись связями, что-нибудь у вас отнять – какое-то имущество, часть бизнеса. Но на такие случаи опять же нужен не уполномоченный, а хороший корпоративный юрист.

 Дублирование структур

Сергей Коптяков, президент Адвокатской палаты Томской области

– Предпринимателям надо оказывать помощь в общении с государственными структурами. Например, у бизнеса сейчас очень обострились отношения с налоговыми органами, они испытывают трудности во взаимодействии с регистрационными органами. Но лично я не очень верю в институт бизнес-омбудсмена. Когда это идет сверху, как дань моде, то ни к чему хорошему не приводит. Мне кажется, что это искусственно созданная структура, заигрывание с предпринимателями.

Вообще предпринимателей, как и всех остальных, прежде всего должны защищать государственные органы, например прокуратура, которая обязана осуществлять надзор за соблюдением законодательства. В чем функция всех этих институтов уполномоченных? Каких-то реальных властных полномочий, которые могли бы отменить нормативный акт или решение должностного лица, ущемляющего чьи-либо права, у них нет. У них всех одна и та же дорога — либо в прокуратуру, либо в суд. Это просто какое-то дублирование государственных структур.

Четыре роли уполномоченного

Владимир Блинов, профессор факультета психологии ТГУ, сертифицированный консультант по управлению по международному (Амстердамскому) стандарту, член Совета национального института сертифицированных консультантов по управлению

– Омбудсмен (и его аппарат со специалистами) нужен предпринимателям в нескольких ролях. Во-первых, как человек, который аккумулирует опыт отстаивания прав бизнесменов, создает и совершенствует практику правовой защиты, особенно в условиях нашей специфичной правовой базы. Специфичной, потому что она еще сырая, не отработанная десятилетиями, как в других странах, во многом репрессивная, в ней не сбалансированы интересы предпринимателей и интересы общества.

Во-вторых, омбудсмен нужен как посредник между предпринимательским сообществом (понимающий и разделяющий его ценности), властью и обществом. Потому что непонимание этих особенных людей – предпринимателей – плохо и для власти, и для общества, так как мы недоиспользуем тот потенциал, который в них заложен. Теряем этих людей, репрессируем, заставляем уезжать в те страны, где бизнес-климат лучше.

В-третьих, в отношении предпринимателей у государства должна выстраиваться какая-то разумная селективная политика. Кого поддерживать, кого не поддерживать. Потому что предприниматели очень различаются по жизненным ценностям. У нас в стране почти половина бизнесменов – это «маниманы», которые больше всего на свете любят деньги и у которых нет моральных ограничений в способах извлечения прибыли. Эти люди беззастенчиво эксплуатируют в своих интересах общество, доставшееся от советского периода наследство, не платят зарплату и так далее. Есть предприниматели-гедонисты, которые живут и работают только ради удовольствий. Таких поддерживать бессмысленно.

А есть предприниматели-государственники, которые пытаются что-то сделать для общества, развивают социально ответственный бизнес. И таких нужно защищать, когда их начинают репрессировать те или иные органы власти. Есть также предприниматели-спортсмены, которые хотят быть лучше всех, двигают прогресс. Таких тоже нужно поддерживать.

Наконец, самому предпринимательскому сообществу нужен такой институт, с которым они могли бы строить доверительные отношения, рассчитывая на взаимопонимание и поддержку. С государством и обществом у них таких доверительных отношений нет. А жить все время во враждебном окружении, со всех сторон ожидая только репрессий, подстав и кидалова, можно очень недолго. И сейчас, согласно статистике, предприниматели у нас долго не живут, их нервная система не выдерживает постоянного стресса.

 Защищать нужно от бюрократии

Владимир Селихов, глава крестьянско-фермерского хозяйства «Летяжье» (Кожевниковский район)

– Я не понимаю смысла создания еще одной структуры. В какой сфере уполномоченный будет нас защищать и как? Конечно, у меня очень много проблем – с налоговыми органами, с отчислениями во всякие фонды, с экологами… Да со всеми. Сегодня, например, любому предпринимателю, имеющему два автомобиля и больше, нужно сделать расчеты по предельно допустимым нормам выброса, которые стоят 60–80 тыс. рублей. Нужно сдавать бесконечные отчеты… Столько глупостей!

Если этот омбудсмен сможет защитить нас от бюрократии, значит, он нужен. Или если хотя бы выслушает каждого, разберется и объяснит, почему мы обязаны делать все то, что придумывают бюрократы. Почему, например, с 1 июля я должен на каждом автомобиле поставить тахограф (контрольное устройство, предназначенное для регистрации скорости, режима труда и отдыха водителей и членов экипажа), который стоит 55 тыс. рублей? Понятно, что водитель не должен перерабатывать, но где у нас на трассах стоянки, где водители могли бы цивилизованно отдохнуть? Одно делаем, а на другое не смотрим.

Бизнес всегда надо защищать, но одно дело, когда такое движение идет снизу, рождается само, и совсем другое, когда это делает государство для галочки. Чтобы потом сказать: вот, у вас есть свой защитник, все нормально. И при этом ничего не изменится. И вряд ли уполномоченный сможет заставить законодателей писать нормальные законы, а не такие, что трое один закон читают и три мнения имеют, а потом суды нас рассуживают.

Вот, например, президент сказал, что нам достаточно 200 высших учебных заведений, и теперь вузы начали сокращать свои филиалы в других городах, чтобы не закрываться самим. А у нас в Томске сельхозников готовит только филиал Новосибирского сельскохозяйственного института. И что мы без него будем делать, если у нас и без того острый дефицит кадров?

Конечно, если у омбудсмена будет целый штат с юристами, куда можно прийти с проблемой, хотя бы обозначить ее… А потом сказать: вот, и эта структура нас не защитила! В общем, если эта структура нам поможет, то она нужна, а если она создается государством просто для отчета, то это очередная пустышка.

Сергей Коптяков: О презумпции невиновности и объективной истине

Депутат-единоросс Александр Ремезков внес в Госдуму РФ законопроект об изменении принципиальных основ судебного процесса в России. Автор законопроекта считает, что принцип состязательности сторон в суде является чуждым российским традициям и правовой системе, предлагает ввести понятие «объективная истина», возложить на суд обязанность устанавливать эту истину, активно вмешиваясь в процедуру доказательства вины подсудимого, и ограничить применение презумпции невиновности. Идеологом принципа объективной истины считается глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин, который не раз заявлял, что СК будет настаивать на принятии соответствующего закона.

Сергей Коптяков, президент Адвокатской палаты Томской области

Сергей Коптяков
Сергей Коптяков

Это глупость несусветная, которая нужна только участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения. Они хотят, чтобы работу за них делал суд. Тем самым сторона обвинения хочет отменить принцип независимости суда, превратить его в прислугу стороны обвинения.

По мнению авторов законопроекта, суд не должен ограничиваться теми принципами, которые заложены в уголовно-процессуальном законодательстве, когда обвинение и защита состязаются друг с другом, а суд одинаково беспристрастно относится ко всем сторонам. Теперь предлагается, чтобы суд по собственной инициативе инициировал сбор доказательств в тех случаях, когда одна из сторон не совсем правильно реализует свои права.

При этом понятно, что речь идет о том, что суд должен быть заинтересован находить доказательства вины подсудимого. Ведь если он их не найдет, значит, плохо поработал, не смог установить объективную истину. Говорю это исходя из собственного опыта работы судьей еще в советское время. В то время рассмотрение уголовного дела было возможно в отсутствие прокурора, который сейчас представляет сторону обвинения. Что это означало? То, что судья должен был сам оглашать обвинительное заключение, сам должен был исследовать доказательства обвинения и сам же принимать окончательное решение. А прокурор, даже если он не принимал участия в судебном процессе, был вправе опротестовать вынесенный судом приговор. Ностальгия стороны обвинения о вышеуказанных временах совершенно очевидна.

Я считаю, что все хорошее, что было в старом Уголовно-процессуальном кодексе, испортили уже тогда, когда отменили обязанность следствия собирать не только доказательства вины подозреваемого, но и доказательства его невиновности. И следователи стали работать по такому принципу: все, что не вписывается в обвинение, – в корзину, а все, что вписывается, – в уголовное дело.

Получается, что доказательства невиновности должна искать только защита. Но сделать это не всегда возможно, потому что у стороны защиты гораздо меньше прав по сбору доказательств, чем есть у стороны обвинения. Например, следователь может допрашивать свидетелей, а защитник этого делать не может. Защитник может только заявить следователю ходатайство о допросе свидетеля защиты, а следователь еще посмотрит, соглашаться с таким ходатайством или нет.

В итоге процессуальные права защитников ограничены, а следователям предоставлены самые широкие полномочия. Теперь вот еще хотят дать им в помощь суд, чтобы он помогал им восполнять те пробелы, которые есть в деле. А презумпцию невиновности предлагается применять лишь в том случае, если и обвинение, и суд не смогут найти доказательств вины подсудимого. К чему это приведет? К тому, что положения статьи 49 Конституции РФ о том, что «неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого», реализовать в суде будет практически невозможно. На стадии досудебного производства по уголовному делу презумпция невиновности давно пустой звук.