Главы Томской и Кемеровской областей подписали долгожданный протокол о строительстве новой автомобильной дороги Томск – Тайга.
Впервые разговор о необходимости этой дороги произошел между соседями еще осенью 2014 года. За прошедшее время специалисты рассмотрели четыре возможных маршрута будущей трассы и подготовили обоснование инвестиций в новый транспортный объект протяженностью 68 километров. Сергей Жвачкин и Аман Тулеев договорились о том, что дорога будет построена на принципах государственно-частного партнерства. Объект решено построить оперативно – в течение двух лет после разработки проектно-сметной документации.
– Экономическая непогода помешала нам быстро приступить к проектированию, однако мы не сидели сложа руки, – подчеркнул на встрече с кузбасским коллегой Сергей Жвачкин. – Внимательно изучили возможные маршруты, а главное – нашли финансовый механизм реализации проекта. Это будет первое в России ГЧП, в котором примут участие сразу два субъекта Федерации и концессионер.
Глава Томской области Сергей Жвачкин и губернатор Кузбасса Аман Тулеев подчеркнули, что обязательно обратятся за поддержкой совместного проекта строительства дороги к федеральному центру. По предварительным расчетам, проект оценивается в 7 млрд рублей. Как сообщил первый вице-президент Газпромбанка Александр Казначеев, 4 млрд из них предполагает вложить концессионер, остальные 3 – регионы в соответствии с размером участков дороги на территориях, где будет вестись строительство.
– Эта дорога одинаково нужна и выгодна двум регионам, – подчеркнул Сергей Жвачкин. – Выгодна бизнесу, который получит возможность кратчайшего выхода к Транссибу со своими грузами. И, конечно, выгодна томичам и кузбассовцам, которые станут еще ближе друг к другу.
Губернатор Томской области Сергей Жвачкин и председатель правления государственной компании «Российские автомобильные дороги» Сергей Кельбах провели рабочую встречу в Санкт-Петербурге.
Встреча состоялась сегодня, 19 июня, в кулуарах Петербургского международного экономического форума. Глава региона и глава госкомпании обсудили детали планируемого строительства автомобильной дороги «Томск — Тайга».
Напомним, о реализации этого проекта Сергей Жвачкин договорился с губернатором Кемеровской области Аманом Тулеевым 10 октября 2014 года, а 21 мая нынешнего года томский губернатор на форуме U-Novus подписал соглашения о развитии в регионе государственно-частногопартнерства с «Российскими автомобильными дорогами» и «дочкой» госкомпании «Автодор-инвестом».
В рамках соглашений в Томской области создается третий в России Центр развития ГЧП, специалисты которого будут заниматься развитием механизмов государственно-частногопартнерства в дорожно-транспортной сети, решением технологических и экономических вопросов конкретного инвестиционного проекта.
«Вместе с Сергеем Валентиновичем мы определили дальнейшие шаги по развитию дорожного хозяйства в Томской области. Автодорога «Томск — Тайга» станет пилотным проектом нашего сотрудничества», — прокомментировал итоги встречи губернатор Сергей Жвачкин.
Жителей Красного Яра Кривошеинского района потрясла история, которая произошла в поселении староверов. В 38 км от села без присмотра взрослых несколько дней в лесу находились трое детей. Две девочки и мальчик – совсем еще малыши – двух, четырех и шести лет. Их родители больше трех недель назад бросили ребятишек на попечение бабушки. И это обернулось трагедией.
– Старушка умерла прямо в лесу, когда шла с внуками в поселение староверов, находящееся в 9 километрах от ее кельи. Накануне она почувствовала себя плохо. Вроде сердце болело. Боясь оставить детей одних в таежном жилье, собрала внучат и повела к соседям. Но силы бабушку оставили – все-таки ей было 76 лет. Так дети оказались одни в лесу, – рассказала «ТН» жительница села Красный Яр Светлана Жук. – Ребятня чудом осталась в живых, в тайге полно опасностей – звери, клещи, снегу полно еще, они могли замерзнуть или умереть от истощения. Но староверы их нашли, случайно услышали крики и плач.
Как говорят люди в Красном Яру, ЧП произошло в семье кержаков – так называют староверов в этой местности. Умершая бабушка была богомольная, жила одна в келье. А мать и отец ребятишек отшельниками не являлись, еще три года назад они обитали в Томске. Потом неожиданно переехали в заброшенную келью по соседству с материнской. Мужчину сельчане плохо знают, а женщина родом из Красного Яра. Зовут ее Татьяна Киверина.
– Она запилась совсем. В тюрьме сидела. Оттуда вышла, и появился у нее сожитель этот. Вместе и пили. Детей нарожали, говорят, третью девочку там, в келье, Татьяна и родила. За ребятишками она не ухаживала. Только бабушка присматривала за ними да подкармливала, – пояснила Светлана.
Староверы сообщили властям о найденных в лесу малышах. На место незамедлительно выехал участковый Рустам Азимов, представители администрации, опеки и медики. Измученных детей отправили на лечение в больницу Красного Яра. У двухлетней девочки обморожены ножки и ручки, но врачи уверены – хирургическое вмешательство не потребуется. Малышка поправится.
Сотрудниками полиции проводится проверка по данному ЧП, разыскиваются родители детей. Им грозит обвинение за неисполнение обязанностей по воспитанию детей со всеми вытекающими из этого последствиями.
С своё время по журналистским делам мне пришлось изъездить всю область. О многом рассказывал, ещё больше осталось в записных книжках и памяти. Поэтому к 70-летию её, родимой, откликаясь на просьбу «ТН», предоставляю свои заметки.
Они – о людях, в большинстве своём мало известных за пределами конкретной глубинки или узкой отрасли. Тем милее мне эти человеки, вовсе не зря жившие на свете.
СВЯТАЯ ПРОСТОТА
Виктор Лойша
В посёлке Средний Васюган обитала Агафья Самарова, остячка, профессиональная охотница. В годы войны пожертвованные ею в Фонд обороны соболи и белки потянули на целый самолёт.
Уважаемая была таёжница. Где-то в пятидесятых её сделали депутатом Томского областного совета – как вкрапление экзотики, надо понимать. Тогда Агафья Ивановна произнесла фразу, сразу же ставшую афоризмом.
— Слушай, – спросила она у председателя райисполкома, когда они ехали на первую сессию, – а депутатке с мужиками – можно?
Любила она это дело.
При ней жила мать. Уходя в тайгу, васюганская Артемида не бросала старуху на попечение соседей, а забирала с собою. Ставила для неё чум, била лося – и оставляла матушку наедине с разделанной тушей. Сама же блуждала дальними маршрутами, промышляя пушного зверя. Когда, по её расчётам, припасы у старухи были на исходе, возвращалась и переводила мать на новое место, где уже был выстроен новый чум и ждала очередная груда лосятины.
…Это рассказал геолог Володя Биджаков, многие годы работавший в Васюганской нефтеразведочной экспедиции, потом в Томском геологоуправлении. Он умер недавно, и мне очень дорога память об этом человеке.
Кроме всего прочего, Владимир Ильич успел составить и издать умное и обстоятельное сочинение о томских геологах-практиках. Два увесистых тома, основанные строго на документах и великолепно иллюстрированные, лучший памятник этому подвижнику геологии.
КРАСИВО!
В селе Большая Галка жила девочка Капитолина Кожевникова. Её уважали за крестьянскую основательность и ещё за силу характера. Бывают такие люди, к которым с детства обращаются по имени-отчеству.
Когда Капе исполнилось шестнадцать, она поехала в районный центр Бакчар получать паспорт. И вернулась с новым именем: Гуттиэре. Так звали героиню фильма «Человек-амфибия». Картина гремела тогда на всесоюзном экране, стяжая любовь невзыскательной зрительской аудитории.
Советский фильм поражал непривычной заграничностью. И ещё в нём всё было красиво.
Что вы думаете? Село встретило это переименование с некоторой растерянностью, но быстро смирилось и даже думать забыло, что девчонку когда-то звали Капитолиной. Новое имя ей удивительным образом подошло, хотя внешне ничего общего с Анастасией Вертинской, исполнительницей роли, не просматривалось даже в самой общей антропологии.
Коренастенькая была наша землячка, с милой сибирской скуластостью.
Закончив школу, Гуттиэре Кожевникова отправилась покорять Москву. Чего она достигла в столице, неизвестно. Возможных сюжетных ходов – неисчислимое количество. Но, в чём уверены односельчане, – этот человек не пропал в джунглях огромного города, но выбрался на хорошую жизненную дорогу.
НЕ НАДО БАСЕН!
Галина Янгирова, в девичестве – Галя Филипчук, из самых-самых ветеранов Стрежевого и «Томскнефти». Дата её зачисления в штат тогдашнего нефтепромыслового управления – 2 февраля 1966 года. А приказ о создании самого НПУ вышел 13 января.
Коренная нарымчанка, выросла в селе Александровском, она – из тех немногих местных жителей, что сделали житейскую ставку на новую отрасль и остались в ней навсегда.
Её принял делопроизводителем сам Николай Филиппович Мержа (генеральный директор «Томскнефти», сегодня самая длинная улица Стрежевого носит имя этого легендарного человека). Тогда скромная должность делопроизводителя заменяла весь теперешний канцелярский аппарат.
Изумительная женщина! Проста, пряма, точна в оценках, и жива своим умом, а не заёмным, не тем, что сводится к формуле: «так все говорят». На собственной правоте не настаивает (всякому дано ошибаться), однако от субъективного взгляда на людей и на их дела вовсе не склонна отказываться. «Я вижу это так…». Такие люди, как она, незаменимы для реконструкции давних событий.
Впрочем, давние – не самое точное слово. Её городу нет и пятидесяти.
— …Ещё одна басня – о том, что Стрежевой выстроили зэки. Враньё! Так называемые химики появились здесь уже в семидесятых годах, пробыли недолго и дурной памяти по себе не оставили. Не худший был контингент.
Однажды сломался у нас замок на входной двери. В Стрежевом замков было не купить, пришлось заказывать то ли из Томска, то ли из Колпашева… Пока привезли да поставили, квартира недели две вовсе не запиралась. И что? Да ничего! А общежитие этих «условно-досрочных» располагалось, между прочим, чуть ли не впритык к нашему дому. Воровства не было. Да и не заметны были эти люди в нашем городе, не они определяли его лицо и характер.
А на первых порах город начинали строить студенты. Но не с бухты-барахты, не потому, что им больше нечем было заняться. Тут, прежде всего – жёсткая целесообразность. Просто не было другой рабочей силы: подразделения профессиональных строителей возводили более важные объекты.
Сколько раз приходилось слышать, как руководитель, пеняя нерадивым, ссылается на студентов: вот, дескать, у кого надо учиться отношению к работе! И ведь мы, в самом деле, равнялись на этих мальчишек в красных рубахах… Только тут вот какое дело. Работать на пределе сил можно, но лишь до поры до времени. То есть, и у предела есть свой предел. Восемь студенческих недель, ну, десять – это всё же одно, а чтобы из месяца в месяц, годами, согласитесь, совсем другое. Это называется подвижничество, и на него мало кто способен. Люди есть люди, а от непрерывности стахановских рекордов можно только надорваться…
ЕЩЁ БЕЗ МОСТА
Томск в первые 368 лет своего существования был отрезан от прочего мира. Путь к нему из России пересекали реки: Обь, Томь. Почитайте путевые заметки Радищева, Чехова – многое поймёте. Потом появилась железная дорога, но от большей части области город оставался отделён естественными преградами.
Весна и осень становились головной болью для множества людей. Ледоход, ледостав разъединяли берега неумолимо и катастрофично. Зимою через Томь налаживали ледовую переправу, на лето наводили понтонный мост. В пятидесятые – шестидесятые годы во время распутицы молоко из заречных хозяйств возили в город самолётами.
Но вот в 1972 году вошёл в строй первый капитальный мост (в народе – коммунальный).
Рассказывает Егор Кузьмич Лигачёв, тогдашний хозяин области:
— Помню этот день, как сегодня. Устроили короткий митинг, перерезали ленточку. И масса народу – тысячи две – пошла по мосту, как будто проверяя его прочность и надёжность.
Мокрый снег, порывистый сильный ветер – нет, идут! А далеко внизу, параллельно, осиротевший понтонный мост – чистый, никого нет. То очередями стояли вереницы машин, а тут забыли и забросили…
На следующий день я улетал в Москву. Это было 4 или 5 октября. Снег продолжал валить, но самолёт всё же взлетел вовремя.
У меня были вопросы, решить которые можно было только у Косыгина. Чтобы встретиться с ним, предварительных звонков не требовалось. Приходишь в приемную, заявляешь: такой-то. Тебя либо тотчас принимают, либо скажут: завтра. Всё решалось моментально.
В этот раз, только я доложил о себе через секретаря, последовал ответ: «Пусть заходит». Я открываю дверь, и Алексей Николаевич громко говорит: «Товарищ Лигачев, я вас поздравляю». Я думаю: с чем это? С первым снегом, что ли? Спросил, а он:
— Так вы же мост пустили!
— Да. (А в газете «Правда» было совсем маленькое сообщении об этом событии). Что ж тут особенного?
— Эх, молодёжь! Ничего-то вы не знаете. «Что особенного»? Да ведь целая история с этим мостом! Вообще вы не цените того, что делаете.
— Что за история, если не секрет?
— А история такова. Я в юности работал кооператором в Сибири и часто курсировал между Новосибирском, Томском и Колпашево. Не раз, бывало, подъезжаешь к Томску вечером: осень, дождь, темень, – а надо переправиться через реку. Что делать? Лодочника нету. Стреляешь. После трех выстрелов появляется полупьяный лодочник. Садишься в эту лодку и плывёшь. Мужики в Томске мечтали в двадцатые годы об этом мосте! Деньги даже собирали, но потом разворовали и пропили. А вы осуществили мечту томских мужиков.
КОЛОКОЛЬЧИКИ ЕГО…
Во второй половине семидесятых строился магистральный газопровод Нижневартовск – Томск – Кузбасс. И в связи с ним занесло меня в посёлок Вертикос на Оби. Это Каргасокский район, глушь необычайная.
И тут судьба подарила мне знакомство с удивительным человеком. Звали его Иван Мартемьянов. Было ему уже семьдесят, но ни у кого не повернулся б язык назвать его стариком. Крепкий пожилой мужик. Окладистая борода и мощная грива чёрных волос, едва тронутых сединой. Белозубая улыбка. Проницательные тёмные глаза, обличающие сильный характер.
Справный был хозяин.
Но не только.
Его дом, на редкость для этого ссыльного захолустья изукрашенный резьбою, являл собою музей, в подлинном смысле этого слова. Если определить точнее, музей этнографии Среднего Приобья.
Сотни и тысячи предметов материальной культуры, свидетельств давно ушедшего быта русских старожилов и коренных народов. Обширное собрание ямщицких колокольцев соседствовало с коллекцией шаманских бубенчиков. Ступки, деревянные корыта, веретена, прялки, детские люльки. Деревянные божки из амбарчиков – укромных капищ хантов и селькупов. Бесхитростные, но неожиданно трогательные украшения таёжных красавиц. Подковы, гвозди, дверные навесы, выкованные в примитивных кузнях. Множество предметов аборигенного охотничьего и рыбацкого обихода…
Срез трудной, но по-своему яркой и героической жизни, проистекавшей некогда на обширных пространствах Западносибирской равнины.
Начало домашнему музею положил сам Иван Константинович, путешествуя по бесчисленным рекам и речушкам обского бассейна. Потом подключились односельчане, осознавшие благородный дух собирательства. Это о чём-то да говорит: прагматичным таёжникам нелегко понять романтику коллекционера, и часто в таком человеке видят скорее безобидного чудика, нежели подвижника. Мартемьянов же сумел поставить себя – не только вескостью суждений, но и самим образом жизни.
…Где-то в начале Перестройки Иван Константинович, зная недолговечность жизни, передал всю свою коллекцию в Томский краеведческий музей. А затем и умер, оставив о себе добрую и чистую память в умах многих людей.
Верно сказано: не стоит село без праведника.
И если общая высокая культура людей, населяющих сегодняшний Вертикос, очевидна для всякого наблюдателя, то нельзя не вспомнить Мартемьянова. Произнеся при этом высокое слово: духовность.
СТРАШНАЯ СИЛА ИСКУССТВА
…Был выстроен Томский нефтехимический комбинат, гигант крупнотоннажной химии, как его называли тогда. И начали действовать первые заводы: производство метанола, полипропилена, формалина.
Местные власти гордились новым предприятием и охотно показывали его всем и вся, устраивая даже специальные автобусные экскурсии.
Сначала объезд громадной площадки по периметру, чтобы дать представление о масштабах. Затем посещение одного из цехов, работающих по безлюдной технологии. Далее – непременная демонстрация водоочистных сооружений: вот как мы заботимся о здоровье родной природы! Для почётных гостей в завершение – скромный фуршет в банкетном зале заводской столовой.
На одной такой экскурсии побывала в полном составе областная организация Союза художников. Разумеется, мастера кисти и резца больше всего почерпнули из последнего пункта программы. А непьющий пейзажист Парамонов в рамках того же банкета ухитрился договориться с директором комбината о том, чтобы ему позволили поработать на территории. «Вы сами не понимаете, каким художественным богатством владеете! – вдохновенно говорил живописец. – Это достойно кисти Юона, Константина Фёдоровича! А оно пропадает втуне».
Директор ничего не знал про Юона. Однако разрешение дал и распорядился о всяческом содействии.
И Парамонов честно работал на зимнем пленэре несколько недель. А потом устроил персональную выставку «Зори над Нефтехимом». Учитывая важность темы (пусковой объект пятилетки средствами искусства), на вернисаже присутствовал весь партийно-хозяйственный актив области. И сам первый секретарь Обкома КПСС, не чуждый изящного и возвышенного, высоко оценил представленные работы.
— Какая мощь и какой размах! – негромко сказал он, но слышал весь зал. – Это напоминает мне «Утро индустриальной Москвы» товарища Кустодиева…
— Всё же – Юона, – хмыкнул кто-то из художников, но его как раз не слышали.
— …Только масштабней и оптимистичней, – продолжал первый. – Всё же научно-технический прогресс движется вперёд! И мне очень радостно, товарищи, что наша творческая интеллигенция это понимает и отображает. Взгляните только на эти султаны заводских дымов, подсвеченных восходящим солнцем!..
Стоявший рядом со мною Владимир Набоких, главный инженер комбината, беззвучно, но яростно матерился.
— Султаны, так-перетак! – объяснил он мне, когда высокое начальство удалилось. – Какие, к лешему, могут быть дымы? Разве Нефтехим – угольная кочегарка? Это – пар!
— Ну, и что? – удивился я. – Написано-то, ведь, в самом деле, хорошо. И настроение передаёт…
— Чьё настроение? – взвился Володя. – Моё?! Вот ты его и видишь! Да пойми ты, дурья башка, что каждый султан пара – это свищ в трубопроводе! Ничего этого на химическом производстве не должно быть и в помине! И каждый такой свищ – огромный штраф. Да покажи эту картину инспектору котлонадзора, он меня по миру пустит! Сварщики ещё при ударном монтаже накосячили, сейчас латают свои прорехи, а этот ваш Кустодиев и рад отразить…
— Да не Кустодиев! – сказал я. – Юон! Точнее, Парамонов…
История эта имеет неожиданный финал: Нефтехим купил всю серию пейзажей. А Парамонов, получив большие деньги, на радостях запил, хотя вот уже лет десять как был излечен от этой пагубы тяжким препаратом антабус.
ВСЁ – НА ЭКСПОРТ
Многожды бывавший в Томске могучий старец Ефим Славский, многолетний министр среднего машиностроения (в ведомее министерства находился Сибирский химический комбинат), один из самых-самых пионеров советской ядерной отрасли, трижды Герой социалистического труда, не отличался какой-то особенной воздержанностью на язык. Скажем прямо: очень даже был невоздержан. Однако – вот старая школа! – хорошо знал, где и какая шутка уместна, а где лучше бы промолчать.
…Началась вторая половина восьмидесятых годов. Ещё никто не представлял, чем завершится Перестройка. Но её самые первые лозунги – гласность, ускорение, конверсия – звучали, в общем, симпатично и были вполне любезны народному сознанию.
И вот идёт заседание политбюро ЦК КПСС. В зале – узкий круг приглашённых: несколько десятков самых ответственных фигур из оборонной промышленности. Выступает генеральный секретарь Центрального комитета.
— Всенародная любовь к импорту – это же национальный позор! – заявляет он. – Мы должны делать ставку на экспорт, причём не только на сырьевой. Есть вещи, которые наша промышленность делает лучше всех. Значит, умеем, когда надо. Что из этого следует? Следует научиться торговать. Завоёвывать мировой рынок…
Дисциплинированный и заслуженный народ внимательно слушает Горбачёва. Золотых звёзд «Серп и молот» на парадных пиджаках больше, чем самих пиджаков. В зале собрались люди огромных полномочий и необычайной власти – руководители советского военно-промышленного комплекса.
— …Взять, к примеру, Средмаш, – продолжает молодой генсек. – Его заводы в состоянии выпускать практически неограниченный ассортимент продукции – и самого высокого качества. На мировом уровне, а то и выше! Но думали ли вы об экспорте ваших изделий, Ефим Павлович?
Министр Славский снял очки. Аккуратно протёр их платком и надел снова.
— Так точно, – очень серьёзно и даже как-то задушевно ответил он. – Только об этом и думаем, Михаил Сергеевич. У нас ведь не одно серийное изделие не предназначено для внутреннего, так сказать, применения. Всё – исключительно на экспорт.
Эту шутку вполне оценили все присутствующие, поскольку СХК, например, выпускал элементы ядерных боезарядов. Но не всем эта шутка понравилась.
Горбачёву – точно – нет.
…Эту историю рассказал мне Геннадий Петрович Хандорин, коренной томич. На протяжении всех 1990-х он был директором Сибирского химического комбината, крупнейшего в мире ядерного предприятия. Умное и строгое производство являло собою гордость отечественной промышленности.
Тайга горит в четырех районах области. Специалисты авиалесоохраны во время воздушного рейда обнаружили шесть новых возгораний в лесах.
– Наиболее сложная обстановка сейчас складывается на северо-востоке Томской области, в Верхнекетском районе. В Клюквинском лесничестве огонь бушует на 130 га, из них 45 га пройдены верховым огнем. Верховой огонь страшен тем, что после себя ничего не оставляет, выгорают и макушки деревьев, и корни. А молодые деревья – сосны, кедры, пихты и елки – верховой пожар уничтожает полностью и за считаные минуты, – сообщил Алексей Смирнов, представитель Томской базы авиационной охраны лесов. – Горит только лес, угрозы населенным пунктам нет.
Тушат тайгу в Клюквинском лесничестве 23 специалиста авиапожарной службы и четыре единицы техники (бульдозер и три пожарные машины), чтобы огонь не распространялся дальше, территорию возгорания решено опахать.
Еще два пожара действуют в Чаинском районе, в Обском лесничестве, и в Первомайском районе, в Улу-Юльском лесничестве. Авиалесоохране удалось локализовать там пожары, и сейчас за ними идет наблюдение, так как в любой момент огонь может вновь разгореться. Кроме того, бригаде авиалесоохраны удалось ликвидировать еще два небольших возгорания (менее гектара) в Томском районе, в Тимирязевском лесничестве.
В сентябре ученики 3-го «А» на уроке «Родная речь» по традиции будут рассказывать о том, как каждый из них провел лето. Сашка будет хвастаться, что гостил у дядьки-военного, и принесет полный карман мальчишеских богатств – значков, стреляных гильз от «настоящего автомата» и загадочных железок непонятного происхождения. Воображуля Юлька опять ездила в новосибирский зоопарк, где у лигрицы Киары родились три лигренка, и Юлька, когда вырастет, обязательно станет ветеринаром и будет их лечить.
А Ромка… Ромка наверняка вспомнит Томск. Раньше он никогда здесь не бывал. Не гулял по Городскому саду, о котором так много говорят одноклассники. Не катался на всамделишном трамвае. Не пробовал в кафе шарики разноцветного мороженого. О причинах такого нечаянно привалившего счастья он уже почти не вспоминает.
Стимул для хорошиста
Наталья Козлова: «Мы сейчас в палате интенсивной терапии. Доктора тщательно обследуют здоровье Ромы – спасибо им большое за внимание к сыну. Всем людям спасибо за Ромку!»
Наталья Козлова одна воспитывает троих ребятишек. Живет в Новониколаевке Асиновского района. Ромка ее средний сын, который для матери и двух сестер – единственный в семье мужчина и помощник. Парень он добрый и очень покладистый.
– Дров принести, прибрать, приколотить что – Рома тут как тут, – улыбается Наталья.
Отец мальчишки живет неподалеку, в поселке Гарь. Ромка очень его любит. Весь год мечтает о летних каникулах, когда можно будет погостить у папки. «Если второй класс на четыре и пять закончишь, поедешь к отцу», – поставила условия Наталья.
Гарь непроходимая
Добраться до поселка весьма и весьма проблематично. От Асина до Гари, если повезет, на «Ниве» можно доехать часа за три. Автобус из районного центра в поселок ходит трижды в неделю. На весь мир Гарь прославилась несколькими публикациями в иностранных изданиях о местных староверах. Эта староверческая община – одна из самых уважаемых в России за соблюдение канонов веры, за трудолюбие, умение выстраивать отношения со светским миром.
– Гарь – это особенный населенный пункт, – говорит глава Асиновского района Александр Ханыгов. – Не потому, что географически особняком стоит, вдали от цивилизации. Симбиоз старообрядцев и так называемого местного населения создал здесь свою атмосферу. Присутствие староверческой общины дает окружающим ощущение надежности. Двор каждой такой семьи – образцово-показательное хозяйство. И ведут себя эти хронические трудяги очень достойно.
Сегодня в Гари без малого 400 жителей. Два года назад здесь появилась новая школа, на которую ушло больше 30 млн рублей. Местные шутят: «У нас 60 учеников, так что на каждый нос по два миллиона». Работают в поселке относительно неплохо «упакованный» фельдшерско-акушерский пункт, центр досуга, почта и даже собственный пожарный пост, что в лесных поселках области большая редкость.
В этой староверческой церкви святого Николая Чудотворца в Гари в 7 утра 6 июля, в праздник Богородицы, начался молебен. Некрещеная Наталья неистово просила бога о помощи. И именно в эти самые минуты поисковики нашли мальчишку живым и невредимым. Уже на следующий день, отпросившись из больницы, Наталья и Роман приняли крещение в храме г. Асино
Лесные братья
Живут местные исключительно лесом. В хороший для кедрового ореха год семья из 4–5 человек может заработать 1,5 млн рублей. Жилы рвать приходится, но овчинка выделки стоит. Заготовка дикоросов дает людям возможность держаться на плаву. Одна из позиций таких заготовок – береста. Асиновские мастера берестяных дел известны далеко за пределами России. Берестяную утварь с асиновским лейблом сегодня можно встретить на кухнях Канады, Испании.
Заготовка бересты для многих семей в Гари – стабильное занятие, приносящее за килограмм 22 рубля. Хоть и абсолютно противозаконное, если не соблюдать правила. Они не хитрые, но хлопотные. Например, заготовка бересты с растущих деревьев должна производиться только на лесосеках, подлежащих рубке в текущем году. Но этого никто не придерживается.
Заготовка бересты и стала причиной шестидневного блуждания по тайге Ромы Платова. Он искренне обрадовался, когда отец решил взять его с собой «драть бересту». Засуетился, по-хозяйски осмотрел камуфляжный костюм, москитную сетку. Поехали большой компанией: четверо взрослых мужчин (братья с отцом), Ромка и еще один подросток. Восстановлением истины сегодня дотошно занимаются правоохранительные органы, привлекая к этому даже детектор лжи. «ТН», пытаясь реконструировать произошедшее, опираются на рассказы местных жителей и участников поисковой операции. Заранее приносим извинения за невольные неточности или расхождения в событиях.
Камуфляж таежного путешественника и тесак, изготовленный из куска пилы по металлу, которым пацан ставил засечки на деревьях, уже ждут своего хозяина – Роман заядлый рыбак и готов хоть сейчас посидеть с удочкой на берегу. Перед тем как заблудиться в тайге, Ромка ходил на рыбалку и поймал три приличные щучки, сантиметров по 30. Во всяком случае, так с гордостью утверждаетГригорий Бесштанников, узнав о пропаже Ромки, уже через 30 минут завел свой «Урал», собрал команду родственников и земляков и выдвинулся в тайгу. «Урал» вскорости остановился – дальше по торфяникам, согре, кочкарнику, водным разливам и прочим таежным преградам можно было только идти пешком
По ложному следу
Стан Платовы разбили недалеко от Максимкиного луга и принялись за бересту. Наготовить успели килограммов 100–120. Не обошлось без спиртного. Слово за слово – разгорелся конфликт. Вероятнее всего, Ромка психанул, обиделся на взрослых и пошел домой. А может, просто не хотел смотреть на эту картину и решил прогуляться поблизости. Парень наотрез отказывается обсуждать эту тему…
Отец Ромы
Отец спохватился, что Ромки рядом нет, только в обед 30 июня (с какого дня бригада находилась в лесу, выяснить так и не удалось). Взрослые якобы сразу начали искать мальчишку. Якобы шли за ним по следам, не догнали (!) и вечером, уставшие, вернулись на стан. Переночевав, двинулись в поселок, откуда и позвонили в полицию – парень пропал. Взрослые по какой-то только им ведомой причине не желали раскрывать координаты стана и указали предполагаемый путь мальчишки совсем в другой стороне (вероятно, побоялись ответственности за незаконно заготовленную бересту). Именно туда, где Ромы и его следов никогда не было, направилась первая команда поисковиков. Сообщение о потерявшемся парнишке тут же облетело все инстанции, занимающиеся чрезвычайными ситуациями, и в Гарь отправились из Томска 29 сотрудников МЧС (трое из них специалисты именно по поиску людей в лесу), «в ружье» встали асиновские лесничие, полицейские, егеря, охотоведы, сотрудники лесоохраны из области. К процессу по собственной инициативе подключились томские джипперы из клуба «4х4». Прорвались на своих «Патриках» в тайгу и полноценно влились в отряд поисковиков.
Все это время администрация Асиновского района пыталась синхронизировать действия спасателей и облегчить поиски Ромы. Горючее для вездехода, питание для поисковиков – на несколько дней это стало главной заботой властей.
Надежда не умирает никогда
Ни первого, ни второго июля хороших вестей не случилось. Нервы у людей были на пределе. Не находящая себе места мама Ромы металась по Гари, в которой, казалось, остались только женщины и дети, просилась в тайгу, когда переодеться или за провизией в поселке появлялся кто-то из поисковиков. И уговорила! Места вокруг Гари гнилые, непроходимые. На вездеходе Наталья доехала до болота. Одолеть чавкающую под ногами кашу длиной в25 километровбыло не по силам. До ночи ждала поисковиков на болоте в надежде, что они обязательно вернутся с Ромкой.
Надежда на то, что он найдется, не покидала женщину ни на минуту. Даже когда трое суток спустя (столько может выдержать неподготовленный человек в тайге, а здесь речь о ребенке) бывалые охотники все чаще тяжело вздыхали. Даже когда ей позвонила доброхотка, представившись известным в Асине экстрасенсом, и уверенно заявила, что поиски парня следует прекратить, что его нет в живых. Мать не верила.
Поисковики, разбившись на группы, в каждой из которых был местный, прекрасно ориентирующийся в тайге, прочесывали квадрат за квадратом. Поиски осложнялись тем, что требовалось заглянуть под каждый куст, обследовать каждую корягу. Некогда активно хозяйничавшие здесь валочные машины, стригущие всю растительность под ноль, оставили тяжелое наследство в виде стеной растущего молодняка. Если идти по нему не цепью, то есть большая вероятность пропустить потерявшегося.
Беспомощные крылья
Прилетевший в Гарь вертолет (результат мгновенной реакции заместителя губернатора Анатолия Рожкова и заместителя начальника МЧС Михаила Бегуна на просьбу обследовать территорию с воздуха) оказался юрким двухместным трудягой, правда невероятно прожорливым – за минуту съедал литр бензина (если бы заправлялся авиационным топливом, финансово эти облеты вряд ли были возможны). Совершив два рейса над тайгой, специалисты решили: использование «Робинсона» нецелесообразно. Кроны деревьев и кустарников закрывают обзор полностью, да и полеты рациональны, только когда солнце в зените и нет теней…
Бесполезным оказался и беспилотник, транспортированный в Гарь из Томска. Ему для взлета подавай поляну 100 на 100 – такой в местах возможного нахождения Ромы не оказалось. Да и тепловизором, на который так надеялись поисковики, аппарат не оснащен.
Рома и медведь
…А Ромка в это время бродил по тайге. Днем шел куда глаза глядят и делал на деревьях засечки, благо тесак для заготовки бересты с собой прихватил. Правда, делал их бестолково, что впоследствии привело поисковиков в растерянность – маршрут не читался совершенно, зато это дало надежду – парень жив! Вечером Рома мастерил что-то наподобие лежанки. Ночью почти не спал. Было очень страшно и холодно. Хрустнет рядом веточка – он, замирая так, что своего сердца почти не слышал, до боли в глазах всматривался в темноту. За шестего суток парень не увидел зверья. Это не значит, что медведей, лосей, белок вокруг не было. Перед тем как одна из групп обнаружила Ромку, поисковики спугнули медведя. Оказалось, он шатался совсем рядом с парнишкой… Рома однажды перешел лесную дорогу, и собака, участвующая в поисках, взяла его след, но быстро потеряла: за парнем по пятам шел лось… Комары с мошкой тоже не сильно докучали – накомарник и длинные рукава курточки спасали от укусов. Даже клещи были к парню благосклонны: одного он снял с себя сам, второго нашли взрослые, когда везли уже домой.
Таких листовок было напечатано 700 штук. Лесничие и учителя местной школы предполагали, что эти записки будут сброшены на место возможного нахождения Ромы с воздуха. Но использование вертолета оказалось нецелесообразным, и поисковики напичкали ими всю тайгу. Ромке ни одна из листовок на глаза так и не попалась
Прокачу в рюкзаке
Прошлая пятница для Ромы Платова стала судьбоносной. Одна из групп наткнулась на лежку – явно не дело рук взрослого человека. Потом на деревьях хаотично стали попадаться зарубки, береста на которых не успела свернуться, – значит, они свежие. Еще лежка… Поиски начались с новой силой. Активно принимавшая в них участие Лилия Катковская – местный участковый лесничий – настояла на том, чтобы сосредоточить силы в квадрате, который вычислили по месту нахождения лежек. Затем поисковики разбились на две большие группы «Юг» и «Север». В три часа ночи в субботу люди выдвинулись в путь.
– Стояло раннее утро, – рассказывает Лилия, – воздух в тайге разряжен, поэтому крик летит далеко и четко. Звери и птицы еще спят, тишина. Николай Платов, дядя Ромы из группы «Юг», во весь голос закричал: «Ромка!» – и вдруг в ответ услышал: «Папа!» Не веря своим ушам, Николай бросился на голос. Ромка лежал под деревом, свернувшись калачиком. Мужчина схватил племяша – руки-ноги целы, вменяемый, даже улыбаться пытается.
Он очень хотел есть. Сразу засунул в рот котлетку, потом конфету шоколадную, попил чаю и сразу обмяк. У поисковика из местных, Николая Станкевича, с собой был вместительный рюкзак, в нем Рому донесли до одного из джипов. А он вспомнил сказку про медведя и Машу – «высоко сижу, далеко гляжу». Поисковики по рациям, спутниковым телефонам передали друг другу действительно радостную новость. На стане в лицо друг другу не глядели – случается, что и мужчины плачут. В этот момент они делали вид, что заняты чем-то очень серьезным: кто-то осматривал сбитые в кровь ноги, кто-то в сторонке курил одну за одной. Но каждый был безмерно счастлив. Почти сотня человек, на шесть суток забросив свои дела, практически жила в лесу: Алексей Сапегин, Валера Соловьев, Андрей Петров, Андрей Демидов, Борис Толкачев, Юрий Князев, джиппер Захар, Роман Козак… Всех перечислить не получится. Низкий поклон каждому.
P.S. Есть в этой истории кроме шести дней Ромкиного одиночества и еще много грустного: техническая беспомощность поисковиков (связь между группами стала возможной лишь в последние дни), межведомственная и человеческая разобщенность (спасатели косились на местных, местные – на спасателей), безответственность взрослых (никакая береста не стоит здоровья, а тем более жизни ребенка).
Обустраивать в лесу ночлег парня специально никто не учил. Но он действовал, как заправский охотник: выбирал большое дерево с выходящими наружу корнями, землю между ними выстилал лапником
Блуждая по тайге, Ромка на всю жизнь наелся колбы. Свой рацион он разбавлял сосновыми верхушками – нежными молодыми побегами дерева. Но после них рот сводило от оскомины и долго преследовала горечь, которую невозможно было перебить водой. Сосна обладает ярко выраженными противовоспалительными и антибактериальными свойствами, а присутствие в ней большого количества эфирного масла делает дерево от вершка до корешка мощным средством против цинги. Таежный путешественник этого не знал, просто перекусывать больше было нечем: ягоды еще не поспели, грибы только-только пошли
Статистика
За последние годы в тайге бесследно пропали пятеро жителей Гари. Еще один, заблудившись в лесу, далеко от дома случайно набрел на штатного охотника Николая Красова, что спасло бедолаге жизнь.
На следующей неделе, как только Романа Платова доктора выпишут из детского отделения Асиновской больницы, таежного путешественника вместе с мамой в гости ждет губернатор области Сергей Жвачкин.
Тяжеловесные Ил-76, в цистернах которых помещается 42 тонны воды, идут фронтально и наносят «удар» по кромке леса, чтобы пресечь распространение огня. Затем эстафету перенимает Бе-200 (вмещает до 12 тонн воды): маневренная техника сбрасывает воду точечно – прямо в очаг пожара. Затем к борьбе с огнем приступают наземные службы: без них никак, ведь мощный водосброс способен не только потушить возгорание, но и разбросать угли, которые могут вызвать новые очаги
На взлетной полосе аэродрома красуются два тяжеловесных Ил-76, по соседству – маневренные Бе-200. Самолеты, привлеченные в Томскую область для тушения лесных пожаров, готовятся к полету. Рядом хлопочут техники и бортоператоры. Все специалисты – профессионалы своего дела: не раз противостояли стихии не только в разных регионах России, но и за рубежом.
– Сейчас заполним «дудуки», – похлопывает цистерны на борту Ил-76 Владимир Васильев, бортоператор аэродрома Раменское, – и опять в тайгу.
Емкости занимают весь борт: каждая вмещает 21 тонну воды. Чтобы заполнить цистерны, уходит 10 минут, на сброс – 7 секунд.
Столичные бортоператоры в шутку называют себя «рабами рампы». Рампа – вертикальная лестница, по которой члены экипажа поднимаются на цистерны, когда нужно открыть или закрыть заглушки.
– Абсолютный рекорд по скорости заполнения емкостей принадлежит Волгограду, где несколько лет назад мы тушили пожар на нефтеперерабатывающем заводе. Чтобы отстоять город (к нему подступал едкий дым), работать приходилось в диком темпе. В день делали по 17–20 вылетов, а емкости заполняли водой за 6 минут 30 секунд, но под таким атмосферным давлением, что самолет гудел, – вспоминает бортоператор Михаил Ярошенко.
В нашем регионе Ил-76 делает не более 4 рейсов в сутки, но не потому, что больше нет потребности: у нас другие расстояния. И обстановка тоже особая.
– Томской области нынче действительно досталось: полный штиль, в итоге сильнейшая задымленность, на высоте 100 м работать вообще невозможно, того и гляди, впишешься в антенну операторов сотовой связи. Вроде безлюдная, непроходимая тайга, но антенны есть везде, – отмечает Васильев. – И масштабы бедствия печальные. К примеру, когда мы работали в Греции, тоже горело сильно, но там нет такого богатого леса, как в Томской области. Сейчас – сплошные головешки и проплешины: больше выжженного, чем нетронутого.
Впрочем, по словам Васильева, ситуация в Кемеровской области еще сложнее: у нас горит тайга, а там – торфяники, с ними бороться еще труднее, поскольку они продолжают тлеть и при влажности в 75%. И им авиация как слону дробина…
За последние две недели пилоты выполнили почти 100 вылетов. На тайгу вылито более 5 тыс. тонн воды.
Ил готовится к взлету. Кстати, эта модель самолета – трансформер: цистерны можно убрать, и тогда борт используется как грузовое судно
«Томской области нынче действительно досталось: полный штиль, в итоге сильнейшая задымленность, на высоте 100 м работать вообще невозможно, того и гляди, впишешься в антенну операторов сотовой связи», – говорит Владимир Васильев, бортоператор аэродрома Раменское
