Фото: Артем Изофатов
И все-таки спорт-смены – народ неутомимый! Долгий ночной перелет, шесть часов тренировок с юными спортсменами в режиме нон-стоп, а после – часовая встреча с журналистами. Пусть и в доброжелательной атмосфере и под ароматный чай, но тем не менее… Ни за что не догадаешься, что денек у человека выдался тот еще! Разве что слегка усталая улыбка. Впрочем, чему удивляться? Наш гость – серебряный призер Олимпийских игр и продюсер телевизионного шоу «Ледниковый период» Илья Авербух. В беседе с журналистами «Томских новостей» он рассказал о том, почему «Ледниковый период» можно сравнить с фастфудом, о причинах, по которым он не стал олимпийским чемпионом, и о том, что может разбередить душу выдающегося спортсмена.
Рецепт для чемпионов
– Илья, в Томск вы приехали ради участия в интерактивном фестивале зимних видов спорта Winter Fest, который проходил под девизом «Мой конек – коньки!». В том, что коньки – ваш конек, вряд ли кто-то усомнится. А что еще является «фишкой» Ильи Авербуха, о которой мы не знаем?
– Наверное, импровизация. Я могу из ничего и экспромтом создавать на сцене танцевальные номера и потом сам удивляться результату. Еще один конек – мой перфекционизм: если я берусь за какое-то дело, то всегда довожу его до ума. У меня есть определенная планка, которую я сам себе задал и ниже которой прыгнуть нельзя. Такое отношение к процессу, возможно, кого-то из окружающих напрягает. Но, с другой стороны, приносит свои дивиденды. Думаю, отчасти в этом секрет долголетия телевизионных проектов и ледовых шоу, которыми я занимаюсь.
– Вы возглавляете собственную школу фигурного катания для детей «Путь к успеху». На ваш опытный взгляд, есть ли в природе универсальные рецепты воспитания будущих чемпионов?
– Инструкций, как подготовить фигуристов экстра-класса, не существует в принципе. Все-таки чемпионы – товар штучный. Прежде всего необходим талант. Причем не только того, кто встал на коньки, но и тренера, который поведет начинающего спортсмена к победам. Вот только по-настоящему талантливых тренеров не так много, и 90% из них работают в Москве и Санкт-Петербурге. Поэтому у юных спортсменов, которые хотят в будущем претендовать на титулы, есть только один путь: как можно быстрее перебраться в столицу. Других вариантов пробиться к вершинам спорта просто нет.
– Своему сыну Мартину вы тоже прочите спортивную карьеру?
– Что вы, ему уже 11 лет – поздновато в этом возрасте мечтать о чемпионстве. Ставить такую планку нужно, когда ребенку три-четыре года, а родители фанатично верят, что он создан для того, чтобы стоять на пьедестале почета. Потому что воспитание будущего победителя требует от его мам и пап настоящего служения и самоотречения.
Мартин занимается спортом, но исключительно для здоровья. Мы делаем акцент на образовании. Это наше общее решение.
Тесно в спорте
– В своих интервью вы рассказывали, что профессиональный спорт – это жесткий и жестокий отбор с самого детства. Стало быть, неизбежно происходит ломка характера будущего чемпиона. Что сегодня осталось в вас, серебряном призере Олимпийских игр, от того шестилетнего мальчика, которого мама привела за руку в школу фигурного катания?
– Определенные пресс и давление, под которые попадает начинающий спортсмен, – объективная реальность. Но это закаляет характер, мобилизует, дисциплинирует и помогает расставить жизненные приоритеты. Передо мной, например, никогда не стоял вопрос, куда пойти учиться и где потом работать. Ты просто идешь по намеченному однажды пути. Тренеры ведут тебя по проторенной дороге. Но только при условии, что есть результат.
А что во мне осталось от мальчика, который делал первые шаги в спорте?.. Наверное, очень мало. Лидерские качества у меня проявились только лет десять назад. В детстве я не был лидером ни в спорте, ни в какой-либо еще сфере. Возможно, именно это помешало мне стать олимпийским чемпионом. Потому что желание стоять на пьедестале почета должно быть животным чувством. Я хотел стать первым, но не до такой степени.
– Поэтому и уход из профессионального спорта не стал для вас драматичным, как это нередко бывает?
– В том числе. Даже занимая первые места на чемпионатах, я не ощущал себя абсолютным победителем. В легкой атлетике, например, прибежал спортсмен первым на финиш, и ни у кого не возникает вопросов в том, что именно он – лучший. Даже у фигуристов-одиночников все более или менее конкретно: прыгнул – не прыгнул, справился с обязательными элементами или не справился. Чего не скажешь про танцы на льду, где критерии оценки размыты. Поэтому даже у тебя самого всегда остается вопрос: действительно ли ты был лучшим?
А еще спорт ставит человека в очень узкие рамки. Мне в них было тесно. Так что, когда я завершил профессиональную карьеру, поначалу хватался за любые предложения, которые получал, потому что мне все было интересно. Сейчас я более разборчив в этом вопросе и уже не за каждый проект возьмусь.
Кстати, какое-то время я был ведущим телепередачи «Веселые старты», один из ее выпусков мы снимали в Томске. Так что ваш город мне знаком: я прожил здесь больше недели. Несмотря на сжатые сроки подготовки к съемкам, все прошло на высоком уровне и организация здесь оказалась в разы лучше, чем в других городах.
Охота на звезд
– Продюсерский талант вы открыли в себе, когда ушли из профессионального спорта и нужно было искать новое дело? Или вы всегда знали, что организаторские способности у вас есть?
– Нет, такой успех ледовых телешоу стал абсолютной неожиданностью. Причем как для меня самого, так и для ребят-фигуристов, с которыми мы когда-то соревновались. Поначалу это был эксперимент чистой воды, но со временем мое лидерство стало очевидным. Сегодня у нас очень демократичные отношения внутри команды, но при этом довольно жесткая вертикаль власти – 99% всех решений проходят через меня.
– Вы не раз признавались, что вам приходилось искать индивидуальный подход к каждому актеру, музыканту, телеведущему, которых хотели пригласить в проект. Переговоры с кем из будущих участников «Ледникового периода» запомнились вам больше всего?
– Поиск тех, кто в нашем шоу встанет в пару с профессиональными фигуристами, стал настоящей охотой. Было много людей, которые рвались в проект для собственного пиара. Мы же хотели воспользоваться чужой медийностью для раскрутки проекта (улыбается). Поэтому нам нужны были люди, которые бесконечно мелькают в телевизоре, интересны разным слоям населения и готовы найти место в своем безумном рабочем графике ради участия в шоу. Заполучить их было настоящей победой. В первом сезоне, например, такой удачей стала договоренность с Ингеборгой Дапкунайте и Игорем Бутманом, во втором – с Чулпан Хаматовой. Настоящей находкой для шоу стали Костя Цзю, Анастасия Волочкова и многие другие ребята.
– Вы уже вышли на охоту за участниками для очередного сезона ледового шоу?
– Нет, запускать в ближайшее время новый сезон мы не планируем. Несмотря на успешность проекта, и мне, и телезрителям нужна передышка. В нашем шоу сложно предусматривать что-то принципиально новое. Хотя такие попытки, и довольно удачные, были. Например, «Ледниковый период. Кубок профессионалов», в котором уже сложившиеся пары фигуристов каждую неделю менялись партнерами. Или «Лед и пламень», когда участники соревновались сразу в двух жанрах – фигурном катании и современной хореографии. Но суть все равно не меняется: профессионал катается с непрофессионалом. Очень похоже на фастфуд: можно положить между двумя булками котлету и сверху ломтик помидора, а можно наоборот – ломтик помидора и сверху котлету. Но это все равно будет тот же самый бутерброд.
«Сейчас все будет плохо…»
– Вы можете заранее сказать, кто займет места на пьедестале почета, когда смотрите фигурное катание? Или исход поединков на льду для людей из мира спорта такая же интрига, как и для зрителей?
– Момент неожиданности и непредсказуемый финал никто не отменял. Во время подготовки к соревнованиям ты можешь выполнить 10 прыжков из 10, а потом выйти на лед и сорвать свой самый блестящий элемент. Другое дело, что можно стратегически просчитать какие-то повороты сюжета. Когда Юля Липницкая блеснула в Сочи и всех охватила массовая эйфория (Илья Авербух ставил для фигуристки олимпийские программы. – Прим. ред.), я говорил: «Сейчас все будет плохо. Впереди – тяжелейшие этапы, а Юля еще очень юная, ей сложно справиться с колоссальной нагрузкой и ответственностью, которые на нее обрушились». Но тогда меня никто не слышал.
Чтобы стать первым, у фигуриста должен быть колоссальный задел. Так, например, получилось с олимпийским чемпионом Юдзуру Ханю. Его выступление на последнем турнире в Японии стало для меня настоящим потрясением. В свое время новую эпоху в мужском одиночном катании открыли Плющенко и Ягудин, которые стали делать два четверных прыжка. Теперь очередную планку задал Ханю. Чемпионами становятся многие, но не все открывают новую страницу в своем виде спорта.
– Какой танцевальный дуэт вы назвали бы самым выдающимся в истории фигурного катания?
– Парой номер один для меня остаются британцы Джейн Торвилл и Кристофер Дин (олимпийские чемпионы 1984 года. – Прим. ред.) с их креативными и очень гармоничными номерами. Мне часто говорят, что мои постановки не отличаются эмоциональностью. Но я больше тяготею к европейской манере катания. Мне не нравится, когда спортсмены на льду рвут жилы и уходят в чрезмерные страсти. Русским фигуристам свойственно иногда перебарщивать с эмоциями. А хочется, чтобы все было чуть сдержаннее, чуть дороже.
– Как вы оцениваете силы российских пар, которые сейчас борются за места на пьедестале почета?
– На мой взгляд, им всем еще предстоит набираться опыта и профессионализма. К сожалению, сегодня у нас нет пары, которая могла бы бороться за право быть в тройке лидеров. Если говорить про каждую из них конкретно, то в дуэте Елены Ильиных и Руслана Жиганшина мне нравится их артистизм и темпераментность. Виктория Синицына и Никита Кацалапов – потрясающе красивая пара. Очень интересный дуэт Екатерины Боб-ровой и Дмитрия Соловьева. Я надеюсь на всех этих ребят. Мне кажется, что они еще не продемонстрировали весь свой потенциал.
– Как вы относитесь к такому нововведению, как командный турнир по фигурному катанию, который впервые прошел во время сочинской олимпиады?
– Очень странный турнир, на мой взгляд… В соревнованиях по фигурному катанию всегда были четыре золотые медали и четыре чемпиона соответственно: победители в мужском одиночном катании, женском одиночном катании, парном фигурном катании и спортивных танцах. Медаль за командный турнир, конечно, хороша – это еще одна награда в копилку сборной страны. Но в то же время она девальвирует цену олимпийской победы, когда в личных соревнованиях ты оказываешься, скажем, пятым, а в общем зачете – чемпион.
Сама идея командного турнира, возможно, не так уж плоха. Но правила его несовершенны. Он заранее обречен потому, что сегодня только три страны – Россия, Америка и Канада – могут на что-то претендовать в командном турнире. В Японии, например, есть потрясающие одиночники и одиночницы, но у них проблемы с парным катанием. А китайцы в принципе не развивают такой вид спорта, как танцы на льду. Может быть, есть смысл включить в командный турнир не четыре, а только три дисциплины… Тогда бороться за медали смогут больше стран, и это будет действительно увлекательный поединок.
– К рубрике «Непонятное в спорте» можно отнести и допинговый скандал во Всероссийской федерации легкой атлетики, который разразился в прошлом году…
– В интервью меня часто пытаются вывести на эту тему. Но чтобы комментировать ситуацию, нужно владеть хоть какой-то информацией. У меня ее нет. Если говорить о применении допинга вообще, то, на мой взгляд, в современном обществе слишком лояльное отношение к этому явлению. Мы все время встаем на защиту спортсменов, оправдываем их. Но вообще-то применение допинга – это преступление. Если доказано, что спортсмен использовал запрещенные препараты, его нужно не только дисквалифицировать, но и наказывать. Причем наказывать публично.
Не хочу быть Обломовым!
– Мы все привыкли к тому, что спортсмены – люди волевые и бесстрашные. А что способно разбередить душу чемпиона Авербуха?
– Со временем становишься более циничным, поэтому разбередить чем-то душу сложно… Бывает, долго-долго работаешь над проектом, и наконец-то начинает что-то получаться. В такие моменты, случается, комок к горлу подступает. А чтобы расчувствоваться под влиянием фильма или книги… Нет, такого со мной давно не бывало.
– Каждый успешный человек платит определенную цену за свой успех. Какую цену приходится платить вам?
– Дефицит общения с Мартином. Рабочий график расписан так жестко, что у меня практически нет свободного времени. Кроме того, нередко возникают непредвиденные ситуации и незапланированные встречи, пройти мимо которых невозможно. Поэтому бывает так, что утром мы с сыном договариваемся о том, что после школы он приедет ко мне, а уже через три часа я звоню ему и отменяю встречу. Но мне такой темп жизни нравится. Я стараюсь жить здесь и сейчас.
– Вы один из немногих известных людей, про личную жизнь которых информацию в Интернете днем с огнем не сыщешь. Как вам удается избежать подглядывания за вами в замочную скважину?
– Я не то чтобы специально скрываюсь от не в меру любопытных людей… Просто не реагирую на идиотические фантазии, которые время от времени появляются про меня в Интернете. Если только вступишь в полемику, народ тут же уцепится за какую-нибудь фразу и станет фантазировать на эту тему дальше. Лучше не отвечать на провокации, тогда все подобные обсуждения со временем сходят на нет и забываются.
– В фигурном катании есть поддержка, двойной аксель, тройной тулуп. А какой «элемент», на ваш взгляд, самый сложный в жизни?
– Не терять темпа жизни. Все время искать и находить мотивацию для достижения новых вершин. И чтобы у тебя при этом как можно дольше не наступало самоуспокоение и не появилось ощущение внутренней усталости.
– Когда-то вы сказали, что чем меньше спортсмен задает вопросов и просто выполняет наставления тренера, тем больше вероятность добиться успехов. Но в жизни-то люди нет-нет да и задают сами себе какие-то вопросы. Есть ли житейский вопрос, на который вы мучительно ищете ответ? Или уже нашли?
– Для продолжения беседы нам нужно надеть абажур на лампу, потушить свет, налить чаю (улыбается)… На самом деле разговоры «за жизнь» меня мало интересуют. Сегодня моя философия – это бег. Рассуждения о высоком и вечном загоняют человека в обломовщину. А мне, как бы пафосно это ни звучало, хочется как можно больше оставить в этом мире после себя. Последние лет десять мой кайф и драйв в том, чтобы как можно меньше говорить и как можно больше делать.
– Если ваша философия – бег, то чего вы ждете в конце дистанции? Как и чем хотите жить, когда набегаетесь?
– А вот это – самый страшный и сложный вопрос (улыбается). Каждому возрасту свойственно свое восприятие и свои представления о счастье. Сегодня я мечтаю о том, что в ближайшем будущем у меня появится свой ледовый театр. Не коллектив, а дом. И не ледовый дворец, а именно театр. С богатыми техническими возможностями, красивым зрительным залом, удобными креслами и огромной сценой, на которой мы будем ставить яркие ледовые спектакли. И я, когда набегаюсь, буду сидеть в этом театре на троне, или под троном, или на лавке, или на печи – в зависимости от постановки и моей роли в ней (смеется). Попытка постановок масштабных ледовых шоу у меня есть – это «Огни большого города» и «Кармен». Но их можно делать гораздо более яркими и эффектными.
У меня есть союзники в затее создания ледового театра. И несмотря на проблемы, которые время от времени возникают на этом пути, я верю, что все получится.
Справка «ТН»
Илья Авербух – известный российский фигурист (выступал в танцах на льду), заслуженный мастер спорта России. Окончил Московскую государственную академию физической культуры. В паре с Ириной Лобачевой стал чемпионом России, мира и Европы, а в 2002 году – серебряным призером Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити.
В настоящее время – предприниматель, продюсер ледовых шоу на Первом канале, хореограф. Автор ледового спектакля «Кармен», в котором соединились классическая опера, фигурное катание и мюзикл.
Я тяготею к европейской манере катания. Мне не нравится, когда спортсмены на льду рвут жилы и уходят в чрезмерные страсти. Русским фигуристам свойственно иногда перебарщивать с эмоциями. А хочется, чтобы все было чуть дороже.
В современном обществе слишком лояльное отношение к применению допинга. Если доказано, что спортсмен использовал запрещенные препараты, его нужно не только дисквалифицировать, но и наказывать. Причем наказывать пуб-лично.
