Великий и бесшабашный…

Таким помнят друзья и близкие Виктора Лойшу

В Томске вышла новая книжка о Викторе Лойше – журналисте, поэте, писателе, которому в мае этого года исполнилось бы 75 лет. Книжка называется «…И опознанный как я», и в предисловии дается пояснение, что выпустили ее друзья и близкие в знак безмерного уважения и любви к этому замечательному человеку. Авторами-составителями стали супруга Виктора Андреевича Валентина Карлова и известный томский журналист, писатель Сергей Никифоров.

Составлена она из воспоминаний о Викторе Лойше и отрывков из его произведений, стихов, фотографий. И, несмотря на небольшой объем – всего 115 страниц, по содержанию она настолько глубока и содержательна, так наполнена обожанием любящих его людей, которое сквозит между строк, в ней столько юмора, похожего на байки, что прочитывается она на одном дыхании. Авторам удалось главное – достичь ощущения, что Виктор Лойша рядом с нами: живой и невредимый. Сутуловатый, громкоголосый, с грассирующим «р», заводной спорщик, извлекающий откуда-то немыслимые знания, ранимый, искренне любящий свою «непутевую» родину. И конечно, одурманивающий женщин… В чем-то, не в укор авторам, идеализированный. Но, как заметил Сергей Никифоров, «ушедших мы или идеализируем, или демонизируем».

Детям виднее

А в минувшую субботу в библиотеке имени А.С. Пушкина в Томске состоялся вечер памяти Виктора Лойши. Теплый, трогательный и в чем-то тусовочный – в духе самого Лойши. Много говорили о его энциклопедических знаниях, поэтическом даре, исследовательской неутомимости. Смотрели о нем фильм, пели песни, шутили, читали его стихи. И, справедливости ради, деликатно подправляли его идеальный образ.

Но, когда хочется выразить что-то глубинное, потаенное, спрятанное от чужих глаз, не всегда на помощь приходит шутка. Этот поиск бывает непростым и мучительным. В чем признался сын Виктора Андреевича – Илья Лойша.

– Я несколько дней думал о том, что мне сказать на этой встрече, – признался Илья. – И ничего в голову не приходило. А потом я понял, что самое главное лежит на поверхности. Еще в восьмидесятые годы у меня сложилось устойчивое представление, что основное призвание отца – популяризации науки. Двадцать лет я не брал в руки его «Книгу о вчерашнем дне и завтрашнем хлебе» – о гляциологии. Совковое название, невзрачная обложка… Но вот перечитал и влюбился. Яркая книга… Как и другая его книжка – о Лигачеве, выпущенная «гениальным» тиражом в… 13 экземпляров…

Поскольку далее последовало чтение стихов Виктора Лойши и прозвучала его не лишенная пафоса строка «Я не люблю величественных мумий…», то переход от «содержательного» к «бессознательному» оказался весьма уместным, и воспоминания приняли характер легкого анекдота.

– Вот иду я по улице, – вспоминает скульптор Леонтий Усов, – и сталкиваюсь с Виктором Лойшей. «Старик, ты пьешь?» – спрашивает Лойша. «Пью», – отвечаю я. «Тогда видишь – магазин напротив? Тебе – туда…» Мы после этого подружились, хотя не сказать, что были близкими друзьями. Когда встречались, травили анекдоты. Лойша – человек-праздник, потрясающе талантливый человек. От него осталось впечатление яркой звезды.

Более 30 книг Виктора Лойши издано, большой список произведений ждет своей публикации.

От смешного – к содержательному

Однако Андрей Олеар, поэт, переводчик, обладающий стремлением проникать в суть изучаемого предмета, не поддержал шуточный тон и дал глубокий анализ индивидуальности Виктора Лойши.

– Многие будут вспоминать, как пили, – перевел он разговор на серьезный лад. – А я скажу, как не пили. Для меня Виктор Андреевич – уникальная возможность поиска заслуженного собеседника. По жизни ты должен найти того, с кем тебе будет интересно. Но надо, чтобы и ты был ему интересен. И тогда, когда такой союз складываются, никакие дополнительные костыли не нужны. Самые интересные эпизоды наших с Виктором Андреевичем коммуникаций были на трезвую голову. Когда мы собирались на кухне, с ним можно было говорить на любую тему. Но на первое место, где он наиболее полноценно реализовался, я бы поставил поэзию. Он был интересен окружающим как профессионал, чем бы ни занимался, только потому, что обладал поэтическим взглядом на жизнь. Именно разнообразие талантов Виктора Андреевича, помноженное на яркость его личности, дает представление о том, каким должен быть настоящий художник. Все его книжки написаны по любви. Это тот редкий тип художника, которому благоволит время. Думаю, что благородные читатели его текстов будут существовать во времени. Главное, чтобы буквы получили право на жизнь. Он этого заслуживает.

Буквы требуют песен. И когда появившийся «рояль в кустах» – Андрей Ефремов – экспромтом в такт пронзительным строкам одного из самых щемящих стихотворений Виктора Лойши «Памяти пассажирского поезда № 201/202 Бийск – Томск» повторил несколько раз «Яшкино – Хопкино – Кузель – Тайга», не- ожиданно что-то накрыло. С «Крутится, вертится шар голубой» (это первая строка его стихотворения) обычно начинал застолье наш герой, а потом входил в раж и нарочито дурным голосом блажил: «По тундре, по железной дороге несет нас скорый Воркута – Ленинград». Колымские годы работы, очевидно, оставили глубокий след в его душе и напоминали об этом суровом крае не только воспоминаниями, но и блатными песнями. Спасибо Станиславу Вавилову, который своим неповторимым исполнением жаргонных «произведений» разрядил обстановку.

Слушай, но смекай…

Авантюризм – неотъемлемая черта Виктора Лойши. Профи он был на все сто. Но ухо с ним надо было держать востро. От искреннего чувства справедливости и безмерного доверия к его таланту мог неосознанно подставить людей, да так, что приходилось перепечатывать тираж. А еще не без самодурства любил руководить начинающими журналистами – принесет тот «шедевр», а он его – в корзину. О чем не без юмора поведал бывший редактор газеты «Красное знамя» Владимир Иванов, близкий друг Виктора Лойши, выразивший большую благодарность ему за жесткую профессиональную науку…

А вот бывший партийный работник Евгений Дмитриев, по его признанию, с Виктором Лойшей особо не был знаком, встречался с ним, когда Лойша с Лигачевым прилетал в Стрежевой, а сам он тогда был там секретарем горкома партии.

– И вот прошло 15 лет, – вспоминает Дмитрий Викторович, – я уже живу в Томске, гуляю по улице. Смотрю, Лойша идет с маленьким сыном. Я к нему, привет-привет. Панибратства никакого не было. Между партийным функционером и журналистом дружбы никакой быть не может. Но мне он был по-человечески интересен. Талант. Я как увижу его статью где-нибудь, так стараюсь ее не пробежать, а так медленно, не торопясь читать, чтобы насладиться. Что говорить, умнейший, интереснейший человек. Две выдающиеся личности были в области – Егор Лигачев и Виктор Лойша. Лигачев – человек тридцатых, а Лойша – настоящий шестидесятник-семидесятник. И вот зазываю интересного для меня собеседника домой. Он неохотно, но соглашается. Само собой, распили бутылочку… Разговор пошел обо всей Вселенной, засиделись заполночь. Пора прощаться. Когда за гостем закрылась дверь, жена спросила: «А кто это был?» «Гений», – с гордостью ответил я.

С кем вы, товарищи поэты?

У людей неординарных, одаренных – своя судьба. У нее, как правило, бывают такие повороты и изгибы, которые иному простому смертному и не снились. И, когда «последний тайм мы уже отыграли» и время «бури и страстей» давно позади, важно, с кем ты останешься на излете и кто станет твоим «заслуженным собеседником». Примет твой скверный характер, станет нянькой для обезноженного инвалида, до последних дней останется соратником и сподвижником, просто любящей женщиной. Этим близким человеком для него стала его жена Валентина Карлова, которая бережет его наследие и благодаря которой мы увидели новую книгу о Викторе Лойше.

И еще одному человеку большое спасибо – Сергею Никифорову. У него я спросила, почему он так прикипел к Виктору Лойше.

– Он мой учитель, – пояснил Сергей. – Для меня Лойша – сначала учитель в журналистике, потом, когда ближе познакомились, мы стали коллегами, а после этого просто много общались, разговаривали. Мне было интересно. Сейчас у меня тоже вышла почти дюжина книг, и я хотел бы писать так, как он. Для меня вообще больная тема – память о журналисте. Что от нас остается в газетных публикациях? Только подпись под статьей, фамилия. О человеке многое забывается. Виктор Андреевич Лойша – масштабная личность, у него остались неизданные труды – научные, публицистические, поэтические, это настоящее богатство, и я прилагаю усилия, чтобы оно увидело свет.

Но мне представляется, что связь здесь более тонкая, на уровне мировоззренческой схожести, фантомов, которые Сергей выразил в статье об Учителе. «Быть понятым. Наверное, это глубинное желание каждого мыслящего человека. Кем ты был на этом свете? Зачем жил-существовал? Что сделал-сотворил?»

Памятник себе

Ну а что же Виктор Андреевич? Конечно, не Александр Сергеевич. Но ведь написал:

…Не люблю величественных мумий
И тому подобную муру.
Я не умер. Я еще не умер.
Я вообще, пожалуй, не умру.

Может, и правда гений?..

Автор: Нина Губская

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

одиннадцать + девять =