Вячеслав Радионов: Я фаталист, который сам делает свою судьбу

На днях ведущий артист томской драмы Вячеслав Радионов отметил юбилей. Когда-то он совершил крутой вираж, уйдя из геологов в артисты. В интервью актер рассказал о том, почему не любит свой день рождения, какие роли его увлекают и что безнадежно утратил современный театр.

 

Хулиганить не воспрещается

– Вячеслав, люди по-разному относятся к собственному дню рождения (и уж тем более юбилею). У вас какие отношения с этим праздником?

– Честно признаюсь: свой день рождения отмечать не люблю. Это не поза и не кокетство. Вот чужие дни рождения обожаю: всегда с большим удовольствием к ним готовлюсь, выбираю подарок. Когда начинают поздравлять меня и говорить какие-то слова, мне становится неловко. Не люблю суету. Нужно готовиться к встрече гостей, что-то придумывать. А хочется в этот день побыть одному: уйти в лес, погулять по берегу реки, залезть на гору…

Если говорить про чувства по поводу подросшего возраста, то на этот счет никаких переживаний у меня нет. Прибавившийся с годами опыт, конечно, ощущаю. Но он не давит и не вгоняет в тоску. Наверное, потому что мне по-прежнему интересно жить: узнавать что-то новое, знакомиться с новыми людьми, получать новые впечатления.

– Если бы была возможность вернуться назад, все равно сделали бы крутой вираж и поменяли геологию на театр?

– О том, что пришел в театр, я не пожалел ни разу. До сих пор испытываю огромную радость от профессии. Мне нравятся люди, с которыми меня сводила и сводит здесь судьба. Где бы еще я познакомился с тем же Александром Бурдонским – режиссером-глыбой, человеком-глыбой? Мне нравится выходить на сцену. Всегда. В любом качестве. На сказках обожаю работать. Хотя принято считать, что вроде бы и не по статусу уже актерам в определенном возрасте в детских спектаклях скакать. А мне очень нравится. Это тот материал, в котором можно по-актерски похулиганить и подурачиться. С какого-то момента я стал сочинять песни к сказкам. Это отдельный азарт и отдельное удовольствие.

Надо уметь отпускать

– В театр вы пришли уже в достаточно зрелом возрасте. Оглядываясь назад, расцениваете это как отрицательный момент или все же есть в этом свои плюсы?

– Подозреваю, что раньше бы я и не попал в театр. В юности я был достаточно зажатым и скромным парнем. Актеров вообще воспринимал если не как небожителей, то уж точно как людей с другой планеты.

На самом деле все в нашей жизни случается вовремя. Для себя я давно вывел формулу: я фаталист, который сам делает свою судьбу. Убежден: если у человека есть к чему-то предрасположенность, если он чего-то по-настоящему хочет и движется в направлении своей мечты – все обязательно сбудется.

В моей судьбе театр случился тогда, когда я был к этому внутренне готов. В такие моменты главное – решиться и сделать первый шаг, он самый страшный. Но именно с него все начинается. Помню, как 40 минут бродил вокруг театра: собирался с мыслями, прежде чем пойти на разговор к тогдашнему главному режиссеру театра Олегу Рэмовичу Пермякову. Я же понимал, что это определенная дерзость: я – человек с улицы, на тот момент без актерского образования…

– В одном интервью вы обронили фразу о том, что вам все время приходилось что-то доказывать в театре. Этот период уже закончился?

– Доказывать нужно всю жизнь. В том числе и себе самому. Сначала я доказывал, что могу существовать на равных с профессиональными актерами. Когда приходил каждый новый режиссер или директор – что я могу и имею право существовать в театре вообще. С возрастом, когда ролей становится меньше (таковы причуды мировой драматургии), – доказывать, что ты за время вынужденных простоев не утратил творческую форму. Что по-прежнему можешь и имеешь право выходить на сцену. Каждый раз нужно ставить перед самим собой новые цели и задачи. И доказывать, что ты способен их достичь.

– В какой момент после прихода в театр вы почувствовали себя своим среди своих?

– Никакого дискомфорта не было. Доброжелательная, теплая атмосфера – особенность томского театра драмы. Не возникало разговоров из серии «есть мы – профессиональные артисты, и есть ты – человек с улицы».

Было ощущение внутреннего неудобства, когда в какой-то период я подолгу ждал новых ролей. Потом просто отпустил ситуацию. И роли, как ни странно, пошли. Наверное, это тоже определенный закон жизни. Иногда надо уметь отпускать.

…А дальше – смена ракурса

– Когда интереснее в театре? Когда только начинаешь этот путь или когда уже есть опыт, который есть куда применить?

– Интересно всегда! Сначала захватывает ощущение, что все происходящее вокруг и с тобой самим – новое, еще непознанное. Появляется азарт. Сейчас, по прошествии времени, увлекает уже другое. Что такое жанр? Это ракурс, взгляд. То же самое с актерской профессией. Интерес, если он есть изначально, никуда не исчезает – переходит на другой уровень. С определенного времени я занялся режиссурой: ставлю спектакли в ЛХТ, преподавал актерское мастерство и сценическую речь в Институте искусств ТГУ, позже – актерское мастерство в детской школе искусств. Это тоже очень увлекательный процесс – разобраться в сущности каждого персонажа, увидеть картинку жизни в целом и выстроить на сцене этот мир. Чем дольше живешь, тем интереснее становится.

– Если бы нужно было назвать топ-5 знаковых для вас ролей, какие бы работы туда вошли?

– Мне дорога моя первая большая роль в классике – Сергей Александрович в спектакле «Село Степанчиково и его обитатели». К тому же спектакль ставил Олег Пермяков, который нашел интересное решение темы. Моцарт в «Маленьких трагедиях». Роль небольшая, но режиссер Юрий Ильин предложил необычный способ актерского существования. Это было неожиданно, ново, сложно. Менахем из «Поминальной молитвы» позволил попробовать себя в совершенно новом качестве: уйти от амплуа лирического героя в роль характерную. По-настоящему азартно работалось над ролью Мульчера в «Паразитах». Внутренний мир этого спектакля необычный, не совсем понятный, но он очень цепляет и завораживает. Конечно же, роль Илла в недавней премьере «Визит старой дамы».

Роли, горы, и не только…

– Ностальгируете по театру тех времен, когда вы только сюда пришли?

– Случается. Прежде всего по той атмосфере, когда все жили, горели и болели театром. Сейчас здорово изменилось отношение актеров к профессии. Стало вдруг допустимо переносить спектакль по причине каких-то своих личных дел. Делить для себя роли на важные и «второстепенные», к которым можно относиться несерьезно. Заявлять режиссеру, что «это я буду делать на сцене, а это давайте-ка опустим». Раньше такого не могло быть, потому что не могло быть никогда. Актеры почему-то забывают, что они инструменты для режиссера. Краски. Это его спектакль, он сочиняет эту историю. И вот в рамках предложенной тебе задачи уже проявляй и демонстрируй весь свой профессионализм, фантазию, темперамент, органику.

– Вы известны как знаток и ценитель литературы. Какие авторы, жанры увлекают сегодня?

– Сейчас я мало читаю нового. Больше перечитываю уже «пройденный материал». С удовольствием заново погружаюсь в мир Борхеса, Маркеса, Кортасара. Своего обожаемого Ремарка не устаю перечитывать. Это была любовь с первой книги, когда классе в четвертом по собственной инициативе и порыву прочел «Трех товарищей». Кто-то считает Ремарка автором мрачным и унылым. Я это ощущение не разделяю. Как и разговоры о депрессии. Меня всегда искренне удивляет, когда девушки начинают в социальных сетях выкладывать посты из серии «хочется спать и плакать». Какая депрессия может быть, когда вокруг такая интересная жизнь? Три года назад, например, я впервые занялся сноубордом. Каждое лето отправляюсь на машине в путешествие по Хакасии, заново открываю для себя горы, скалы, пещеры, где был 30 лет назад в бытность геологом. В жизни множество поводов для удивления и восхищения. Для того, чтобы любить и ценить ее. От новых ролей до покорения новых горных вершин.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

11 + три =