Фото из архива автора

 

Мой Таджикистан

Это уже побитое временем письмо, датированное августом 1974 года и подписанное министром обороны СССР маршалом Советского Союза Андреем Гречко, ввело в ступор все население сибирского села Памятного. На большом конверте с множеством разноцветных штемпелей с гербом страны значилось: «Долженковой Вере».

Замуж за лейтенанта

В восьмом классе я заболела армией. Все мысли крутились только вокруг военной службы. Ошарашенная мужеством, героизмом, душевной красотой героев фильма «Офицеры», я твердо решила стать военным человеком. И обязательно военным журналистом. Перелопатив все справочники вузов, обнаружила: в Львовское высшее военно-политическое училище, где готовят военных журналистов, девочкам дорога заказана.

Возмущенная такой несправедливостью, отличница, спортсменка, комсомолка, я написала письмо лично министру обороны. И потребовала, чтобы в виде исключения меня взяли после школы учиться на военного журналиста. Ответ пришел четыре месяца спустя. «Дорогая Вера! Я высоко ценю твою любовь к Советской армии и желание стать военным журналистом. Каждый советский человек, носит он военную форму или нет, должен с глубоким уважением относиться к армии-победительнице, к армии-защитнице… А на твой вопрос, как стать военным журналистом, я тебе отвечу так: в гарнизонных газетах всегда не хватает рук. Мой тебе отеческий совет – оканчивай на отлично школу, поступай в вуз, где есть факультет журналистики, получай диплом и влюбляйся в достойного лейтенанта. Тогда рано или поздно, если не передумаешь, ты обязательно окажешься в военной журналистике. С уважением, министр обороны СССР маршал Советского Союза А.А. Гречко».

После школы стало понятно – за дипломом журналиста надо ехать в Томск, где жениха можно найти в училище связи или в военно-медицинском институте. Поблизости был еще Свердловск, но единственное военно-политическое танко-артиллерийское училище сужало возможности. Уже на первом курсе ТГУ пришли другие профессиональные интересы. Но нет-нет да вспомнится мое безудержное желание стать военной журналисткой. И пусть на короткое время благодаря томскому Комитету солдатских матерей я побывала-таки на войне хоть и не в качестве военного журналиста, но в качестве корреспондента газеты в одной из самых горячих точек 1990-х…

Смородиновое варенье

Лето 1998-го выдалось холодным и дождливым.

– Погоди, вот доберемся до места, не будешь знать, куда от жары прятаться, – в перерывах между упаковкой гуманитарного груза приговаривала Татьяна Соболевская, возглавлявшая тогда томских солдатских мамок.

Я сама человек заводной, но понять, откуда она, уже взрослая женщина, черпает силы, не могла. Она одномоментно вела переговоры с тремя-четырьмя благотворителями, умудрялась с подругами по комитету обзванивать родителей служивших в Таджикистане парней с предложениями написать им письма, часами висела на телефоне, уточняя время вылета военного грузового борта из Новосибирска, который она буквально выбила в Министерстве обороны специально для доставки гуманитарной помощи… А накануне отъезда колонны с грузом в аэропорт бросила мне:

– Ты варенье варишь? Найди в своих запасах пару банок смородинового. Наши там очень радуются ему. За самый вкусный привет с Родины принимают.

У себя нашла три небольшие баночки. Обошла соседей. Набрала в общей сложности пять литров. В Таджикистане это варенье было не только самым душевным приветом из Сибири, но и своего рода валютой – одну банку (да простит меня Татьяна Федоровна) мы обменяли на спиртное, которое выпили в Кулябе за здоровье Олега Нефедова из Подгорного. Парень праздновал именины, и мы подарили ему красивый джемпер.

– Очень кстати подарочек, – примеряя обнову, сказал тогда Олег. – Сижу на чемоданах, в отпуск отбываю. Но вы раньше в Томске окажетесь, так что родителям моим, Евдокии Даниловне и Владимиру Степановичу, сестренке Светке и всем одноклассникам огромный привет!

И как вкусно при этом он уплетал кусок черного хлеба (мы привезли 10 булок) со смородишным, как говорят в Томской области, вареньем!

Таких, как томичи

Как хочется мне спустя почти два десятка лет сказать добрые слова каждому жителю области, откликавшемуся на инициативу солдатских мамок поддержать ребят из 201-й мотострелковой дивизии Министерства обороны РФ. Бандиты разных мастей буквально раздирали тогда Таджикистан по кусочкам, и российская дивизия единственная представляла в республике миротворческие силы, поддерживала Московский погранотряд, вела жесточайшую борьбу с наркоторговцами, перекрывая наркотрафик из Афганистана.

На тот момент в 201-й по контракту служили 150 человек.

– Мне бы всех таких, как ваши томичи, – признавался командир дивизии генерал-майор Орлов, особенно ценивший заботу сибиряков о своих земляках и наблюдавший, как солдаты все достают и достают из брюха борта № 25 отдельной смешанной авиационной эскадрильи Военно-воздушных сил Сибирского военного округа мешки, коробки, ящики… 19,5 тонны груза. На некоторых ящиках сразу значились адресаты: цветной телевизор для 99-го медицинского батальона от комитета молодежной политики Северска, набор керамической церковной утвари, специально изготовленной мастерами богашевского завода «Майолика» – для первого в России полкового храма Георгия Победоносца. Приборный завод, «Томские мельницы», карандашная фабрика, Томский государственный университет, химфармзавод, предприятие «Омега», «Томское пиво»… И письма от близких, друзей, одноклассников… Даже просто постоять рядом с участниками нашей экспедиции, поболтать о погоде, об урожае на кедровые орехи томичам из

201-й доставляло огромную радость. Кстати, своих людей в локальных войнах всегда поддерживали только два российских субъекта – Томская область и Москва.

За комаром – не с топором

С особым восторгом томичи встречали новость о том, что мы привезли комариную мазь. Наив-ные, уезжая из Сибири в Таджикистан, многие полагали, что про комаров можно забыть. Ан, нет! В Средней Азии они хоть и кусают так же, как дома, и гораздо реже, но коварнее в сотни раз. Трудной служба в Таджикистане была не только из-за близости границы, не только из-за невероятной жары (в дивизии три часа по полудню были «мертвыми» – температура убегала до +48, и жизнь на улицах буквально замирала), но и из-за болячек, которые разносят комары.

– Малярийные комары покоя не дают, – сетовала тогда медсестра Наташа Коньшина. – Так и жди вспышки малярии.

Бог миловал, отвел комариную заразу от дивизии, а вот брюшной тиф нервы потрепал. Три десятка военных свалил. Но дивизионные медики, кстати, почти все выпускники Томского военно-медицинского института, оказались на высоте. И во многом благодаря гуманитарной помощи из Томска.

В госпитале, оторвавшись на минуту от больного, капитан медслужбы Курбан Адинаев рассказывал:

– Это сегодня мы красавцы. В прошлом гуманитарном грузе томичи прислали нам прекрасную спецодежду для хирургов. А до этого, – капитан тяжело вздохнул, – сестрички шили нам операционную амуницию из противочумных костюмов.

Я тут же доложила медикам, что и на этот раз мы привезли для них много чего: дорогостоящие антибиотики, внутривенные растворы, витамины, шприцы, перевязочный материал. Все это богатство было собрано при активном участии тогдашнего депутата Государственной думы области доктора Деева и десяти крупных аптек города. Ведущий хирург 99-го батальона Анатолий Калмыков, награжденный орденом Мужества, в том разговоре попросил меня лично передать от него поклон незнакомому «А.Н. Дееву».

Помогли томичи и с комплектацией команды «911» – скорой помощи на базе транспортера. Взорвался снаряд на 12-й заставе, шесть человек обгорело – команда там. У кобры, цапнувшей новичка, яд оказался очень уж крепким – команда «911» еле-еле, но откачала парня. Ногу на мине в районе 11-й заставы солдатику оторвало – медики тут как тут. Несмотря на средне-азиатское бездорожье, обстрелы и засады.

Мины замедленного действия

– Ходить будете только в сопровождении майора Демченко, – получила я приказ в первые минуты командировки.

И уже очень быстро поняла – опасность на каждом шагу. И эта опасность для наших парней стала буднями армейской службы. Навещали мы томичей по точкам и заставам вдоль реки Пяндж, по которой проходит граница с Афганистаном. То самолет вражеский налетит (жутко на горку снарядов было смотреть). То на другом берегу вооруженные люди агрессивно кричать в твою сторону начинают, а расстояние – выстрел из калашникова. А уж про минные поля и говорить нечего. Их оставили саперы Советской армии во время боевого противостояния афганским бандитам. Война закончилась. А минные поля остались… Много жизней унесли в конце 1990-х те мины замедленного действия…

* * *

Зачем мне, сибирячке, благополучному журналисту уважаемой областной газеты вдруг понадобились тогда горы Памира? Сейчас я могу ответить на этот вопрос точно. Томск в то время был буквально пронизан духом патриотизма, духом землячества, а солдатские мамки смогли сплотить вокруг себя тысячи и тысячи людей, не имеющих прямого отношения к нашей армии, но имеющие большие чистые сердца и понимание – защитника Отечества всегда должна помнить его Родина.

ЦИФРА

4 каравана ушли из Томска в Республику Таджикистан (1993, 1994, 1997, 1998 годы).

В те годы там бушевала ожесточенная гражданская война, пожалуй, самая тяжелая и кровопролитная война на всем постсоветском пространстве. В зоне боевых действий находились подразделения российской 201-й мотострелковой дивизии. Большая часть томского гуманитарного груза была доставлена в 149-й Ченстоховский полк, дислоцировавшийся в городе Кулябе, в непосредственной близости от таджикско-афганской границы. Именно этот полк прикрывал 12-ю заставу Московского погранотряда, которому крепко досталось от бандформирований.

Солдатские матери, сопровождавшие караваны томской гуманитарной помощи в зоны локальных конфликтов:

• Татьяна Федоровна Соболевская (на фото слева), председатель Комитета родителей военнослужащих с 1990 по 2005 год.
• Лидия Афанасьевна Александрова, председатель Комитета родителей военнослужащих с 2005 года по настоящий момент.
• Галина Яковлевна Гилева, мать погибшего в Чечне солдата Александра Гилева. Два года Галина Яковлевна искала в Чечне своего без вести пропавшего сына. Не раз попадала под обстрелы и бомбежки.
• Юлия Петровна Теплых, смогла вызволить своего сына из чеченского плена.
• Лидия Семеновна Марцуль.
• Лилия Ивановна Николаевская.