О сложностях переходного периода в системе здравоохранения и необходимости взаимоуважения между медиками и больными, о вечных нравственных ценностях и кусачих реалиях капитализма говорили участники прошедшего в редакции «Томских новостей» и «Томского вестника» круглого стола, посвященного вопросам деонтологии. Поводом для разговора послужили проекты этического кодекса врача, принятые первым съездом врачей РФ и Ассоциацией главных врачей Томской области.

В разговоре за круглым столом участвовали:

– Сергей Андреев, начальник управления здравоохранения Томска

– Виталий Грахов, главный врач межвузовской больницы, председатель правления Медицинской палаты ТО

– Юрий Исаев, главный врач поликлиники № 10, депутат Думы города Томска

– Михаил Лукашов, главный врач горбольницы № 3, председатель Ассоциации главных врачей ТО

– Максим Заюков, главный врач ОКБ

– Андрей Караваев, главный врач детской больницы № 4

– Федор Тетенев, заведующий кафедрой пропедевтики внутренних болезней СибГМУ, д.м.н.

 Зачем огород городить?

– Существует множество различных врачебных этических кодексов. Почему понадобилось разрабатывать еще что-то?

Михаил Лукашов: – Действительно, существует множество этических кодексов, начиная от клятвы Гиппократа и документов европейского медицинского сообщества, в которых прорабатываются вопросы этики и деонтологии. Наш документ – это попытка объединить все источники и сформировать такой кодекс, который был бы рекомендован для ЛПУ в качестве кодекса корпоративной культуры врачебного персонала и медицинских сестер.

Виталий Грахов: – Проект кодекса профессиональной этики врача РФ, принятый 5 октября на первом съезде врачей России, предусматривает принципы взаимоотношений в самых разных аспектах: врач и общество, врач и пациент, врач и врачебная среда, врач и биоэтика и т.д. Этические нормы в таком широком диапазоне прозвучали впервые.

Федор Тетенев: – Я начал свою врачебную деятельность в 1961 году. Мы всегда выполняли свои профессиональные обязанности согласно клятве Гиппократа. То, что сейчас создается, – это, на мой взгляд, псевдозабота о больном. Раньше этические нормы были главными во взаимоотношениях пациента и врача. А сейчас изменился сам принцип организации медицинской работы. Было: пациент – врач. Стало: клиент – врач. В деонтологических проблемах много причин. Нужно было не разрушать лучшую в мире советскую систему здравоохранения (это признано ВОЗ). Частные клиники были бы хорошим дополнением для муниципальной медицины. Раньше, когда какой-то больной с неясным диагнозом возникал на участке, сразу же призывали консультанта и пациента госпитализировали для обследования. Теперь установлены такие правила ведения больного, что работать стало очень тяжело. Однако я оптимист. Лучшая система будет понята и когда-то будет принята мировым сообществом.

– Но ведь медицина коммерциализирована и во Франции, и в США, и в других развитых странах.

Андрей Караваев: – Там тоже нарастает эта проблема: люди боятся ответственности.

Виталий Грахов: – Мы же сейчас говорим об этических нормах, которые трансформируются вместе с развитием здравоохранения. Врач конца XIX века и врач начала XXI века – это разные ипостаси. Сама этика имеет тенденцию к развитию. Ведь посмотрите: появились совершенно новые направления в медицине – генетика, трансплантология, клеточная медицина и т.д. Этика уже распространяется не просто на какие-то бытовые вещи, а на судьбоносные понятия.

 Искусство или ремесло?

Юрий Исаев: – Почему я сегодня не хотел бы сравнивать отечественное здравоохранение с западным? Потому что исторически мы шли разными путями. У нас всегда здравоохранение было как искусство, на Западе – как коммерция, ремесло. По аналогии с искусством можно сказать, что во врачевании, как в любом другом деле, есть талантливые, менее талантливые и бездарные исполнители. Нас сейчас ориентируют на ремесло. Это связано с определенными издержками.

Максим Заюков: – И не только экономическими. Если исходить из того, что деонтология – это часть этики деловых взаимоотношений, то как раз она может стать той регламентирующей базой, на основании которой можно правильно лечить больного. Искусство в медицине – это очень здорово, но вот в суд приходят два профессора – один лечит так, другой этак, а больной умер. Кто из них прав? У нас в стране не была закреплена некая стандартизованность здравоохранения, не было доказательной медицины.

Федор Тетенев: – Искусство врачевания было и останется актуальной проблемой. Медицина отличается от всех других профессий тем, что в диагностике и лечении нет однозначных решений. Диагноз всегда содержит гипотезу. Но диагноз должен быть точным, то есть должен соответствовать критериям, принятым научным сообществом. Диагностические и лечебные доктрины сейчас едины во всем мире. Они известны, опубликованы в документах, вдумчивый, грамотный врач правильнее построит гипотезу. Талантливый врач будет еще более успешным.

Пациент как диктатор

Сергей Андреев: – Кодекс, направленный на улучшение взаимоотношений между пациентом и медицинским работником, я могу только приветствовать. Но решение проблемы лишь с одной стороны (медицинских работников) ситуацию не изменит. Необходимо изменение позиции и со стороны пациентов. Как в советские времена человек шел в поликлинику? Он шел с готовностью выполнять все рекомендации врача. А сейчас он идет как клиент с определенным набором требований. Врачи, зачастую вынужденные работать на полторы ставки, крайне измотанные, уставшие, встречаются лицом к лицу с пациентом, который пришел требовать, диктовать. Пациенты в поликлиниках, а основная часть конфликтов возникает именно там, могут повышать голос, спокойно идут к заведующему отделением, главврачу. Если, например, в супермаркете из десяти касс работают две, покупатели молчат, а если кто-то возмутится, максимум, с кем он может встретиться, – администратор зала, но к руководителю он никогда не попадет. В поликлиниках все иначе.

Михаил Лукашов: – Я поддержу Сергея Михайловича. Сейчас назрела необходимость иметь документ о корпоративной культуре, чтобы в конфликтных ситуациях администрация ЛПУ могла на него ссылаться. Воспитанные люди начинают, как правило, с себя. Медицинское сообщество в вопросах этики начало с себя. Но как поведут себя пациенты? Сергей Михайлович очень деликатно сказал о поведении пациентов. На самом деле ситуация становится неуправляемой. Мы сталкиваемся со случаями рукоприкладства, о ненормативной лексике я вообще молчу. Речь идет уже о защите врача. У больного на руках есть базовый документ – полис ОМС. В нем четко прописаны права и обязанности пациента. Когда происходит конфликт на дороге, автомобилисты по полису ОСАГО обращаются в страховую компанию. В ЛПУ вопросы должны решаться аналогичным образом. Есть различные уровни решения проблем: уровень главврача, уровень страховой компании, суд. Но сегодня в здравоохранении процветает потребительский экстремизм: только сейчас и только главный врач или начальник горздрава!

Юрий Исаев: – С потребительским экстремизмом мы тоже сталкиваемся, но, к счастью, пока только в единичных случаях. В любом конфликте виноватыми бывают две стороны: медицинский работник, потому что не сумел выстроить партнерских отношений с больным, и пациент, предъявляющий завышенные требования и ожидания.

Сергей Андреев: – У меня есть некий набор требований сегодняшнего пациента к врачу. Доктор должен обязательно быть бедным, работать круглосуточно и бесплатно. Помощь оказывать мгновенно. Гарантировать 100-процентный результат. Прислушиваться к рекомендациям больного, потому что больной лучше знает, что с ним происходит. Принимать других пациентов быстро, а данного больного медленно и обязательно в стационаре поставить капельницу. А если говорить серьезно, то сегодня наши больницы в отличие от всех других учреждений открыты для пациента. Мы берем на себя негатив, зачастую несправедливый. Мы работаем в этих условиях, но хотим, чтобы и пациенты думали о том, как они себя ведут в учреждении и какое влияние они оказывают на медиков. Процесс повышения культуры взаимоотношений должен быть обоюдным.

Андрей Караваев: – В последние годы государство очень много думало о правах пациента. И наконец пришло к тому, что пора подумать о правах врача. Кодекс – это не только обязанности врача, но и рычаги для его защиты, в том числе и в суде. Для того чтобы идти в суд, нужны доказательные аргументы. Для того чтобы засвидетельствовать, что врача оскорбили или избили в приемном покое, нужны видеокамеры. На мой взгляд, пора вводить аудиозапись беседы врача и пациента – это заставит врачей более качественно доносить информацию до пациента и дисциплинирует самого больного. Сегодня в любом суде слово пациента воспринимается как аксиома, а слово врача подвергается сомнению и требует доказательств. Отсюда и необходимость кодекса, и необходимость стандартов.

Накопленная агрессия и деньги

Юрий Исаев: – В СССР было примерно 10% людей с ярко выраженной психосоматикой, сегодня, по оценке психиатров, их далеко за 20%. Лихие 1990-е не прошли даром, отсюда идет и нервозность населения, и его агрессивность. Недавно у меня была встреча с пациентами-ветеранами. Убеленный сединами инвалид войны говорил о том, что ему бывает стыдно за пациентов: мало того что они некорректно обсуждают медицинских работников, но безобразно относятся и к ветеранам Великой Отечественной.

Андрей Караваев: – Сейчас выросло поколение 1990-х, когда родителям было некогда воспитывать детей – они зарабатывали на жизнь. Сегодня эти дети сами становятся родителями. Процент ошибок накопился. Мы получили агрессивное общество.

Михаил Лукашов: – Выскажу свое мнение, почему такое происходит в ЛПУ. В принципе, мы уже живем в капиталистическом обществе. А медицина одной ногой застряла в прошлом. В начале 1990-х была создана система медицинского страхования, и в этом состоянии все остановилось. Люди приходят в булочную, в салон красоты, в автомастерскую и понимают, каким должен быть уровень сервиса. Такой же уровень они хотят видеть и в здравоохранении. Но сама медицина еще не стала капиталистической. Этот диссонанс между уровнем потребления и уровнем возможностей предоставления медицинских услуг вызывает у населения недовольство. Но готово ли общество полностью перейти на капиталистическую систему здравоохранения? Готово ли за все платить? Возьмем для примера Германию. Доктор заходит в палату: «Доброе утро!» 5 евро. «Будьте здоровы!» 10 евро. Я, конечно, утрирую, но там за все надо платить. Когда человек платит, он обязательно выполняет требования врача. И он уважает врача. И без особой необходимости к нему не пойдет.

Виталий Грахов: – Коллеги, не забывайте, что в США 17% ВВП идет на здравоохранение, а у нас всего 3,6%.

Максим Заюков: – ВВП-то тоже разный.

Андрей Караваев: – В России на одного пациента заложено 4,6–4,8 тыс. рублей, в США – 3,5 тыс. долларов, в Германии – 3 тыс. евро. Порог цивилизованной медицины – 1,5 тыс. евро.

Юрий Исаев: – Мы сегодня все-таки должны встать на позицию пациентов – тех, кто получает низкую пенсию, маленькую зарплату, имеет массу житейских проблем. Медицинское обслуживание для них должно быть бесплатным. Наша областная программа госгарантий сегодня дефицитна на 33%, задача власти – наполнить ее деньгами, чтобы медицинская помощь была доступна пациентам.

Федор Тетенев: – Я общался с американскими профессорами, и они говорили: зря вы взяли нашу систему страховой медицины. Это не праздное замечание. Государство выделяет средства на медицину, но значительную их часть страховые компании берут себе. Дефицит гуманности в медицине обусловлен падением общей культуры. В медицинские вузы у нас абитуриенты поступают по результатам ЕГЭ. А в США прежде чем поступить на медицинский факультет, абитуриент обязан поработать год волонтером в хосписе или госпитале, получить неформальную характеристику своих качеств на пригодность к профессии врача.

 Два мира – две правды

Максим Заюков: – Наш сегодняшний разговор невольно принял форму общения врача с пациентом. Журналисты представляют сторону пациентов, а мы – сторону медиков. И получилось два мира, у каждого из которых своя правда. А что касается организации российского здравоохранения, то очень ярко ее иллюстрируют люди, эмигрировавшие, например, в Германию. Причем эмигрировавшие в любое время – советское, постсоветское. Они говорят: какое хорошее здравоохранение в России. И лечиться сюда ездят! Конечно, наша система хорошая. Но она будет очень хорошая, когда мы сами будем вкладывать довольно приличное количество денег в ее развитие и ответственно относиться к своему здоровью. Тогда дисбаланс, о котором говорил Михаил Лукашов, уйдет. Есть ведь и другие европейские страны, где денежные взаимоотношения пациента с медициной еще более гипертрофированные. Например, в Швейцарии страховой полис человеку просто так не дают – страховщики выявят наследственные заболевания, наличие вредных привычек. На основании анкетирования стоимость полиса персонально рассчитывается, количество услуг в нем минимально, граждане Швейцарии вынуждены приобретать полисы дополнительного медстрахования, которые еще дороже. Это очень дорогая технологичная отрасль. Что касается врачей, то хочу заметить, что это такие же люди – воспитанные и не очень, ответственные и безответственные. Мы все члены одного общества. Я раз в неделю встречаюсь с пациентами, и о том, что происходит в больнице, узнаю в том числе и от них. В большинстве случаев они соглашаются с тем, что процесс выстраивания нормальных взаимоотношений между персоналом и пациентами должен быть обоюдным.

Виталий Грахов: – Вопросы взаимоотношений врача и пациента ежедневно рассматриваются на уровне главврачей и руководства ЛПУ. То есть это нечто такое, что сопровождает нашу деятельность постоянно. В ЛПУ висят объявления: «Уважаемые пациенты, если у вас возникла какая-то проблема, обращайтесь к заведующему, главному врачу». У всех руководителей есть часы приема по личным вопросам. Жить в эпоху перемен вообще непросто. В таких условиях врачи и пациенты должны не просто слушать, но слышать друг друга. Хотелось бы надеяться, что в какой-то мере этому поможет этический кодекс.

 Словарь

Деонтология (от греч. deon – «должное» и logos – «учение») – совокупность этических норм и принципов для медицинских работников при выполнении ими своих профессиональных обязанностей.

*Как в мирное, так и в военное время врач должен оказывать медицинскую помощь любому в ней нуждающемуся независимо от возраста, пола, расы, национальности, вероисповедания, социального положения, политических взглядов, гражданства и других немедицинских факторов, включая материальное положение.

*Врач не должен принимать поощрений от фирм-изготовителей и распространителей лекарственных препаратов за назначение предлагаемых ими лекарств.

*Пациент имеет право на исчерпывающую информацию о состоянии своего здоровья… Информация может быть скрыта от пациента в тех случаях, если имеются веские основания полагать, что она может нанести ему серьезный вред… В случае неблагоприятного прогноза для больного необходимо проинформировать его предельно деликатно и осторожно, оставив надежду на продление жизни.

*За свою врачебную деятельность врач прежде всего несет моральную ответственность перед больным и медицинским сообществом, а за нарушение законов РФ – перед судом. Но врач прежде всего должен помнить, что главный судья на его врачебном пути – это его собственная совесть.

(Из проекта кодекса врачебной этики)