Почему БПЛА важны в современной войне и где они «обитают»?

Боевые действия на Украине длятся около двух лет. Приезжая из зоны специальной военной операции в отпуск, бойцы рассказывают о том, каково это, быть на передовой. Пытаются привлечь внимание к проблемам, с которыми там сталкиваются. Основная из них – недостаток дронов. Почему их не хватает? Каких именно? БПЛА (беспилотные летательные аппараты) – понятие весьма многогранное. Об этом и о многом другом «Томские новости» поговорили с мобилизованным Семёном, имеющим позывной «Седой».

Двадцать первый век наступает

– Семён, расскажите немного о себе, как вы попали на СВО? Как стали оператором БПЛА? Что поразило в первую очередь на передовой?

– Я – томич. Бакчарский парень. Закончил одиннадцатилетку. Отслужил срочную службу солдатом в Вооруженных силах РФ. Вернулся домой. Сменил несколько мест работы. Поступал в вуз, но не получилось. В 2022 году мне пришла повестка из военкомата. Отлынивать я, конечно, не стал. Вообще у меня в семье много военных. Вскоре был призван на СВО, на которой сейчас и нахожусь. В данный момент – в отпуске. Первые полгода в зоне специальной военной операции я был обычным снайпером. Затем познакомился с моим земляком, командиром штурмовой роты, который перевёл меня к себе в подразделение на должность вначале заместителя командира взвода, а затем командира взвода. Как раз в этот момент боевая обстановка несколько изменилась. Направление боевых действий с Луганского переместилась на Донецкое, которое характеризовалось значительным применением БПЛА, по-простому, дронов. Отмечу, когда я начал воевать, такого обилия украинских дронов еще не было. В основном со стороны ВСУ работали минометы. Но украинцы быстро перестроились. «Птички» стали висеть над нами постоянно, грозя бедой. Не реагировать на них было уже невозможно. Пришлось подстраиваться под ситуацию и нам.

Вскоре из нас – военнослужащих – собрали группу из 22 человек и отправили на месячное обучение по теме дронов в специальный Центр при в Кемеровском государственном университете. Не хочу сказать, что там я получил какие-то очень ценные навыки, все– таки нами занимались гражданские специалисты, имеющие мало представления о применении дронов именно в боевых условиях. Но все равно, в общем, управляться с «птичками» научился. Но научился сам. И вынес заветное правило: если действительно хочешь чего-то достичь, достигнешь. Но старайся сам, не уповая на учителей. Замечу, в нашей группе были ребята, которые за время обучения так ни разу и не полетали на дронах самостоятельно. Или такая примечательная деталь: из всех часов, отведенных на обучение, 18 часов – это непосредственно обучение обращению с дронами и 36 часов – медицинская подготовка. Вот её, кстати, давали очень хорошо. Что тоже на пользу. После Кемерово я вернулся в свое подразделение, где и продолжаю службу уже в качестве оператора дрона-разведчика и командира взвода БПЛА.

На передовой в первое время поразил минометный обстрел под Макеевкой. Нас, мобилизованных, в общем-то гражданских людей, прибыло туда примерно два грузовика. Еще толком ничего не знали. Где, что? А тут кругом мины падают. Жутко было. Но человек быстро адаптируется. Привыкли.

Не только разведка

– С удивлением узнал, что до сих пор в нашей армии не существует военно-учетной специальности «оператор БПЛА». И это на фоне боевых действий, где дроны выполняют множество важных задач. Что вы думаете по этому поводу? Поясните, какие бывают типы дронов?

– К сожалению, военная машина очень неповоротлива и инерционна. Но ситуация в нашей армии начинает меняться в лучшую сторону. В последнее время стали создаваться отдельные подразделения БПЛА: роты, взводы, чему я лично являюсь свидетелем. Современные дроны – очень важный боевой элемент, который позволяет существенно экономить живую силу, да и серьезную технику тоже. На дроны возлагаются задачи, которые, в принципе, мог бы выполнить и личный состав. Например, та же разведка, но это было бы сделано ценой потери множества жизней. Так было в Великую Отечественную. Можно сказать, что БПЛА – своеобразные «глаза» наших подразделений. Поднимая в воздух дрон, или как мы его называем «птичку», с видеокамерой, видим, что происходит вокруг нашего подразделения и можем реагировать соответствующим образом. Впрочем, дроны бывают разные, о чем стоит рассказать. Ведь одной разведкой их задачи не ограничиваются.

На дроны возлагаются задачи, которые мог бы выполнить и личный состав. Например, та же разведка, но это было бы сделано ценой потери множества жизней

В основном мы используем БПЛА коптерного типа. Говоря простым языком, это маленькие аппараты – электрические вертолётики с несколькими пропеллерами, на которых установлены либо видеокамеры, тогда это дроны-разведчики, либо подвешивается взрывчатка, разного вида боеприпасы – одноразовые дроны «камикадзе». Размеры последних, как правило, от 5 до 11 дюймов. Противник, кстати сказать, применяет аппараты такого же типа. Но у украинцев есть еще и так называемая «Баба Яга». Это дроны гораздо больших размеров, например, со стол, которые в мирной жизни использовались для сельскохозяйственных работ. Но сейчас применяются для сброса значительного количества взрывчатки. Тех же мин от миномета. Из-за опасности быть сбитой по причине значительных размеров «Баба Яга» летает только ночью. Стоит отметить, что и в Российской армии начинают появляться подобные дроны. Для обучения управлению такой техникой уже отправляют наших ребят.

Существуют еще дроны-монокрылья, запускаемые в основном с катапульты. Они тоже могут быть как дронами-«камикадзе», так и дронами-разведчиками. Но такие аппараты не сильно распространены. В боевых действиях используются и дроны самолетного типа, летающие на большой высоте – до 2,5 тысяч километров. Например, всем известные «Орланы». Но это уже совсем другая техника с бензиновым двигателем.

Человек с ружьем – защита от дрона!

– Где производятся дроны, участвующие в боевых действиях? Что из себя представляет взвод БПЛА? Чем он отличается от стрелкового взвода?

– Большинство дронов производится в Китае. Причем, несмотря на негативный стереотип, они самые качественные. Правда, недавно нам стали поставлять и дроны-«камикадзе» российского производства «Бумеранги». Но вот отечественных коптеров–разведчиков у нас пока нет вообще.

Что касается того, сколько солдат во взводе БПЛА, то их не так много, как в аналогичном стрелковом подразделении. Взвод состоит из двух отделений. Первое – отделение разведчиков, использующих дроны-разведчики. И отделение, использующее дроны-«камикадзе». В каждом отделении: командир отделения, два оператора, инженер, подготавливающий взрывчатые элементы, водитель и еще несколько человек.

– Вы совсем немного рассказали о боевых действиях, в которых участвовали. Но и из этого краткого рассказа невольно вытекает важный вопрос. Почему на офицерских должностях командиров взводов находятся не офицеры? Ведь лейтенантов готовят в училищах минимум четыре года. На это государство тратит значительные средства. Где эти профи?

– Мне сложно ответить на этот вопрос. Но проблема кадрового голода на должностях младшего командного состава очень актуальна. В прошлом году к нам в подразделение прибыло несколько молодых лейтенантов, недавно закончивших военные училища. Из них только один лейтенант показал себя как реальный командир, настоящий офицер. Сейчас он уже командир роты. Кто-то погиб. Кто-то постарался пристроиться в более спокойные места. С другой стороны, в СВО многие получают реальный боевой опыт, который в военных училищах не приобрести. А он гораздо важнее умения маршировать на плацу. Поэтому немало бойцов становятся офицерами, что называется, в окопах.

– Наши читатели часто спрашивают: можно ли сбить дрон из стрелкового оружия?

– Попасть в летящий дрон очень сложно. Из пистолета или автомата это сделать практически невозможно. Всё-таки, сама «птичка» достаточно малых размеров, к тому же висит высоко, минимум, метров сто. А если дрон-«камикадзе» еще и пикирует на вас со скоростью под 200 километров в час, какой тут пистолет? Но замечу, если использовать охотничье ружье, заряженное дробью, шансы значительно повышаются. Нам даже стали поставлять такие охотничьи ружья. Плюс к тому, есть еще средства радиоэлектронной борьбы, но и они, не очень эффективны. Так что наша самая эффективная защита – это человек с ружьем на крыше. И этот человек приближает Победу с каждым выстрелом.

Автор: Андрей Суров
Фото: Евгений Тамбовцев