Фото: Юрий Цветков
Все началось с монетки. Правда, не обычной, а старинной, коллекционной. Ее Владимир Дементьев, житель деревни Борики Томского района, купил 20 лет назад в «Букинисте». Коллекционирование – дело азартное. За одной монетой последовали другие. Излюбленной темой стали деньги времен Николая II и Третьего рейха. В порыве увлечения Владимир Викторович собрал более трехсот монет. А потом к этой истории охладел.
Тарелка с призывом
– Коллекционирование в наши дни – удовольствие не из дешевых, – признается Дементьев. – В какой-то момент сбора раритетных предметов ты доходишь до того уровня, когда приобретение новых экземпляров становится делом накладным. Любая коллекция, чтобы она жила, должна регулярно дополняться. Если в течение двух-трех месяцев я не покупаю новые предметы или не обмениваюсь с другими коллекционерами, у меня пропадает интерес.
На смену монетам пришел советский агитационный фарфор. Тарелки и блюда с призывными революционными лозунгами и положили начало коллекции, посвященной истории СССР. Сегодня в собрании Владимира Викторовича более 70 предметов раритетной посуды, они составляют треть экспозиции. Со временем коллекционных вещей накопилось так много, что разместить их в квартире было уже проблематично. Несколько лет назад Дементьев переселил свои богатства в соседнее Петрово. Там у него есть собственное помещение. Когда небольшую комнату, расположившуюся в одном здании с ФАПом и складом, «заселили» предметы советского быта, получился настоящий музей. Никакой рекламы и афиш у него нет. Люди узнают про выставку благодаря сарафанному радио. Всех гостей коллекционер принимает в своем маленьком музее безвозмездно. Еще и экскурсии проводит, сопровождая их увлекательными рассказами и любопытными фактами из советской истории.
Раритет в посылке
– Я сильно жалею о том, что раньше недостаточно активно приобретал предметы для коллекции. Тогда цены на них были подъемные. Сегодня влетают в копеечку, – сетует Владимир Дементьев.
Средняя цена тарелки – от 3 до 5 тыс. рублей. За особенно редкие экземпляры можно отдать до 50 тыс. Чаще всего Владимир Викторович приобретает заинтересовавшие его предметы через аукционы. В этой процедуре у коллекционеров дело строится на доверии: сначала – деньги, потом – экспонат. Владельцы раритетов пересылают друг другу свои сокровища по почте. Случаются и обманы: оплаченный предмет так и не приезжает к новому владельцу. Или на деле оказывается не таким уж ценным, как заявлял хозяин. Житель деревни Борики тоже несколько раз попадал в подобный переплет. Но азарта в коллекционировании предметов быта советских лет от этого не убавилось.
Желающих приобрести у томича экспонаты (а их уже более 300) немало. В конце марта Владимиру Дементьеву пришло письмо из Национального музея имени Анохина г. Горно-Алтайска: просят продать фарфор и предметы быта Первой мировой войны. Новосибирский музей давно и с определенной периодичностью предлагает купить всю коллекцию оптом. Обещают неплохие деньги. Согласись Владимир Викторович расстаться со своей коллекцией, мог бы как минимум несколько лет жить ни о чем не тревожась. Но пока он от этих предложений отказывается. Жалко расставаться с экспонатами, которые собирал из разных уголков России и даже других стран. Среди них оригинал рабочей карты Калининского фронта 1941 года. Вещь старая, рассыпается при малейшем прикосновении. Приходится хранить ее под стеклом. Или шинель с башлыком времен Первой мировой войны – основательная, из войлока, весом не меньше 6 кг. Или «новосел» музея – гипсовый бюст Карла Маркса, приобретенный у московского коллекционера. Этот экспонат появился на свет еще при жизни Ленина. Или советский магнитофон 1953 года, приехавший из Ленинградской области. Когда раритетная техника «прописалась» в Томске, бывший владелец попросил Владимира Викторовича прислать фото. Увидев магнитофон в интерьерах музея, петербуржец написал: «Рад, что он попал в хорошие, надежные руки. На этом магнитофоне в последние годы жизни записывал пение птиц Виталий Бианки. Я – его родственник».
– Гостем музея однажды стал внук фермера-миллионера Росуэлла Гарста. Его навестил Хрущев во время визита в Америку в 1957 году. Он приезжал в Томск в составе какой-то делегации, – вспоминает Владимир Дементьев. – Услышав знакомую фамилию «Хрущев», американец достал фотокарточку, где были запечатлены он, его отец и Никита Сергеевич. Разговорились. Гость рассказал, что родители всегда внимательно следили за тем, как люди жили в СССР. И даже немного им завидовали. Потому что советские люди получали бесплатное образование, жилье и медицинские услуги. А наши студенты, приезжавшие в Америку, по уровню знаний не уступали местным преподавателям. Мне кажется, это очень ценно. Мы должны знать и помнить советскую эпоху. В ней было много хорошего и передового.
«Справа – правильный Ленин, слева – неправильный, – удивляет неожиданным заявлением Владимир Дементьев. – Вообще-то у вождя были азиатские черты лица, мощные восточные скулы. Это прослеживается на картинах и в бюстах, выполненных при жизни Ленина. Но со временем Владимир Ильич почему-то видоизменился и стал “европейцем”»
Агитационный фарфор стал уникальным явлением в советском искусстве. Во время Гражданской войны в стране не хватало бумаги даже для газет и плакатов, и революционное правительство прибегло к самым необычным формам пропаганды. На Государственном (бывшем Императорском) фарфоровом заводе в Петрограде нашлись большие запасы нерасписанных изделий. Было решено использовать их не просто как посуду, а как средство революционной агитации. Привычные цветы и пастушек на тарелках заменили лозунги. Призывы «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Земля трудящимся!», «Кто не с нами, тот против нас» мастера фабрики компоновали с новыми советскими эмблемами и жанровыми сценами нового быта
Буденовка настоящая. А вот шинель – нет. Ее пошили на одной из киностудий для съемок исторического фильма. Коллекционеры между собой называют такие вещи репликами. Их в собрании Дементьева не так много