Считается, что оползни – бедствия природные. С этим можно поспорить: ведь большинство грунтовых обрушений в городах происходит по техногенным причинам. Механизм, как правило, один – непрочный склон люди нагружают зданиями, снизу его размачивают канализационные воды (40 процентов подтоплений в Томске происходят по причине утечек из водонесущих коммуникаций). И в один далеко не прекрасный день такой склон может «поехать», грозя расположенным на нем домам полным обрушением, а людям – гибелью.

Что же делать «счастливому городу на семи холмах»? Можно ли безопасно застроить горку? Кто должен выступать экспертом при выборе площадки? Об этом наш разговор с заведующим кафедрой инженерной геологии и геоэкологии ТГАСУ доктором геолого-минералогических наук, профессором Валентином Ольховатенко.

— Строить надежно, конечно, можно на любом склоне. Но для этого необходимо до начала строительства изучить все природные опасности, которые встречаются на этой территории. Нужно разработать систему инженерно-защитных мероприятий. Подчеркну: дорогостоящие противооползневые мероприятия должны быть внедрены до начала строительства! В некоторых случаях они могут в несколько раз превысить стоимость самого сооружения.

«Солнечные» проблемы

— А как это происходит в реальности?

— Сами понимаете, делается это далеко не всегда. Яркий пример того, как не надо строить, – это микрорайон Солнечный. Там допущено очень много ошибок на всех этапах — начиная от изысканий, проектирования и возведения домов до их эксплуатации. Когда изыскатели давали положительное заключение на строительство, они не учли, что здесь и раньше были оползни – древние. Активизировали оползневые процессы два фактора: пригрузка склона двумя 10-этажными домами и обводнение массива грунтовыми водами, а также теми, что обильно вытекали из коммуникаций.

Два подъезда 89-го дома в Солнечном в свое время расселили. В прошлом году эти подъезды начали восстанавливать. Наше мнение: этого нельзя делать, пока не проведены мероприятия по инженерной защите. Там нужно было осушить склон и построить подпорную стенку. Мы провели исследования, институт «Томскгражданпроект» сделал проект, но он был реализован только частично, а до строительства подпорной стенки и осушения склона дело так и не дошло.

Начав работы по восстановлению подъездов, строители дополнительно нагрузили склон рядом с этим домом грунтами и плитами. Неудивительно, что летом, во время ливневых дождей, склон «поехал», да такими темпами, каких мы не видели и в Лагерном саду! Произошло смещение грунтового массива сразу на полтора метра. Оползневым давлением были смяты бетонные колодцы для сбора воды, по всему склону пошли трещины. Пострадала дорога…

Говорят, на осушение горы и ее укрепление не нашлось средств. Это классический случай, когда скупой платит дважды и даже трижды. Потому что сейчас, когда склон двинулся, выполнить эту работу будет очень сложно. И очень дорого.

— Есть примеры, когда склоны были застроены грамотно?

— Есть, конечно. Вот «Паводок» работает на проспекте Ленина. Там тоже склон и вода, но они построили подпорную стенку, сделали пристенный и пластовый дренаж. Соорудив грамотную защиту, пробурили также три геофизические скважины для мониторинга. И за здание, которое строит «Паводок», я сегодня спокоен.

— Подобные примеры и изучают ваши студенты?

— Да, именно на территориях, где развиваются опасные природные, техногенные процессы они проходят учебные, технологические, производственные практики. И мы показываем будущим специалистам-геоэкологам, к чему приводит принятие неправильных решений, когда со строительством выходят на опасные территории. А это мы наблюдаем в Томске очень часто: склоновые территории в Лагерном саду, в Солнечном, на Каштаке, на Воскресенской горе. Например, сейчас планируется очень серьезная застройка на Каштаке…

Надо отдать должное: новый заместитель мэра Евгений Паршуто реанимировал программу по инженерной защите территории Томска, которая была заброшена много лет. Под его председательством создан координационный совет, куда входят специалисты, ученые. Основная задача на сегодня – организовать мониторинг за Лагерным садом. Комплексная программа мониторинга была нами разработана в 2003 году, она прошла экспертизу, и ее нужно было внедрять. Но, к сожалению средств на это не нашлось.

Лагерный сад

— Что сегодня происходит в Лагерном саду?

— Строительство штольни приостановлено. Департамент градостроительства и архитектуры мэрии объявил конкурс на проведение технического аудита проектных решений по строительству дренажной горной выработки.

Сейчас все пребывают в некой растерянности. Строить штольню дальше или применить какой-то альтернативный метод защиты? Задача аудита – ответить на эти вопросы. Но беда в том, что прямых специалистов такого рода в Томске практически нет. Кто будет участвовать в этом конкурсе? Я предложил Евгению Паршуто пригласить из Москвы, Петербурга крупных специалистов, но сумма, которая в конкурсе обозначена, – 500 тысяч рублей – для них покажется просто смешной.

У нас на кафедре есть специалисты-геотехники, мы занимаемся опасными явлениями. Но здесь нужно также обладать знаниями в области проектирования противооползневых мероприятий.

— А те, кто разрабатывал проект штольни, такими знаниями не обладали?

— Это сделал московский институт «Гипрокомунстрой». Вся беда в том, что реализация проекта происходила без научного сопровождения. В итоге получилось закапывание денег в землю.

Теперь нужно внедрять целевую комплексную программу мониторинга: наблюдение за перемещением грунтовых масс, за зданиями и сооружениями, которые расположены в опасной зоне, за самой конструкцией штольни. Она будет со временем разрушаться, потому что там везде вода. Было несколько провалов в штольне, а ведь по проекту она должна была пройти прямо под памятником: он бы непременно провалился, не останови строители вовремя работы. Наблюдения там должны вестись непрерывно – инструментальные, с использованием самых передовых методов и технологий.

Ученые во всеоружии

— И какие инструменты в таком наблюдении используются?

— Это, к примеру, спутниковая геодезическая аппаратура. Еще один эффективный метод – магнитометрический. У нас есть аппаратура «АМКОД», которая позволяет обнаружить начало развития оползневых процессов на глубине, когда еще на поверхности никаких признаков нет. Оборудование это уникальное, оно разработано Белгородским институтом ВИОГЕМ. Насколько мне известно, на всей территории от Белгорода до Дальнего Востока ни у кого подобного нет. Только в нашем университете.

А решением проблемы Лагерного сада должны заниматься совместно разные ученые: геотехники, гидрогеологи, специалисты по фундаменту, конструкторы. Может быть, стоило не объявлять конкурс на проведение аудита, а собрать на научно-практическую конференцию ведущих исследователей Томска и других городов, пригласить проектировщиков. Обсудить все возможные решения и прийти к единому мнению.

— Вы сегодня можете указать власти места, где опасно строить?

— У нас есть лицензия на выполнение инженерно-геодезических, экологических и гидрогеологических исследований, есть сертифицированные лаборатории. Если мы беремся за работу, делаем ее только на основании собственных результатов. В обязательном порядке исследуем образцы грунта.

По тому же микрорайону Солнечному у нас были хорошие наработки. Их необходимо было использовать при корректировке комплексного проекта противооползневых мероприятий.

— У Томска сегодня амбициозные планы по строительству…

— И город опять собирается наступить на те же грабли! В микрорайоне-миллионнике, который собираются строить рядом с Солнечным, могут возникнуть те же проблемы. Это территория всхолмленная, прежде чем осваивать ее, надо провести тщательные исследования. Сделать зонирование территории, провести инженерную подготовку и только потом проектировать и строить.

— Кто должен заниматься решением этих проблем?

— В нашем университете ведется подготовка специалистов по инженерной защите окружающей среды в строительстве. Инженер-эколог — профессия новая, но все более востребованная. Если в проектных организациях не понимают потребности в таких сотрудниках сегодня, завтра она станет очевидной всем.

Мы первые в России стали готовить таких специалистов. Недавно организовали такое обучение и в Москве, в МГСУ. Я доложил о наших наработках на конференции – большую их часть москвичи использовали у себя, в том числе наш учебный план.

 

Наша справка

Кафедра «Инженерная геология и геоэкология» является выпускающей по специальности «инженерная защита окружающей среды (в строительстве)». Состоялось уже пять выпусков. Из 11 преподавателей кафедры двое – доктора наук, семеро – кандидаты наук.

На кафедре созданы лаборатории грунтоведения, механики грунтов и механики скальных пород. Наблюдения за развитием глубинных оползневых деформаций осуществляются с помощью магнитометрического метода с использованием аппаратуры «АМКОД». При организации мониторинга природно-технических систем применяется спутниковая аппаратура, позволяющая с высокой точностью вести наблюдения за вертикальными и горизонтальными перемещениями грунтовых массивов, зданий и сооружений.