В октябре Общественная палата РФ выпустила в свет проект документа «Дорожная карта дальнейшего реформирования органов внутренних дел РФ». Она содержит пять основных пунктов: «кадровый профессионализм», «открытость для доверия», «оптимизация», «доступность правоохранительной помощи», «адекватные ответы новым вызовам и угрозам». Свое мнение о проекте «Томские новости» попросили высказать доцента кафедры криминалистики Юридического института ТГУ полковника милиции в отставке (стаж работы в органах внутренних дел 26 лет) Алексея Князькова.

– В свое время я принимал участие в обсуждении «Закона о полиции». Читая «Дорожную карту», я увидел, что на суд общественности выносятся те же самые проблемы. А ведь речь идет о дальнейшем реформировании органов внутренних дел. Значит, должны быть названы мероприятия, сроки, нормативная база и материальные ресурсы. А этого нет. Следовательно, мы снова хотим в кратчайшие сроки подкрутить один-два «винтика», чтобы заработала вся система. А этого не будет. Из всего сложнейшего спектра взаимоотношений государство – полиция – общество в «Дорожной карте» обозначено две проблемы: неудовлетворительная работа с заявлениями граждан и коррупция в органах внутренних дел, хотя на самом деле проблем значительно больше.

Об учетной дисциплине

– Авторы «Карты» констатируют: «огромное число заявлений граждан остается под спудом, даже не рассматриваются». И ставят задачу перед руководством: «принять меры к их регистрации». Все правильно. К сожалению, я не знаю процента обращений, скрываемых от учета, поэтому точного прогноза дать не могу. Однако сошлюсь на опыт 1990-х: как только с приемом заявлений попытались навести относительный порядок, их хлынуло столько, что последовало увеличение численности личного состава.

Мы говорим, что положение с учетной дисциплиной катастрофическое. И чтобы его поправить, будем теперь регистрировать все! Но каждое заявление требует определенной работы. Кто будет ее выполнять? О дополнительных ресурсах ничего не сказано. Сотрудники просто захлебнутся в этом потоке обращений – не смогут справиться. И в конце концов одни махнут рукой, другие уйдут.

Об обязанностях

– Встретил в «Дорожной карте» замечательную фразу: «учитывая произведенное сокращение численности оперативного состава, необходимо приблизить наряды полиции к жилому сектору». А какими силами приближать? По мысли авторов «Карты», «следует практиковать создание передвижных полицейских пунктов с приемом местного населения, а также открытие временных пунктов в школах, общественных центрах, пересадочных узлах, торгово-развлекательных центрах…» Но, если где-то усложнилась оперативная обстановка, пошлите туда сотрудников. Охранять общественный порядок, принимать заявления и реагировать на них. А что такое «передвижной пункт» и кто в него войдет? На селе, по-моему, он называется «участковый уполномоченный полиции».

Еще непонятная рекомендация: «ввести муниципальных инспекторов, выполняющих функции помощников участковых уполномоченных». Мы это уже проходили. Помните ДНД? И снова предполагается, что в свободное от работы время человек наденет повязку и пойдет непрофессионально выполнять обязанности участкового.

При этом сегодня штатных сотрудников постоянно привлекают для обеспечения так называемого усиления: например, для поддержания порядка на футбольных матчах, отвлекая от выполнения прямых обязанностей. А почему бы этот порядок не поддерживать силами ЧОПов? Или волонтеров от футбольных клубов? Я понимаю, на входе должен стоять сотрудник полиции, там проходит досмотр вещей. Но по периметру поля?! Не такая уж у нас публика буйная, чтобы обязательно привлекать полицейских.

О коррупции

– В «ДК» звучит призыв «уделять внимание фактам незаконного обогащения сотрудников». Это может положить начало очередной охоте на ведьм, если не ввести в практику правило, которое уже действует во многих странах: все серьезные покупки должны оплачиваться только с банковского счета. Так отслеживается и внезапное поступление средств тому или иному лицу, и его расходы, значительно превышающие доход.

Также в «ДК» есть строчка о дисциплинарной ответственности полицейского за принятие заведомо неправомерных решений. На мой взгляд, к этому стоило бы добавить посыл о том, что все финансовые потери, которые понесли граждане по вине нерадивого сотрудника полиции, надо взыскивать с него в порядке регрессного иска. Вот увидите: уже через год картина радикально изменится.

О ресурсном обеспечении реформы – кадровом и финансовом

– Я не увидел в «ДК» соотношения численности управленческого состава и тех, кто непосредственно работает «на земле», обеспечивая защиту порядка, прав и свобод граждан. Это уголовный розыск, участковые, сотрудники ППС и ДПС, инспекторы по делам несовершеннолетних, следователи, дознаватели. Пока не озвучена эта пропорция – на федеральном уровне, на уровне субъектов РФ – говорить о решении задач, стоящих перед полицией, бессмысленно.

Вот только один маленький пример. В 1984–1986 годах я работал в подразделении, которое называлось «штаб УВД». В нем трудились 10 человек, включая начальника и машинистку. В прошлом году, когда я приходил на совещание общественного совета, поинтересовался у сотрудников управляющего подразделения, сколько их. В ответ услышал: больше пятидесяти! Что, в пять раз увеличились, усложнились функции? Нет! И так происходит на всех уровнях управления.

Может, сегодня целесообразно не просто сокращать ставки, а урезать их руководящему аппарату, передавая в рабочие подразделения полиции?

При этом необходимо поднимать образовательный уровень офицеров. Не просто высшее образование, а именно юридическое, не просто ведомственный вуз, а гражданский, с известной юридической школой. Чтоб не просто имели диплом – знания! Я проработал в милиции год и понял: без юридической подготовки в органах делать нечего.

О технической стороне дела

– Складывается впечатление, что реформа полиции носила экономический характер. На последних парламентских слушаниях прозвучала интересная цифра: за этот год финансирование на нужды МВД сокращено на 200 млрд рублей!

У нас что, все задачи технической оснащенности решены? О них в «ДК» сказано совсем чуть-чуть. А между тем в развитых странах, где проблем с преступностью также хватает (в Великобритании, например), введено всеобщее дактилоскопирование для граждан. И едва ли не поголовная геномная регистрация. Это позволило, с одной стороны, эффективно противостоять экстремизму, организованной преступности, торговле наркотиками. А что используется у нас? Только умение и мастерство людей, которых мы постоянно критикуем. И вторая сторона: дактилоскопия и геномный анализ позволяют не только задержать преступников, но и сделать точный вывод о невиновности подозреваемых. (Когда в США, например, начали вводить эту экспертизу, из тюрем сотнями стали выпускать осужденных – они оказались непричастны к преступлениям, в которых их обвиняли.) Выходит, за рубежом решают задачу по защите жизни, прав и свобод граждан, а мы даже не собираемся.

И еще пример: в последнее время участились ДТП на пешеходных переходах. Страшные, со смертельным исходом. Так возьмите камеры видеофиксации, установите над зеброй и штрафуйте водителей, которые не пропускают пешеходов. Количество происшествий снизится в разы! Думаю, что на 200 млрд таких установок над пешеходными переходами можно было бы разместить много…

 О чистке и оптимизации

– Я полагаю, что в прошедшую аттестационную кампанию полиция избавилась от многих сотрудников, так или иначе запятнавших честь мундира. Но чистка рядов – это одно. Оптимизация деятельности – другое. А эта цель не только не была достигнута реформой, она даже не была поставлена.