Насколько актуален сегодня разговор о психическом здоровье? Нас, безусловно, заботят собственная стрессоустойчивость и спокойствие окружающих: в конце концов, от этого зависит все – успехи на службе, «погода в доме»… И все же говорить об этом вслух люди почему-то избегают…
- Александр Агарков
С самого начала встречи в редакции Александр Агарков, главный врач Томской областной клинической психиатрической больницы, главный психиатр Томской области, доктор медицинских наук, заслуженный врач РФ, буквально огорошил, сообщив, что в России заболеваемость психическими расстройствами на 30 процентов выше, чем за рубежом, а в Томске она настолько же больше, чем в среднем по стране!
- Сергей Рожков
Весомый аргумент в пользу актуальности… В разговоре приняли участие также доцент кафедры психиатрии, наркологии и психотерапии факультета повышения квалификации и профессиональной переподготовки специалистов СибГМУ, президент Томского регионального отделения Профессиональной психотерапевтической лиги кандидат медицинских наук Сергей Рожков и ведущий научный сотрудник отделения аффективных состояний НИИ психического здоровья ТНЦ СО РАМН, доктор медицинских наук Герман Симуткин.
- Герман Симуткин
Виноваты климат и предки
– Какие болезни психики наиболее распространены сегодня в нашем регионе?
Агарков:
– Наши показатели высоки в первую очередь за счет непсихотических расстройств: колебания настроения, депрессии, некоторые временные расстройства. Причины могут быть разные: это органические, сосудистые нарушения, последствия стрессов…
– Почему жители нашего тихого провинциального города так подвержены неврозам и депрессиям?
Агарков:
– Первая причина – суровые климатические условия. Вторая – контингент, который сформировал население Томской области: это преимущественно ссыльные и те, кто ехал осваивать нефтяной север. Люди особого склада, в определенной части – наши пациенты. Третий фактор: высокое выявление. У нас столетняя огромная психиатрическая больница, 26 лет существует НИИ психического здоровья, в СибГМУ есть две кафедры психиатрии, занимающиеся этими же проблемами. Думаю, если бы у нас была возможность тотально проверить все население, заболеваемость поднялась бы не на проценты, а в разы.
– Какие патологии самые распространенные?
Агарков:
– В структуре заболеваемости 13 процентов занимает шизофрения, во все времена и при различных социальных потрясениях она колеблется незначительно. Социально обусловленными являются непсихотические формы расстройств. Здесь мы и наблюдаем серьезный рост.
Депрессивное население
Симуткин:
– Наше отделение занимается аффективными расстройствами. Люди, которые проживают на территории региона, испытывают серьезный недостаток световой инсоляции, температурный режим также неблагоприятный. Наши исследования показывают, что примерно четверть населения страдает мягкими или выраженными формами сезонных аффективных расстройств. В относительно темное время года (осенью, зимой) у людей появляется сонливость, вялость, утомляемость, стремление съесть побольше сладкого. Они меньше общаются с окружающими, их работа становится неуспешной, усиливается раздражительность…
– Обычная зимняя хандра…
Симуткин:
– Вот именно! И эти симптомы, как правило, не побуждают человека обратиться к врачу. Хотя по факту это сезонное аффективное расстройство. По некоторым оценкам, до 20–25 процентов населения страдают депрессивными расстройствами различной степени выраженности, при этом 3–5 процентов в довольно тяжелой форме. Причем сегодня депрессию рассматривают как хроническое заболевание: уж если она началась, то склонна повторяться.
– При каких симптомах стоит обратиться к врачу? Ведь цифры пугающие – если из миллиона населения Томской области 250 тысяч страдают депрессией…
Симуткин:
– О депрессии как о болезни мы говорим, когда две недели или больше сохраняется стойкое сниженное настроение, человек теряет удовольствие от того, что раньше его радовало, появляется утомляемость, вялость. Вторая группа признаков – ранние утренние пробуждения, потеря аппетита, снижение массы тела, мысли о нежелании жить и другие. Если есть хотя бы по два признака из первой и второй группы, это серьезный повод обратиться к врачу.
Новинки пока не спасают
— Сейчас на рынке огромное количество антидепрессантов. Есть по-настоящему эффективные?
Симуткин:
– Все, даже самые современные препараты действуют примерно одинаково. Сейчас синтезируются новые классы антидепрессантов. Но, как бы мы ни старались, 30 процентов наших пациентов пока остаются устойчивыми к лечению. И это требует от нас разработки новых методов.
– Какие новые методы уже освоены?
Симуткин:
– Мы в клиниках НИИ ПЗ наряду с базисным психофармакологическим лечением депрессии применяем и немедикаментозные методы: например, лечение ярким светом, что очень эффективно для преодоления сезонной депрессии. Есть терапия аэроионами, лишением сна.
— Лечение бессонницей?!
Симуткин:
– Суть данного метода заключается в том, что человек спит только до часу ночи, а после бодрствует. Этот метод дает быстрый эффект, но, к сожалению, не очень стойкий.
Рожков:
– Не всегда депрессия проявляется в отчетливо сниженном настроении. Или это снижение человек приписывает своим проблемам. Если у него появилась повышенная чувствительность к боли, ощущение физического неблагополучия, он пойдет не к психиатру, а в поликлинику и будет говорить участковому о телесных недомоганиях. Здесь важно, чтобы тот мог распознать за жалобами пациента нарушения настроения. Обучением врачей общей практики занимается наша кафедра. У депрессии есть и другие маски: за проблемой избыточной массы тела могут также стоять проблемы настроения. И, кстати, многие психологические методики, которые применяются в борьбе с ожирением, перекликаются с подходами, используемыми в лечении депрессии.
В здоровом теле – здоровый дух
– Где томичи могут получить помощь при депрессии?
Агарков:
– Детей лечат в медико-педагогическом центре в Северном городке, подростковый центр расположен в психобольнице, взрослое диспансерное отделение – лечебно-оздоровительный психотерапевтический комплекс – расположено на улице Яковлева. Скоро там будет организован и дневной стационар. Прием ведется и в НИИ психического здоровья. Сюда также могут самостоятельно обратиться жители Томской области.
– Какая профилактика может быть у психических заболеваний? С сердечно-сосудистыми, например, понятно: здоровый образ жизни, физические нагрузки, контроль за давлением, правильное питание. Еще не пить, не курить. А здесь?
Агарков:
– Профилактикой депрессии тоже будет здоровый образ жизни. Если человек спокойно живет, удовлетворен работой, семьей, не пьет и не курит, занимается спортом – это, равно как при всех других заболеваниях, полезно. А если он, бедный, каждый день на работу приходит с похмельным синдромом, тут уж суицидальные мысли наверняка придут…
Бегите от стресса, но не избегайте его
– Как снимать стресс?
Агарков:
– Если человек хочет эмоционально разгрузиться, ему стоит пойти в спортзал, в бассейн, на стадион, просто побегать. Кто-то копает землю на участке… Важно сменить вид деятельности и обеспечить себе хорошую физическую нагрузку.
Симуткин:
– Это может быть и творчество, и общение с окружающими. Кому-то помогает религия: доказано, что верующие при отдельных психических расстройствах могут лучше справляться с их проявлениями. Это может быть мечта и подготовка к ее воплощению, например, сборы в поездку… Рецептов очень много – важно найти свое русло для разрядки. Снять внутреннее напряжение, агрессивность может крик в лесу или собственной машине, даже произнесенные вслух ругательства (когда никто не слышит). Для меня одно из стабилизирующих мероприятий в течение недели – попариться в бане. Кроме того, общение с друзьями, книги, творческие задачи, которые я решаю.
Рожков:
– Стресс сам по себе – не болезнь, а мобилизующая реакция организма на трудную ситуацию. Его не надо бояться. В нашей культуре принято избегать боли, забот и проблем. Но эмоциональная боль естественна для человека! Не нужно бояться своих чувств, видеть в этом что-то болезненное. Из этого вытекает: если ты не Бог (и не человек, страдающий манией величия), ты не можешь справиться со всеми проблемами самостоятельно.
Тем не менее обращение за помощью составляет для многих людей огромную трудность.
Важно уметь обратиться к знакомым, родным, священнику, врачу. Преодолеть чувство неловкости и стыда. У нас народ считает: если ты пошел к психиатру или психологу, значит, ты ненормальный. Люди боятся получить такую оценку со стороны окружающих. На самом деле – это цивилизованный способ решить внутренние проблемы, обнаружить психические нарушения на ранних стадиях.
Без согласия не освидетельствуют
Агарков:
— Да, далеко не каждый нуждающийся идет в наш диспансер. Мы планируем организовать «телефон доверия». Здесь будет дежурить круглосуточно высококвалифицированный терапевт. Иногда после беседы в течение часа проблемы становятся человеку понятными. Они или исчезают вовсе, или он понимает, что с ними делать дальше. Значит, кризис миновал.
Мы постарались сделать психиатрическую помощь очень доступной. Сегодня существует большой спектр различных форм и вариантов: государственные, частные, научно-исследовательские учреждения. Но в любом случае человек должен обратиться к специалисту! Никакие полезные советы из книг не изменят ситуацию, потому что у больного нет критики к себе.
— Вопрос нашей читательницы: «Что делать, если близкий человек считает, что у него все в порядке, а окружающим его болезнь очевидна и жить с ним невыносимо? Любой другой специалист приедет на дом по вызову родственников, но только не психиатр…»
Агарков:
– А ничего не сделаешь. Чтоб психиатру прийти посмотреть такого пациента без его согласия, надо, чтобы соседи, родственники написали кучу бумаг психиатру, он их соберет, обратится к судье за разрешением. Судья напишет: «Нельзя!» – значит, никто больного не посмотрит. С чем мы только ни сталкивались! И огромное количество собак люди разводили в квартирах, и кур. Соседи волком воют… А сделать ничего нельзя.
Психбольница или суд?
– А судьи что?
– Вы знаете, у нас сегодня больница напоминает судебный департамент. Суд к нам приезжает в полном составе (судья, прокурор, адвокат плюс сам пациент, родственники, врачи) и проводит по 2–3 заседания в день: о недобровольной госпитализации, о снятии принудительного лечения, кому это было судом определено ранее. В разбирательстве находимся часами… Более того, сегодня Конституционный суд принял решение знакомить больного с выводами экспертной комиссии. Это составляет реальную опасность для врачей, особенно если больной бредовый.
– Но родственники могут получить какие-либо консультации, рекомендации от врача, если осмотра пациента не было?
Агарков:
– Они могут прийти в диспансер, где им все расскажут.
Когда больной становится жертвой
Рожков:
– Родственники обычно нуждаются в такой помощи. И это рассматривается как часть семейной терапии расстройства, особенно в тех случаях, когда человек только что заболел. Чем меньше внутренней напряженности в семье, тем меньше вероятность обострения.
Агарков:
— Бывает, в семье выбирается жертва – больной. И родные его, как правило, пытаются вытолкнуть. А обратно потом принимать не хотят, делают все, чтобы он остался в больнице. Это очень актуальный вопрос для нас. Неоднократно мы возвращали квартиры пациентам через суды.
Национальные особенности
– То есть уровень жестокости «нормальных» людей пугает даже психиатров?
Агарков:
– Жестокость – слишком мягкое определение… Мы с этим сталкиваемся каждый день. Врач пролечил больного, говорит родным: забирайте! Не забирают. Везем сами (с милицией), оставляем. Наутро он уже опять у нас в приемной… При этом родственники с успехом пользуются всеми материальными благами больного – его жилплощадью, пенсией, распродают его имущество…
Симуткин:
– Наши коллеги из Новой Зеландии рассказали о тамошних родственниках пациентов. Если человек заболел психическим расстройством, сразу собирается вся семья – до 200–300 человек бывает. И решают вместе, что могут сделать, как помочь, а врача приглашают в качестве консультанта. Такое у них традиционное отношение к этой проблеме.
У нас если человека положили в реанимацию, близкие потом не отходят от его кровати. А попал в психиатрию – врач по две недели добивается встречи с его родными, чтобы получить какую-то информацию о нем. Такая вот «национальная особенность».
Курпатов – это массовый психоз
– А как вы относитесь к доктору Курпатову и его книжкам?
Аргарков:
– Я это рассматриваю как массовый психоз. Где вы найдете, чтобы певец средней руки собирал миллионные залы? Он будет петь максимум в ресторане… А тут… Были у нас в свое время кашпировские, чумаки, теперь вот Курпатов. Люди читают его, надеясь найти в книгах то, чего нигде никогда больше не узнают. Читают все, но каждый делает свои выводы. Такой у нас народ. Вот и пищевых добавок больше, чем у нас, нигде не принимают. Хотя везде пишут: не надо этого делать, один вред.
– Нормальная жажда чуда?
Агарков:
– Насчет «нормальной» не знаю… Но на психиатрию нельзя смотреть по-рыночному. Нет и не может быть книжек по психиатрии для массовой аудитории, где бы говорилось обо всех проблемах и всех болезнях. Это шарлатанство.
– А вообще помогают ли книги по психологии?
Рожков:
– Информируют, вдохновляют, но помогают мало. Потому что самотерапия тут невозможна: человек не может выйти за границы самого себя, привычных механизмов реагирования, отношения к жизни. Чтобы приобрести новый опыт, ему нужно войти в отношения с другим человеком. Наши проблемы возникают в общении, стало быть, в общении они и могут устраняться. Психотерапия – это лечение через общение.
Неконсервативная психиатрия
– Появились интересные новации в психиатрии?
Агарков:
– Конечно, у нас многое изменилось. Укрепилась материальная база, появились новые направления. Внедрено много форм оказания помощи за пределами больницы. Кстати, первый дневной стационар на дому появился именно в психиатрии – еще в 1975 году! Потому что наша главная задача – лечить, не забирая больного из социума, его потом трудно обратно вернуть.
Симуткин:
– Идет техническое оснащение психиатрии, разработка новых препаратов. Они стали легче переноситься пациентами. Прежде нередко было заметно, если человек принимал психотропное средство. Сейчас никто и не догадается…
Сколько стоит спокойствие?
Агарков:
– Проблема еще в том, что новейшие пролонгированные психотропные препараты очень дорогие. Мы можем пролечить ими больного в стационаре, но выписывать его получается некуда, потому что в списках на бесплатное лекарственное обеспечение этих препаратов нет (есть лишь дешевые). Покупать их сам он не сможет – это около 10 тысяч рублей в месяц. Перескакивать с препарата на препарат тоже нельзя.
Рожков:
– Долгое и зачастую дорогостоящее путешествие в свой внутренний мир также ложится бременем на плечи самого человека. В некоторых странах оплата психотерапии как-то компенсируется страховыми кассами. Квалифицированная помощь специалиста в этой сфере многим просто не по карману: в Томске стоимость часа у психотерапевта колеблется от 300 до 700 рублей в час. В Москве эти услуги еще дороже: 1 000 –3 000 за час.
полезные телефоны
Проконсультируйтесь у специалиста
Взрослое диспансерное отделение
634003, г. Томск, ул. Яковлева, 65. Тел. 8-(3822) 26-29-70
Детское диспансерное отделение
634006, г. Томск, ул. Северный городок, 52. Тел.: 8-(3822) 65-19-24
Сомато-гериатрическое отделение
8-(3822)-792-209
Общепсихиатрическое отделение № 1
8-(3822)-792-201