В детской хирургической больнице спасают даже тех пациентов, которым природа оставила минимум шансов на выживание

Язвенно-некротический энтероколит, атрезия пищевода, разрыв желудка – с такими тяжелыми заболеваниями за последние два месяца поступали ребятишки в детскую хирургическую больницу № 4. Причем все пациенты были новорожденными. Сейчас их жизни ничего не угрожает. Кажется, что малышей спасло чудо, на самом деле – мастерство хирургов и профессионализм анестезиологов-реаниматологов, которые днем и ночью находятся рядом с детьми.

Легких пациентов здесь нет

Отделение анестезиологии и реанимации – именно сюда в первую очередь попадают дети, оказавшиеся на грани жизни и смерти. Некоторых ребятишек доставляют в больницу из роддома вскоре после появления на свет. Тяжелая врожденная патология требует немедленной хирургической коррекции, иначе гибель младенца неизбежна.

– В прошлом году у нас было 20 таких пациентов, – рассказывает заведующий отделением анестезиологии и реанимации Евгений Кузнецов, – эта цифра из года в год почти не меняется. Как правило, заболевание возникает задолго до рождения малыша, еще на этапе его эмбрионального развития. Некоторым из них природа оставляет минимум шансов на выживание.

Не так давно наши хирурги оперировали девочку с атрезией пищевода. По сути, он отсутствовал. За один этап врачи выполнили сложнейшую операцию, что позволило сохранить жизнь ребенку. Самое страшное уже позади, второй этап лечения малышка проходит в Северском перинатальном центре.

– Гораздо чаще мы имеем дело с последствиями несчастных случаев, – продолжает Евгений Валентинович, – тяжелые отравления, черепно-мозговые травмы, повреждения, полученные в ДТП. Да много от чего страдают наши дети, например, в прошлом году было 63 пациента с ожогами. Площадь поражения кожных покровов от 10 до 80%.

Нередко беда происходит из-за недосмотра взрослых. К примеру, медикаментозные отравления стопроцентно на совести взрослых родственников. Оставила бабушка клофелин на тумбочке, малыш дотянулся до пузырька – жизнь под угрозой. Тех, кто постарше? все чаще привозят с отравлениями иного рода – алкогольными. За подрастающими детьми ведь тоже глаз да глаз нужен.

Ребятня – народ живучий

Такая мысль невольно приходит в голову, когда врачи начинают вспоминать случаи из практики. Несколько лет назад к ним по скорой доставили 25-дневную девочку. Малышка, которую дома покусал бультерьер, находилась в состоянии тяжелейшего шока. Собака откусила ребенку ножку на уроне голени. Для того чтобы спасти конечность, в 4-ю детскую приехала бригада специалистов из НИИ микрохирургии. Но прежде чем они смогли взять ребенка на операционный стол, анестезиологи-реаниматологи шесть часов выводили пациентку из шока. Операция прошла успешно, некоторое время девочку выхаживали в реанимации, затем подлечили в общем отделении и выписали домой.

Довелось врачам выхаживать и другого «везунчика» – полуторагодовалого малыша, едва не погибшего под тяжестью телевизора. Мальчонка толкнул неустойчивый столик, аппарат старого советского образца упал и накрыл его сверху. Соседка, оставшаяся присмотреть за ребенком, обнаружила его через несколько минут бездыханным. Казалось, надежды нет. Сами врачи признавались, что не очень-то верили в успех, но повезло, вытащили пацаненка с того света.

Спасений из области «очевидного-невероятного» в 4-й детской больнице за годы ее существования было много. И дело здесь не только в счастливом стечении обстоятельств. Главную роль играют опыт и знания людей, которые здесь работают. Именно реаниматологи во многом определяют благополучный исход лечения, поскольку это их задача – избежать возможных осложнений после операции и преодолеть те, которые уже возникли.

– Хороший анестезиолог-реаниматолог сейчас на вес золота, – говорит главный врач больницы Николай Морозов, – в эту специализацию студенты давно не рвутся. Они понимают, что работать в реанимации тяжело, необходимо иметь огромное количество знаний и постоянно их совершенствовать.

К тому же работать с детьми сможет не каждый. Нисколько не приуменьшая заслуг взрослых специалистов, могу сказать, что детский анестезиолог-реаниматолог обязан уметь больше. Например, обеспечить анестезиологическое пособие новорожденному. Это гораздо сложнее, чем дать наркоз взрослому дяде. А если ребенок к тому же недоношенный и тяжелобольной – сложнее вдвойне. Приходится на два шага вперед просчитывать поведение организма во избежание нежелательных последствий.

Прибавьте к этому скромную зарплату и двойную нагрузку, летом количество ночных дежурств у них достигает 10–12 в месяц. Отдежурил, утром пошел не домой, а в операционную. Трудиться в таком режиме желающих мало, в этой профессии остались только те, кто ее по-настоящему любит.

– Есть еще один немаловажный момент, – добавляет Евгений Кузнецов, – это психологическая нагрузка. Принято считать, что врачи на работе черствеют, я на примере своих коллег этого не вижу. Поверьте, невозможно привыкнуть к детской боли и страданиям. Особенно переживают наши медсестры – они ведь тоже мамы. Но есть в нашей работе и хорошие моменты, от которых получаешь удовлетворение. Для врача самая большая радость – вернуть родителям здорового ребенка.