У истоков открытия первой томской нефти и нефтегазоносной структуры в центре Нарымского края стоял главный (старший) геолог Колпашевской геофизической конторы и Средне-Обской комплексной геофизической экспедиции Иван Лугинец.

В 1956 году после окончания Академии нефтяной промышленности Иван Лугинец получил назначение на должность главного геолога Томской геофизической конторы Новосибирского геологоуправления, базирующейся в г. Колпашево.

Он слыл уже маститым геологом. За его плечами к тому времени была работа начальником геолого-разведочной партии треста в Казахстане и 18-летняя деятельность в экстремальных условиях в управлении «Главсевморпуть». И везде он показывал свой характер, вызывающий у людей искреннее уважение.

В первый год Великой Отечественной войны Лугинец встал на защиту репрессированного радиста экспедиции (немца по национальности), за что поплатился свободой и попал в разряд неблагонадежных. Правда, уже в 1942-м по реабилитирующим обстоятельствам был освобожден.

«А в Ермаково, – вспоминал Нариман Кулажметов, начальник партии, – как-то хотели бурить опорную скважину в пос. Носок. Это было далеко от Енисея, и Лугинец категорически возражал. Ему доказывали, что бурить можно где угодно, но Иван Петрович парировал: „Мы не знаем, что во впадине, а скважина дорогая“. В итоге он добился, чтобы сначала там провели геофизические работы и только после этого заложили опорную скважину. Сказать, что он учил нас, так сказать, напрямую, нельзя. Молодежь просто следовала его примеру».

О результатах проводимых работ мало что известно, все было засекречено. Но награды – значок «Почетному полярнику», орден «Знак Почета» и медаль «За доблестный труд в Великой отечественной войне 1941–1945 гг.» – свидетельствуют о его крупных достижениях в освоении Усть-Енисейской впадины. А если учесть, что орденом «Знак Почета» он удостоен после ареста, то это награждение вдвойне дорогого стоит.

Суровая арктическая школа сформировала в нем неординарного человека, в котором гармонично сочетались качества руководителя и исследователя, обладавшего колоссальной работоспособностью и четкой гражданской позицией. Брать на себя ответственность за принятие порой рискованных решений – эта позиция осталась неизменной до конца его жизни.

Колпашево, повернувшее в Дудинку

В конце 1950-х годов в Западной Сибири уже запахло первым промышленным Березовским газом и первой нефтью, полученной близ Колпашева.

Все вместе взятое не могло не повлиять на выбор Лугинца, который, приехав в Колпашево, окунулся с головой в изучение перспективного района. По результатам бурения первой Пудинской опорной скважины, давшей весьма ценные данные, появилась «возможность увязать между собой разрезы Тарской и Колпашевской скважин». Это подтвердило правильность решения о том, что центр тяжести поисковых работ необходимо смещать на север Томской и Тюменской областей. Дело спорилось. Но, как всегда некстати, вмешиваются ведомственные преобразования. На сей раз территориальные – между двумя областями, в результате которых была ликвидирована Колпашевская контора бурения.

Министерство геологии предложило Лугинцу возглавить Северную геофизическую экспедицию в районе Дудинки. И он принял это предложение уехать в глухомань, где только работа, работа, работа… Может, впервые открыто посетовал, сказав перед отъездом колпашевцам: «Лучше всего работалось в этом городе. Но приказ есть приказ».

Экспедиция располагалась в пос. Ермаково, где проживало около 3 тыс. человек. Все хозяйство поселка висело на экспедиции. Отвечал за всю его жизнь треугольник: начальник, парторг, профком. В короткий срок был восстановлен гулаговский клуб на сто мест, новым оборудованием обеспечена поликлиника. Учитывая такую заботу о людях, Лугинца постоянно приглашали в школу, в библиотеку, а на все новогодние утренники в детский сад он ходил сам, с большим удовольствием.

Работа в экстремальных условиях не могла не сказаться на здоровье, хотя Иван Петрович даже больной не терял самообладания и бодрости духа. Подчинившись врачам (его вывезли самолетом в Кремлевскую больницу), он не терял надежды вернуться в Сибирь.

И вернулся в Колпашево, подписав документ о том, что врачи не несут ответственности за дальнейший исход его лечения.

Возвращение

Иван Петрович вернулся на круги своя – на должность старшего геолога тамошней экспедиции. Многие не понимали выбора нездорового зрелого ученого-практика, отказавшегося от предложений московских НИИ, от возможностей столичной медицины. Ответ есть в воспоминаниях Наримана Кулахметова: «Он не переносил городскую суету – ни толчеи города, ни условностей в людских отношениях. Он говорил: „В Москву я могу поехать только в командировку, но жить я там не могу!“ Иван Петрович всю жизнь стремился работать на природе, в победе над которой человек может проявить себя в полной мере».

Хорошо зная положение дел, благодаря кипучей энергии и настойчивой профессиональной требовательности совместно с опытными начальниками партий Серяповым и Терпиляком продолжил осваивать северное направление, только уже в границах Томской области. В 1962-м пришел успех – открытие Соснинского нефтяного месторождения, возвестившего о рождении томской нефти!

Позднее Лугинец в числе семи специалистов был удостоен диплома и нагрудного знака „Первооткрыватель месторождения“ (к сожалению, посмертно).

Для решения конкретной задачи – найти нефтегазовую структуру в районе работ экспедиции – Иван Петрович практически безвылазно находился в полевых партиях, сейсморазведочных отрядах. Уже по итогам работы зимнего сезона 1964–1965 годов в газете «Советский Север» он писал: «Поставленная перед экспедицией задача подготовить для глубокого бурения 10 структур успешно решена. По нашим данным, по крайней мере, три из этих структур будут нефтегазоносными». Кто бы мог даже предположить тогда, что строки эти станут… его завещанием!

Ад, приносящий радость

Одной из таких структур и явилась Екыльчакская (по названию речушки), расположенная на границе Парабельского и Каргасокского районов. В ее открытии и исследовании Иван Петрович не то что принимал участие, он жил ею. Адский полевой труд увенчался успехом – признаки нефтегазоносности были доказаны.

Как известно, мечта ученого – увидеть плоды своего труда. А они уже вырисовывались все четче и четче – структура за структурой.

Но путь к большому успеху прервал очередной (какой по счету?) инсульт.

«Перенеся очередной инсульт, – вспоминал Леонид Мехед, коллега и земляк из Черниговщины, впоследствии генеральный директор крупнейшего в стране треста «Сибнефтегеофизика», – он продолжал ходить на работу, с удовольствием потихоньку копался в огороде. В один из выходных дней ему стало плохо. Врачи скорой помощи забеспокоились: „Нужен кислород“. Я привез баллон в больницу. Петрович держался несколько дней, но спасти врачам на этот раз его не удалось».

Проводить Ивана Петровича в последний путь пришла добрая половина жителей города. По улицам до кладбища шла очень длинная колонна, гроб с телом люди несли на руках. Это скорбное событие случилось 25 мая 1966 года – за две недели до пуска первого нефтепромысла в Томской области. Первоначально на этот день планировалось получить первую томскую нефть, но небывалое наводнение спутало все карты, и нефть пошла 13 июня. В память об Иване Петровиче его Екыльчакская структура через месяц была названа Лугинецкой.

25 октября 1966 года на этой структуре специалисты забурили первую скважину. Начальник Усть-Сильгинской нефтеразведки Юрий Дурнев, напутствуя коллег перед выездом на буровую, осторожно намекнул: «Удача не должна отвернуться от нас. Она и будет лучшим памятником Ивану Петровичу».

Из Книги Памяти

«Маршрут им предстоял нелегкий. Бригадир Владимир Исаев, братья Илья и Владимир Соловьевы, Николай Коновалов, повара Валя и Аня не боялись трудностей. Как заправские бурлаки, тянули они баржу с оборудованием вверх по мелководью Чижапки. Затем груз предстояло перетащить в глубь нехоженой, заболоченной тайги. Морозов, которые бы сковали болота, ждать не стали. Решили строить лежневку, сплошной бревенчатый настил. Каждый метр дороги давался ценой предельного напряжения. Жадно чавкающая трясина, туча гнуса, промозглая сырость. Но тридцатикилометровый настил был уложен и в намеченное время над вековой тайгой поднялась ажурная вышка».

Такой ценой и был возведен «памятник» Ивану Петровичу: 11 апреля 1967 года первой поисковой скважиной № 152 установлена промышленная газоносность. При испытании из пласта был получен приток газа 142,8 тыс. кубометров и конденсата 27,5 тонны в сутки.

Продолжение бурения поисковых скважин на обоснованных Лугинцом структурах ознаменовалось открытием сразу трех месторождений: нефтяного Соболиного, Казанского газоконденсатного и крупного нефтегазоконденсатного месторождения, названного его именем.

С верой в Сибирь

Газеты в то время справедливо отмечали: «Уроженец солнечной Украины, он был истинным патриотом Сибири. Страстно верил в перспективность ее недр и всегда настаивал на расширении геологических и геофизических исследований. Всю жизнь искал нефть и газ. И умер, как солдат на посту».

В знак заслуг геолога-первооткрывателя Колпашевский гор­исполком поддержал ходатайство от рабочих и служащих геофизического треста с просьбой о переименовании улицы Заводской, на которой он жил, в улицу имени Лугинца.

Осенью 1985 года было создано нефтегазодобывающее управление «Лугинецкнефть», положившее начало добычи углеводородного сырья в новом районе области.

Его именем назван и теплоход, доставлявший грузы для полевых партий Томского геофизического треста.

В июне 2002-го введена в строй Лугинецкая газокомпрессорная станция, ввод которой является значительным вкладом в защиту окружающей среды.

Ветеран-геофизик Петр Шаповалов посвятил ему не одно стихотворение. В них не патетика того нашего времени, а суровая героическая быль о первопроходцах – пахарях нефтяной целины:

«…К сегодняшним фонтанам
Был начат путь с азов.
В тайге ветра гудели,
И глушь, и темь – ни зги.
И были вне предела
И мышцы, и мозги.
Есть ритмы, от которых
Вразнос идут сердца.
Нет, не бензин в моторе,
А сердце Лугинца…»

25 мая исполняется 55 лет со дня ухода Ивана Петровича в вечность, а 25 декабря – 110 лет со дня его рождения.

От имени ветеранов геологического сообщества области вношу предложение воздать должное первооткрывателю Советского нефтяного и именного нефтегазоконденсатного месторождений и увековечить его память на территории Лугинецкого вахтового поселка.

Автор: Михаил Худобец,
ветеран нефтяной промышленности Томской области