Светлана Тюлюпо, доцент кафедры генетической и клинической психологии факультета психологии НИ ТГУ, член экспертного совета при уполномоченном по правам ребенка в ТО, кандидат психологических наук

В октябре – ноябре на базе двух сельских территориальных образований группа психологов ТГУ провела серию мероприятий, направленных на раскрытие одаренности и построение позитивной профессиональной перспективы у старшеклассников. В ходе тренингов обозначился достаточно тревожный контекст: представление о том, чем они могли бы заниматься в будущем, какую профессию выбрать, у ребят практически отсутствует. Другие вопросы, связанные с образом будущего: «Чем ты хочешь заниматься в жизни?», «С какими людьми общаться?», – приводили в еще больший тупик. И ранее, в индивидуальных беседах, ученики, которые казались наиболее успешными, на вопрос «Что будешь делать после школы?» отвечали: «Ну, в вуз (училище, техникум) пойду». – «В какой вуз? В какое училище?» В ответ – тишина или неуверенное: «Куда возьмут». Но ведь именно образ будущего на границе детства и юности помогает ребенку преодолеть множество задач, связанных с освоением учебной программы. Если он обрывается ГИА и ЕГЭ, если школьник, задавая себе вопрос «Для чего я учусь?», не находит на него ответа, он перестает прилагать усилия к учебе.

Стагнация формирования образа будущего, построения профессиональной перспективы у сельских детей имеет свои объективные причины, в их основе – опыт, который юный человек приобретает к концу подросткового возраста, оглядываясь вокруг себя и осмысливая увиденное. Одной из ведущих составляющих этого опыта является результат осмысления моделей самореализации, предлагаемых окружающими взрослыми. Что это за модели? Косвенно на данный вопрос отвечают результаты оценки социодемографических характеристик семей учащихся старших классов: большинство родителей не имеют не только высшего, но даже полного среднего образования, заняты в сфере низкоквалифицированного труда или не работают. Многие подростки находятся под опекой дедушек и бабушек, живут в неполных семьях. Не редкость – алкоголизация, наркотизация одного, а то и более родственников, суициды в близком окружении, криминал.

Исключительно важно, чтобы проект будущего носил позитивную окраску. Ребенок должен быть уверен, что в его будущем возможно счастье. Для того чтобы эта уверенность была прочной, подросток должен иметь опыт общения хотя бы с одним взрослым человеком, полнота жизни которого не вызывает сомнений. Не видя таковых, ребенок получает очень веские основания не хотеть становиться взрослым. Из 16 участников тренинга лишь двое, и то с поддержкой ведущих, смогли привести пример хотя бы одного счастливого взрослого из своего окружения.

Результат сочетания подобных факторов разрушителен. Там, где не формируется позитивная перспектива будущего, в системе мотиваций ребенка начинают преобладать деструктивные мотивы. И вот уже в беседе с учениками четвертого класса мы узнаем, где в поселке можно раздобыть недокуренные бычки, где растет конопля и как ее обработать, чтобы «вставляло». В седьмом классе нам приходится иметь дело уже с последствиями наркотических проб, с детьми, высказывающими суицидальные мысли. Этот результат разрушителен не только для будущего детей. Он просто катастрофичен для области, где всего один большой город, остальное – крохотные города и поселки.