Школы хотят привести к экономической самостоятельности
Мы против платной школы!» – под таким лозунгом 16 мая на площади перед зданием облсовпрофа пройдет акция протеста. Ее инициаторами выступают родители школьников, которые крайне встревожены новым законом о реформе финансирования государственных и муниципальных учреждений.
Родители опасаются, что в результате реформы в худшем случае бесплатными останутся лишь 2 часа русского языка в неделю, 2 часа математики, 3 часа физкультуры и 3 часа религии. Остальное – за деньги, в связи с чем на томских форумах сотни сообщений наподобие: «У наших детей будет образование как в церковно-приходской школе: чтение, письмо, счет и закон божий». Реформа обрастает совсем уж фантастическими подробностями: «Учительница сына сказала, будут внесены поправки в Конституцию о том, что на бесплатное образование будут иметь право только дети младших классов», – написала в «ТН» томичка Диана Р.
В прошлый четверг президент Дмитрий Медведев поспешил успокоить граждан: «Никакого перехода к платному образованию не предполагается и из закона не вытекает, остаются прежние нормы предоставления образовательных услуг, и, во-вторых, что немаловажно, по сути, эти правила уже действуют в значительной части регионов, потому что они вводились там в экспериментальном порядке в период национального проекта, и они ни к чему негативному в этом плане не привели».
Однако томские родители все равно выйдут на площадь.
Казенные, бюджетные, автономные
По новому закону все учреждения поделят на три большие группы – казенные, бюджетные и автономные.
Для казенных будут очень четко прописаны все статьи затрат: от коммунальных услуг до покупки канцтоваров. Деньги для них будут, как и сейчас, перечисляться через казначейство и строго в определенное время.
Бюджетным организациям деньги станут выделять не с четкой разбивкой по строкам расходов, а в виде субсидий. Опять же через казначейство, но мелочи оговариваться не будут: директор школы вправе самостоятельно решать, сколько потратить на ремонт, а сколько, допустим, на организацию праздника. Школы, которые останутся в «бюджетном» статусе, по-прежнему смогут предлагать услуги платных кружков и дополнительных занятий, хотя в части прав распоряжения прибылью для них будут некоторые оговорки. Предполагается, что среди российских школ таких пока будет большинство.
Автономными же по букве закона станут самые сильные, конкурентоспособные организации, которые получат наибольшую финансовую свободу. Деньги АУ будут храниться не в казначействе, а в коммерческом банке. АУ разрешат не только оказывать платные услуги, привлекать инвестиции, но и тратить доходы исключительно по своему собственному усмотрению. Но при этом АУ лишатся бюджетного финансирования в полном объеме: деньги дадут по числу учеников и только в рамках гарантированного государством лимита образования, остальное будет предложено заработать самим.
Корни реформы и конфликта
Разработчики закона говорят, что он предоставит директорам школ возможность самостоятельно, то есть более эффективно, распоряжаться денежными средствами. Из-за этого возникнет возможность материально стимулировать преподавателей, благодаря чему должно повыситься качество образования.
– Надо перестать культивировать социально-бюджетное иждивенчество, – пояснил «ТН» Анатолий Губкин, депутат Государственной думы РФ от Томской области. – Например, подавляющее большинство директоров школ, главврачей больниц не знают, сколько стоит 1 киловатт, 1 гигакалория…
Однако директора школ, с которыми реформу никто не обсуждал, видят другую подоплеку:
– Очевидные корни реформы в том, что многие регионы больше не в состоянии содержать систему образования, – считает Лариса Сорокова, исполнительный директор инновационных проектов и программ школы № 49. – Сегодня ряд школ работают без лицензии (в Томске таких минимум две), потому что не в состоянии выполнить санитарно-эпидемиологические требования, нормы пожарной безопасности и т.д. Кстати, штрафуют за это директоров, хотя они-то при чем? В прошлом году даже на косметический ремонт большинству школ не выделили ни копейки. В этой ситуации переложить финансовые затраты на плечи родителей – большой соблазн…
Подобного развития событий, с резким ростом числа платных образовательных услуг и сокращением бесплатных, и боятся родители. Кто в Томске получит статус АУ? От чьего желания это будет зависеть? Пока родителям это никто не объяснил. Но главное в том, что, несмотря на заверения министров, пока не определен бесплатный образовательный лимит – его обсудят лишь в ноябре, за месяц до начала реформы.
Первый пошел
Томск, как и ряд других регионов, уже имеет опыт перевода муниципальных образовательных учреждений в статус АУ. Эксперимент начался полтора года назад: рискнуть решили Хобби-центр, детская школа искусств № 4, Центр планирования карьеры и детский сад № 5. Нина Стрелкова, заведующая садом № 5, считает полученный результат преимущественно положительным:
– Учредитель-муниципалитет формирует саду муниципальное задание на год на имеющееся количество детей (300), исходя из подушевого финансирования – это более 9,4 млн рублей. Родители доплачивают по 75 рублей в день за каждого, плюс платными услугами в прошлом году мы заработали более 1,4 млн. Вот на эти деньги и можем рассчитывать. Не скажу, что мы резко разбогатели, получив статус АУ. Но появившаяся маневренность упростила большинство хозяйственных решений: теперь я готовлю материалы для летнего ремонта заранее, а не в сезон, когда цены вырастут. Нам не надо объявлять конкурс при поиске подрядчиков – есть возможность выбирать и, соответственно, сбивать цену. Например, мы решили поставить в прачечную встроенный шкаф, в одной фирме говорят: это будет стоить 59 тысяч, а другая сделала то же самое за 27. Были бы мы не самостоятельным хозяйствующим субъектом, а бюджетниками, разве нам удалось бы сделать траты столь эффективными?
Основы конкуренции
Для школы понятие «экономическая эффективность» тоже не новое. Так, на основе этого показателя осуществлялось финансирование школ – участников комплексного проекта модернизации образования. Учитывалось количество учеников на одного педагога, соотношение управленцев и учителей и т.д. В итоге чем ниже оказывались расходы на одного ученика (соответственно, выше наполняемость классов), тем больше школа получала баллов. А от этого зависела сумма трансфертов из федерального бюджета.
– Одно было непонятно: как эти критерии могли повлиять на качество образования? Почему, например, не учитывалось участие школы в инновационной деятельности, количество полученных грантов? – замечает Лариса Сорокова и добавляет, что так же неоднозначно было воспринято введение нормативно-подушевого финансирования: – Средства, потраченные на систему образования, разделили на количество обучающихся и получили норматив. Поэтому в нем изначально было заложено недофинансирование – школы никогда не получали достаточно средств. Если пойти по пути кардинального сокращения бюджетного финансирования, то это вызовет крах бесплатного образования и развертывание платного сектора.
Экономисты видят в реформе свои аспекты.
– Пока в вопросе финансовой самостоятельности школ много узких мест, – считает Раиса Эльмурзаева, доцент кафедры национальной экономики экономического факультета ТГУ, к.э.н. – Каким образом будут облагаться налогами доходы от предоставления платных услуг автономными учреждениями? Нужно вносить поправки в Налоговый кодекс в части оптимизации налогообложения, иначе образовательные учреждения, по сути своей являющиеся некоммерческими, будут по полной программе платить налоги государству.
Другой вопрос — существование в конкурентной среде сельских школ и малокомплектных школ.
– Чтобы продать услугу, нужно привлечь клиента. Это не проблема для крупных, богатых школ с высоким уровнем профессионализма учителей и хорошей материально-технической базой. Но чем будут заманивать школы в селах или в депрессивных районах? – спрашивает Эльмурзаева. – Не уверена, что системе образования нужна такая конкуренция…
Свобода, равенство и гласность
К моменту встречи президента России с профильными министрами ситуация в обществе была уже серьезно накалена – больше десяти городов России объявили об акциях протеста. Вероятнее всего потому, что ни в момент принятия закона, ни после этого ни федеральные, ни местные власти не утруждали себя разъяснением ситуации. И сегодня это напряжение никуда не исчезло. К тому же проблема все равно будет политизирована: оппозиционные политики говорят, что закон фактически превращает бюджетные организации в коммерческие, главной задачей которых будет зарабатывание денег, а не предоставление услуг.
– На мой взгляд, необходимо открыть ситуацию для широкого обсуждения: определиться, что будет входить в бесплатный образовательный лимит, и принять его на государственном уровне, а не отдавать на откуп регионам. Пока происходит так: государство не определило правила игры, а игру начало, – говорит Лариса Сорокова. – А переход в статус АУ не должен осуществляться только по воле департамента образования или только школы: решение должно приниматься коллегиальным органом, куда могли бы войти учредители, представители учителей и родителей, попечительских и управляющих советов. С другой стороны, обязательно нужны поддерживающие управленческие процедуры: стажировка, обучение руководящего состава, ведь во многих школах до сих пор нет своей бухгалтерии. А опыт – и удачный, и неудачный – должен транслироваться на круглых столах. То есть реформа должна проводиться в режиме открытости и гласности.
– Плюсы реформы понятны – дать юридическую возможность инициативным руководителям и коллективам трудиться и зарабатывать деньги на допуслугах, причем не обязательно за счет учеников и их родителей. Минусы – наше русское «авось»: как и со 122-м ФЗ (монетизация льгот. – Прим. авт.), неспособность властей всех уровней предметно и тщательно, вместе с коллективами готовиться к реализации закона, – соглашается с наличием подводных камней Анатолий Губкин и поясняет: – Но закон вступает в силу с 2011 года, то есть у власти и общества еще есть время все обсудить. В первую очередь активны должны быть те учреждения, кому закон дает возможность развития – определить перечень объектов, которые станут АУ, согласовать с коллективами. Да, от перегибов никто не застрахован, но на их исправление есть и власть, и общественность, и СМИ – нужно следить за процессом, делать все публично, без кулуарности.
