Почему Томск занимает последнюю строку в протестном рейтинге

На минувшей неделе широкой публике было представлено социологическое исследование «Уровень протестных настроений», проведенное фондом «Общественное мнение» (ФОМ). Жителей 100 населенных пунктов из 44 субъектов РФ спрашивали: «Вы лично испытываете или не испытываете недовольство, готовность участвовать в акциях протеста?» Общий результат: недовольных и готовых протестовать в России – 36%; 56% граждан с транспарантами на улицы не выйдут; 10% вопрос интервьюера поставил в тупик – затруднились ответить.

Любопытно, что СФО попал в число самых недовольных: индекс «Уровень протестных настроений» здесь самый высокий – 32 (при общем от 28 до 32). А вот Томская область, напротив, оказалась самым миролюбивым регионом страны – в протестном рейтинге занимает самую последнюю строчку среди 76 краев и областей. Лишь 9% наших земляков допускают возможность принять участие в каких-либо акциях протеста. В то время как в Амурской области, лидере рейтинга, протестовать готовы 38%.

Как можно интерпретировать результаты рейтинга?

Артем Рыкун, завкафедрой социальной работы философского факультета ТГУ, доктор социологических наук:

– Формы уличного протеста для Томска никогда не были особенно актуальны. Для этого есть целый ряд причин.

Структура населения Томской области очень сильно отличается от индустриальных регионов, таких, например, как Кемерово (согласно исследованию ФОМ к протестам готовы 23% населения). Рабочие там представляют очень интересную социальную категорию, которую социологи с конца 1960-х квалифицируют как «солидаристы». Это представители традиционных отраслей: шахтеры, железнодорожники, работники судоремонтных и судостроительных предприятий. Их отличает компактное проживание, экстремальные условия труда и чувство локтя. Поднять тех на совместные акции протеста, с кем каждый день рискуешь, спускаясь в шахту, довольно легко. Вспомним, например, 1990-е годы, когда зарплату задерживали всем – кемеровчане ездили в Москву. В Томске тоже стояли заводы, но таких массовых акций протеста, как в Кемерово, у нас не было.

Население Томска представлено другими социальными группами – это так называемые инструменталисты (машиностроители с ориентацией не на коллективную, а на приватную жизнь) и «бюрократы», к которым можно отнести работников офисов, сотрудников академических учреждений. Это индивидуалисты, для которых крайне важна самореализация. Представителям этих социальных групп традиционные проявления классовой идентичности чужды. Группироваться они могут с большим трудом, поэтому на уличные протесты готовы только в самом крайнем случае.

Протест у «бюрократов», в число которых в данной типологии Дж. Голдторпа и Д. Локвуда входят все представители интеллектуального труда, за исключением не существовавших тогда фрилансеров, носит иные формы: они могут поддерживать Wikileaks или просто активно высказывать свое мнение на форумах, иммигрировать или отказываться рожать в стране проживания. То есть томичи не аполитичны – нас просто нужно мерить другими мерками.

Томская область вообще мало чем примечательна в истории протестных движений: здесь никогда не было мощного рабочего класса, крестьянство было достаточно благополучным, да и репрессированные советского довоенного и послевоенного времени к протестам не были склонны.

Протестные настроения в большей степени актуальны для Северска. Жители города очень хорошо осознают свой вклад в обороноспособность страны и помнят тот контракт, который с ними заключило государство. Когда кто-то, по их мнению, этот контракт нарушает – они готовы выступать. Современные протестные настроения в Томской области связаны скорее с ними, чем с какими-либо другими силами.

У Томской области есть ряд и других специфических особенностей: уровни жизни, доверия губернатору, либерализма властей гораздо выше, чем во многих других регионах. В Томске в отличие от многих других российских регионов до сих пор существуют альтернативные СМИ, активно используются каналы, через которые могут выражаться протестные настроения.

Все это связано с еще одной особенностью томичей: они не принимают навязанных форм политического участия и политического протеста. Единственный выход адекватного поведения в ситуации, когда возможность политического выбора чрезвычайно ограничена, – не делать его вообще.

УГОЛ ЗРЕНИЯ

Негативный информационный фон

Александр Красноперов, заместитель главного редактора «ТН»:

– Социологи посрамили политтехнологов.

В последние несколько лет провластные «специалисты по коммуникативным технологиям» (как местные, так и приезжие) не устают убеждать власть имущих (особенно в период выборов), что в Томске просто-таки зашкаливает негативный информационный фон, и такого больше во всей РФ-матушке нигде нет. А отсюда, мол, и низкий рейтинг власти и партии власти, соответствующие электоральные последствия и, конечно же, бурный рост протестных настроений.

Эта демонизация СМИ уже давно возведена до уровня «фундаментальной теории». Например, как все коллеги знают, некое агентство регулярно проводит «анализ информационного потока», и обычный вывод этого «анализа» (о его качестве ниже): необходимо «убрать с информационного поля» столько-то процентов (!) «негатива».

(«Убрать с поля можно картофельную ботву, а информационные сообщения удаляются только вместе с породившими их коммуникаторами… Тогда так и надо писать: ввести предварительную цензуру. Чего стесняться-то?» – несколько лет назад на страницах «ТН» ответил «аналитикам потока» декан факультета журналистики ТГУ Юрий Ершов.)

Так вот, что мы сейчас видим? В городе с «самым негативным информационным фоном» социологи фиксируют самый низкий по всей стране уровень протестных настроений. И этот рекорд ярко оттеняет СФО в целом – на улицу готов выйти гораздо больший процент людей, чем в других федеральных округах и по стране. В общем, томская гражданская аномалия.

В отличие от политтехнологов я не могу демонизировать СМИ и утверждать, что прохладное отношение томичей к уличным протестам – целиком и полностью заслуга журналистов. Но уверен, что свой вклад мы вносим. Повторю то, что десятки раз в последние годы говорил: чем у конкретных людей, социальных групп, сообщества в целом меньше легализованных каналов выражения мнений (в том числе, естественно, и недовольства), чем меньше СМИ выполняют роль модератора, чем больше закупорены общественные каналы связи, тем выше, выше и выше вероятность того, что мнения и недовольство будут выражены в других формах. В том числе радикалистских и агрессивных.

Так что если верить данным ФОМа, то следует прекратить субъективистские и манипулятивные изыски о «негативном информационном фоне» и разговаривать профессионально-граждански о том, что есть ответственная журналистика.

«Если верить данным ФОМа? – спросит читатель. – А им почему-то можно не верить?» Да надо верить – авторитетное и солидное социологическое учреждение. Однако, с другой стороны, исследованием, проведенным фактически накануне массовых националистических беспорядков в Москве, тревожные симптомы в столице не были зафиксированы.

Недостатки методики? Не знаю – не социолог. Но думаю: если люди лишены возможности постоянного выражения мнения, то отчего мы уверены, что граждане будут откровенны во время редко предоставляемой возможности высказаться? Наврать (осознано или нет) во время случайной встречи гораздо проще и легче, чем при регулярном общении.

В общем, московские респонденты подвели ФОМ, а томские могли ли?

Проверим ответ с помощью исключительно «позитивного информационного фона»? Или продолжим регулярно разговаривать?

Николай Николайчук о правилах ремонта городского хозяйства и итогах года

Передача функций «Горсвета» ООО «Горсети», состояние конкурсной документации по «Водоканалу», потребители и монополисты – в гостях у «ТН» мэр Томска Николай Николайчук.

Разный год

— Николай Алексеевич, разные эксперты дают разные оценки уходящему году, а каким он был с вашей точки зрения?

— Во-первых, кризис, конечно, во многом не преодолен: роста налогооблагаемой базы нет, и это говорит о том, что либо бизнес уходит в тень, либо стоит на месте. Но, и это во-вторых, мы ожидали худшего. А в-третьих, пока не совсем понятно, что принесет будущий год. Например, увеличение страховых выплат: нельзя не прислушаться к мнению руководителей предприятий, которые говорят, что им будет очень тяжело.

И такая чересполосица во многих сферах. 48 новых троллейбусов за год, то есть в муниципальном транспорте развитие. Но «маршрутники» остановились совсем: новые автобусы не покупают и – самое печальное – не пытаются какие-либо предложения делать, а на наши не реагируют: частный бизнес сжался и ждет: а что завтра будет? Отметили, насколько робким было предложение по увеличению тарифа? К нам, кстати, никакие документы еще не поступили.

Водный паспорт

— Одно из главных событий не только этого года, но и последующих лет – конкурс на аренду Водоканала. Какая-то реакция контролирующих органов на жалобу ООО «Водные системы» есть?

— Насколько знаю, жалоба уже не одна. И на примере других городов знаю, что это обычная практика. Все конкурсные документы мы с самого начала показали и прокуратуре, и УФАС, и УФСБ. Моя позиция: право каждого конкурсанта обращаться куда угодно, но все было проведено законно, и нет никаких оснований не подписывать контракт с победителем.

— Про то, какое давление пришлось выдержать губернатору и вам, не раз говорилось. А еще какие-то сложности были?

— Думаю, мало кто представляет, что нам стоило привести документы Водоканала в надлежащее состояние. Изначально техническую и другую документацию надо даже не нулем оценивать, а минусом. Легче на примере объяснить. У вас есть парк в 40 автобусов и вы хотите сдать его в аренду. Что именно сдается? Паспорт БТИ, технические документы на автобусы и на каждый документы о собственности. Так вот, на Водоканале были не паспорта «гаража» и «автобусов», а паспорта левой гайки правого колеса 15-го автобуса, задней ступицы 39-го автобуса. Это точное сравнение: где-то 2700 паспортов по собственности, технических – еще больше. И говорили, что нужно еще несколько тысяч… Я так понимаю: трубопровод, снабжающий, допустим, Каштак — один паспорт, показывающий всю систему. А было: на кусок трубы есть паспорт, на соседний – нет, на следующий кусочек – снова паспорт…

— Причина?

— Это была целая система. Выделяются деньги на инвентаризацию сетей, и осваиваются. И все довольны… В итоге мы сделали 36 паспортов. И заметьте: ни один участник конкурса не высказал претензий к конкурсной документации. Но чего это стоило! Когда составили график работ, специалисты сказали: два года надо. Сделали за 5 месяцев.

Световой луч

— Какой следующий участок в очереди на «паспортизацию»?

— Занялись «Горсветом». Я долго сопротивлялся, но теперь вижу: не рационально продолжать дальнейшую работу этого муниципального предприятия. Все функции «Горсвета» с 1 января передадим ООО «Горсети», где есть кадры, техника и успешная история аренды и обслуживания контактной сети ТТУ – по сути, восстановлены тяговые подстанции, новые линии строить начали (сейчас считаем возможность по Академгородоку). И люди довольны — и зарплата другая, и оборудование.

Так зачем бюджет содержит «Горсвет»? Еще одна надстройка – директор, механик, зам по производству и т.д. А приезжаю на предприятие, и слесаря говорят: «Может, хватит уже над нами издеваться? Передайте нас в «Горсети!».

— Монополиста создаете?

— Монополия – плохо. Но есть сферы, где она эффективнее – если управляема на основе четких документов. Имущество остается муниципальным, тарифы – под жестким контролем. А еще есть цифры. Мы тратим на «Горсвет» 54 млн. руб. в год, а директор обосновывает: нужно еще 23. Это без затрат на приобретение техники. Я спрашиваю руководителя «Горсетей» Владимира Резникова: за 54 берешься содержать? Ответ: «Да. Людей возьму, зарплату подниму. Но давайте так: заключим длинный контракт на 5 лет, что финансирование не сокращается. Тогда я возьму кредит и проведу программу энергосбережения». Так что я должен выбрать?

— Реформировать «Горсвет»?

— Не хочет он себя реформировать. Вчера разбирались с недвижимостью. База на Шевченко, база на Мостовой. Зачем столько? Гаражи на Пушкина – а это что? «А мы их когда-то строили». Отапливаемые гаражи. И ни от чего не хотят отказываться. Резникова спрашиваю: на Шевченко вся база нужна? Он: «Надо посмотреть, но, возможно, нет». Вот разница: не эффективны муниципальные предприятия.

И, кстати, «Водоканал» с приходом Кирилла Новожилова – исключение, которое подтверждает правило. Новожилов же пришел туда не на всегда, а на время как антикризисный менеджер и установил совершенно новую систему работы. Например, ввел финансовые лимиты всем подразделениям – главному инженеру, механику и так далее. То есть делегировал полномочия и, как следствие, ответственность. И всем пришлось перестроить свою работу — начали только нужное покупать, экономить. Отсюда и результат есть — и финансовый, и технический. Если раньше до 250 порывов в день было, то сейчас – 25. А несколько дней назад вообще рекорд – 8.

— Зачем такой хороший «Водоканал» французам отдавать?

— Сети же лучше не стали. За счет изменения идеологии управления достигнут только промежуточный результат. Теперь нужна системная работа с объемом инвестиций в несколько миллиардов. В бюджете таких денег нет, а кредиты муниципальному предприятию никто не даст – это позиция правительства.

Районный смотр

— Вы неоднократно заявляли, что делегируете полномочия и ответственность главам районов. Удалось?

— Да, но система выстраивается сложно. Я постоянно повторяю: у главы района три задачи. Первая –организация содержания жилого фонда. Выстроить работу с ТСЖ и УК, сократить число жалоб людей. Тяжело идет, но конкуренция между УК началась, и думаю, в каком-то времени будет результат.

Второе – внутриквартальные благоустройство. И мы впервые на это деньги дали: 112 млн. на 4 района – они столько сами посчитали. Сейчас начинаем спрашивать результаты. Советский район, к примеру, 8 млн. не использовал. Разберемся, почему. Кто-то на эти деньги начал вывозить мусорные свалки. Знаю, что если сейчас соглашусь с этим – завтра свалки вновь будут организованы.

— Население по-прежнему не воспринимает глав как ответственных.

— И это третья задача районов — работа с людьми. И за это начнем спрашивать: если в администрацию города приходят жалобы по компетенции районов, если зам. главы района по ЖКХ не может справиться – будут оргвыводы… Проблема еще в том, что сотрудники райадминистраций не чувствуют себя людьми одной команды: сплошь и рядом — мол, пусть в мэрии решают. Словом, система годами складывалось – сразу не переделать.

Структурный источник

— Яркий кадровый конфликт года. Почему раньше для вас Владимир Оккель был умелым хозяйственником, а потом вдруг утратил доверие?

— Не вдруг. Во-первых, весной прошлого года Оккель совсем не случайно перестал быть заместителем мэра. Во-вторых, я же исхожу не из разговоров, а из документов: начинают приходить акты проверок КРУ Минфина — по строительству на Клюева необоснованные затраты почти 200 млн. руб., по Балтийской – неподтвержденные затраты 500 млн. Это не говорит о том, что деньги украдены – бардак в документах. По Елизаровых — такая же история. Левобережка – еще интереснее. Кстати, арбитраж признал законными требования СМУ-33 и не удовлетворил иск департамента о возврате денег.

— Плюс «Водосток» как аффилированная структура…

— Аффилированная-не афилированая – не знаю. Но заинтересовался качеством работ по муниципальным контрактам и тем, что за небольшое время «Водосток» из маленького предприятия нарастил объемы почти до 1 млрд. рублей в год. Вообще, началось все с новой структуры администрации. Раньше департамент Оккеля сам строил, сам обслуживал, сам ремонтировал. Как только функции разделили, реальность стала выглядеть по другому. Год назад делался ремонт Красноармейской с гарантийным сроком три года. Этим летом Черноус как глава департамента городского хозяйства посмотрел и сказал: пусть восстанавливают за свой счет! Оккель – как так? И — первый конфликт.

А колодцы разрушенные? Начинаем разбираться: где плиты делают и почему нам рассказывают, что нужна неделя, чтобы они крепость набрали? А почему люки колодцев не с шарнирами и вообще такие, что их нельзя на проезжей части использовать? Все делает «Водосток», документации нет. Так же узнаем, что все можно – на ТДСК есть плита с двойным армированием, на «Сибмоторе» – люки.

В общем, документы от Оккеля я начал откладывать в сторону на проверку – а так работать нельзя же. Начал задавать вопросы Оккелю, ему не понравилось… Уволен Оккель по статье решение учредителя, и все его «политические» заявления мне не интересны.

Монопольный потребитель

— Многие помнят, что вы выходец из энергетики, и выдвигают претензии: мол, власть не хочет-не может ограничить монополистов – энергетиков.

— Давайте по порядку. По бюджетным учреждениям – везде счетчики тепла поставлены. На этот год мы ни на копейку не увеличили лимиты на комуслуги для всех своих учреждений. А рост тарифов – 15 процентов. То есть надо экономить. Каким образом? Ищите! Кто-то не смог – оценим. А кто-то смог. Главврач второй медсанчасти как электроэнергию экономит? Он сказал сестре-хозяйке: 10-я часть экономии – твоя премия, и…

— Она бегает по зданию и свет выключает?

— Ходит и смотрит, чтобы зря не горел. И уже получает доплату 10 тысяч в месяц. 90 тысяч экономии! А как за воду меньше стали платить?

— Главврач перекрыл вентиль на входе.

— Ваша ирония близка к хорошему решению: поставил регулятор на входе и снизил напор. Вода не хлещет, как это сплошь и рядом, утекая в канализацию, а струйкой бежит. Прокопович сказал: вдвое снизилось потребление! При этом все по-прежнему чистенько и уютно. Вообще, у нас же никто не занимается энергосбережением. Зубы чистите – водой из стакана лень сполоснуть? Все из-под струи? Бреются так же. Два ведра воды вместо трех стаканов.

Все говорят: пусть власть ограничит монополистов. Да, есть вопросы, и отношения у меня с энергетиками… в общем, я давно уже не их. Но я о чем говорю – давайте на себя посмотрим. Монополиста трудно заставить поставлять меньше, а вот себя легче организовать, чтобы покупать у монополиста меньше. А у нас все хотят меньше платить, но никто не хочет посмотреть объемы потребления. Вот предельный рост тарифов известен – 15 процентов, и это определенная стабильность. Давайте так же четко поставим задачу снизим потребление на 20 процентов. И примеры есть – и по ТСЖ, и по бизнесу.

Рабочий рейтинг

— С новым составом Думы какие отношения?

— Рабочие. Как и положено представительному органу власти, есть разные люди с разными интересами. В том числе есть такие, что пришли побузить – политически или по-личному. Понимаю и отношусь уважительно. В том числе и к желанию сделать мне «козу». Я отвечу. Но в целом Дума взвешенная.

— О рейтинге своем заботитесь?

— Давайте откровенно: когда начинают разговоры про рейтинги — это тема подготовки к выборам. На сегодня мне еще три года работать и, конечно, хотелось бы, чтобы все сложилось. Но я никогда не скрывал, что не вижу никакой трагедии, если через три года не буду баллотироваться. В общем, мы работаем, и я думаю, что результат будет – количество перейдет в качество. Но в любом случае я сам буду принимать решение.

В Барнауле сдан в эксплуатацию первый за Уралом энергоэффективный дом  

Зная, как у нас умеют пускать пыль в глаза, я долго и старательно искал подвох и изъян в этом проекте. И после просмотра массы различных интернет-источников пришел к чувству огромной зависти и одновременно уныния. Зависти к успеху барнаульцев. Уныния по поводу того, насколько Томск разительно контрастирует с соседями.

Во-первых, все восторженно отзываются о технической части проекта. Для снижения теплопотерь – «мокрый» фасад, двойные утепленные тамбуры, доводчики на дверях, на окнах стеклопакеты с низкоэмиссионными стеклами, изготовленными с использованием нанотехнологий. Для удешевления отопления – теплонасосная система, использующая тепло поверхностных слоев земли, и вакуумные солнечные батареи на крыше. При недостаточности энергии автоматика запускает газовые котлы, установленные в индивидуальном тепловом пункте. Еще расход тепла экономят системы рекуперации воздуха (знаете, что это такое?) и регулирования вентиляции.

Во-вторых, все это результат координации усилий местных организаций. Инициатор – власть, проектировщик 19-квартирного трехэтажного дома – «Барнаулгражданпроект», застройщик – «Алтайстрой». В отчаянных поисках недостатков предполагаю: ага, через несколько месяцев поломается вся эта умная начинка. И из нескольких источников получаю ответ, сравнимый с ударом дубины по голове: одним из главных участников проекта является управляющая компания «Союз», директор которой считает, что за энергосберегающими домами будущее. И точно: на одном из фото видно – на торцевой стене дома эмблема «Союза». То есть вопрос управления домом изначально решен.

В-третьих, это просто фантастический по качеству пиар-проект. Потому что в равной мере адресован и простым гражданам, и федеральному центру.

В Томске частным образом и без огласки тоже многие энергосберегающие элементы используют. Например, в августе «ТН» писали, что около полусотни частных коттеджей оборудованы системами, использующими тепло земли.

Но в Барнауле-то что сделали? Они построили этот дом по программе переселения граждан из ветхого и аварийного жилья! Цитирую: «Первыми ключи от квартир получили самый молодой и самый пожилой новоселы. Ветеран тыла Татьяна Васильевна Пойлова переезжает в новый дом из барака 1942 года постройки. Самый юный новосел Михаил Конышев пришел на вручение ключей со своей кошкой. Ее и пустили первой в дом – на удачу».

Как тут не вспомнить скандал, с которым зимой 2009–2010 годов мэрия Томска переселяла граждан из аварийного жилья в совершенно неподготовленный дом на Иркутском: без воды, с неработающим лифтом, недоделками и температурой 13 градусов. («Белибердом» – «ТН» от 24.12.2009, «Белибердом-2» – «ТН» от 25.03.2010).

А вообще это к вопросу о том, что немало томских чиновников нередко, мягко говоря, сетуют в адрес журналистов, которые-де по своей лености и непрофессионализму никак не могут объяснить широкой читательской-зрительской массе пользу от инноваций.

И еще это к вопросу о том, что мы можем предъявить федеральной власти, от которой, как все прекрасно понимают, сегодня в гигантской степени зависит продвижение регионов. Цитирую: «В торжественной церемонии открытия «дома XXI века» принимали участие заместитель министра регионального развития РФ Анатолий Попов, гендиректор Фонда содействия реформированию ЖКХ Константин Цицин…» и дальше фамилии губернаторов.

Думаю, губернатор Алтайского края чувствовал себя именинником, поскольку дал возможность Константину Цицину 3 декабря сказать, например, такое: «Проживание в этом доме будет на 50% менее затратным для жильцов. Было проще построить обычный дом, заселить жителей и оставить их один на один с тарифами. Но перед нами стоит другая задача: нам необходимо в первую очередь снижать платежи для граждан».

В общем, у соседей одно за другим проходят всероссийские совещания по различным вопросам инноваций в строительстве. А у нас…

– Да, это показатель эффективности работы определенных чиновников, которые начнут рассказывать, почему такое в Томске сделать нельзя, – согласился с моим замечанием один из высокопоставленных управленцев.

Оксана Козловская об итогах года и слагающих бизнес-климата

Динамика доходов граждан и уровень инвестиций, локомотивы и аутсайдеры экономики, налоговая дисциплина и «стервозное» государство, монополисты и «теневики», свобода и диктат – первый заместитель губернатора Оксана Козловская в гостях у «ТН».

Положительные тенденции

— Оксана Витальевна, такое чувство, что это был год стагнации?

— Это абсолютно не так, и это легко доказать цифрами. Во-первых, ожидаемый ВРП составит 103,9% к прошлому году (порядка 287 млрд. руб.). Очень высокий показатель. Вспомните: в прошлом году ВРП был 92%. По ВРП на душу населения, думаю, мы сохраним вторую позицию в СФО после Красноярска. Во-вторых, по инвестициям область выйдет на уровень докризисного 2008 года — 86 млрд. руб. против 77 млрд. в прошлом году. Но самое главное – рост реально располагаемых доходов населения.

— В прошлом году был плохой показатель.

— И связано это было с высоким уровнем обязательных платежей населения, которые при расчете реально располагаемых доходов вычитаются из номинальных. Объем кредитов у продвинутых томских граждан на 30% выше, чем в других регионах. Поэтому, кстати, у многих людей возникает вопрос: как, мол, так — по зарплате область в лидерах по СФО наравне с Красноярском краем, а по реально располагаемым доходам – где-то на шестом месте? Так вот, по итогам года номинальные доходы, думаю, вырастут на 7,6 % (зарплата номинальная – 9,2%), а реально располагаемые составят 101,3%.

— Снизился уровень закредитованности?

– По этому пункту произошла стабилизация. Но главное — возрос уровень доходов ряда групп населения, и реально располагаемые доходы даже на фоне большой кредитной массы получили положительную тенденцию.

Такие разные

— Локомотивы роста экономики? Аутсайдеры?

— В этом году произошли очень позитивные процессы в сфере обрабатывающих производств: динамика к прошлому года не на проценты, а в разы! Например, по стоимости отгруженной продукции рост в 2,5 раза! Лидеры? Электромеханический завод, кабельщики, приборостроение – «Элеси», «Микран», «Сиам». Аутсайдеры? Подшипниковый, завод измерительной аппаратуры.

— Откуда разница?

— По-разному работают. Вспомните, какая ситуация была на ТЭМЗ 3-4 года назад. А сегодня завод кардинально изменил номенклатурный ряд: с моей точки зрения, это предприятие очень умно воспользовалось ситуацией, которая сложилась на рынке во время кризиса. Собрали все внутренние ресурсы: договорились с коллективом, пошли на непопулярное снижение зарплаты и смогли перейти на выпуск высокотехнологичных позиций. А посмотрите, как активно ведет себя «Элеси»? К примеру, выиграли проект Роснано по производству медицинского оборудования.

— Кстати, новости по «Томскому подшипнику» есть? Как там Магазов?

— Не хочу забегать вперед, поэтому отвечу в общем. В партнерах у Магазова серьезные московские предприниматели. Из-за скандала с фальшстартом не буду называть фамилии, но процесс пошел: речь идет о возрождении подшипниковой отрасли в стране, и Томск в этом проекте будет играть далеко не последнюю роль. Сейчас пока речь о возобновлении производства ряда позиций на старой площадке, в перспективе – о строительстве принципиально нового производства. Вообще, для меня в определенной мере дело чести, чтобы подшипниковое производство в Томске не только сохранилось, но вышло на новый уровень.

— Судьба бюджетных 50 миллионов, выданных на погашение долгов по зарплате?

— Деньги выделены на условиях кредитования. Контролирующие структуры проверили это решение по всем направлениям. Кредит до конца года, но, чувствую, будем вынуждены пойти на его продление – принципиально важно, чтобы производство возродилось.

Уходящие и приходящие

— Статистика показывает, что за год на 5% возросло количество малых предприятий. А сколько не состоялось и умерло?

— В США считается нормальным, если в течение трех лет 50% новых предприятий исчезли – либо выполнили задачу, либо бизнес не состоялся. Но люди-то не исчезли, а наоборот — приобрели опыт. Для этого и стараемся помогать: в бюджете-2011 планируется 100 млн. рублей на поддержку малого и среднего бизнеса, надеемся, что 200 млн. еще выиграем по конкурсу из федерального бюджета.

— Время от времени появляется информация, что то или иное предприятие ушло в другой регион. Самый известный пример – ушедшая в Краснодар «Зеленая фабрика». Но это отрывочная информация, а статистика есть?

— Да: мы заинтересовались вопросом и собрали цифры. По данным налоговой инспекции, 30% из перерегистрировавшихся – предприятия, которые стояли в листе ожидания на камеральную проверку. То есть предприятие включено в график проверки, и за какое-то время до нее уходит с территории. По простому говоря — есть что скрывать. 50% фирм уходят из-за смены собственника или руководства. 20% уходят в связи с тем, что не смогли выстроить отношения с органами власти в широком смысле этого слова.

— Как это выглядит в сравнении с другими регионами?

— Понимаю, к чему ведете – к вопросу о деловом климате. Мы хотели выяснить этот вопрос у коллег, но, как ни странно, пока никто из них этим не занимался – статистики нет.

— Куда уходят? Сколько приходит к нам? Как это отзывается на экономике и бюджете?

— Уходят – Москва, Красноярск, Новосибирск, Кузбасс и немного Санкт-Петербург. К нам приходят по тем же причинам из Кемерово, Алтая, Новосибирска, Красноярска. Из Москвы в этом списке пока единицы. Соотношение ушедших и пришедших примерно одинаковое. Общий объем потерянных налогов от ушедших — порядка 100 млн. руб. Пополнение от пришедших – около 90-95 млн. Точное число предприятий не помню — около 100. Крупных и средних – 3-5%. В основном – малые. И есть подозрение, что среди них львиную долю составляют фирмы-однодневки, созданные для решения какой-то локальной задачи.

Прибыль и налоги

— Основные вкладчики в бюджет прежние – нефтяники и т.д.?

— Да, группа лидеров прежняя. Но с одним существенным изменением: в следующем году к традиционной «Томскнефти» добавится «Газпром трансгаз Томск», который раньше

никогда не был раньше на первых позициях по вкладу в областной бюджет. Надо отдать должное активной позиции руководства компании и лично Виталия Маркелова по развитию «Газпром трансгаз Томск»: предприятие реализует крупнейшие проекты на территории всей Западной и Восточной Сибири, вышло на Сахалин и Дальний Восток. При этом центр прибыли компании находится в Томске.

— Счастье администрации области при формировании бюджета.

— Основная доля счастья – для людей, которые работают в бюджетных учреждениях, и льготников, ведь на них приходится львиная доля расходов консолидированного бюджета области.

— Для малого и среднего бизнеса страховые выплаты в следующем году увеличиваются в три раза. При подготовке бюджета учитывали последствия?

— Во-первых, мы понимаем, что новый размер страховых выплат повлияет на объем прибыли, которую получат предприятия, работающие на традиционной системе налогообложения. Во-вторых, понимаем, что определенная часть предприятий качнется в тень. И все это заложено в бюджет. Но я хотела бы быть услышанной: в прошлом году на севере области была на одном малом предприятии — сервисные услуги, 10 человек, за год на «упрощенке» заплатило 35 тысяч налогов. А стоимость обучения школьника в Каргаске – 45 тысяч в год. Это не риторический пример. Бизнес мало волнует то, как государство будет выполнять обязательства? Что ж – это позиция. Но зачем тогда ставить вопросы о плохих дорогах, качестве обучения, лечения и т.д.?

— Думаю, многие предприниматели возразят: пусть государство уймет монополистов, из-за которых бизнес несет огромные издержки.

— К монопольным структурам есть серьезные вопросы. Но не надо огульно подходить. В области 63 тысячи хозяйствующих субъектов, а 70% консолидированного бюджета формируют 200 предприятий! А как монополистов нагружают под разные проекты? Кто, например, содержит профессиональный спорт? В общем, у каждого своя правда, и задача государства их как-то сбалансировать. И это все очень тонкая материя. С одной стороны, у нас традиционно неважно с гражданской ответственностью и, как следствие, с налоговой дисциплиной. С другой стороны, о государстве у нас мало хорошего говорят, а раз оно такое стервозное, то зачем ему платить? Но государство – это и есть дороги, транспорт, больницы, школы. С одной стороны, нельзя требовать от стартующего малого бизнеса серьезных налогов? С другой, а как же школы, больницы, зарплаты?

Особая атмосфера

— Тема, которая в Томске последнее время часто обсуждается: регионы, которые имеют право претендовать на развитие инновационной экономики, должны иметь такое же право на особую общественно-культурную атмосферу?

— Мы в рамках проекта по созданию в области центра образования, инноваций и разработок работаем с Академией народного хозяйства при Правительстве РФ. Они провели социологическое исследование восприятия Томска федеральным экспертным сообществом и местным. И получили диаметрально противоположные оценки. Внешние эксперты говорят: полная свобода. Наши: жесточайший диктат. Недавно на встрече представители оксфордской компании «Айсис инновейшн» говорят: такое ощущение, что в Европу приехали. А наши: да, мы можем откровенно сказать власти, что не согласны с тем-то и тем-то, но от этого же ничего не меняется. В Томске планка требований к власти выше и сильно развит российский, по Тургеневу и Чехову, интеллигентский нигилизм: все отрицаем – у нас через это противоречие идет развитие. И это нормально. Но приезжих-то инвесторов зачем так пугать? Наши консультанты однозначно говорят: томичи недооценивают то, что имеют, и, как следствие, снижают возможности это использовать в интересах дальнейшего продвижения региона.

Особая атмосфера? В конце ноября был любопытный разговор на конференции по региональной конкуренции. Участвовали 5 регионов, признанных лучшими. В том числе и Томск. И прозвучал рейтинг Всемирного банка, по которому Татарстан на первом месте по условиям для развития бизнеса. И вывод: результат достигнут за счет мощнейшего административного ресурса — чиновники от федеральных до муниципальных выстроены под единую задачу, и интересы каждого ведомства и компании подчинены интересам региона. Так что у каждого своя особая атмосфера, и поверьте, мы сильно отличаемся от других.

Время поднастроиться

— Оксана Витальевна, как проводим год и встретим следующий?

— Вот график трех дней. 13 декабря в Томске будет гендиректор авиакомпании «Ютейр»: обсуждаем дальнейшее развитие региональной авиации. Надеюсь, в ближайшее время будет 4-й рейс на Москву, вечерний. Назовите еще 500-тысячный город, где 4 рейса в столицу? 15 декабря председатель правления ОАО «Газпром» Алексей Миллер проведет в Томске крупное совещание по строительству газопровода в Сибири, основной подрядчик – «Газпром трансгаз Томск». 16 декабря приезжает первый заместитель председателя Правительства РФ Виктор Зубков на запуск завода ЗАО «ЛПК «Партнер Томск».

Фактически мы вошли в дорожную карту по строительству атомной станции – со следующего года начнутся проектные работы. На продолжение строительства ТВЗ в следующем году получим 3,5 млрд. федеральных средств. В декабре на экспертном совете, думаю, добавится два резидента: «Российская электроника» с 5,5 млрд. инвестиций и новосибирская компания по биотехнологиям с объемом инвестиций 400 млн. руб. И вы говорите о стагнации!?

— Но почему все эти факторы не вытаскивают, например, строительную отрасль?

— Время не пришло. Надо признать, что не создан механизм, который бы позволил человеку купить квартиру в рассрочку и при этом максимально минимизировать риски. Думаю, на два-три года люди станут куда более осторожными – многие, в том числе не самые бедные, серьезные проблемы получили с потребительскими кредитами и вынуждены сейчас сильно поужаться. В определенной мере томичи сделали фальш-старт: те, кто поконсервативнее, меньше рисковали. В общем, обществу надо время поднастроиться.

— А бизнесу, власти?

— Главное сегодня — привлечение инвесторов, которые способны создавать высокооплачиваемые и высокотехнологичные места. Считаю, это ключевая задача: если не увеличим темп наполнения такими производствами ТВЗ – трудно нам будет. Но надо понимать, что это главное требует совершенно другого количества людей, с другими мозгами. Поэтому мы так активно и занимаемся проектом по созданию в области центра образования, инноваций и разработок.

Вообще, как бы нас не критиковали, но власть в области сильно интегрирована с общественно-предпринимательской средой: хочешь-не хочешь, а постоянно поддавливают. И мы постоянно обречены искать гражданский консенсус, чтобы решать системообразующие проблемы в интересах развития университетов, бизнеса, а в итоге – Томской области.

Милиция в категориях исторического материализма

 «Милиция – часть нашего общества, и в ее рядах встречаются и хорошие люди, и плохие»: я заранее знаю, что такое объяснение причин услышу после каждого ЧП с неблаговидным участием сотрудника милиции. И сегодня, после целого ряда инцидентов, это объяснение слышу часто. Слишком часто.

Звучит оно, на первый взгляд, весомо. Ибо, как намертво пригвоздил классик, жить в обществе и быть свободным от общества нельзя.

Однако, думаю, простота рассуждения ложная. Потому что милиция – не просто часть общества, но очень даже особая часть.

Гражданин, служащий в милиции, проходит как минимум двойное сито.

Во-первых, когда сам, по собственной воле, выбирает эту профессию. А она, как каждый здравомыслящий человек заранее понимает, вполне специфична, так как связана с ограничением прав граждан и необходимыми принуждением и насилием (в широком смысле этих слов). То есть человек морально готов к весьма специфическим с психологической точки зрения действиям (есть особый раздел психологии – юридическая психология).

А потому, и это во-вторых, этот человек должен быть готов к совершенно необходимому ограничению и его прав. И, как нас убеждают кадровики МВД, при прие­ме на службу все претенденты проходят жесточайший отбор.

И все-таки после этого с ужасающей регулярностью происходит то, что происходит. И нам говорят: ну что вы хотите, если милиция – зеркало общества…

И все бы хорошо, только, на мой взгляд, из этого аргумента следует сделать вывод о том, что в целом наше общество, не отфильтрованное двумя проверками, представляет собой концентрацию кошмарных личностей?

Знаете, я считаю наше общество очень далеким от совершенства, но все-таки не стал бы в его адрес такие обвинения выдвигать.

Видимо, все же дело в системе.

Вот любопытно было бы сравнить статистику совершения правонарушений людьми в погонах и представителями какой-либо другой профессиональной группы. Ботаниками, например. Или педагогами.

О соотношении жестокости, справедливости и рациональности приговора Александру Макарову

Сначала я надеялся на непрофессиональный суд («Двенадцать», «ТН» от 4 ноября). Однако коллегия вынесла вердикт, дающий возможность для вынесения очень сурового приговора. И я до сих пор не могу понять полного единодушия присяжных. (Кстати, ни один из них после оглашения вердикта на суд не пришел.)

Оставалась надежда на суд профессиональный. Напомню, суд не только может вынести наказание ниже минимального предела, более того – председательствующий по ряду оснований может отменить обвинительный вердикт присяжных.

Увы, по мере того как судья Анатолий Павлов читал приговор, эти надежды неуклонно таяли. Сначала отпали предположения тех, кто надеялся на условное наказание. А затем, по мере перечисления эпизодов, стал возрастать срок. Итог известен – 12 лет колонии строгого режима.

Былое и думы

Почти все 80 минут чтения приговора с галерки зала я смотрел на Александра Макарова. И вспоминал, какие непростые, мягко говоря, отношения были у «ТН» в целом и вашего автора в частности в то время, когда ныне слушающий приговор подсудимый был очень влиятельным мэром Томска. Вспоминал, как в 2004–2006 годы (как раз на это время приходятся основные эпизоды обвинения) «ТН» были, без преувеличения, самым жестким и последовательным критиком мэра. Вспоминал конфликты с выделением земли под строительство, с пожаром «деревяшек» в центре города, с реорганизацией ТТУ и «Томск­горсвета», вокруг котельной на Водяной, по ТКС и т.д. и т.п. – критические материалы на эти темы не сходили со страниц газеты. Вспоминал, что союзников у редакции тогда было, мягко говоря, немного, но при этом обладающий огромной властью мэр Томска никогда не прибегал к давлению, хотя нередко злился очень. Вспоминал, как при всем взаимном ожесточении споров ни мы, ни он не переходили какую-то непозволительную грань. И вот четыре года спустя звучит приговор, где в том числе фигурируют и темы былых наших конфликтов…

Я смотрел на Александра Макарова, и порой мы встречались взглядом (он с несколькими людьми так «разговаривал»): сначала поздоровались, потом обменивались «репликами» по оценке разных эпизодов дела. Наверное, во многом мы и сегодня по-разному оцениваем былые конфликтные ситуации. Но прямолинейная однозначность приговора вызывала мое отторжение: ох как все непросто было в реальности; ох как много было самых разнородных факторов… Например, в истории прихода и ухода ТКС. А теперь весь этот живой хаос политически-административного бытия утрамбован в вину одного человека: «В результате действий, совершенных Макаровым, были существенно нарушены: присяга мэра города и обязанности мэра по осуществлению своих прав в интересах населения города. Правильная и законная деятельность администрации города, авторитет органов власти в глазах населения г. Томска и иных лиц, узнавших о данных фактах»…

Впрочем, к середине оглашения приговора я уже думал о другом: о том, что, возможно, воочию вижу Александра Сергеевича последний раз, и такая «справедливость» вызывает во мне чувство бессильного протеста.

Жалость к Александру Макарову, изумление жестокостью приговора и непонимание его смысла – вот с чем я вышел из здания суда.

Мера социальной защиты

Вообще, всегда считал, что экономическое преступление (даже из числа тяжких) – гораздо меньшее зло, чем преступление против личности. Не за каждое убийство 12 лет дают. Тем более что в нашем случае подсудимый более чем наказан экономически – по решению суда в пользу государства изымаются более 60 млн рублей. Реально изымаются: и имущество, и деньги имеются в наличии и не относятся к числу долгов, которые невозможно взыскать. В общем, в определенной мере справедливость уже достигнута.

Более того, Александр Макаров уже реально отбыл три года лишения свободы – из них 2,5 в СИЗО.

Плюс заслуги, которые невозможно изъять. Ни один добросовестный критик не может не признать, что за 10 лет Александра Макарова Томск во многих сферах изменился к лучшему.

Плюс возраст и соответствующий набор болячек.

Наконец, главное: Макаров представляет собой настолько гигантскую социальную опасность, что его надо изолировать на 12 лет? А как же тогда трактовать приговор в той части, что нет необходимости вводить для подсудимого запрет занимать какие-либо должности? И аргументация правильная: «С учетом личности, возраста и социального положения подсудимого применение данного дополнительного наказания не требуется».

То есть должности занять все равно не сможет, но при этом настолько опасен, что надо изолировать на 12 лет? Мне-то, наивному, казалось, что все должно быть наоборот.

Среда диктует

Один из аргументов сторонников жестокого приговора состоит в том, что этот пример послужит предупреждением для других. Увы вам.

– Взятка стала нормой делового этикета, – пару лет назад с горечью отметил знакомый бизнесмен.

– Руководители, которые не дают взяток, вынуждены уходить – среда начинает заедать, – буквально на днях грустно сказал мне один очень уважаемый человек.

Итак, коррупция – системная общероссийская проблема, и разрешить ее можно только институциональными мерами, но не карательными.

P.S. Нина Егоренкова, которая в отличие от Александра Макарова полностью признала свою вину, все равно не заслужила снисхождения суда: прокуратура попросила 8 лет колонии общего режима, суд приговорил к 7,5. И родные Нины Павловны заблаговременно подготовились к худшему: после окончания заседания, на которое Егоренкова пришла сама и на котором была взята под стражу, ее сын занес в холл суда две объемные китайские «полосатки» – вещи для отправляющейся в СИЗО матери.

По предъявленным прокуратурой 9 эпизодам максимальный срок наказания Александру Макарову мог составить 22,5 года. После вердикта присяжных (по двум эпизодам вина признана недоказанной, еще по двум – заслуживает снисхождения) максимальный срок снизился до 18 лет. С учетом личности подсудимого (три раза избирался мэром, 10 лет руководил городом, множество самых разных поощрений, возраст и т.д.) сторона обвинения попросила 13 лет лишения свободы.

Почему Александр Макаров не заслужил снисхождения присяжных?

Как говорили представители гособвинения по делу Макарова в декабре 2009 года, если присяжные признают Макарова виновным по всем пунктам обвинения, то наказание для экс-мэра Томска может составить от 8 до 25 лет. Присяжные признали вину доказанной по семи эпизодам…

Предположения

Я, как и многие наблюдатели, думал, что вердикт будет гораздо менее суровым. Это предположение основывалось не только на статистике, которая показывает, что суд присяжных гораздо чаще выносит оправдательные приговоры, нежели профессиональные судьи. Еще я исходил, во-первых, из специфики содержания уголовного дела экс-мэра и, во-вторых, характера его рассмотрения.

Специфика многих эпизодов заключается, на мой взгляд, в некой латентности, неочевидности преступления. Поясняю – если присяжные рассматривают, допустим, дело об убийстве, то все проще – вот орудие убийства, вот фото убитого, вот безутешные родственники. По сравнению с этим в нашем случае пострадавшая сторона размыта, что, кстати, и позволяло защите утверждать полное ее отсутствие. И это существенный эмоциональный фактор для непрофессиональных судей: критики суда присяжных часто говорят, что последние при вынесении вердикта исходят из эмоций, а не фактов. К тому же процесс длился больше двух лет – время более чем достаточное для психологического привыкания, появления по-человечески понятного сочувствия к пожилому и не очень здоровому арестанту.

Замешательство

Так я думал. Но 3 ноября коллегия присяжных напрочь опрокинула мое дилетантское понимание юридической психологии и повергла в замешательство.

И самый мучительный для меня вопрос даже не в том, почему присяжные признали экс-мэра виновным, а в том, что по пяти эпизодам не сочли его заслуживающим снисхождения. Причем, полагаю, присяжные знали, что слова «заслуживает снисхождения» означают сокращение максимально возможного срока наказания на треть…

Что происходило в совещательной комнате, никогда не узнать. И остается только размышлять.

Давление

Илья Макаров заявил, что «подозревает, что на присяжных было оказано давление», а вопросный лист был составлен намеренно некорректно и предопределял ответы. Да, ряд адвокатов и правозащитников утверждают, что «российская судебная система научилась манипулировать присяжными» (непрозрачный отбор, отмена ВС РФ оправдательных приговоров и т.д.). И эмоции сына Александра Макарова более чем понятны. Но, увы, подозрения к делу не подшить. Потому что во время процесса сторона защиты никаких претензий к поведению присяжных не высказывала, равно как и к содержанию вопросного листа. Так что теперь, задним числом, некорректно высказывать недоверие присяжным.

И вообще, не будем забывать: очень авторитетные адвокаты говорят о том, что данная форма судопроизводства наиболее эффективна. К примеру, считают, что повлиять на решение суда присяжных, как психологически, так и коррупционно, гораздо тяжелее, чем на решение обычного судьи.

Личность

Согласно закону судом присяжных не может исследоваться личность обвиняемого. Но грань допустимости-недопустимости доказательств бывает хрупкой. Например, определенная часть аргументов стороны обвинения строилась на прослушивании телефонных переговоров подсудимого и его родственников. Проходили они в закрытом режиме, но некоторое представление об их содержании и эмоциональном наполнении можно было составить из вопросов и ответов, прозвучавших в зале суда. Так, например, было в ноябре – декабре 2008-го при рассмотрении эпизода с незаконным выделением земельных участков.

«Те разговоры, где в конце… неприятно выражались», – сказал адвокат Игорь Трубников после прослушки переговоров с участием Ильи Макарова, Виталия Бакуревича и Марата Хуснутдинова (на тот момент – директор департамента недвижимости). А Александр Макаров употребил словосочетание «молодые недоумки»: «Вот слушали мы неприятные разговоры молодых недоумков, насколько обоснованы их угрозы?..» – «А почему в неоднократных разговорах вашего сына и Бакуревича они всех чиновников мэрии пугают Тамарой Ильиничной? (жена Макарова. – Прим. авт.), – спрашивает гособвинитель. И Александр Сергеевич вынужден рассказывать об отношениях в семье: «у каждого из нас свои скелеты в шкафу».

Конечно, отец и муж за сына и жену («мы вообще часто мало знаем, чем жены занимаются…») не отвечает, но… Вот какую роль в оправдательном вердикте по обвинению в хранении наркотиков сыграли приглашенные защитой эксперты, которые не признали Макарова наркоманом? (Апрель этого года.)

И еще мы не знаем, как личностно выглядел мэр Томска в телефонных разговорах и как этот образ соотносился с образом подсудимого, а затем жесткого оппозиционного политика.

Все это присяжные не должны принимать во внимание, но…

Коллегия

Коллегия присяжных по делу Александра Макарова – нетипическая, исключение из правила? Не думаю, что это так. Формировалась коллегия обычным порядком, и 18 августа 2008-го выглядела усредненной для российских регионов. Цитирую «ТН» от 21 августа того года: «Из 18 присяжных (12 основных, 6 запасных) мужчин четверо. Молодой человек лет 30 в потертых джинсах и черной водолазке, остальным на вид около 50. Фланелевые рубашки в клеточку придают уютный домашний вид: в понедельник на улице было холодно и мокро – верхние куртки сняли в гардеробе, остались в рубашках. Женщины в основном среднего возраста – преобладают неброские, деловые платья и костюмы. В жизни могут быть и служащими, и ИТР, и учителями, и домохозяйками. Молодая девушка одета, естественно, более ярко».

А вот описание коллегии в финале процесса. «Почти не изменились. Лица стали чуть более усталыми и значительными. Слегла осунулись. Одеты как кому удобно. Никакого делового стиля. Минимум косметики и золота. Мужчин осталось двое. На оглашении вердикта старшина присяжных (моложе остальных) была в черном стильном костюме с серебряной брошкой. Вердикт читала четко, ясно, не тараторя, хорошо скрывая волнение (если оно вообще было). Голос ни разу не дрогнул. Примерно в середине устала, закончила эпизод, попросила перерыв. Потом ей поставили водички, но она не пользовалась…»

Типология

Задал поиск в Яндексе: «присяжные вынесли вердикт чиновнику». И 10 первых страниц, выданных поисковой системой, запестрели обвинительными заключениями в адрес представителей власти самого разного уровня: 16 депутатов заксобрания Твери (дело, кстати, о взятке от ТКС), бывший заместитель мэра Ахтубинска (взятка), экс-руководители ФОМС (взятка), высокопоставленные чиновники МЭРТ и Росимущества (взятки), и.о. заместителя министра промышленности и природных ресурсов Карелии (взятка, незаконное участие в предпринимательской деятельности), глава администрации подмосковного поселка Андреевка (взятка), экс-глава Центрального района Волгограда (взятка, сопряженная с вымогательством в особо крупном размере, и отмывание денежных средств), экс-глава подмосковного Красноармейска (вымогательство), трое высокопоставленных сотрудников Счетной палаты РФ… (Оправдательные приговоры тоже есть, но их значительно меньше.)

И многие дела тоже сложны, и по многим вердикты: «снисхождения не заслуживает».

То есть перед нами вполне типологический случай? Ну не любят наши граждане власть, которая от них уже серьезно отгородилась, и при случае, да еще когда позволительно, свой шанс не упустят?

И даже когда непозволительно. Любопытный отсвет на вопрос дает «казус Квачкова»: радикальный патриот обвинялся в организации покушения на Анатолия Чубайса. Но, несмотря на немалое наличие доказательств, присяжные дважды его оправдали. Ну что поделаешь – не любят граждане Чубайса и «Квачковым» послали власти сигнал.

Справедливость

Присяга требует от присяжных выносить справедливое решение по внутреннему убеждению, принимая во внимание все разумные сомнения. При этом присяжные представляют общество, то есть привносят в суд то представление о справедливости, которое присуще обществу.

После вынесения вердикта прошла уже неделя, и за это время я не встретил ни одного комментария о том, что произошло. А ведь обычно томские политики и журналисты скоры на них. Тем более что речь идет об очень крупном прецеденте.

Мы пока не можем понять, каково оно, наше представление о справедливости.

И очень тревожно на душе.

P.S. Количество заседаний, прошедших по инициативе гособвинения в закрытом режиме, было, на мой взгляд, слишком велико. Но в целом, несмотря на взаимные претензии защиты и обвинения, думаю, судом был обеспечен достаточный уровень состязательности.