Факт психологического насилия установлен, физического – нет
Томичка Ольга Михайлова не первый месяц пытается добиться возбуждения уголовного дела по факту причинения ее четырехлетнему сыну Максиму телесных повреждений. На это, со слов Ольги, решился отец одного из воспитанников детсада № 135.
Папины разборки
– Вечером 17 февраля, находясь в каком-то странном, но, безусловно, стрессовом состоянии, сын рассказал: он поссорился с одногруппником и ударил его, – говорит Ольга. – Когда за ребенком пришли родители и увидели на его лице царапину, мама обиженного мальчика решила провести с моим Максимом воспитательную беседу. Затем ее примеру последовал папа. Со слов Максима, мужчина снял с брюк ремень и несколько раз ударил моего мальчика (судмедэкспертиза обнаружила на теле ребенка ряд кровоподтеков. – Прим. ред.). Стоит ли говорить, какие эмоции вызвал у меня этот рассказ?! Как вообще такое возможно? Где в это время был воспитатель, почему она не защитила малыша, почему не рассказала мне?!
Поставили точку…
– На следующий день в саду я пыталась найти ответы, – продолжает Михайлова. – Сразу заявила: буду обращаться в УВД, потому что убеждена – распускающего руки папу нужно наказывать. Рассчитывала на помощь учреждения, надеялась на милицию. Увы… Воспитательница отказалась беседовать со мной на эту тему, а позже руководство сада приложило все усилия, чтобы отстраниться от конфликта. А как иначе расценивать появление письма с подписями всех родителей группы, которые вдруг разом попросили милицию не опрашивать их детей? И ребят не стали опрашивать, хотя они тоже могут свидетельствовать – Максим говорит, что несколько детей наблюдали за тем, как мужчина наносил ему удары ремнем.
Ольга Михайлова, написавшая заявление в милицию и жалобу в городской департамент образования, говорит, что осталась с бедой наедине. Милиция состава преступления не нашла, сославшись на то, что установить свидетелей и опросить их невозможно, и в возбуждении дела отказала. Департамент образования, закончив проверку, сообщил: с коллективом сада проведена соответствующая работа, факт психологического воздействия на ребенка действительно был, но физического – нет. Максима перевели в другой сад и словно поставили точку в конфликте.
Частное обвинение
– Из УВД, прокуратуры района, города мне приходили отказ за отказом. Тексты, по сути, не меняются, разнятся лишь подписи начальников: такое ощущение, что их просто переписывают с одной бумажки на другую, – возмущается Ольга. – Как нет признака состава преступления? Как нет свидетелей и нет возможности их опросить? Я же нашла этих людей, в заявлении указала! Теперь, видимо, устав от меня, правоохранители тактику изменили: в письменной форме стали направлять в суд, поясняя, что это не милицейская подследственность, а частное обвинение. И это спустя полгода?! То есть сейчас я сама должна обратиться в мировой суд, устанавливать адреса проживания свидетелей, как-то убеждать явиться в суд. Но это же тупик – при всем желании я не смогу составить конкуренцию милиции!
Материалы собраны поверхностно
По совету «ТВ» Ольга обратилась в отдел организации дознания милиции общественной безопасности. Начальник отдела полковник Татьяна Краснолуцкая, изучив материалы дела, дала оценку работе инспектора ОДН, ранее занимавшегося доследственной работой:
– Согласно материалам, которые мне представлены, отказ в возбуждении дела обоснован. Но эти материалы собраны не в полном объеме: я бы сказала, поверхностно. В частности, в постановлении о назначении судмедэкспертизы не были заданы принципиально важные вопросы – о способе причинения повреждений, о предмете, которым они нанесены, то есть конкретный вопрос о возможных повреждениях именно от пряжки ремня не ставился. Далее: не опрошена одна из свидетельниц, которую указала в заявлении Михайлова, другая дает противоречивую информацию: то ли воспитателя в группе не было, то ли была… Детей тоже не опросили и, кстати, письмо родителей – не аргумент для отказа от этой процедуры.
– Теперь о частном обвинении, – продолжает Татьяна Краснолуцкая. – В постановлении об отказе в возбуждении дела указано, что Михайловой следует обратиться в мировой суд. Я соглашусь с оценкой матери, которая понимает: ей лично собрать доказательства будет крайне сложно. Матери не разъяснено право, что на основании ч. 4 ст. 20 УПК РФ дознаватель с согласия прокурора может возбудить уголовное дело по статье, относящейся к делам частного обвинения, в том случае если преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния не может защищать свои права. Это тот самый случай: ведь речь идет о четырехлетнем малыше.
В итоге отдел организации дознания обратился к прокурору города Виктору Федотову с рекомендательным письмом: отменить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и провести дополнительную проверку. О своем решении прокуратура Ольгу Михайлову пока не уведомила.
Факт психологического воздействия чужим родителем на четырехлетнего ребенка в стенах детсада № 135 не опровергают ни милиция, ни департамент образования. Сама же история в масштабах Томска редка. К сожалению, дети чаще страдают от рук собственных, а не чужих родителей.
Медики подтвердили наличие у ребенка психологической травмы. На восстановление (лечение у психолога и психоневролога) у Максима ушло несколько месяцев.