Съесть нельзя уничтожить?

Много шума из ничего

Дмитрий Евсейчук
Дмитрий Евсейчук

Дмитрий Евсейчук, обозреватель «ТН»

Информация Россельхознадзора о десятках тонн контрабандных сыров, фруктов, мяса и овощей, попавших под гусеницы и нож бульдозера, противоречит всем нашим представлениям о жизни. В народной памяти еще не стерлись тяжелые воспоминания о голоде, поэтому еда в нашем сознании – это святое.

Получив такой мощный инструмент для нападения на власть, либеральная оппозиция кинулась в массовую атаку: «Указ Путина об уничтожении запрещенных к ввозу в Россию сельхозтоваров – неуважение к памяти жертв блокадного голода», «Отдайте санкционные продукты голодным детям и старикам!»

В ответ специалисты стали объяснять, что это обычная мировая практика, что запрещенные к ввозу продукты уничтожаются во многих развитых странах. Что продовольствие неизвестного происхождения, которое приходит на границу с поддельными документами, нельзя просто так отдавать людям. Его нужно проверить на наличие вредных веществ, причем не выборочно, а полностью. Что для его хранения нужно приобрести большое количество холодильных установок, а для транспортировки – огромный парк грузовых автомобилей. Что в России отсутствует механизм перераспределения продовольственных товаров в пользу неимущих, а попытка его создать обернется новым витком коррупции. И что в итоге эти продукты станут золотыми, а все расходы лягут на бюджет.

Известный знаток всего на свете Анатолий Вассерман напомнил, что либералы сами одобряют популярную в рыночной экономике практику уничтожения части товара ради поддержания высоких цен на него: «В частности, хрестоматийно известное массовое истребление провианта в начале первой Великой депрессии – буквально на глазах десятков миллионов людей, находящихся на грани голодной смерти, – не вызывает у них ни малейшего возражения: мол, в противном случае разорились бы фермеры и некому было бы выращивать новые урожаи».

Вассерман также доходчиво объяснил, что раздача санкционных продуктов малоимущим убивает отечественных сельхозпроизводителей: «Как показал отечественный опыт, иностранный демпинг – продажа по искусственно заниженным ценам – несравненно надежнее любых санкций убивает наши попытки воссоздать экономику». Можно не сомневаться: на Западе согласятся полностью возмещать убытки любому контрабандисту, если конфискованное у него продовольствие поможет голодной смерти нашего села.

Однако соцопрос «Левада-Центра» показал, что никакие разумные доводы не смогли повлиять на представление россиян о том, что еду уничтожать нельзя. Этот парадокс между нашими чувствами и разумом объясняется очень просто: сама суть рыночной экономики (конкуренция) противоречит представлениям российского общества о нормах морали (сотрудничество). С точки зрения капитализма уничтожение контрабандного продовольствия – разумная мера защиты своего рынка от чужих товаров или от перепроизводства. А с точки зрения народной нравственности это кощунство и грех. Получается, что за четверть века россияне так и не приняли нормы рыночной морали.

Мы идем другим путем

Эскин
Аркадий Эскин

Аркадий Эскин, президент Томской торгово-промышленной палаты, депутат Законодательной думы Томской области

Меня родители с детства приучили, что выбрасывать хлеб – это великий грех. Но в этой ситуации есть и другой момент. Да, продукты выбрасывать нельзя, но, с другой стороны, сколько бы мы ни шутили о санкционных креветках с надписью «Made in Belarus», факт остается фактом, их появление в нашей стране – это нарушение действующего законодательства.

Передавать запрещенную продукцию куда-либо вместо ее уничтожения – большой риск. Продукция эта, как правило, производится вне рамок технологий и нормативов. Возьмем, к примеру, пальмовое масло. Пригодна для употребления в пищу только его определенная часть, которая при производстве скапливается на поверхности массы. Но многие нерадивые предприниматели игнорируют это жесткое условие и спокойно используют даже ту часть массы, которая при производстве масла должна прямиком уходить в отходы. И таких примеров полно.

С проблемой арестованного контрафакта мы так и не можем разобраться юридически. Это касается не только еды, но и техники. Пока нет такого законодательного акта, который бы закреплял за кем-то ответственность по содержанию нелицензированных продуктов, контролю за качеством, регламентировал бы условия и параметры переработки контрафакта.

Ввоз запрещенных товаров – это всегда удар по экономике страны. И касается это не только продовольствия. Отечественный производитель не может конкурировать с подпольными цехами условной Малайзии, у которых себестоимость товара очень низкая. Такие предприятия не платят налогов, они идут мимо таможни, и их товар низкого качества продается по низким же ценам. Наш производитель не может предложить аналогичные цены, так как исправно платит зарплату сотрудникам и не прячется от налогов, поэтому рано или поздно загибается. Такая участь постигла многие национальные производства стран бывшего соцлагеря. К счастью, мы пошли другим путем.

Обязательно к исполнению

Артем Багреев
Артем Багреев

Артем Багреев, директор компании «Деревенское молочко»

Новость об уничтожении санкционных продуктов можно рассматривать в двух плоскостях: с точки зрения гуманитария-обывателя, которого раздражают кадры кинохроники о том, как сыры закапываются в землю, и с точки зрения геополитики. В первом случае возмущение понятно, особенно у тех, кто вообще не может себе позволить дорогие продукты. И здесь у меня вопрос только к четвертой власти: а стоило ли так широко освещать эту кампанию в СМИ?

Если оценивать ситуацию с точки зрения государства, то это один из вариантов решения проблемы. Есть закон, который принят для того, чтобы укрепить позицию России на мировой арене. Хороший он или плохой – другой вопрос, но он есть, и нарушения строго наказываются. Например, у меня в доме детям запрещено пить пепси-колу. Что я сделаю, если обнаружу ее в холодильнике? Конечно же, вылью в раковину. Вот примерно так поступает и государство в своих масштабах. Это жесткий способ показать: закон должен исполняться.

Такой гуманитарки нам не надо

Елена Бондарчук
Елена Бондарчук

Елена Бондарчук, директор ОГКСУ «Тунгусовский детский дом-интернат»

Как законопослушный гражданин, я уважаю решение правительства об уничтожении санкционных продуктов, и раз оно принято, его нужно исполнять. И если западными странами нарушаются наши законы, мы обязаны принимать ответные меры.

Ведь если продукция ввозится в нашу страну контрабандным путем, значит, на нее нет сертификатов, мы не знаем, что в ней содержится. Если это фрукты, то они могут быть с пестицидами, с другими вредными и опасными для здоровья веществами.

Эта тема захлестнула сейчас все информационное пространство: смотришь по телевизору, вроде бы продукция хорошая на первый взгляд, и жалко такую уничтожать, но раз против нас идет обман, он должен пресекаться.

В обществе активно обсуждается предложение по поводу того, что лучше бы санкционные продукты направлять в детские дома или раздавать малоимущим. Я бы ни в коем случае в свое учреждение эту продукцию не приняла, потому что хорошо себе представляю, чем это чревато. В нашем доме-интернате находятся на обеспечении 110 детей. Как же я могу рисковать ими, их здоровьем? А не дай бог вспышка какого-нибудь заболевания, а не дай бог какое-нибудь отравление… Нет, такой гуманитарки нам не надо! Мы работаем строго по закону, поэтому все продукты принимаем только на основании сертификатов.

Пустить на переработку

Геннадий Сергеенко
Геннадий Сергеенко

Геннадий Сергеенко, директор ЗАО «Дубровское»

Считаю, что эти продукты можно использовать с пользой для себя, например, пустить на переработку. С первой партией мяса – около 60 тонн – именно так и поступили. Полученная мясокостная мука пойдет на корм животным.

Конечно, мне, как сельхозпроизводителю, жаль смотреть на такую картину, но раз продукт некачественный и представляет опасность для жизни людей, его следует только уничтожать, тем более что уничтожение контрабанды – обычная мировая практика.

Я тоже слышал мнение по поводу того, что лучше отдать запрещенные продукты беднякам. Для чего? Чтобы они отравились? Я понимаю так, что все сжигаемые продукты не просто нелегально ввезены в нашу страну, а что они потенциально опасны для здоровья и жизни людей. Вот в чем дело. Мое мнение однозначно: если продукт некачественный, допускать его до потребителя нельзя. И здесь не может быть разделения на бедных и небедных. Но и сжигать эти продукты просто так не следует, альтернативу вижу в переработке.

Важно правильно поставить запятую

Игорь Чернышев
Игорь Чернышев

Игорь Чернышев, сенатор Совета Федерации

На мой взгляд, перед нами сейчас стоит дилемма: хранить нельзя сжечь. И тут главное – определиться, где поставить запятую. «Хранить, нельзя сжечь», либо «Хранить нельзя, сжечь».

С одной стороны, если хранить все продукты, попавшие под запрет в Российской Федерации, то на эти цели потребуется немало средств из бюджета. С другой стороны, эти деньги рациональнее направить на реализацию программ по импортозамещению.

Почему эти товары нецелесообразно раздавать населению, например малоимущим? Потому что мы сегодня решаем задачи по развитию отечественной экономики, в частности пищевой промышленности. Политика государства такова, чтобы наши граждане покупали продукты, выращенные и изготовленные на наших сельхозпредприятиях, в наших фермерских хозяйствах.

Я глубоко убежден в том, что запрещенные к ввозу товары не могут быть реализованы на территории России. Иначе зачем нам надо было вводить ответные санкции. Уж если мы сегодня ведем экономическую войну, не стоит оглядываться назад, нужно быть логичными и последовательными.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

два + 1 =