В Ленинском суде состоялся процесс по «делу о ложном заминировании». Томич Александр Бурханов пригрозил чиновникам районной администрации устроить взрыв в здании. Своим отчаянным поступком мужчина хотел привлечь внимание общественности. Надеялся, что это поможет его семье решить проблему с жильем.
Дело рассматривалось 26 февраля в особом порядке. Заседание было коротким, спорить было не о чем: вину подсудимый признал полностью. Прокурор Ленинского района Олег Фрикель зачитал обвинение. Описание преступления уложилось в пару абзацев. Прозвучал и мотив: после декабрьского пожара в доме на ул. Бердской мать и старший брат Бурханова остались фактически без жилья. Ни сроки расселения, ни варианты, предложенные погорельцам, семью не устроили. Единственным выходом Александру виделся неординарный и решительный шаг. Напугать, пригрозить, взбудоражить общественное мнение и заставить чиновников действовать в интересах его близких.
– Бурханов обвиняется в том, что 11 декабря 2012 года, около 19.40, находясь на улице Войкова, позвонил в дежурную часть УМВД по Томской области на телефон доверия и сообщил заведомо ложную информацию о готовящемся террористическом акте в здании администрации Ленинского района. Продолжая реализовывать свой преступный умысел, около 20.00 позвонил по номеру 02 и повторно рассказал о взрыве, – начал свою речь прокурор.
– Для большего правдоподобия, чтобы угроза воспринималась реально, он примотал к запястью скотчем сотовый телефон, включенный на световой режим. Также сложил в полиэтиленовый пакет инструменты, обернул его скотчем и изолентой, держал в руке пульт от телевизора, имитируя взрывное устройство.
В таком виде Александр Бурханов направился к Ленинской администрации. Однако войти в здание не успел.
– Меня остановил сотрудник полиции, – рассказал «террорист». – Представился спецназовцем, предложил внутрь не заходить, так как туда уже отправили снайперов, и, если я это сделаю, последствия будут… плохие. Спокойно посоветовал остановиться. Нормально задержал. И допрос был нормальный. Никакого физического воздействия.
Мягкое отношение к подсудимому чувствовалось и в зале судебного заседания. Адвокат был фигурой, скорее, символической, никто бурхановской «крови» не хотел и реально закрывать его не собирался. Судья сочувственно спрашивал про воспитание малолетнего сына; прокурор ссылался на удовлетворительную характеристику по месту жительства, активное сотрудничество со следствием и просил назначить исправительные работы.
Последнее слово подсудимого напоминало один глубокий вздох:
– Эмоционально получилось… Все как-то в кучу собралось… В своем поступке раскаиваюсь полностью, точно знаю, что больше никогда в жизни такого не совершу. У меня все.
Пока судья принимал решение в совещательной комнате, Александр Бурханов и его мама Светлана Глушенкова, ожидая в коридоре, вспоминали предысторию события:
– На протяжении последних пяти лет мы постоянно обращались в Ленинскую администрацию с просьбой улучшить жилищные условия, – объяснил Александр. – Я-то живу отдельно, а мама и брат ютились в14 метрахв двухэтажном доме на ул. Бердской, 11. Оба инвалиды. Администрация обещала: «Будем решать». А когда вопрос уже ребром поставил, «возможностей нет, извините…» С 9 на 10 декабря в доме случился пожар. На собрании погорельцев сотрудники администрации предложили протянуть временную проводку. А дом в копоти, водой залит, все это замерзло… Я это понял так: жильцы включат обогреватели и, если уж с первого раза не сгорели, со второго точно сгорят! Вот я и решился. Изначально – привлечь внимание, чтобы люди, которые власть имеют, узнали об этом и как-то посодействовали. Элементарно помогли.
– Нам предлагали переехать в общежитие, – добавляет Светлана Глушенкова. – Первое – в поселке Спутник. Но ездить далеко, очень неудобно. Потом еще три – в городе. Но везде спокойно жить практически невозможно, а у старшего сына тяжелое заболевание. Так что сегодня снимаем квартиру рядом со старым адресом.
– И все-таки дело Бурханова нельзя трактовать как «отчаянный поступок гражданина, протестующего против бесчеловечного отношения бюрократов», – убежден Олег Фрикель. – Администрация предлагала жилье этой семье. (Решение по Бердской принималось следующее: в первую очередь квартиры предоставлялись семьям, имеющим несовершеннолетних детей.) Просто на фоне оперативной работы власти по расселению пострадавших, с Сибирской, 33, у людей сформировалось представление, что «и нам могут быстро сделать». Но маневренный фонд сегодня находится в удручающем состоянии, поэтому «быстро» не получается. Да, люди оказались в тяжелой жизненной ситуации, но это не повод для совершения преступления.
В тот же день суд приговорил Александра Бурханова к 10 месяцам исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства.
Эмоционально получилось… Все как-то в кучу собралось… В своем поступке раскаиваюсь полностью, точно знаю, что больше никогда в жизни такого не совершу.