«Научная диаспора» предложила «политические» вопросы

 Завтра в Томске открывается не совсем обычная научно-практическая конференция – «Развитие научно-технического сотрудничества российских научных и научно-образовательных центров с учеными-соотечественниками, работающими за рубежом».

Необычность ее заключается в нескольких вещах.

Во-первых, состав участников, среди которых 40 наших ученых-соотечественников (в том числе выпускников томских вузов), работающих ныне за рубежом. Во-вторых, крайне сжатые сроки подготовки. Обычно к научной конференции начинают готовиться минимум за год. Организаторы разрабатывают предварительную программу, уточняют сроки, оповещают коллег, особо приглашают светил. О нынешней же встрече научное сообщество известили лишь в январе. То есть мероприятие готовилось менее четырех месяцев – по сути, в спешке. Кроме того, время проведения, мягко говоря, не самое удачное: весна у большинства научных коллективов – пик исследовательской работы, поэтому 90 процентов всех конференций проводится летом или в начале осени. (Кстати, из-за сжатых сроков подготовки и неудобного времени многие желающие не смогли приехать в Томск, хотя очень этого хотели).

К чему такая спешка? Дело в том, что третьей особенностью конференции станет ее тематика: будут обсуждаться не столько научные, сколько организационные и даже «политические» вопросы. Ученые (заседания запланированы сразу на нескольких площадках: ТГУ, ТПУ, СибГМУ, ТУСУР) и чиновники (руководство Министерства образования и науки РФ и областная администрация) попытаются решить, как во благо отечественной науки использовать огромный потенциал наших соотечественников, работающих ныне в ведущих зарубежных университетах, исследовательских центрах, инновационных компаниях.

Крик души

Судя по всему, конференция является ответной реакцией Министерства образования на настроения в среде российских ученых, работающих за рубежом. Напомним, в ноябре прошлого года и в феврале нынешнего инициативная группа из этих ученых опубликовала два открытых письма в адрес руководства страны. Содержание этих писем легко передать одной краткой цитатой.

– Нас серьезно беспокоит продолжающийся процесс деградации науки и образования в России. По числу академиков и профессоров Россия «впереди планеты всей», а по количеству и качеству научной продукции потеряла статус мировой научной державы… Мы своими знаниями и опытом хотели бы содействовать этому, – сказал «ТВ» 18 марта один из авторов обращений, бывший томич, а ныне профессор Токийского университета Сергей Кетов.

– Коллеги хотят, чтобы в России существовала исследовательская среда, чтобы отечественная наука была на самом высоком мировом уровне, – поясняет заведующий кафедрой теоретической физики ТГПУ профессор Иосиф Бухбиндер. – Все это, в определенном смысле, было, но за последние несколько лет фактически разрушилось. Вот люди и пишут письма: хоть как-нибудь сохраните российскую науку, иначе лет через пять вообще не останется людей, которые в состоянии прочитать спецкурс, понять научную статью…

Крик души «невозвращенцев», как бы их назвали в былые времена, был услышан. Письма вызвали небывалый резонанс в научных кругах, неоднозначную реакцию руководства Российской академии наук, доброжелательные комментарии президента Дмитрия Медведева (в том числе и во время визита в Томск).

Таким образом, брожение снизу, среди ученых, перешло в брожение сверху, во властных кругах, и сегодня активно дебатируется несколько тем, которые наверняка станут и предметом обсуждения в Томске.

 «Там» и «здесь»

Одной из первых тем стал вопрос возвращения работающих за рубежом соотечественников. Ведь, казалось бы, чего проще – создать нашим иммигрантам в России тепличные условия и вернуть их домой, чтобы они своими мозгами и опытом поднимали отечественную науку. Увы, простота обратной миграции обманчива: проблема заключается не в тепличных условиях, а в институциональных. «ТВ» попросил нескольких представителей томской школы теоретической физики, давно работающих за рубежом, сравнить условия для исследовательской и преподавательской работы «там» и «здесь».

– На мой взгляд, обратная миграция проблематична: слишком далеко зашел процесс бюрократизации науки и образования, слишком некомфортные условия для работы в России по всем параметрам. За границей на порядок меньше бюрократии – легче получать гранты, они больше, – ответил Сергей Одинцов, профессор ТГПУ, профессор Института космических исследований в Барселоне (Испания).

– У меня идеальные условия работы в Австралии. Ничего подобного в России не было, – написал Сергей Кузенко, профессор Университета Западной Австралии (один из ведущих университетов в этой стране – в нем работают два лауреата Нобелевской премии. – Прим. ред.), и добавил: – Практически нереально ожидать возвращения людей старшего поколения, у которых позиция Full Professor и выше. Но можно пытаться вернуть молодых людей, которые защитились за границей либо временно работают там.

– Главная разница в пользу Бразилии – очень хорошее и адресное финансирование: на оснащение университетских лабораторий в последние годы приходят огромные деньги. Даже нам, теоретикам, перепадает немало. В результате уровень научных исследований быстро растет, – ответил Илья Шапиро, профессор Федерального университета города Жуис де Фора (Бразилия, штат Минас Герайс) и профессор ТГПУ. – Если ставится цель улучшить научную работу в России, то это не решается возвращением тех или иных людей. Скорее надо создавать условия для тех, кто работает на высоком уровне в России, особенно поддерживать важные для государства направления, всерьез заботиться о базовом образовании. А самое главное – готовить молодых ученых такого уровня, которые бы находили, скажем, работу пост-дока за границей, и создавать для них в России такие условия, чтобы большинство потом возвращались.

Словом, три веских подтверждения тому, что на встрече с томскими студентами сказал Дмитрий Медведев. Он поведал о своем разговоре с девушкой, которая успешно занимается наукой. Она долгое время работала за рубежом, потом вернулась в Россию, и многое ей понравилось. Возник только один вопрос – с инфраструктурой для занятий наукой и сильнейшей бюрократизированностью. Если, например, в США можно получить нужное оборудование за 1–3 дня, сделав заказ через Интернет, то в нашей стране это займет полгода. (А чтобы в России получить малюсенький грант, ученому нужно составить заявку на 100–200 страницах – привести массу самых немыслимых и безумных данных, которые никто не будет читать. – Прим. ред.).

– Если эту систему не изменить, то ученые так и будут думать о том, чтобы уехать, – подытожил президент.

Предлагают помощь…

Наконец, говорят соотечественники за рубежом, в эпоху глобализации лозунг «Надо вернуть» безнадежно устарел. Нужно не стремиться возвращать бывших соотечественников с насиженных мест, а как можно быстрее переводить отечественную науку и образование в русло мирового мейнстрима – с высочайшим уровнем академической мобильности ученых, аспирантов, студентов; независимой экспертизой исследовательских проектов; системой 2–3-годичных пост-доковских контрактов; теснейшей международной интеграцией университетов. Именно в этом неравнодушные российские ученые, работающие за границей, и предлагают помощь.

 

P.S. О результатах конференции «Томский вестник» сообщит в следующем номере.