Северчанин Геннадий Афонин внес его и на фронтах Великой Отечественной, и на «секретных объектах» СХК
В пятый день войны – 27 июня памятного1941 года – Геннадию Афонину, жителю маленькой удмуртской деревушки Заболотное, исполнилось 17. Всей душой он рвался на фронт вслед за односельчанами, родными отцом и братом, но призыва пришлось ждать еще несколько мучительно долго тянувшихся месяцев. Хотя и их он провел отнюдь не на печи – работал от зари до зари на колхозных полях.
И все же было невыносимо совсем взрослому, как ему тогда казалось, мужику смотреть в глаза солдатских матерей и жен. Повестка пришла лишь в 1942-м. Но долгожданный призыв принес ему новое огорчение: из-за сильного плоскостопия Геннадия признали годным к нестроевой службе и отправили в гужевой обоз транспортной роты.
Ползком под артобстрелом
Прямиком из военкомата новобранцев направили в Казань, а дальше – поездом через Пензу, Саратов до самой Астрахани. В деревне Капустный Яр их полку был дан приказ форсировать Волгу – по тонкому в преддверии весны льду несколько тысяч необстрелянных бойцов ползком перебрались на тот берег и взяли курс на Сталинград. Двое суток, в основном по ночам, добирались по степи до осажденного немцами города. Без винтовок – оружие предстояло получить на передовой – и под непрекращающимся артобстрелом. Но ничего – добрались почти все.
В те дни в приволжском районе сдался в плен Красной армии целый румынский полк, бросив на произвол судьбы своих лошадей. Ловить их в степи, запрягать и приручать приказали транспортной роте, где служил Геннадий Афонин. Так под его «командование» попали Искра и Лев – эти имена он дал своим питомцам, доставшимся в наследство от румын. Вместе с ними за три военных года Афонин исколесил тысячи километров военных дорог: подвозил патроны и снаряды бойцам на передовую, доставлял воду и армейскую кухню. В атаку ходить не довелось, но и этот труд на войне незаменим. Без патронов и еды сильно не повоюешь…
За всех, кто не смог вернуться
Геннадий как исконный деревенский житель с лошадьми обращаться умел, но фронт есть фронт – тут не домашняя скотина. «Боевые единицы» должны быть использованы для выполнения поставленной командованием задачи, причем четко и в срок. Но как им, неразумным, это объяснить-втолковать? Никак не могли привыкнуть Искра и Лев к оглушительным разрывам снарядов, к свисту пуль.
– Услышат канонаду – ноги дрожат, глаза испуганные, а в них слезы стоят почти человеческие! – вспоминает Геннадий Ильич. – Поглажу, потреплю по гриве, успокою… И снова понукаю, уговариваю: «Надо, хорошие, вперед, надо успеть, ведь там нас ждут».
Так и дошло неразлучное трио вместе с боевыми частями Красной армии до Крыма, преодолело Запорожье, затем настал черед Западной Украины и Белоруссии. Где-то в белорусских болотах немецкий снайпер уложил выстрелом в лоб верную Искру.
Затем были Латвия, Восточная Пруссия, в которую советские войска вошли весной 1945 года. Там Геннадий Афонин и встретил известие о долгожданной Победе. Хотя срок его действительной службы еще не истек, он был демобилизован досрочно – дома на материных плечах оставались три малолетних брата. Пришлось Геннадию стать главой семьи и единственным кормильцем: две похоронки – на отца и старшего брата – принесла война в дружную семью Афониных.
Всего же из маленькой деревеньки в 50 домов ушли на фронт 49 человек. В живых осталось семеро, да и среди них – половина с ранами.
А хозяйство надо было восстанавливать, работая не только «за себя и того парня» – за всех тех, кто не смог вернуться домой.
Золотые руки и семейное дело
Несколько лет проработал Геннадий Ильич в колхозе, женился, переехал в Глазов, служил счетоводом, делопроизводителем в органах МВД. А в 1953 году оказался случайно в их краях вербовщик из Сибири, набиравший рабочие руки для строительства «секретного объекта». Он заверил молодую семью, что всего через пару лет будет у них отдельная благоустроенная городская квартира. По тем временам – предел мечтаний. И Афонины отправились в путь – из Удмуртии в неизвестную им Сибирь.
11 февраля 1953 года Геннадий Ильич был принят на сублиматный завод СХК: вначале, пока шло активное строительство, машины ремонтировал, грузы сопровождал, затем стал аппаратчиком газоочистки в цехе. Так до самого ухода на пенсию и проработал на 10-м объекте, став для многих молодых рабочих настоящим наставником, образцом мастерства. Свои агрегаты знал досконально – не хуже, а то и лучше любого инженера.
Выйдя на заслуженный отдых, не стал сидеть без дела – его золотые руки и плотницкие таланты пригодились и в бассейне «Дельфин», и в медсанчасти, и в 195-й северской школе. Делал великолепную мебель по заказам друзей и знакомых, и для своего уютного семейного гнезда, конечно, тоже.
Вместе с женой Алимой они воспитали троих детей, дождались появления внуков и правнука. Отметив золотую свадьбу, живут в мире и согласии до сих пор. По стопам отца и по его совету пришел на Сибирский химический комбинат сын Михаил. Вот уже сорок лет, после окончания техникума, он трудится на том же сублиматном заводе слесарем КИПиА, достойно продолжая семейное дело. Дело, ставшее вкладом в атомную мощь страны.