Новость о том, что российские ученые добурились в Антарктиде до сверхглубокого подледного озера Восток под одноименной российской полярной станцией и добыли из-под четырехкилометровой толщи льда водичку, изолированную от атмсоферы в течение миллионов лет, не так давно облетела отечественные и мировые информагентства. Она впечатляла сама по себе, обещая что-то по-голливудски сказочное, небывалое… К прорывному событию причастен и томич – 27-летний аспирант Института оптики атмосферы СО РАН Василий Полькин, зимовавший на станции в то время, когда летний буровой отряд Санкт-Петербургского горного института пробился к водам Востока. Молодой полярник, за плечами которого уже две зимовки на «Востоке», рассказал «ТН» об удивительном мире Антарктиды.
КСТАТИ
На «Востоке» Василий Полькин восемь раз в сутки измерял при помощи аппаратов уровень озона и аэрозолей в атмосфере.
– Тревоги насчет озонового слоя над Антарктидой беспочвенны: показания приборов на протяжении многих лет одинаковые, колебания – абсолютно нормальные, сезонные, – говорит томич-полярник.
Так выглядит прославившаяся на весь мир полярная буровая установка. Открытие академиком Капицей в 1996 году подледного озера Восток называют одним из величайших в XX веке. Размеры водной «линзы» – примерно 300 км в длину и до 90 км в ширину, она находится под колоссальным давлением ледовой шапки (около 350 атмосфер!). Бурить здесь пробовали с 70-х годов прошлого века, однако уйти на глубину никак не удавалось. Но появились новые технологии – и 5 февраля 2012 года с глубины 3 769 м были добыты участок ледового керна с водой. Основная часть уникального материала плывет на научном судне «Академик Федоров» в Петербург, прибытие ожидается в конце мая. Проба будет по частям передана в российские НИИ для исследования. Некоторые ученые полагают, что в воде могут быть обнаружены неизвестные ранее формы живого микромира
Внешний вид станции «Восток». Радиодом, где находятся жилые и подсобные помещения станции, за годы ее существования замело, и теперь над ним пятиметровый слой спрессованного снега. Внутрь ведет обледенелый разветвляющийся туннель. «Восток» находится на верхушке антарктического купола – на высоте 3,5 км над уровнем океана, на полюсе холода. Здесь зафиксирован планетарный температурный минимум: минус 89,3 градуса по Цельсию. Ветры – до 30-40 м/с, в такую погоду выход зимовщиков на поверехность категорически запрещен. Осадков практически не бывает, лишь изредка с неба летят мелкие ледяные иглы. Зимой (с марта по ноябрь) беспросветная темень и минус 60–80, зато летом (с ноября по март) теплеет до минус 30–40, но главное – непрекращающееся ослепительное сияние! Солнце настолько яркое, что лицо может моментально обгореть… А небо над «Востоком» летом темно-темно-синее…
Станция расположена в пустыне в абсолютном, почти космическом понимании этого слова: здесь нет предметных ориентиров (снежные дюны постоянно перемещаются), нет звуков, кроме свиста ветра и снежного шелеста, нет жизни. НИКАКОЙ. Даже бактерий… Весь растительный и животный мир (пингвины, птицы, морские львы, леопарды, котики, нерпы, киты) обитает за 1,5 тыс. км от «Востока», в районах низинных и прибрежных станций.
– По сравнению с «Востоком» на «Прогрессе» просто курорт, – говорит Полькин. – Особенно потрясает пустыня, когда на 30-километровой высоте над Антарктидой висят серебристые облака, а в воздухе снежная пыль. И сверху, и снизу – ярко-белая мгла, без границы, без горизонта…
На семейном фото Василий Полькин – аспирант ИОА, участник 54-й и 56-й российских антарктических экспедиций (РАЭ), ведущий инженер-геофизик станции «Восток»; его отец Виктор Полькин – старший научный сотрудник ИОА, участник 53-й и 55-й сезонных РАЭ, и мама – Анна Васильевна Полькина – редактор издательства ИОА, привыкшая ждать и беспокоиться за своих мужчин
Если на 80-градусном морозе здесь выплеснуть из кружки кипяток, он не долетит до земли даже в виде льда, а мгновенно испарится, видимо, из-за чрезвычайно низкой влажности и разреженности воздуха. В первую зимовку на «Востоке» Василию Полькину как-то пришлось на несколько минут выйти наружу при минус 80.
– Дышал, конечно, через повязку, но верхняя часть лица была открыта. Не обморозился: штиль был. Но некоторые обмораживаются моментально, это зависит от организма, от кровообращения
