Корреспондент «ТН» прикоснулась к «празднику, который всегда с тобой»

Лувр, Гранд-опера, «Мулен Руж», Монмартр… Явь или сон? Вроде бы подошвы ног еще помнят прикосновение булыжных мостовых Парижа и обоняние сохранило память о запахе цветущей камелии, но калейдоскоп впечатлений от восьмидневной пробежки по городу, в котором каждый мечтает хотя бы раз в жизни побывать, все больше ассоциируется со сном, миражом. Хотя какой уж там сон? Когда на 460-й ступеньке Эйфелевой башни, куда мы с коллегой по совету гида рванули своими ножками (лифт в грозу не работал), в глазах замельтешили кровавые мальчики, а уши заложило, как при взлете в самолете, это была самая что ни на есть реальность. Однако – ведь вот парадокс – физические усилия всякий раз компенсировались таким мощным эстетическим потрясением, например шикарной панорамой всего (!) Парижа с высоты Эйфелевой башни, что мысли о том, что надо бы поберечь сердце, отступали на задний план. Так и чередовалось каждый день: восторг от увиденного и невероятная усталость, временами переходящая в боль.

Рядом с прекрасным

Везде, во всех легендарных культурных учреждениях, начиная с Лувра и заканчивая Музеем импрессионистов с полотнами Ван Гога, Гогена, Мане, Моне etc., поражало обилие детворы. Малышня детсадовского возраста в сопровождении взрослых внимательно изучала окольцованные химерами стены собора Парижской Богоматери, заглядывала в ложи Гранд-опера, надеясь, видимо, найти следы мифического призрака оперы, изучала произведения Веласкеса и Рубенса во всех пикантных деталях и бесконечно обращалась к воспитателям с вопросами. О чем спрашивали? Да кто его знает. Может быть, о том, почему дяденька Ван Гог нарисовал себя без уха? А может быть, искали помощи в ответе на вечную загадку улыбки Джоконды? Суть не в вопросах. Суть в том, что никто от малышей не отмахнулся, никто не прикрикнул, не сделал замечания. Терпеливо объясняли на певучем французском прононсе нюансы и детали. По-хорошему стало завидно: счастливые дети, с младенчества имеют возможность расти рядом с мировыми шедеврами!

Толерантность без границ

Изумительная прогулка на кораблике по Сене. Приятная публика. Много родителей с детьми, студентов. Молодые люди одеты скромно, но благодаря всяким декоративным финтифлюшкам – шейным платкам, замысловато завязанным шарфам – очень элегантно. Ведут себя так же, как их российские ровесники: чуть более шумно, чем взрослая публика. Восхищаются мостами, под которыми проплываем (всего их переброшено через Сену 32, самый красивый подарен российским императором Александром III). Фотографируют Нотр-Дам, другие достопримечательности. Рядом со мной примостились две симпатичные девушки, публично демонстрирующие нетрадиционную половую ориентацию. Похоже, что их откровенные поцелуи и объятия нисколько не шокируют окружающих. Толерантность, терпимость к отклонениям любого рода здесь везде и во всем. Вот, скажем, бомжи, в основном темнокожие, в качестве жилья облюбовали телефонные будки. Никто, даже полицейские, не гонят их оттуда. Удобно? Ну и сидите себе на здоровье. Один колоритный товарищ пристроился рядом с велосипедной стоянкой, устроив из одеял уютное гнездышко не только для себя, но и для своих питомцев – собачки и кошечки. Спят себе дружно. Но стоило мне щелкнуть затвором фотоаппарата, как «спящий» человек открыл глаза: «Мадам…» Пришлось бросить монету в подставленную плошку. Для животных не жалко. Это, кстати, были единственные представители фауны, не имеющие постоянной крыши над головой. Остальная живность присмотрена, ухожена заботливыми хозяевами: породистые псы по вечерам гордо демонстрируют прически на бульварах Монмартра. Отечественным бобикам и муркам, рыскающим в поисках еды по помойкам, остается капать слюной от зависти к иностранным собратьям.

Выручают туристы

Дорогу в Нормандию коротаем трепом за жизнь с гидом – выходцем из СССР. Интересуемся проблемами, которые волнуют сегодня рядовых французов. Ничего неожиданного не узнаем: высокая безработица, особенно среди молодежи. Престижные профессии? Те, что связаны с компьютерными технологиями. Востребованы врачи, но это тяжелая и ответственная работа. В провинции медиков катастрофически не хватает, в последнее время стали приглашать специалистов из Румынии. Кадровое положение знаменитой парижской больницы скорой помощи столь удручающе, что экстренной помощи людям приходится ждать в тесных коридорах по несколько часов. В учителя, по словам гида, идут в основном те, кто любит много отдыхать: через каждые пять недель – 2-недельные каникулы. В экономике много проблем, но выручают туристы – около 60 млн приезжают ежегодно во Францию, в основном из Поднебесной и из России. «Живем благодаря русским и китайцам», – улыбается бывший советский человек.

Устричное послевкусие

Побывать на Ла-Манше и не попробовать устриц? Нонсенс! В миленьком прибрежном ресторанчике заказываем по порции как дополнительное блюдо. Недорого и быстро: шесть наисвежайших моллюсков за семь евро подают через 15 минут. Подруга кладет первую в рот, смакует, глотает и выдыхает: «Божественно». Я же, с содроганием отодрав специальной вилкой, похожей на вязальный крючок, не очень аппетитную слизь из раковины, сбрызгиваю ее лимонным соком, вижу, что хилое тельце конвульсивно дернулось (значит, живая!), отправляю на язык и, давясь, проталкиваю в горло. Мягко говоря, очень непривычно. Зато теперь могу с гордостью говорить: «Устрицы? Конечно, пробовала».

 Театр уж полон

На сцене знаменитой Гранд-опера идет балет «Евгений Онегин». С трудом (огромные очереди!) покупаем-таки билеты на загадочный перфоманс: оперу Чайковского знаем, а вот балет – увы. Оказалось, что это абсолютно не обременительное для мозгов изящное танцевальное представление под нарезку из музыкальных произведений русских композиторов, включая Петра Ильича Чайковского. Действие уложилось в два часа чистого времени с двумя антрактами. В перерыве можно было посетить буфет, где продают только напитки по заоблачным ценам. Мы предпочли изучение потолочного плафона, расписанного в свое время Марком Шагалом. Было приятно, что выходец из России приложил свою руку к оформлению главного музыкального театра Франции. А вот впечатление от балета осталось двойственное: красиво, но как-то уж очень легковесно, водевильно. Зато к фееричному представлению в «Мулен Руж» никаких вопросов не возникло: знали, что идем на канкан, канкан с цирком (изящные девушки, атлеты-мужчины, пони, змеи, фокусы…) и получили. Под шампанское двухчасовое ассорти пролетело как одно мгновение.

 Вместо послесловия

Окунуться в атмосферу Парижа, пройтись по кафешкам, в которых когда-то бывали Хемингуэй, Фолкнер, Дали, Пикассо и другие культовые личности, подышать воздухом Монмартра, побывать в Версале и Фонтенбло, увидеть подлинники великих импрессионистов – мечта любого мало-мальски грамотного человека. Она вполне осуществима при умении скопить энную сумму. А еще очень важно не пытаться объять необъятное, иначе где-нибудь на 460-й ступеньке Эйфелевой башни сердчишко попросит: «Тормозни!» Положительные эмоции тоже надо дозировать.

В какую сумму обошлась вся поездка

• Путевка – 31 тыс. рублей (включает авиаперелет: Москва – Париж – Москва, проживание в отеле, завтраки, трансфер по программе, четыре экскурсии).
• Плюс авиаперелет: Томск – Москва – Томск – 11 тыс. рублей.
• Питание в ресторанчиках и кафе – от 15 до 20 евро за одно посещение на человека.
• По самым скромным подсчетам, можно уложиться в 50 тыс. рублей. Если прибавить затраты на экскурсии, передвижения по Парижу на метро, загородные поездки и прочие расходы, сумма увеличивается до 90–100 тыс. Париж – дорогой город.

Что почем

• Билет на представление в «Мулен Руж», включая бутылку шампанского на двоих, – 109 евро (при курсе 50 руб. за евро это более 5 тыс. рублей).
• Билет в Musee d Orsay (Музей импрессионистов) – 11 евро.
• Билет на балет в Гранд-опера – от 12 евро в самом верхнем ярусе до 300 евро в партере и ближних к сцене ложах.
• Прогулка на трамвайчике по Монмартру – 4 евро.
• Подъем на смотровую площадку Эйфелевой башни пешком – 5 евро, на эскалаторе – 12 евро.
• Автобусная экскурсия в Версаль – 70 евро.
• Прогулка на речном кораблике по Сене – 11 евро.