Записывая в блокнот адрес своей электронной почты, который начинается со слова alexdura, актриса томской драмы Александрина Мерецкая звонко хохотала:
– Других вариантов просто не было. Перепробовала их не меньше тысячи, пока создавала электронный ящик. Потом плюнула и в сердцах написала аlexdura. Сработало! Оказалось, все так трепетно себя любят и так серьезно к себе относятся, что меня мгновенно зарегистрировали.
Экстравагантная, яркая и по-хорошему непредсказуемая Александрина Мерецкая пополнила труппу театра драмы полтора года назад. В Томск она приехала вместе с мужем, режиссером Александром Огаревым. И уже после своего дебюта в спектакле «Лариса и купцы» вошла в число любимиц местной публики. В интервью «ТН» Александрина рассказала о своей заветной актерской мечте, издержках статуса жены главного режиссера и о том, почему ее боятся местные автолюбители.
Роль вместо кулинарного рецепта
– Александрина, британский артист Лоуренс Оливье признался, что самое сложное в работе артиста – преодоление собственного страха. С какими страхами пришлось бороться вам, придя в эту профессию?
– У меня есть одна идея фикс – стать хорошей актрисой. И страх поэтому тоже только один-единственный: я очень боюсь, что никогда ею не стану. Какую бы профессию ты ни выбрал, каким бы делом ни занимался, нужно делать его хорошо. Каждая новая роль для меня – возможность научиться тому, чего я еще не умею. Мне кажется, что хорошая актриса должна уметь работать в разных жанрах и в любой стилистике, предложенной режиссером. Поэтому я ненавижу распределение артистов на амплуа. Моя мечта – быть универсальной актрисой, которой по плечу любая творческая задача.
– Мы поговорили об актерских страхах. А чего вы боитесь в жизни?
– Я очень люблю свою семью: мужа и дочь Анфису. К гармонии, которая есть сегодня, я шла очень долго. До Саши у меня были другие браки и отношения. После встречи с Огаревым я наконец-то нашла то, что так долго искала. Понимаю, что жизнь непредсказуема и может случиться всякое. Но сейчас у меня есть эта семья, и я дорожу ею больше всего на свете.
– После переезда в незнакомый город что вы сделали прежде всего: в новой квартире и в новом коллективе?
– Что касается обустройства квартиры, то не было никаких дизайнерских изысков. Только постелила на пол красный и зеленый коврики, которые привезла из Краснодара, – люблю окружать себя яркими красками. Мне вообще кажется, что главное в доме – это уют. А он появляется только тогда, когда в семье царит любовь. Я, например, обожаю утренние часы, когда мы с мужем варим кофе, а потом будим дочь веселыми танцами. Часто готовлю на завтрак любимое лакомство нашей семьи – творожную запеканку, или запиханку, как называет ее Анфиса. Домашние хлопоты мне доставляют такое же удовольствие, как и выход на сцену. Почему-то люди думают, что актрисы днями и ночами грезят о театре и не занимаются бытом. Я могу одновременно учить текст новой роли и варить борщ.
Если говорить о театре, то новый коллектив возник в моей жизни не в первый раз. В Краснодаре, например, адаптироваться было гораздо труднее. С томскими ребятами мы легко нашли общий язык.
Без козыря в рукаве
– Быть супругой главного режиссера – непростое испытание. Ни одна даже самая талантливая актриса не застрахована от косых взглядов коллег, мол, получает ведущие роли на правах жены. Вы научились не реагировать на такие ситуации, если вдруг они возникают?
– Я просто не думаю об этом. Потому что знаю себе цену. Я работала в разных театрах и всегда получала большие роли. Хотя мужа – главного режиссера тогда не было и в помине. Да и замуж я выходила, к слову сказать, за режиссера. Это потом уже Саша возглавил сначала краснодарскую драму, а потом – томский театр. Так что говорить о каком-то козыре в рукаве глупо. Да и не замечаю я никаких косых взглядов, проходя по коридорам. А девчонки из Краснодара пишут: «Возвращайтесь обратно, нам без тебя скучно».
Зато сама я время от времени думаю: уж лучше бы я была простой актрисой. На репетициях воспитывают, дома чихвостят… Это другим артистам Саша делает замечания в корректной форме, на «вы» и щадя. А мне-то можно все высказать как есть, не стесняясь в выражениях (улыбается).
– С какими иллюзиями вам пришлось расстаться, придя в актерскую профессию?
– Да нет никаких разочарований. Может быть, потому что не было особенных ожиданий… Я принимаю мир таким, какой он есть. Когда в жизни все хорошо, воспринимаю это как подарок судьбы. Когда случаются неприятные моменты – тоже ничего страшного, бывает. А актерская профессия – это бесконечное счастье. Первые полгода в Москве (а мы с Сашей ехали в никуда) я не работала в театре. И однажды наступил момент, когда мне просто не хотелось вставать с кровати. Пропали всякие желания, апатия какая-то наступила… Отсутствие театра – это как когда болеешь простудой: лишаешься возможности жить на всю катушку.
– То есть вы не допускаете мысли, что когда-нибудь можете развернуть свою судьбу на 180 градусов и навсегда расстаться с театром?
– Почему же? Если я однажды пойму, что больше не хочу выходить на сцену, – уйду обязательно. Но, разумеется, не хлопну дверью, а прежде введу актрис на свои роли. Потому что у меня есть два пункта: никогда не опаздывать и ни при каких обстоятельствах не подводить людей.
– Какие стереотипы об актерах вас раздражают?
– Меня всегда выводила из себя ситуация, когда, приходя в компанию, слышала слова: «Сейчас будет весело – среди нас же есть актриса». Долго я училась относиться к этому с юмором. Теперь, кстати, у меня таких компаний уже нет. Круг близких людей сузился, остались только самые надежные и проверенные временем. Сегодня мои главные друзья – это фильмы и книги любимых авторов – Маркеса, Буковски, Амаду, Фейхтвангера, Пастернака, Акунина. Коробки с книгами кочуют с нашей семьей из города в город. Еще один постоянный спутник – велосипед, который муж подарил мне в Краснодаре. Летом и осенью я на нем добираюсь до театра. Сначала было страшно ездить по дорогам. Но однажды знакомый автолюбитель сказал мне: «Мы вас, велосипедистов, боимся еще больше, чем вы нас», и моя фобия мгновенно растворилась.
– Вы можете назвать себя фанаткой своей профессии?
– Фанатичной актрисой меня называет муж. Но я всегда с ним спорю. В моем понимании фанатик – это какое-то убогое, забитое, вечно голодное существо, которое все время преодолевает трудности на пути к своей мечте. Мне же не приходится бороться с самой собой и работать на преодоление, я все делаю в удовольствие. Если это называть фанатизмом, тогда я – неисправимый фанатик.
Счастье – это талант
– Вы на наших глазах несколько раз кардинально меняли имидж. Были длинноволосой блондинкой, брюнеткой, теперь сделали короткую стрижку. С чем связана такая частота экспериментов над собой?
– Вы еще не видели меня, когда я однажды побрилась налысо (смеется). А еще я странно одеваюсь. Например, обожаю яркие колготки. Когда утром собираюсь на работу, дочь говорит мне: «Мама, тебе сколько лет?» На что я отвечаю: «Анфиса, у меня кризис среднего возраста, мне можно». Это не желание что-то вытворить, а потребность души. Я живу так, как чувствую. Всегда такой была. Если возникает желание что-то изменить в своей жизни, делаю это не раздумывая. Для меня невыносимы ситуации, когда пропадает ощущение радости и гармонии. Потому распадались мои предыдущие отношения. Когда я просыпалась утром и понимала, что больше не люблю человека, брала Анфису в охапку и уходила в никуда. Мой брак с Огаревым, кстати, тоже многим казался безумием. Я тогда была актрисой омского театра, а Саша приехал к нам на постановку. Мне уже далеко не 18 лет, взрослая дочь, стабильная жизнь, главные роли в театре… Но влюбилась и бросила все. Как в омут с головой ныряла.
В работе над ролями мне тоже важны ощущения. Чтобы быть убедительной на сцене, я должна почувствовать свою героиню. Логические доводы – слабый помощник, мне нужно поймать эмоциональное состояние персонажа.
– Есть у вас роль-мечта, которая пока еще не случилась?
– Да! Набоковская Лолита. Правда, теперь я гожусь только на роль ее мамы (улыбается). Поэтому говорю Огареву: «Саша, давай, когда я стану совсем старенькой, мы поставим спектакль, в котором Лолита будет взрослой теткой, предающейся воспоминаниям». Роман Набокова не про развратную девочку, это история про то, как в юном теле непостижимым образом поселилось сознание зрелой женщины. И как героине жить с таким набором? Для творческого и человеческого исследования здесь поле непаханое!
– Актриса Александра Захарова однажды сказала, что у артиста обязательно должна болеть душа – это материал для работы актера. Вы с такой позицией согласны?
– Категорически не согласна! В каждом артисте должен быть немереный запас счастья и любви. Причина наших страданий в нас самих. Как может быть скучно жить? Ведь есть столько интересных фильмов, книг! В конце концов, загляни в свою душу – там столько всего непознанного! У меня лишь однажды был период, когда я принимала антидепрессанты. Но и то недолго. Просто в какой-то момент сказала себе: «Может, хватит уже упиваться жалостью к себе?» Любая меланхолия – это лень души. Хочешь страдать – страдай сколько угодно, но не напрягай этим окружающих. Муж говорит, что способность ощущать себя счастливым – это как талант: или он есть, или его нет. Я с этим абсолютно согласна!
