Архив метки: НЭП 2.0

На страницах рубрики «Новая экономическая политика 2.0» ученые, эксперты и практики простым и понятным языком помогут нашим читателям разобраться в современных экономических реалиях.

all-feed, Featured Slider, RSS test, Экономика

Россия на экономической развилке. Налево пойдешь – инфляцию найдешь, направо пойдешь – промышленность потеряешь…

Оставить комментарий

TNews804_22

Противоположные рецепты выхода из кризиса предложили российские экономисты 29 сентября в Москве. В Торгово-промышленной палате экономисты-государственники провели антикризисную секцию Московского экономического форума. Главным событием секции стал доклад академика РАН Сергея Глазьева.

А в это время в Центре международной торговли экономисты либерального толка критиковали идеи Глазьева и его единомышленников. Они призывали сделать экономику еще более либеральной и вернуться к сотрудничеству с Западом.

«Томские новости» попытались разобраться в сути спора, а наши эксперты оценили предложения академика по спасению российской экономики.

TNews804_22_1

Скандальный доклад

15 сентября советник президента по вопросам региональной экономической интеграции Сергей Глазьев представил Совету безопасности России доклад «О неотложных мерах по укреплению экономической безопасности России». Однако за неделю до этого некоторые выдержки из доклада были опубликованы в газете «Коммерсантъ». И на еще не прочитанный и нигде не опубликованный труд академика тут же обрушилась волна критики со стороны либеральных экономистов.

23 сентября в «Российской газете» была опубликована статья премьер-министра Дмитрия Медведева «Новая реальность: Россия и глобальные вызовы». В ней глава правительства проанализировал нынешнюю социально-экономическую ситуацию и предложил варианты дальнейшего развития экономики страны. Если доклад Глазьева был очень подробным и конкретным описанием ситуации и мер по ее исправлению, то Дмитрий Медведев в самом начале статьи предупредил, что «здесь не будет развернутой программы действий или описания конкретного экономического инструментария. Для этого есть другие форматы». Действительно, и анализ ситуации, и предложения Медведева оказались довольно абстрактными, без конкретики.

Тем не менее либеральные экономисты восприняли статью Медведева как признак того, что правительство не будет воплощать в жизнь программу Глазьева и менять экономическую политику с либеральной на консервативную. Что же их так испугало?

В своем докладе Сергей Глазьев предложил, по сути, перевести экономику на мобилизационные рельсы: усилить государственное регулирование, защитить внутренние рынки от внешнего воздействия, ввести валютный контроль, стимулировать промышленный рост за счет выдачи льготных целевых кредитов по низким ставкам (не более 3–4%), провести деофшоризацию и дедолларизацию экономики, увеличить денежную массу и даже – что окончательно взбесило либералов – воссоздать элементы плановой экономики.

Национализация Центробанка

Сергей Глазьев утверждает и доказывает, что Центральный банк России «продолжает в своей политике ориентироваться на обслуживание интересов иностранного капитала». Результатом этой политики стала «глубокая внешняя зависимость российской экономики от внешнего рынка, ее сырьевая специализация, деградация инвестиционного сектора и упадок обрабатывающей промышленности, подчиненность финансовой системы интересам иностранного капитала, в пользу которого осуществляется ежегодный трансфер в размере 120–150 млрд долларов».

Чтобы понять, как это происходит на практике, достаточно представить механизм превращения российской экономики в сырьевую. Ориентация на иностранную валюту и возможность брать дешевые кредиты только на западных финансовых рынках привели к тому, что развивались те предприятия, которые производили продукцию, востребованную на внешних рынках, которую можно продать за доллары или евро. А это, в первую очередь, сырье – нефть, газ, лес, редкие металлы и так далее.

А большинство российских промышленных товаров не могут пробиться на зарубежные рынки сбыта, занятые товарами западных стран и Китая. В результате отечественные производители не имеют валютной выручки и поэтому им не выгодно брать кредиты на Западе в долларах или евро. А внутренние рублевые кредиты слишком дорогие из-за чересчур высокой ставки Центробанка. В итоге большинство российских производителей работают на грани выживания, так как ресурсов на развитие у них нет.

Поэтому Глазьев предлагает изменить закон о Центробанке РФ, подчинить его государству и заставить работать в интересах российской экономики.

В споре между либеральными и консервативными экономистами, статьей Медведева и докладом Глазьева томские эксперты склоняются в пользу государственников – сторонников Сергея Глазьева.

Нужна антикризисная программа

Владислав Голубев, президент ООО «Руслед», руководитель ГК «Свет XXI века»:

– Хорошо, что доклад Глазьева появился для публичного обсуждения. Потому что никакого внятного антикризисного плана правительства я так до сих пор и не увидел. Не вижу я его и в недавно опубликованной статье премьер-министра. Медведев этого и не скрывает, говоря, что нет никакого антикризисного плана, а есть текущая работа правительства.

Но во время кризиса обязательно нужен именно антикризисный план, а не разговоры по его преодолению. Минэкономразвития, например, опубликовало прогноз – ноль роста ВВП в следующем году и 15% инфляция. И где тут антикризисные меры?

А доклад Сергея Юрьевича основан на очень серьезной теоретической и практической базе. Он отражает точку зрения многих здравомыслящих экономистов консервативного толка, таких, например, как Валентин Катасонов (председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО) и других участников Московского экономического форума. По сути, это хорошо систематизированная и здравая позиция всего консервативного крыла.

Россия вошла в локальный кризис, который является последствием конфронтации с Западом. Эта конфронтация, по-видимому, будет длиться достаточно долго, поэтому нужны ответные антикризисные меры, и они содержатся в докладе Глазьева. Например, в докладе есть очень правильное предложение заменить внешние источники финансирования на внутренние. Это полное и кардинальное изменение политики Центробанка, который сегодня не дает экономике денег. Он взвинчивает ставки и снижает доступность денег. Из-за этого у нас имеется дефицит денег, которые из средства обеспечения экономики превратились в товар.

В результате этого недофинансирования наша экономика падает. У нас, например, сейчас сплошные кассовые разрывы по предприятиям. А инфляция при этом разгоняется. Представляете, какой парадокс: денег мало, а инфляция раскручивается! Получается, что российский Центробанк способствует не росту, а падению российской экономики. И при этом руководитель ЦБ РФ Эльвира Набиуллина, проводящая такую разрушительную политику, признается западными экспертами лучшим в мире главой Центробанка!

Помимо изменений политики Центробанка, Глазьев предлагает создать специальные инструменты для обеспечения финансовых вливаний в экономику. С помощью этих инструментов появится возможность финансировать отечественные предприятия, а не тащить эти деньги на биржу для спекуляций.

Другая часть предложений Глазьева, еще более серьезная, направлена на то, чтобы пресечь вывоз капиталов из России. И если не реализовать большую часть мер, которые изложены в докладе, то экономика начнет свертываться. Потому что надеяться на некие иностранные инвестиции, о которых говорит правительство, сейчас бесполезно. В нынешней ситуации частные инвесторы не вкладывают свои средства в российскую экономику, потому что они не дураки, а выводят деньги из страны. Что касается попыток правительства переложить бремя спасения экономики на население, увеличивая пенсионный возраст и снижая социальные выплаты, то это желание олигархии переложить свои потери на народ ведет лишь к росту недовольных.

Идеи Глазьева становятся практикой

Николай Бадулин, венчурный капиталист, генеральный директор ОАО «Инвестиционно-финансовая компания «Самотлор-Инвест», председатель совета директоров компании «ФиБр»:

– С одной стороны, идеи Глазьева пока теоретичны, они еще не опробованы в реальной жизни. А Медведев все-таки практик. С другой стороны, подход Глазьева мне нравится больше, чем медведевские шараханья. Медведев думает, что система экономической жизни у нас до сих пор не поменялась. Он почему-то надеется, что у нас произойдут быстрые изменения… Он живет в мире иллюзий, и в этом смысле Глазьев гораздо реалистичней.

И хоть нигде об этом громко не говорится, идеи Глазьева уже становятся практикой. Глазьевский подход де-факто сейчас реализуется, несмотря на то что Медведев пока остается главой правительства.

Почему нельзя сменить Медведева и прямо осуществлять программу Глазьева? Потому что по своей сути экономика инерционна, ее невозможно быстро развернуть в совершенно другое русло развития. Где наши олигархи хранят свои капиталы? Где они купили собственность? На Западе. И они понимают, что если их поведение будет противоречить интересам Запада, то вся их собственность за границей будет тут же заблокирована, как это произошло после революции в Иране.

У нас ведь только около 40% экономики является государственной, а 60% находится в частных руках. Российские предприниматели, которые работают на внешние рынки, а это основа нашей экономики, проповедуют либерализм не потому, что они либералы, а потому, что понимают опасность блокирования их счетов на Западе. Китай они в упор не видят, с ним работают от силы 1–2% наших коммерсантов.

Для наших олигархов реформа экономики по Глазьеву – дополнительная проблема. Они ведь уже к пенсии готовились, все свои средства, собственность и прочие активы к этому подготовили. И что, теперь менять всю стратегию, все делать заново?

Здравый смысл против либерального заговора

Татьяна Ильина, доцент кафедры финансов и учета ТГУ:

– По большинству пунктов я с докладом Глазьева согласна. Там есть разумный анализ и обоснованные реальными фактами и цифрами предложения. Эта программа представляет собой более-менее прилично проработанный план по выводу экономики из кризиса. В том числе и по сравнению с тем, что предложило в начале этого года наше правительство.

Основная суть плана состоит в том, что ресурсы в первую очередь надо направлять на развитие реального сектора экономики. Финансовые рынки развивать, конечно, нужно, но только в соответствии с программой, направленной на развитие реального сектора. Потому что финансовый сектор по отношению к реальному вторичен, он должен способствовать распределению и перераспределению денежных ресурсов для воспроизводства экономики. А монетарная политика, которую с 1990-х годов проводят правительство и ЦБ, направлена в большей степени на развитие финансового сектора.

Большой раздел посвящен финансовой безопасности российской экономики. Считаю, что обозначенные в докладе угрозы со стороны западных стран достаточно реальны. Например, наши западные «партнеры» уже пытались отключить российские банки от платежных систем Visa и MasterCard, а также угрожали нам отключением от международной системы межбанковских расчетов SWIFT. Мы бездумно интегрировались в мировую экономику, не предусмотрев варианты конкурентного воздействия на нас.

Поэтому необходимо предусмотреть какие-то способы защиты нашей финансовой системы, которая в результате либерализации и отмены всех ограничений стала слишком открытой и зависимой от внешних воздействий. Такие меры, как восстановление валютного контроля, действительно давно назрели.

Довольно логично выглядит и предложение по воссозданию отдельных элементов плановой экономики. Перед переходом к рыночной модели у нас была своя уникальная модель плановой экономики. Нигде в мире не было такого планового хозяйства, которое позволяло достаточно быстро и эффективно решать многие задачи развития. Вспомните, как много достиг с помощью плановой экономики СССР, несмотря даже на то, что пришлось восстанавливать разрушенное хозяйство после двух мировых войн.

Но мы, как всегда, бездумно разрушили все до основания, хотя исторический опыт гласит, что этого делать нельзя. И сейчас вновь речь идет о том, что надо взять все лучшее от традиционной для нас плановой экономики и соединить с лучшими элементами рыночной экономики с учетом современных реалий.

Кстати, сейчас многие иностранные экономисты приезжают в Россию только для того, чтобы изучить уникальный опыт плановой экономики советского периода.

Принять программу Глазьева руководству страны будет очень сложно, так как за четверть века в России очень укрепились позиции сторонников неолиберальной модели экономики. И произошло это не само по себе, а благодаря целенаправленному воздействию. Например, грантовая поддержка в первую очередь оказывалась неолиберальным экономистам, что позволяло им быстрее и успешнее строить свою карьеру, занимая ключевые места в науке, образовании и государственных органах власти. Кроме того, тотальная поддержка нео-либеральных взглядов на экономику привела к их глобальному доминированию. В обществе создается впечатление, что если так много экономистов, тем более известных, придерживаются этих взглядов, то они и есть самые правильные.

Все забыли про Китай

Владимир Цитленок, профессор кафедры мировой экономики и налогообложения ТГУ:

– Нужно отметить, что помимо самого Сергея Глазьева над докладом работали еще полтора десятка человек. То есть это коллективный труд целой группы серьезных экономистов. Кроме того, существует еще немало известных экономистов, которые разделяют подход Глазьева.

Но непонятно, кто все это будет реализовывать?

Отмечу три важных момента. Во-первых, доклад комплексно рассматривает состояние нашей экономики и предлагает столь же комплексный подход для решения ее проблем. Причем с учетом такого серьезного фактора, как доминирование США и их влияния на нашу экономику.

Во-вторых, Глазьев не говорит о полной замкнутости, о том, что наша экономика должна перейти на принцип самодостаточности, хотя не говорит о значении для России стратегического партнерства с Китаем.

И, в-третьих, в докладе хорошо показано, что монетарная система во главе с Центробанком ориентирована не на интересы развития крупного и среднего бизнеса, а на следование рекомендациям специалистов Международного валютного фонда по сжатию денежной массы в обращении. «Снижение уровня монетизации в прошлом году на 10%, в этом году – на 15–20% повлечет соответствующее падение инвестиций и производства, дальнейшее ухудшение финансового положения и массовые банкротства предприятий реального сектора… Своей политикой Банк России стимулирует валютные спекуляции в ущерб реальному сектору». Следовательно, без изменения политики Центробанка мы не сможем изменить ситуацию в нашей экономике в лучшую сторону.

Более того, необходимо снять с Центробанка статус автономной организации и подчинить его Государственной думе. Он должен быть общенациональным банком, а не структурой национального капитала.

Глазьев также прав, предлагая переход к политике внутринационального кредитования. «Необходимы незамедлительные меры по замещению внешних займов государственных корпораций и банков целевыми кредитами, предоставляемыми Банком России на аналогичных условиях через один из институтов развития или непосредственно под обязательства заемщиков». Идея введения валютного регулирования правильна, так как Россия находится в неравных финансовых условиях с Западом и защитить себя мы можем только с помощью неэкономических рычагов воздействия. Поэтому нам нужно установить контроль над трансграничным перемещением валюты. Иначе возникнет парадокс: мы экономим валюту за счет снижения импорта, а она тут же утекает за рубеж. То есть мы не получаем валютного эффекта от развития импортозамещения.

Помимо открытых границ утечке капиталов способствуют офшорные схемы ухода от налогов, которые так популярны у российского бизнеса. У Глазьева описаны совершенно конкретные механизмы возвращения российских капиталов из офшоров.

В докладе предлагается использовать такой эффективный способ финансирования отечественной экономики, как льготные целевые кредиты. Благодаря этому финансовые ресурсы не попадут в руки биржевых спекулянтов, а будут использованы действительно для развития оте-чественного производства.

Однако у Глазьева нет концептуальной схемы перестройки финансово-кредитного механизма для формирования и развития наукоемкого производства в условиях ограниченного иностранного кредитования.

Еще одно его упущение состоит в том, что ничего не говорится об отечественных транснациональных компаниях, которые тоже не ориентированы на развитие национального производства. У них есть большие финансовые ресурсы, но они задействованы не внутри нашей экономики, а на внешних товарных и финансовых рынках.

Наконец, Сергей Глазьев ничего не говорит о том, что в условиях санкций со стороны ЕС и США мы не сможем модернизировать нашу экономику в одиночку, без Китая, который обладает нужными нам технологиями и большим валютным потенциалом. Надо честно признать, что сейчас у России нет собственных внутренних сил для экономического рывка, и Китай – единственная страна, которая может нам в этом помочь. Бояться возникновения некоей «зависимости от Китая» бессмысленно, потому что альтернатива этому стратегическому союзу – быть постоянным цивилизационно-экономическим придатком стран Североатлантического союза.

Полагаю, основная идея, которой руководствовался автор доклада, – создание в среднесрочном периоде независимой международно значимой высокотехнологичной экономики России.

all-feed, Featured Slider, RSS test, Деньги, Экономика

Банкиры тоже плачут. Долги россиян перед банками достигли предела и стали снижаться

Оставить комментарий

TNews797_06

С конца прошлого года российские экономисты бьют тревогу: долги населения перед банками достигли рекордных высот, все большее количество россиян не могут выплачивать задолженности, поэтому нашей стране грозят массовые социальные дефолты.

А банкиры, наоборот, жалуются, что российские граждане мало занимают у банков, поэтому нужно искать новые способы загонять людей в кредитную кабалу. Недовольство банкиров понятно: уровень закредитованности населения в России в разы меньше, чем в развитых странах.

Почему отечественные банки не боятся роста «плохих» кредитов, которые не обслуживаются в срок или вообще не возвращаются? Смогут ли они повысить закредитованность жителей России до уровня развитых стран?

В долгах как в шелках

По данным заместителя председателя Центробанка РФ Василия Поздышева, по состоянию на 1 мая долги населения перед банками составили 10,8 трлн рублей, из них 3,6 трлн – по ипотеке и более 6 трлн – по необеспеченным потребительским кредитам. Необеспеченными они называются потому, что даются без залога.

По данным Объединенного кредитного бюро (ОКБ), к апрелю в срок не обслуживался каждый пятый кредит, а каждый десятый был безнадежным. По статистике ЦБ РФ, за год проблемные долги увеличились более чем в полтора раза и превысили триллион рублей.

Непогашенные кредиты есть сейчас почти у 40 млн человек, то есть у более чем половины экономически активного населения страны. Согласно анализу ОКБ четверть заемщиков обслуживают одновременно два кредита, а 18% – три и более. А чем больше у человека кредитов, тем хуже он их выплачивает. Например, среди тех, на ком одновременно висит три кредита и более, примерно треть не оплачивают их в срок. За год число людей, испытывающих серьезные проблемы с возвратом кредитов, выросло почти на 1,5 млн и к апрелю текущего года составило 5,2 млн человек.

Казалось бы, в такой ситуации банки должны бить тревогу и снижать объем потребительского кредитования путем ужесточения условий выдачи кредитов. Однако в реальности все происходит наоборот.

Мечты о долговом рабстве

В декабре 2014 года в Лондоне состоялся банковский форум Адама Смита, в ходе которого российские банкиры пожаловались своим зарубежным коллегам на нежелание россиян жить в долг.

По словам заместителя председателя правления Юниаструм Банка Аллы Цытович, проблема банков в том, что есть целая категория людей, которые не хотят жить в долг. «Я не вижу проблем с закредитованностью населения, которыми нас пугают правительство и пресса, – заявила Алла Цытович. – Вопрос в том, как людей загнать в кредитную кабалу, чтобы они наконец начали брать кредиты».

Член правления Банка Москвы Владимир Верхошинский, комментируя сведения о массовых самоубийствах заемщиков в провинции, назвал их спекуляциями. По его мнению, надо менять психологию россиян, образовывать их и снижать уровень страха перед долгами. Причем делать это должно государство. «Для банков это очень дорого, – пояснил Владимир Верхошинский. – Если кто-то и должен это делать, то государство и правительство, тогда через 10–20 лет мы увидим других заемщиков».

Выступавшие на форуме банкиры пожаловались также на то, что российские граждане стараются гасить долги максимально быстро. Даже ипотечный кредит, который выдается на 20 лет, заемщик гасит в среднем за 5–7 лет. А это значит, что человек платит меньше процентов за кредит и банк получает меньше прибыли. «По розничным кредитам граждане планируют на год-два, а мы заинтересованы в более длинном сроке, например десять лет», – сказал старший вице-президент Бинбанка Петр Морсин, ссылаясь на мировой опыт.

Долговой страх

Какой мировой опыт имеют в виду российские банкиры? Речь идет о том, что в большинстве развитых стран люди уже привыкли жить в долг постоянно, всю свою жизнь. Там уровень закредитованности населения в разы выше, чем в России, а ипотечные кредиты зачастую переходят в другое поколение, когда дети отдают долги, которые взяли на покупку дома их родители.

По словам зампреда ЦБ РФ Василия Поздышева, на начало года соотношение кредитов населения к ВВП составляло 16,7%. «Если сравнивать с другими странами, то мы находимся в менее рисковой зоне – между Казахстаном, где аналогичный показатель составил 12%, и Бразилией, где это соотношение составляет 21–22%. Для сравнения: в Польше – 35%, в Германии – 54%, в США – 80%. С этой точки зрения россияне закредитованы не сильно», – пояснил Поздышев.

Причина такой «отсталости» России от Запада заключается в сочетании сразу нескольких факторов: отсутствие традиций, агрессивная кредитная политика банков и жесткие действия коллекторов.

У россиян не было большой исторической традиции жизни в кредит. В советское время банковских кредитов и ссудного процента не было. Граждане СССР брали в долг только друг у друга и покупали товары в рассрочку. В 1990-е годы из-за падения экономики, высокой инфляции и огромных банковских процентов кредиты населению были недоступны.

Массовое кредитование населения в России началось только в 2000-е годы. Это было связано с бурным ростом российской экономики, получившей мощный толчок из-за роста мировых цен на нефть и газ. Когда россияне осознали, что теперь они могут легко покупать товары в кредит, причем для этого не надо идти в банк и искать поручителей (кредиты оформлялись сразу в магазинах), в России начался бум потребительского кредитования.

Однако довольно быстро выяснилось, что доступность кредитов имеет и отрицательную сторону: многие граждане не рассчитали свои силы и набрали столько долгов, что были вынуждены резко сократить свои расходы, чтобы расплатиться с банками. Но самый главный шок у населения возник после того, когда люди поняли, что платить им придется намного больше, чем они рассчитывали. Кредитные договоры составлялись таким образом, что в итоге заемщик платил банку, например, не 15% годовых, а 30–50%. Эти банковские хитрости с мелким шрифтом и мудреными фразами так напугали россиян, что они стали настороженно относиться к кредитам.

Наконец, свою лепту в страх населения перед долгами внесли коллекторские агентства. При взыскании просроченных задолженностей они активно стали применять шантаж, угрозы и другие незаконные способы, связанные с насилием над личностью.

Кредитное плечо

Почему российских банкиров не страшит рост безнадежных долгов? Потому что существует система частичного резервирования банковских вкладов.

Еще сотни лет назад средневековые банкиры заметили, что клиенты никогда не требуют вернуть деньги или заклады одновременно. В неснижаемом остатке всегда остается более половины от общего объема средств вкладчиков. Следовательно, если 30–50% оставить в резерве, то остальные ресурсы можно смело пускать в оборот. Так возникла система частичного резервирования вкладов – основа могущества современных банков и одновременно их главная ахиллесова пята.

Как это работает на практике? Сейчас в России норма резервирования в среднем составляет 4%. Это значит, что если на вашем счете находится 100 рублей, то 4 рубля из них банк отправляет на хранение в Центробанк, а остальные 96 рублей может использовать, например выдать в качестве кредита другому клиенту. Если этот клиент не переводит кредит в наличные, а платит им за что-то по карточке, то 96 рублей просто переходят с одного счета на другой и остаются в банковской системе. Следовательно, 3 рубля 84 копейки нужно зарезервировать, а остальные 92 рубля 16 копеек можно выдать следующему клиенту в качестве кредита. И так до тех пор, пока первоначальная сумма не превратится в ноль.

Таким образом, благодаря частичному резервированию из 100 рублей первоначального вклада банк может сделать пару тысяч рублей кредитных денег. В экономике это кратное увеличение вкладов называется мультипликативным эффектом и кредитным плечом.

Поэтому нынешние 10% безнадежных долгов для банковской системы не критичны. Все равно это в разы меньше той суммы, которая была сделана из воздуха за счет частичного резервирования. Реальную опасность для банков представляют только снижение ликвидности и объемов кредитования.

Кризис подкосил

Деньги работают на банки до тех пор, пока находятся внутри системы, то есть на банковских счетах. Когда клиенты переводят свои средства в наличность, снимая их с банковских карт и депозитов, у банков снижается ликвидность, то есть способность обеспечить своевременное и полное исполнение своих обязательств. А если вдруг у вкладчиков начинается паника и они одновременно пытаются снять больше средств, чем есть у банка в резерве, то финансово-кредитное учреждение разоряется. Поэтому больше всего банки боятся любой паники, которая может спровоцировать массовый отток вкладов. Но такой опасности пока нет.

А вот с объемами кредитования проблемы есть, и очень большие. Эксперты проекта Объединенного народного фронта «За права заемщиков» провели мониторинг кредитной и сберегательной активности граждан. И выяснили очень неприятное для банковской системы обстоятельство: за первый квартал 2015 года россияне стали брать кредитов на 43% меньше. Причем в крупных банках с большим объемом кредитования ситуация еще хуже. По словам главы Сбербанка Германа Грефа, спрос на потребительские кредиты в банке снизился в четыре раза, а на ипотеку – вдвое.

Уровень потребительского кредитования напрямую зависит от доходов населения и стоимости кредитов: чем выше доходы и ниже банковские проценты, тем больше спрос на кредиты. Пока экономика растет, банки чувствуют себя хорошо. Но как только наступает кризис, самочувствие банковской системы сразу ухудшается. А с конца прошлого года российская экономика стала падать.

Вдобавок Центробанк в декабре повысил ключевую ставку с 10 до 17%. Соответственно, коммерческие банки (которые занимают деньги у ЦБ, а потом выдают их в качестве кредитов населению и бизнесу) увеличили свои ставки до 20–30%. Поэтому спрос на кредиты снизился, а количество заемщиков, которые не могут обслуживать свои долги, выросло.

TNews797_06_2

Печальные перспективы

Смогут ли российские банки переломить ситуацию и увеличить объем кредитования хотя бы до докризисного уровня? В ближайшие годы наверняка нет.

Центробанк снижает ключевую ставку очень медленно, за полгода он уменьшил ее с 17 до 11%. Причем в последний раз – 31 июля – снижение составило всего 0,5%. Еще хуже дела обстоят в экономике. Правительство РФ прогнозирует, что ее восстановление начнется только со следующего года, и рост будет довольно медленным. Соответственно, и доходы населения еще долго будут повышаться до того уровня, который нужен для восстановления спроса на кредиты.

Но самое печальное для банкиров заключается в том, что психологический шок, который россияне испытали из-за кризиса, еще больше усилил их страх перед долгами. Теперь загонять их в кредитную кабалу будет еще труднее, чем раньше.

Тормоз и спасение

Как снижение кредитования повлияет на российскую экономику? Большинство экономистов считают, что отрицательно. Потому что кредиты стимулируют платежеспособный спрос на товары, а чем больше люди покупают, тем быстрее растет производство.

Однако проблема в том, что этот механизм работает только до определенного предела – пока банки выдают потребительских кредитов больше, чем население выплачивает за ранее взятые кредиты. Тогда деньги вливаются в экономику и поддерживают платежеспособный спрос.

Но уже в докризисном 2014 году, по оценкам института Гайдара, по потребительскому кредитованию население выплатило банкам по старым кредитам на 600 млрд рублей больше, чем взяло новых кредитов. Таким образом, банки начали больше изымать денег из экономики, чем вливать, то есть снижать спрос и тормозить развитие промышленности.

Кроме того, сейчас мировая экономическая система балансирует на грани тотального краха, связанного с рекордной закредитованностью населения, предприятий и стран (подробнее об этом «Томские новости» рассказали в статье «Всеобщий тупик» в № 29 (794) от 24 июля).

Когда всемирная долговая пирамида рухнет, больше всего пострадают страны с самой большой закредитованностью. И в этом случае относительно низкие долги населения и предприятий, а также небольшой размер государственного долга станут для России спасением.

all-feed, Featured Slider, RSS test, Деньги, Экономика

Всеобщий тупик. Мировая экономика запуталась в долгах

Оставить комментарий

Табло

Ссудный процент

Первопричина всех бед современной финансово-экономической системы заключается в том, что она основана на банковских кредитах и ссудном проценте. То есть деньги являются не только эквивалентом стоимости товаров, но и сами стали товаром. Давая средства в долг, ростовщик (банк) берет ссудный процент в качестве платы за пользование финансовыми ресурсами.

Когда производство развивается только за счет собственной прибыли, то его финансовое положение очень устойчиво, так как риски сведены к минимуму. Но развитие происходит медленно, потому что накопление средств требует времени.

Банковские кредиты ускоряют развитие предприятия в разы, так как модернизацию производства или, например, расширение торговых площадей можно провести сразу, а расплатиться за это потом. Это дает большое конкурентное преимущество, так как позволяет быстро увеличивать объемы производства и, соответственно, свою долю на рынке. Конечно, отдавать потом приходится больше, чем предприятие брало в долг. Но это компенсируется тем, что увеличение объема производства снижает его себестоимость. Хотя всегда существует риск ухудшения финансовой ситуации, когда прибыль начинает снижаться и предприятие теряет возможность обслуживать свою задолженность.

Эти азбучные истины рядовые потребители хорошо знают по собственному опыту. Можно годами копить деньги на квартиру, а можно сразу взять ее в кредит. Правда, в итоге банку придется заплатить намного больше, чем стоила квартира. Из-за этого заемщик на многие годы вперед лишается возможности улучшать свое благосостояние, так как все свободные средства тратит на выплату кредита. Либо ему надо искать дополнительные источники дохода. А если вдруг человек потеряет работу или ему сократят зарплату, то он может лишиться и денег, и жилья.

Получается, что для нормального функционирования такой экономики нужно постоянное расширение рынков сбыта, чтобы производители могли постоянно увеличивать продажу своей продукции, а вместе с тем и прибыль.

Но проблема в том, что, купив квартиру, человек может прожить в ней всю жизнь. Автомобили, стиральные машины и прочие товары длительного пользования люди также меняют редко. В конце концов рынок заполняется, и спрос на новые квартиры, машины и прочие товары резко падает. И производители сталкиваются с кризисом перепроизводства, когда товаров становится больше, чем потребители могут купить.

Смертельное обнуление

Самый эффективный способ решить проблему перепроизводства – устроить такую большую войну, чтобы огромное количество людей потеряли свои дома, вещи и накопления. Это позволит обнулить рынки сбыта и запустить новый цикл накопления материальных ценностей. Причем во всех странах, участвовавших в войне, – и у победителей, и у побежденных. Кроме того, во время войны можно поставлять воюющим странам оружие и давать им кредиты.

Но войну надо устраивать подальше от своих границ, причем в промышленно развитых государствах, чтобы сохранить свою промышленность, устранить конкурентов и забрать у них рынки сбыта.

Где обнищавшие страны возьмут деньги на приобретение товаров и восстановление разрушенного хозяйства? Возьмут в долг у того государства, которое сохранило свою промышленность и будет восстанавливать разрушенные войной экономики мира.

Так в результате двух мировых войн США стали самой богатой и промышленно развитой страной планеты, оттеснив с первого места Великобританию (и забрав у нее основные рынки сбыта). При этом почти все европейские государства, а также Япония отдали США львиную долю своих золотых запасов и стали крупнейшими должниками Соединенных Штатов.

Взлет доллара

В 1944 году, став владельцем почти половины мировых запасов золота, США на Бреттон-Вудской конференции заставили весь остальной мир придать доллару статус мировой резервной валюты (как наиболее обес­печенной золотом). Был введен золотой стандарт, цена золота стала жестко фиксированной – 35 долларов за тройскую унцию. Для валют всех стран – участниц Бреттон-Вудской системы были установлены твердые обменные курсы по отношению к доллару.

Таким образом возникла новая мировая финансовая система, основанная на долларе. Отныне все страны были вынуждены приобретать американскую валюту, чтобы платить за импорт товаров и увеличивать свои золотовалютные резервы (ЗВР). Каким образом? За счет экспорта своих товаров, продаваемых в другие страны за доллары.

Поэтому одним из главных показателей экономической мощи государств стал торговый баланс – соотношение экспорта и импорта. Если торговый баланс положительный (экспорт превышает импорт), то страна богатеет, то есть увеличивает свои запасы мировой валюты. А где брать доллары тем, у кого импорт превышает экспорт? Только занимать, продавая облигации государственного займа. То есть накапливать государственный долг.

Всемирный пылесос

Если посмотреть уровень торгового баланса всех стран мира, то в верхней части списка располагаются страны либо с очень сильной промышленностью (как Германия), либо с богатыми запасами природных ресурсов (как Россия). Но есть одно вопиющее исключение: последнюю строчку занимают США, имеющие самый большой дефицит внешней торговли в мире.

Этот парадокс объясняется просто: у американцев нет необходимости наращивать экспорт, чтобы приобретать доллары. Они сами их печатают. По сути, американское государство стало всемирным пылесосом, который с помощью доллара выкачивает товары и ресурсы со всей планеты.

До 1971 года у США было ограничение по увеличению объема денежной массы, связанное с привязкой доллара к золоту. Это ограничение было также препятствием для бесконечного наращивания долгов. Вдобавок золотой запас США начал сокращаться.

Однако американцы начали увеличивать количество долларов независимо от их реальной обеспеченности золотом. Фактически это было мошенничеством мирового масштаба.

В 1965 году президент Франции Шарль де Голль привез в США 1,5 млрд долларов и потребовал обменять их на золото по фиксированной цене 35 долларов за унцию. Разразился большой скандал, в результате которого Франция даже вышла из НАТО. Тем не менее 750 млн долларов американцам пришлось поменять на золото, они отдали французам около 3 тыс. тонн желтого металла. Примеру Франции последовали Германия, Канада и Япония, но получили отказ.

С 1949 по 1970 год золотой запас США сократился более чем в два раза – с 21,8 до 9,8 тыс. тонн. Поэтому в 1971 году США отказались от золотого обеспечения доллара. А в 1976 году официальными резервными валютами стали также английский фунт стерлингов, швейцарский франк, японская иена, марка ФРГ и французский франк.

Предела нет?

С отменой золотого стандарта исчезло препятствие для бесконтрольного роста денежной массы и долговых обязательств. Доллар по-прежнему оставался главной валютой, так как США удалось договориться с основными экспортерами нефти о том, что они будут продавать свое черное золото только за доллары.

Государственный долг большинства стран начал быстро расти, так как они стали увеличивать продажу облигаций государственного займа. Наибольшей популярностью пользовались ценные бумаги казначейства США, так как они считались самыми надежными.

Чем больше у государства долгов, тем больше ему требуется средств для их обслуживания. Чтобы выплатить очередные проценты и погасить кредит, оно делает новые займы, так что сумма госдолга растет почти в геометрической прогрессии. Чем крупнее экономика страны, тем больше она может занять средств, поэтому абсолютный размер госдолга у развитых стран выше, чем у стран с небольшим объемом экономики. Но по отношению к ВВП долги небольших экономик больше, чем крупных. Например, долг Италии в три раза больше, чем Греции, но по отношению к ВВП греки задолжали 170%, а итальянцы – 134%. Поэтому первым претендентом на дефолт в Евросоюзе является Греция, а не Италия.

Самым большим должником в мире являются США, чей долг составляет свыше 18 трлн долларов. И тут возникает вопрос: кому должны все страны, если США сами являются крупнейшим должником? Они должны банкам и международным финансовым корпорациям.

Главным кредитором Соединенных Штатов и всей планеты является Федеральная резервная система США (ФРС). Это не государственная организация, а система частных банков, которые обладают правом на эмиссию долларов. То есть правом печатать мировые деньги. Правительство США не печатает свою валюту, а занимает ее у ФРС.

Сейчас все понимают, что рано или поздно эта всемирная долговая пирамида обрушится, но никто не знает, где и когда это начнется. Поэтому долговой кризис в Греции и вызвал такую панику: а вдруг это начало? Греков пришлось спасти новыми кредитами. Но как долго мир сможет балансировать на грани краха мировой финансовой системы?

Совокупный долг всех государств, организаций и населения составляет 286% к мировому ВВП. В среднем каждый мужчина, женщина и ребенок на всей планете должны около 28 тыс. долларов.

Счетчик национального долга США был установлен в Нью-Йорке в 1989 году. На тот момент сумма долга составляла 2,7 трлн долларов. Верхняя цифра отражает госдолг, нижняя — средний долг каждой американской семьи. В октябре 2008 года на табло кончилась разрядность, так как долг превысил 10 трлн долларов. Поэтому знаки $ в левых ячейках (нижнее фото) были заменены на цифры (верхнее фото). На данный момент госдог США составляет свыше 18,3 трлн долларов – 108% ВВП. Общий госдолг стран Евросоюза – 93% ВВП, Китая – 31%, России – 10% ВВП.

all-feed, Featured Slider, RSS test, Деньги, Экономика

Рубль уходит в отрыв

Оставить комментарий

TNews780_12

Российская валюта разрушила многолетний миф о своей прямой зависимости от цен на нефть. С начала февраля стоимость черного золота оставалась стабильной, а рубль по отношению к доллару подорожал на 25% и в первом квартале 2015 года стал лучшей валютой мира. Почему дорожает рубль? Удалось ли отвязать его от нефти? Об этом рассуждают эксперты «ТН» профессор кафедры мировой экономики и налогообложения ТГУ Владимир Цитленок и доцент кафедры финансов и учета ТГУ Татьяна Ильина.

Нестандартный взлет

Казалось, что обвал российской валюты с 33 до 70 рублей за доллар подтвердил распространенное мнение о прямой связке руб­ля с нефтью: с января прошлого года по январь текущего нефть подешевела в два раза и рубль тоже похудел в два раза. Но события февраля – апреля этот миф опровергли. Стоимость нефти стабилизировалась и колебалась в диапазоне от 50 до 60 долларов за баррель, а рубль укрепился на планке 52 рубля за доллар.

Сначала рубль дорожал на фоне роста стоимости нефти, а когда нефть дешевела, рубль стоял на месте. Затем рубль стал дорожать и тогда, когда цена нефти не менялась или немного падала. В апреле рубль стал расти даже в те моменты, когда нефть сильно дешевела, и этот факт окончательно обескуражил лучших аналитиков мира.

«За первые три месяца этого года российская валюта по своим показателям перешла из разряда худшей в мире в категорию лучшей, опровергнув прогнозы даже самых точных в своих предсказаниях аналитиков, – заявили 6 апреля эксперты ведущего американского финансового агентства «Блумберг». – Падение нефтяных цен до шестилетнего минимума и сокращение учетных ставок, что раньше являлось показателями ослабления рубля, сегодня отошли на второй план… Здесь налицо множественные и очень сложные взаимодействия различных факторов, которые влияют на обменный курс рубля и затрудняют прогнозы. Рубль абсолютно непредсказуем».

– Прямой связи, жесткой зависимости между динамикой цен на нефть и курсом рубля никогда не было и быть не может, – считает Владимир Цитленок. – Нефть – это всего лишь один из видов товаров российской экономики. Экономика страны базируется на совокупности стоимости различных товаров, и рубль отражает состояние всей экономики. Просто раньше в структуре доходов от экспорта был существенный перекос в пользу нефти (60%). А когда нефть в два раза подешевела, то ее доля в доходах резко снизилась, и цена нефти стала значительно меньше влиять на курс рубля. С появлением новых видов товаров в структуре экспорта влияние нефти будет еще больше снижаться.

– Я не думаю, что рубль совсем не зависит от стоимости нефти, – возражает Татьяна Ильина. – Цена на нефть – один из важных факторов функционирования российской, пока еще ресурсозависимой, экономики, поэтому в общем числе других факторов он также влияет на курс рубля. Но при переходе на механизм свободного (рыночного) формирования курса рубля его значимость упала. Ранее Центробанк в пределах валютного коридора регулировал курс путем проведения валютных интервенций в рамках государственной экономической политики, поэтому цена на нефть была более значима. Сейчас российская валюта отпущена в свободное плавание, и ее курс формируют действия участников валютного рынка, у каждого из которых свои интересы. В основном это валютные спекулянты, для которых нет разницы, на чем зарабатывать: на росте или падении. Для них главное, чтобы было сильное движение курса, а вверх или вниз, неважно.

Снова мимо

Несмотря на «непредсказуемость рубля», эксперты «Блумберга» все же попробовали спрогнозировать его курс на ближайшие месяцы. И снова ошиблись. Большинство аналитиков предсказали, что российская валюта будет либо стоять на месте, либо дешеветь. Самый оптимистический сценарий огласила эксперт из лондонского банка Royal Bank of Scotland Татьяна Орлова. По ее мнению, «к концу июня рубль укрепится по отношению к доллару на 5,1%, дойдя до показателя 55,4 рубля за доллар». Однако эту отметку рубль преодолел уже через два дня после прогноза.

– Для меня ничего нового в нынешнем укреплении рубля нет, – говорит Татьяна Ильина. – Если взять динамику курса рубля в течение года, то при любой ситуа­ции на рынке в марте – апреле действуют сезонные факторы. Главный из них – период уплаты налогов. Все коммерческие организации, имеющие доходы в иностранной валюте, начинают менять ее на рубли, чтобы отдать государству налоги. Другое дело, что в предыдущие годы рост курса рубля в это время не был таким большим. Но тут мог оказать влияние новый принцип формирования курса, который теперь зависит не от Центробанка, а от участников рынка.

10 апреля российская валюта начала штурмовать психологически важный рубеж – 50 рублей за доллар. Еще бы чуть-чуть, и курс рубля вернулся к показателю конца ноября 2014 года, когда он стоил 49,3 рубля за доллар.

Но тут вмешался российский Центробанк. Он попытался остановить победное шествие нацио­нальной валюты, повысив минимальные ставки по операциям валютного репо в два раза. И за несколько часов рубль подешевел до 53 рублей за доллар.

Дело в том, что при низких ценах на нефть укрепление рубля создает большие проблемы для наполнения российского бюджета. Когда нефть и рубль синхронно подешевели в два раза, то за одно и то же количество нефти Россия получала в два раза меньше долларов, но то же самое количество рублей. То есть в руб­левом эквиваленте российская казна получала такие же доходы, как и раньше, до падения цен на нефть. А когда рубль стал дорожать, то рублевые доходы за нефть начали сокращаться, тем самым увеличивая дефицит бюджета.

Кроме того, слабый рубль дает российским производителям дополнительное преимущество на рынках сбыта, так как снижает стоимость отечественных товаров.

– Конечно, укрепление рубля невыгодно российским экспортерам, продающим товары за доллары и евро, а также снижает рублевые доходы бюджета, – соглашается Владимир Цитленок. – Но все это компенсируется ростом инвестиционной привлекательности России, снижением инфляции и ростом доходов населения. А чем выше доходы, тем выше внутренний спрос, который стимулирует развитие экономики.

Тупик монетаризма

Попытка Центробанка ослабить отечественную валюту пока оказалась безуспешной. Снижение курса рубля продлилось всего один день, после чего он вновь начал укрепляться.

Если в январе ведущие западные рейтинговые агентства понизили инвестиционный рейтинг России до «мусорного» (с негативным прогнозом), то уже в марте – апреле инвестиционная привлекательность российской экономики резко выросла. Как сообщили американские эксперты, в этом году рублевые операции на рынке принесли инвесторам 22% прибыли, показав самую высокую доходность в мире, в шесть раз превышающую коэффициент доходности индийской рупии, занимающей второе место среди валют с наилучшими показателями.

Позиции рубля не смогло пошатнуть и снижение ключевой ставки ЦБ с 17 до 14%. Напротив, после первого ее снижения с 17 до 15%, произошедшего 30 января, курс рубля начал расти, а после второго снижения – с 15 до 14%, произошедшего 13 марта, укрепление отечественной валюты еще больше ускорилось.

Очередное снижение ключевой ставки Центробанка ожидается 30 апреля. По оценкам аналитиков Goldman Sachs, ключевая ставка российского ЦБ в этом году может опуститься до 8%.

– Я не знаю, почему монетаристы в нашем Центробанке до сих пор считают финансовые инструменты универсальными регуляторами экономики. Например, они уверены, что повышение ключевой ставки сбивает инфляцию, а понижение – разгоняет, – недоумевает Владимир Цитленок. – Хотя практика показывает, что на самом деле все происходит наоборот, снижение ключевой ставки укрепляет валюту и стимулирует развитие экономики. То же самое и с денежной массой. Сейчас количество денег в российской экономике составляет всего около 40% от ВВП, а нормальным показателем считается 80–90%. Дефицит денег душит развитие, но руководство ЦБ страшно боится включить печатный станок, так как уверено, что это тут же разгонит инфляцию. При этом США и Евросоюз, в которых не было такого дефицита денежной массы, как в России, снизили ключевые ставки до минимума и накачивают свои экономики долларами и евро. Инфляция от этого у них не увеличивается, а их экономики растут, пусть и небольшими темпами.

– Уже все видят, что классические монетаристские методы не работают, – соглашается Татьяна Ильина. – Поэтому действия Центробанка мало влияют на валютный рынок. Гораздо больший эффект приносит нетрадиционное ручное регулирование рынка, когда ЦБ, например, направил в коммерческие банки своих инспекторов, чтобы они контролировали валютные операции. После этого рубль перестал падать и начал укрепляться. Но пока такие примеры нестандартных действий ЦБ единичны, в целом он продолжает следовать монетаристской теории.

По мнению экспертов «ТН», пока российское правительство не откажется от монетаризма и не начнет менять саму модель экономики, укрепление рубля будет временным и мало повлияет на темпы экономического развития.

TNews780_121

Как сохранить сбережения?

Татьяна Ильина:

– К лету рубль начнет слабеть, поэтому сейчас лучше вложить средства в доллары. Евро покупать рискованно, европейская валюта дешевеет. Тем, кто планирует провести отпуск за рубежом, лучше всего купить туры, авиабилеты и забронировать гостиницы сейчас, пока рубль дорогой, но с учетом курса валюты той страны, в которую планируется поездка.

Владимир Цитленок:

– Надежнее всего хранить накопления в двух противоположных валютах, половину в рублях и половину в долларах. Это позволит минимизировать потери из-за резкого колебания курсов. Падение руб­ля компенсируется ростом доллара и наоборот. Хранить деньги в евро не стоит.

Featured Slider, Деньги, Экономика

Стресс-тест на живучесть

Оставить комментарий

TNews768_10

В российской экономике происходят большие перемены. Правительство запускает процессы по восстановлению экономической самостоятельности – импортозамещение, создание оте-чественной платежной системы, перевод расчетов с доллара на евро, рубль и другие валюты, национализацию финансовой системы и восстановление промышленной базы.

На страницах рубрики «Новая экономическая политика 2.0» ученые, эксперты и практики простым и понятным языком помогают нашим читателям разобраться в современных экономических реалиях.

«Россия оказалась в изоляции, а ее экономика пребывает в плачевном состоянии, разорвана в клочья», – так заявил президент США Барак Обама 20 января, докладывая американскому конгрессу о результатах политической и экономической войны против России. Слухи о смерти российской экономики Обама сильно преувеличил: в 1990-е годы наша страна находилась в гораздо худшем состоянии, однако выстояла и даже смогла вернуть себе лидерство по ряду показателей.

Тем не менее полномасштабная атака США и ЕС на российскую экономику действительно стала серьезным тестом на устойчивость нашей финансово-экономической системы. К каким результатам привел этот рискованный стресс-тест? Какие факторы воздействия стали наиболее чувствительными для российской экономики? Насколько грамотной была реакция российского Центробанка на критическую ситуацию? Об этом рассуждают эксперты «ТН» профессор кафедры мировой экономики и налогообложения ТГУ Владимир Цитленок и доцент кафедры финансов и учета ТГУ Татьяна Ильина.

Падал прошлогодний рейтинг

По словам Владимира Цитленка, 2014 год стал для российской экономики очень тяжелым, но катастрофы не произошло. Удельный вес России в мировой экономике составил 3,3% ВВП (по паритету покупательной способности). Это шестое место в мире, впереди по этому показателю Китай, США, Индия, Япония и Германия.

По внешней торговле доля России в общем экспорте 2,6%, в общем импорте 1,3%. То есть экспортирует наша страна в два раза больше, чем импортирует. Основным торговым партнером России является Евросоюз. За 2014 год экспорт в ЕС снизился на 12%, а импорт – на 8%.

Уровень устойчивости экономического развития оценивается по соотношению темпа прироста инфляции к темпу прироста ВВП. Этот коэффициент в идеале должен быть 1,0 (например, 3% инфляция к 3% ВВП). Однако в России инфляция в прошлом году составила 7,4%, а темп прироста ВВП – всего 0,6%, поэтому коэффициент составил всего 0,08%, что говорит об ослаблении экономического развития. В целом по миру этот коэффициент составил 0,66.
По уровню международной конкурентоспособности Россия в прошлом году находилась на 53-м месте в мире. В том числе на 41-м месте по эффективности использования капитала и на 75-й позиции – по инновационной активности.
Объем иностранных инвестиций в прошлом году снизился на 150 млрд долларов.

– Но если посмотреть структуру этих инвестиций, то 89% из них – финансовые. Это облигации, долговые и банковские кредиты, – пояснил Владимир Цитленок. – И только 11% – прямые инвестиции в реальный сектор экономики. То есть из России ушли в основном деньги финансовых спекулянтов, а серьезные инвесторы забирать свои средства из российской экономики не торопятся.

Гадания на нефтяной гуще

Главным ударом по российской экономике стали не санкции со стороны США и ЕС, а двукратное падение цен на нефть. О причинах резкого снижения стоимости черного золота экономисты спорят до сих пор. Существуют три основные версии:

1) сработали обычные рыночные механизмы: спрос упал, и нефть автоматически подешевела,
2) Саудовская Аравия увеличила объемы добычи и обвалила цены, чтобы убрать конкурента – нефтяную отрасль США, основанную на добыче сланцевой нефти, себестоимость которой составляет около 60 долларов за баррель. При цене нефти 50 долларов и ниже сланцевая нефть станет нерентабельной, и американские нефтяные компании быстро обанкротятся,
3) Америка договорилась с Саудовской Аравией об обрушении цен на нефть, чтобы разрушить российскую экономику. И для этого США даже готовы пожертвовать интересами своей сланцевой отрасли.
Версию о невидимой руке рынка Владимир Цитленок считает несостоятельной. По его словам, спрос на нефть упасть не мог, так как мировая экономика растет, пусть и небольшими темпами. Предложение действительно превышает спрос, но незначительно. Превышение составляет всего 1 млн баррелей в сутки при объеме продаж 91 млн баррелей в сутки – чуть больше 1%.

– Этого совершенно недостаточно, чтобы обрушить цены на нефть в два раза, – говорит Владимир Цитленок. – Но это могли сделать основные игроки нефтяного рынка, главными из которых являются США и Саудовская Аравия. Самостоятельно Саудовская Аравия так обвалить цены на нефть тоже не могла, так как нефтяной рынок находится под полным контролем крупного финансового капитала, где доминируют Соединенные Штаты.

Битва за рубль

Курс рубля падал на протяжении всего прошлого года. Однако до начала ноября это снижение было постепенным и контролируемым. С 1 января до 5 ноября отечественная валюта снизилась с 32,7 до 42 рублей за доллар – в среднем на 1 рубль за доллар в месяц. Но с 6 ноября падение резко ускорилось, и к 1 декабря российская валюта снизилась до 49,3 рубля за доллар – на 7,3 рубля за доллар за один месяц. Самым черным месяцем для рубля стал декабрь, когда его курс снизился до 67,8 рубля за доллар (18 декабря). К концу декабря российская валюта повысилась до 56,2 рубля за доллар (31 декабря), а в первой половине января 2015 года вновь ослабла до 65 рублей за доллар. Таким образом, за год рубль подешевел в два раза.

– Причиной обвала рубля стало сочетание сразу нескольких фундаментальных факторов. Это падение цен на нефть, экономические санкции против России, снижение экономического роста и политический фактор в виде вой-ны на Украине, – пояснила Татьяна Ильина. – Плюс спекулятивное поведение игроков на валютном рынке и неудачные действия Центробанка.

На действиях ЦБ РФ стоит остановиться особо. С 5 ноября он ограничил объем валютных интервенций до 350 млн долларов в день, то есть отменил валютный коридор и фактически отпустил рубль в свободное плавание. При этом ЦБ повысил ключевую ставку (под которую кредитует банки) с 8 до 9,5%. Большинство российских экспертов оценили эти действия как несвоевременные, очень рискованные в ситуации кризиса. И они оказались правы: с 6 ноября падение отечественной валюты резко ускорилось.

– Перед этим Центробанк провел стресс-тестирование банковской системы России на ее устойчивость к худшим сценариям развития ситуации. При этом, как обычно, оцениваются количественные параметры и почему-то не учитываются качественные факторы, – недоумевает Татьяна Ильина. – Хотя рынок – это в первую очередь психология его участников, их поведение. Классические методики, которыми пользовался ЦБ, работают в стабильной ситуации, а во время кризиса они часто не срабатывают. В ситуации кризиса гораздо эффективнее ручное управление, которое позволяет мгновенно реагировать на быстрое изменение множества факторов, причем нетрадиционными методами.
Пытаясь остановить падение рубля, 12 декабря, в пятницу, Центробанк повысил ключевую ставку до 10,5%. Однако снижение курса еще больше ускорилось, а 15 декабря он опустился сразу на 8%, за что этот день СМИ окрестили черным понедельником.

Стоит отметить, что каждое повышение ставки глава ЦБ Эльвира Набиуллина и ее заместители официально объясняют не попыткой остановить обвал рубля, а борьбой против инфляции. Хотя в последние месяцы наблюдалась напряженность именно на валютном рынке, что вызывало панические настроения среди населения и в реальном секторе экономики. И именно отсутствие адекватных разъяснений о дальнейших действиях и предпринимаемых мерах со стороны руководства ЦБ РФ в большей степени спровоцировало последующие негативные события.

Ключевая ошибка

И вот тут ЦБ сделал то, что до сих пор вызывает недоумение и даже возмущение у большинства экономистов, бизнесменов и населения, – в ночь с 16 на 17 декабря поднял ключевую ставку сразу до 17%. Даже если бы эта мера действительно остановила обвал рубля, она автоматически ставила крест на развитии российской экономики, так как повышала ставки по кредитам до неподъемного для предприятий и населения уровня.

Но резкое поднятие ставки, причем ночью, привело к обратному эффекту: участники рынка оценили это как паническую растерянность Центробанка и тоже ударились в панику. В результате рубль рухнул до 67,8 рубля за доллар и 84,5 рубля за евро, причем в ходе торгов он опускался до 80 рублей за доллар и 100 рублей за евро.

Такой резкий обвал рубля вызвал панику у банков, бизнеса и населения. Спасая свои сбережения, россияне кинулись скупать доллары и евро, а также промышленные товары и недвижимость. Цены на импортные товары стали расти практически ежедневно, стала увеличиваться цена и на отечественную продукцию, хотя и не так сильно.

По мнению Татьяны Ильиной, с точки зрения классических методов экономики ЦБ правильно поднял ключевую ставку. Подорожание рублевых кредитов должно было сделать валютные спекуляции невыгодными. Но в данном случае этот инструмент был применен несвоевременно и без учета психологии рынка. И только после обвала рубля Центробанк начал применять неклассические методы регулирования, типа проведения бесед с крупными участниками валютного рынка (банками и крупными корпорациями). Именно эти меры, а также выступление президента РФ, в котором были даны необходимые разъяснения населению, бизнесу о действиях ЦБР и о том, что происходит в экономике, в итоге привели к некоторой стабилизации курса российской валюты.

Негативную роль в этих событиях сыграла закрепленная в законодательстве независимость Центробанка от правительства, которая позволяет принимать важнейшие для экономики решения без широких консультаций и согласования с экспертным сообществом и руководством страны. Национальный финансовый совет, который возглавляет министр финансов Антон Силуанов, проводит заседания довольно редко (по закону о ЦБ не реже одного раза в квартал) и может только давать Центробанку рекомендации по основным вопросам текущей деятельности. Таким образом, наблюдается несогласованность действий ЦБ и Правительства РФ, отсутствие единого плана текущих действий.

Официально правительство оценило действия Центробанка как правильные (в большей степени для сохранения относительного спокойствия населения и реального сектора экономики). Но в январе было принято важнейшее кадровое решение: первый зампред ЦБ Ксения Юдаева (получившая степень доктора экономики в США) была отстранена от реализации денежно-кредитной политики. Первым заместителем председателя Центробанка по денежно-кредитной политике назначен Дмитрий Тулин, который в советское время был ведущим экономистом Госбанка СССР, а в постсоветский период дважды занимал пост зампреда ЦБ РФ. Именно его мнение будет решающим при обсуждении вопроса о снижении ключевой ставки, на чем настаивают российские банки и бизнес-сообщество. Причем положительным моментом является то, что, акцент в его деятельности сделан на сотрудничество с органами власти и Правительством РФ.

По словам Владимира Цитленка, из-за спекуляций крупных игроков валютного рынка рубль стал недооцененной валютой. Его равновесная цена находится на уровне 42-45 рублей за доллар. Более того, по паритету покупательной способности (на основе сравнения цен) курс рубля вообще находится в районе 35–40 рублей за доллар.

На развилке

Дальнейшая судьба российской экономики зависит от того, кто будет задавать курс ее развития. Владимиру Путину и правительству предстоит сделать выбор: либо оставить у руля экономики либеральное крыло экономического блока правительства (министра финансов Антона Силуанова, министра экономического развития Алексея Улюкаева, главу Сбербанка Германа Грефа, председателя Центробанка Эльвиру Набиуллину), либо сменить этих приверженцев монетаризма на их критиков, которые настаивают на стимуляции экономического развития за счет увеличения рублевой массы (путем снижения ключевой ставки до минимума) и уходе от привязки российской экономики к доллару (экономический советник президента академик РАН Сергей Глазьев, профессор кафедры международных финансов МГИМО Валентин Катасонов, президент консалтинговой компании «Неокон» Михаил Хазин).

– Правительство уже сделало выбор в пользу сохранения неолиберальной модели экономики, – считает Владимир Цитленок. – Глава правительства Дмитрий Медведев 14 января выступил на Гайдаровском экономическом форуме и заявил, что Россия сохранит открытую модель экономики, свободу предпринимательской деятельности и не пойдет по пути формирования мобилизационного типа экономики. Стимулировать экономическое развитие Медведев предложил за счет снижения издержек производства. Он также упомянул о развитии импортозамещения в таких отраслях, как ВПК, станкостроение, фармацевтика, производство нефтегазового оборудования, металлургия и сельское хозяйство. Но не пояснил, как это можно сделать в условиях экономических санкций и нехватки финансовых ресурсов. И ничего не сказал о стратегическом парт-нерстве с Китаем.

По мнению Владимира Цитленка, российскую экономику спасет не сохранение западной модели и примирение с США, а ориентация на Китай, который обладает огромными финансовыми, промышленными и технологическими ресурсами и по ряду геополитических причин готов помочь России в развитии отечественной экономики и снижении ее зависимости от Запада. Однако этому мешают олигархи и высшая бюрократия, чьи финансовые интересы тесно связаны с Западом.

Справка «ТН»

Стресс-тестирование – способ тестирования, который используется для определения устойчивости системы в условиях воздействия самых неблагоприятных факторов.

all-feed, Featured Slider, Власть, Деньги, Экономика

Война за главный банк. Российский Центробанк стал яблоком раздора

Оставить комментарий

 

 

TNews753_17В российской экономике происходят большие перемены. Правительство запускает процессы по восстановлению экономической самостоятельности – импортозамещение, создание отечественной платежной системы, перевод расчетов с доллара на евро, рубль и другие валюты, национализацию финансовой системы и восстановление промышленной базы.

На страницах рубрики «Новая экономическая политика 2.0» ученые, эксперты и практики простым и понятным языком помогают нашим читателям разобраться в современных экономических реалиях.

Среди российских экономистов обострилась дискуссия о том, какую роль должен играть Центральный банк России в развитии отечественной экономики. Одни утверждают, что он обязан стимулировать экономический рост, для чего надо существенно изменить законодательство о Центробанке. Другие считают, что за главным финансовым учреждением страны следует оставить его прежние функции – сдерживание инфляции и обеспечение безопасности финансовой системы. Эксперты «ТН» профессор кафедры мировой экономики и налогообложения ТГУ Владимир Цитлёнок, доцент кафедры финансов и учета ТГУ Татьяна Ильина и генеральный директор группы компаний «Лама» Владислав Левчугов также разошлись во мнениях по этому поводу.

Президент банкиру не указ

В декабре 2012 года в России произошел странный для непосвященных случай. Владимир Путин призвал Центробанк удлинить рефинансирование банков и снизить ставки по кредитам для поддержки отечественной экономики. При этом президент сослался на опыт Федеральной резервной системы (ФРС) США и европейского Центробанка, которые по закону обязаны контролировать уровень безработицы и темпы экономического роста. Тогдашний глава российского Центробанка Сергей Игнатьев ответил Владимиру Путину отказом, заявив, что поддержка российской экономики не входит в функции ЦБ РФ.

Для экономистов отказ Игнатьева выполнять распоряжение главы государства не стал сюрпризом. Потому что по закону ЦБ является независимым от президента и правительства учреждением. А ряд таких экономистов, как Михаил Хазин, Михаил Делягин и Сергей Глазьев, вообще утверждают, что в реальности ЦБ РФ действует не в интересах экономики России, а в интересах мировой финансовой системы и ФРС США. Они призывают национализировать Центробанк, чтобы он работал на благо отечественной экономики.

Колониальная экономика

Владислав Левчугов, имеющий за плечами многолетний опыт успешной предпринимательской деятельности, с критиками Центробанка согласен.

– При той финансово-экономической модели, которую нам навязали 20 лет назад и в которой мы сейчас живем, заниматься производством невыгодно, – говорит глава группы компаний «Лама». – Нам объясняют, что у нас не развивается промышленность, потому что у нас очень большая коррупция и по ряду других причин. На самом деле причина одна – очень высокая стоимость денег, которая основана на ставке рефинансирования Центробанка в 8,25%. Потом коммерческие банки прибавляют 3–8%, и в итоге в экономику поступают деньги под 16%. Когда мы считаем модель любого бизнес-проекта, связанного с производством, и закладываем туда ставку дисконтирования 16%, то видим, что срок окупаемости отсутствует. Такую ставку просто невозможно обработать.

По словам Владислава Левчугова, американцы навязали нам модель, которая не позволяет российским предпринимателям заниматься промышленным производством. Ни в тяжелом машиностроении, ни в сельском хозяйстве, ни в любой другой отрасли промышленности. При этом кредитная ставка ФРС США на сегодняшний день составляет всего 0,25%. Получается, что для российского бизнеса деньги стоят во много раз дороже, чем для американского. Поэтому мы никогда не сможем что-то сделать с сельским хозяйством и промышленностью, пока деньги не будут стоить как в Америке или хотя бы 1%, как это было в Советском Союзе.

– Почему это происходит? – недоумевает томский предприниматель. – Я нашел для себя такой ответ: на сегодняшний момент мы являемся колонией США, а не независимым государством. И это факт. Например, наше государство не управляет своим главным финансовым органом – Центробанком России. Он зависит от ФРС, то есть от американской финансовой системы. Количество денежной массы в экономике России зависит от экспортной выручки в долларах. То есть сколько долларов мы получили, на такую сумму и можем напечатать рубли по курсу Центробанка.

Нормальная практика

– Действительно, российский Центробанк является частью мировой финансовой системы и зачастую вынужден ей подчиняться, – говорит Владимир Цитлёнок. – Это объективный процесс, связанный с трансграничным движением капиталов, которые очень трудно привязать к одной национальной экономике. В системе капиталистической организации производства центробанки должны быть независимыми, так как их основная задача – борьба с инфляцией и обеспечение устойчивости финансовой системы. В этом смысле закон о Центробанке России соответствует общепринятым канонам.

По словам Владимира Цитлёнка, главная проблема, которая тянет за собой множество других, заключается в том, что в России сейчас нет собственного экономического научного подхода, поэтому все строится по образу и подобию экономики западных стран.

Татьяна Ильина с мнением о зависимости ЦБ РФ от ФРС не согласна.

– В законе о Центральном банке России сказано, что все имущество ЦБ является федеральной собственностью. Центробанк имеет право на распоряжение и использование этого имущества в рамках полномочий, которые устанавливает ему государство, кандидатуру главы ЦБ утверждает Госдума по представлению президента, – пояснила Татьяна Ильина. – Поэтому правильнее было бы сказать, что ЦБ является частично не зависимым как от органов государственной власти РФ, так и от мировой финансовой системы.

Критики Центробанка считают также неприемлемым положение о том, что без разрешения Банка России государство не может распоряжаться золотовалютными резервами страны.

– На самом деле это правильно, – считает Татьяна Ильина. – Потому что не известно, какое правительство будет у власти. У любого правительства всегда существует соблазн финансировать дефицит федерального бюджета за счет золотовалютных резервов и прочих резервов, которые хранятся в Центральном банке. А главная функция ЦБ – регулирование денежно-кредитной политики с помощью резервов. Если правительство эти резервы истратит, то Центробанк не сможет выполнять свою главную функцию. Поэтому в большинстве стран правительству запрещено использовать резервы ЦБ для финансирования дефицита бюджета.

Дешевые деньги – риск или развитие?

По словам Владимира Цитлёнка, высокая стоимость кредитов в России обусловлена не влиянием ФРС США, а объективной реальностью.

– Ставку рефинансирования ЦБ устанавливает исходя из реального уровня инфляции в стране, который, как я понимаю, намного выше, чем официальный, – пояснил свою позицию Владимир Цитлёнок. – Если ЦБ не будет учитывать реальную инфляцию, а станет ориентироваться на официальную, то он рискует быстро прогореть, что приведет к распаду российской финансовой системы.

Татьяна Ильина согласна с тем, что когда правительство проводит политику дешевых денег, ЦБ снижает ставку и кредиты становятся доступнее, то это приводит к бурному росту экономики. Однако, по ее словам, для этого должна быть четкая программа по развитию конкретных отраслей промышленности и механизмы по ее осуществлению. Если такой программы нет, то политика дешевых денег просто спровоцирует рост инфляции, а реальной отдачи не даст.

Кредиты для чужих

Наконец, еще одна претензия к закону о Центробанке состоит в том, что он не вправе предоставлять кредиты правительству России, но ему разрешается кредитовать экономики других стран. Россия традиционно вкладывает свои резервы в ценные бумаги США. При этом американская ФРС в первую очередь кредитует правительство США.

Как пояснила Татьяна Ильина, у покупки гособлигаций внутри страны и в других странах разные цели. Когда ЦБ покупает государственные ценные бумаги внутри страны, он применяет инструмент денежно-кредитной политики (политика дешевых денег), что способствует расширению денежного предложения (увеличивает денежную массу), а значит, способствует развитию реального сектора экономики.

Когда ЦБР покупает долговые обязательства других стран, в частности США, он осуществляет управление золотовалютными резервами, так как вкладывает временно свободные средства в наиболее надежные и ликвидные активы. Причем он отдает деньги в экономику другой страны, и в этом случае активы не работают на нашу экономику.

– И тот и другой способ нужен, но спорным является вопрос о пропорциях распределения, которые должны быть просчитаны и обоснованы и преследовать в первую очередь интересы именно нашего государства, – считает Татьяна Ильина. – Что касается самих США, то там совершенно другая резервная система. Американцы находятся в самом выгодном положении из-за того, что доллар является мировой резервной валютой. Кроме того, ФРС – это независимая от правительства система частных банков. Соответственно, там и строится все по-другому, в том числе взаимоотношения с правительством.

Однако Владимир Цитлёнок считает, что Центробанк РФ должен иметь право кредитовать российскую экономику. В отличие от западных стран, в России государственный сегмент экономики намного более активный и мощный. Поэтому правительство должно иметь большее влияние на политику ЦБ, чем в западных странах.

Что делать?

По словам Владимира Цитлёнка, реформировать ЦБ сейчас довольно сложно. Проще создать новую структуру, главной обязанностью которой будет кредитование промышленного производства, например государственный промышленно-строительный банк.

– Для того чтобы что-то изменилось, надо национализировать Центробанк и нашу валюту – рубль, – утверждает Владислав Левчугов. – Почему мы этого не делаем? Трудно сказать, я не являюсь обладателем информации верхнего уровня. Думаю, есть какие-то обязательства, какие-то риски, которые не позволяют сделать это резко. Но мы в этом направлении идем, недаром сейчас начинается процесс ухода от доллара. Когда мы разорвем этот порочный круг, то сначала будет очень плохо, но потом начнется выздоровление. Готовы ли выдержать эти трудности правительство и население? Не знаю. Возможно, руководство страны тоже этого не знает, потому и не делает резких движений.

 

Featured Slider, Деньги, Экономика

Рубль против доллара

2 комментария

TNews749_07_CMYK

В российской экономике происходят большие перемены. Правительство запускает процессы по восстановлению экономической самостоятельности: импортозамещение, создание отечественной платежной системы, перевод расчетов с доллара на евро, рубль и другие валюты, национализацию финансовой системы и восстановление промышленной базы.

На страницах рубрики «Новая экономическая политика 2.0» ученые, эксперты и практики простым и понятным языком помогают нашим читателям разобраться в современных экономических реалиях.

Как Россия борется за финансовую независимость

В предыдущих публикациях нашей рубрики эксперты «ТН» рассказывали о том, как после развала СССР Россия была включена в мировую финансовую систему, основанную на нефтедолларе, и потеряла свою финансовую независимость. За три летних месяца на фоне событий вокруг Украины наша страна провела ряд мероприятий, призванных снизить зависимость от мировой системы, которую контролируют США.

О том, насколько эти шаги по восстановлению финансового суверенитета эффективны, рассуждают профессор кафедры мировой экономики и налогооблажения ТГУ Владимир Цитленок и доцент кафедры финансов и учета ТГУ Татьяна Ильина.

Наступление по всем фронтам

Крупный пакет нефтегазовых соглашений, которые Россия заключила с Китаем, предусматривает взаиморасчеты не в долларах, как обычно, а в рублях и юанях. О переходе расчетов в международной торговле с доллара на национальные валюты Россия договаривается и с рядом других стран.

В июле страны – участницы группы БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР) подписали соглашение о создании собственного банка развития и пула резервных валют, которые призваны стать альтернативой Всемирному банку и МВФ. Первоначальный капитал банка составит 100 млрд долларов, капитал валютного пула также будет сформирован в размере 100 млрд долларов.

Президент России Владимир Путин заявил, что банк развития БРИКС и пул условных валютных резервов будут способствовать большей независимости стран – участниц группы от финансовой политики западных государств. По сути, речь идет о создании альтернативной финансовой системы.

А США против!

По словам Татьяны Ильиной, распространенное мнение о том, что Россия вдруг озаботилась восстановлением своей финансовой независимости из-за ситуации на Украине и санкций против нее со стороны США и ЕС, в корне неверно. Напротив, эти политические события стали ответом Запада на попытку нашего государства и ряда других развивающихся стран создать альтернативную финансовую систему. А события на Украине и война санкций только ускорили процесс дедолларизации российской экономики.

Переход с доллара на национальные валюты планировался во многих регионах мира давно, когда начался кризис Ямайской валютной системы, в основе которой лежали отказ от золотого стандарта и свободный валютный курс вместо фиксированного. В конце 1990-х – начале 2000-х годов предлагалось очень много проектов развития и реформирования мировой валютной системы. В том числе были проекты перехода на многополярную систему, то есть создания сразу нескольких региональных резервных валют, когда несколько стран пользуются единой валютой в расчетах друг с другом. Были также варианты введения новой международной денежной единицы корзинного типа, курс которой устанавливался бы относительно корзины нескольких валют.

– По сути, в России программа дедолларизации началась в 2003 году, когда в стране была проведена реформа валютной системы, – говорит Татьяна Ильина. – Уже в 2004 году Центробанк ввел новую методику установления курса рубля. Если раньше курс рубля был привязан только к доллару, то теперь курс российской валюты устанавливается по средневзвешенной корзине валют – доллара и евро. Предполагается, что со временем в корзину будут вводиться другие валюты, популярные на внутреннем валютном рынке. А доля доллара в ней будет постепенно уменьшаться.

Вопрос об уходе от доллара и гегемонии США в финансовой и банковской сферах ставился и на саммитах «Большой двадцатки» (группа из 19 крупнейших экономик мира плюс Евросоюз). Рост мировой экономики в последние годы поддерживался в основном за счет развивающихся стран азиатского региона, а возможности влиять на мировую финансовую систему они не имели. Но США блокировали все решения, которые принимались «Большой двадцаткой» по поводу дедолларизации, так как для американцев крах доллара станет катастрофой.

Понимая, что США не позволят провести реформу финансовой и банковской систем, страны БРИКС решили создать параллельную мировую финансовую систему – свой банк развития и свой валютный пул. Подобные примеры в мире уже есть: свою систему создали мусульманские страны и азиатская группа Япония – Китай – Южная Корея. Кроме того, сильную конкуренцию доллару составляет европейская валюта, так как многие страны держат часть своих золотовалютных резервов в евро. Так что поводы для беспокойства у США есть.

– Фактически мы сейчас видим, что США пытаются развязать третью мировую войну, чтобы ослабить основных игроков на международном рынке, – считает Татьяна Ильина. – США хотят столкнуть друг с другом двух своих главных конкурентов – Россию и Евросоюз. Не надо забывать, что рост экономической мощи и финансового могущества США произошел именно благодаря двум предыдущим мировым вой-нам.

Силы пока не равны

Экономисты сейчас затрудняются сказать, сможет ли создающаяся финансовая система стран БРИКС в ближайшем будущем реально конкурировать с западной.

– Говоря о создании независимой финансовой системы, надо учитывать, что в мире сложилась очень непростая ситуация. С одной стороны, реальный сектор экономики стран БРИКС развивается быстрее, чем в США и ЕС. Однако финансовый сектор развивающихся стран пока намного слабее, и это тормозит развитие реального сектора, – говорит Владимир Цитленок. – Кроме того, российская финансовая система слишком сильно зависит от западной, и уйти от этой зависимости в короткие сроки не получится.

В Китае, по словам Владимира Цитленка, ситуация другая. Китайцы смогли создать устойчивую финансовую систему, которая конкурирует с американской. Но играть сейчас против доллара им экономически невыгодно, потому что большинство долговых обязательств США и других стран перед Китаем номинированы в валюте США. Вдобавок золотовалютные резервы Китая также большей частью хранятся в долларах. Причем речь идет о гигантской сумме 3,8 трлн долларов. Поэтому на радикальный разрыв с американской валютой Поднебесная империя сейчас не пойдет.

Банк развития и валютный пул стран БРИКС также пока не смогут составить конкуренцию Всемирному банку и МВФ. Даже если страны БРИКС действительно доведут уставные капиталы своих финансовых структур до 100 млрд долларов в каждой, то это все равно будет неизмеримо меньше, чем валютные объемы финансовых структур Запада. Уставной капитал Мирового банка чуть менее 200 млрд долларов. Объем капитала МВФ составляет около 360 млрд долларов, а в ближайшие годы США и ЕС планируют увеличить его в два раза – до 760 млрд. Правда решение о двукратном увеличении было принято еще в 2010 году, и оно до сих пор не выполнено.

Так что выходить из-под влияния финансовой системы Запада страны БРИКС могут только очень постепенно.

В засаде

По мнению экспертов «ТН», несмотря на то что к прямой атаке на доллар Россия, Китай и другие развивающиеся страны пока не готовы, они все-таки движутся в правильном направлении.

Во-первых, своя финансовая система будет служить подушкой безопасности в период кризисных ситуаций на международных рынках.

Во-вторых, само существование надежной альтернативной валютной системы приучает участников мирового рынка к мысли о том, что вести расчеты можно не только в долларах, но и в рублях, юанях и других национальных валютах. При этом запускается процесс популяризации национальных валют стран БРИКС, и если им удастся завоевать доверие участников рынка, то в перспективе юань и рубль могут приобрести статус резервных валют.

В-третьих, в случае краха доллара и мировой финансовой системы, о чем говорят сейчас даже известные экономисты США, у стран БРИКС будет существовать уже готовый механизм, который сможет полностью или частично заменить финансовую систему Запада.

Прогноз

Инвестиционный банкир и финансовый аналитик Джеймс Рикардс (США):

– В реальности Федеральный резерв США уже стал банкротом. Весь капитал ФРС в настоящее время составляет 56,2 млрд долларов, в то время как долги и сомнительные долги составляют около 4,3 трлн долларов. В банковской системе США образовался огромный долг размером 60 трлн долларов. Россия и Китай задолго до событий в Крыму и на Украине начали избавляться от казначейских обязательств США. Крах американской экономики произойдет в течение полугода, и следующие 25 лет она будет находиться в депрессии.

Featured Slider, Бизнес, Экономика

Россия будет менять чужие товары на отечественные

Оставить комментарий

НЭП-вар1

В российской экономике происходят большие перемены. Правительство запускает процессы по восстановлению экономической самостоятельности – импортозамещение, создание отечественной платежной системы, перевод расчетов с доллара на евро, рубль и другие валюты, национализацию финансовой системы и восстановление промышленной базы.

На страницах рубрики «Новая экономическая политика 2.0» ученые, эксперты и практики простым и понятным языком помогают нашим читателям разобраться в современных экономических реалиях.

Импортозамещение

В зависимость от импорта товаров Россия попала в 1990-е годы. Отечественная промышленность после развала СССР была в значительной мере уничтожена, и российский рынок заполонила зарубежная продукция, за которую наша страна расплачивалась доходами от продажи природных ресурсов.

Сейчас Россия пытается восстановить утраченные позиции и реализует программу импортозамещения, пытаясь вытеснить с внутреннего рынка иностранные товары и заменить их отечественными. Но для решения этой задачи нужно провести реиндустриализацию, то есть восстановить российскую промышленность.

Насколько эта задача выполнима? Какими способами это можно сделать? Единого мнения на этот счет среди экономистов нет. На страницах «ТН» о возможности реиндустриализации рассуждают и спорят профессор кафедры мировой экономики и налогообложения ТГУ Владимир Цитленок, экономический обозреватель телеканала «Россия 24» управляющий партнер консалтинговой фирмы Medelle SA Григорий Бегларян и российский экономист, президент компании «Неокон» Михаил Хазин.

Спасибо дефолту

В период президентства Бориса Ельцина российское правительство считало, что помогать оте­чественной промышленности не надо, рынок сам все расставит по местам, в конкурентной борьбе должен победить сильнейший. Поэтому всерьез вопрос об импортозамещении никто не ставил. Хотя, конечно, все понимали, что рост импорта – это сокращение количества рабочих мест в стране, падение доходов населения и государства, общий спад собственной экономики.

В 1998 году в России произошел дефолт, курс рубля упал в 4–5 раз, и заграничные товары, за которые приходилось платить валютой, стали неизмеримо дороже отечественных. Российские производители получили большое конкурентное преимущество в виде более низких цен на свою продукцию.

И законы рынка действительно сработали. Российская промышленность начала восстанавливать производственные мощности, увеличила выпуск продукции и отвоевала значительную долю внутреннего рынка. В 1998 году объем импорта в Россию сократился на 20%, в 1999 году – еще на 28%. Частично опустевшие прилавки очень быстро заполнились российскими товарами.

Стоит отметить, что такие успехи стали возможны благодаря не только подорожанию импорта, но и тому, что российские производители быстро воспользовались этой ситуацией. Дело в том, что им не надо было строить новые линии или создавать производство с нуля. В России на тот момент еще сохранились остатки советской промышленности, просто производственные мощности не были загружены ввиду неконкурентоспособности российской продукции. И когда спрос на более дешевые отечественные товары появился, пустые цеха вновь заполнились рабочими и начали производить продукцию.

Кроме того, предприятия тогда еще могли быстро решить кадровый вопрос за счет возвращения прежних специалистов, которые ушли на вольные хлеба всего 5–7 лет назад и не растеряли былые навыки.

В начале 2000-х годов рубль благодаря росту цен на нефть окреп, потенциал советской промышленности был исчерпан, и процесс импортозамещения существенно замедлился.

Гром грянул

В «сытые» 2000-е годы страна спокойно жила за счет продажи ресурсов, и правительство вопросом импортозамещения особо не озадачивалось. Хотя уже тогда многие экономисты призывали инвестировать дополнительные доходы в реиндустриализацию, утверждая, что благоприятная конъюнктура вечно длиться не может.

В 2008 году грянул кризис, и правительству вновь пришлось задуматься об импортозамещении. Но оно решило развивать производство только в отдельных, стратегических отраслях промышленности (оборона, энергетика, лекарственное обеспечение и тому подобное).

«Импортозамещение не является самоцелью, и иногда выгоднее эффективно функционировать в рамках международного разделения труда, получать дешевый качественный продукт от наших партнеров за границей, – заявил Владимир Путин на заседании правительства 27 мая 2009 года. – Но в некоторых случаях мы, конечно, должны уделять внимание импортозамещению. Потому что даже там, где, на первый взгляд, не пахнет, скажем, обороной и безопасностью, в конечном итоге многие вещи, связанные с «оборонкой», лежат в сфере гражданского производства. То же самое относится к обеспечению населения дешевыми и современными качественными лекарственными препаратами. Да и в некоторых других отраслях это тоже справедливо».

В 2014 году события на Украине обострили политическую обстановку. Угроза экономических санкций со стороны США и Евросоюза заставила российское правительство изменить программу импортозамещения, сделать ее намного более интенсивной и глобальной. Новую программу импортозамещения Минпромторг должен представить осенью этого года.

Где взять технологии?

Несмотря на общее мнение, что проводить реиндустриализацию нужно, экономисты пока видят больше препятствий, чем возможностей.

– Россия стоит перед глобальной проблемой: каким образом денежные доходы, которые достаточно велики (у нас третьи по объему золотовалютные резервы после США и Китая), конвертировать в развитие высокотехнологичной обрабатывающей промышленности, – говорит Владимир Цитленок. – Например, чтобы построить завод по производству компьютерной техники, нужно соответствующее станочное оборудование и подготовленный персонал. А в России оборудование такого уровня не производят, его надо закупать. При этом американцы уже заявили, что не будут продавать нам чипы, необходимые в космической и авиационной технике. То есть даже стратегические отрасли промышленности мы не можем обеспечить отечественными комплектующими.

– Продажу высо­ко­техно­ло­гичного обо­­ру­­до­вания рос­­сий­ским пред­приятиям западные корпорации не прекратят, – возражает Григорий Бегларян. – Жадность побеждает страх и политическую лояльность. Даже во времена СССР, когда западные правительства вводили запрет на поставку в Союз технологий и оборудования, представители бизнес-элиты заставляли свои правительства эти запреты отменять, потому что торговать с Советским Союзом им было выгодно. Тем более сейчас, когда спрос сокращается и продажи падают, добровольно с большого российского рынка они не уйдут.

Дефицит кадров и времени

– На создание собственных нау­коемких производств помимо денег нужны также кадры и время. То есть именно то, чего нам не хватает, – продолжает перечислять проблемы Владимир Цитленок. – За один-два года мы не сможем создать собственное высокотехнологичное станкостроение – главную основу промышленного производства.

– Действительно, дефицит кад­ров – большая проблема, – соглашается Григорий Бегларян. – Чтобы увеличивать промышленные мощности, нужно большое количество работников инженерно-технических специальностей. У нас тут огромный провал, который образовался в 1990-е годы, когда эти специальности не были востребованы. Те инженеры, что получили образование еще в советское время, ушли либо в другую профессию, либо на пенсию. А у молодых эти специальности популярностью не пользуются.

– Реальные сроки реиндустриализации предсказать сложно, процесс этот не быстрый, рассчитан примерно на 5–10 лет, – говорит Владимир Цитленок. – Но эти временные рамки были актуальны до украинского кризиса. Сейчас столько времени у России нет.

Где взять деньги?

– Надо четко понимать, что за восстановление своей экономики нам придется заплатить временным понижением уровня жизни, – предупреждает Владимир Цитленок. – Это та цена, которую приходится платить всем странам за модернизацию экономики. Но если эту цену не заплатить сейчас, то понижение уровня жизни все равно произойдет, только уже без надежд на скорое восстановление.

Еще одно препятствие – девальвация национальной валюты. Из-за ослабления рубля импорт, который приходится закупать за доллары, становится для России дороже, в том числе высокотехнологичное оборудование. Это еще больше замедлит создание наукоемкого ядра обрабатывающей промышленности.

– А что мешает обеспечить внутренний источник денег? – удивляется Михаил Хазин. – У нас крайне низкий уровень монетизации экономики. Мы можем увеличить денежную массу в стране в 2–2,5 раза без инфляции. В Министерстве экономики я возглавлял департамент по кредитной политике (в 1990-е годы. – Прим. ред.). И страшно разругался с нашими либералами в правительстве, которые настойчиво проводили монетарную политику и сокращали денежную массу. А я обнаружил, что в нашей стране уменьшение количества денег в экономике приводило не к снижению инфляции, как нас учат западные экономисты, а, наоборот, к ее росту. Просто вместо классической монетарной инфляции мы получаем инфляцию издержек. Но с точки зрения потребителя это одно и то же.

Проблема состоит в том, что при норме денежной массы по отношению к ВВП в 90–110% мы к 1996 году сократили денежную массу до 4% к ВВП. В результате – кризис неплатежей, переход на бартерные сделки (натуральный обмен товарами), невыплата зарплаты, уничтожение промышленности и финансово-экономическая катастрофа.

Виктор Геращенко, будучи главой Центробанка с 1998 по 2002 год, увеличил денежную массу по отношению к ВВП в 10 раз – до 40%. А промышленная инфляция все это время снижалась и дошла до 14%. Потом на должность председателя Центробанка пришел Сергей Игнатьев. Он перестал наращивать денежную массу, и промышленная инфляция снова подскочила, в 2004 году она уже составила 28%. Так что сейчас надо снова увеличивать денежную массу.

Центральная близорукость

– Решение об импортозамещении и реиндустриализации никогда не пройдет. Его выполнению помешают централизация власти и лоббизм финансово-промышленных групп, – утверждает Григорий Бегларян. – Несмотря на некоторое движение в сторону децентрализации, в рамках которой немного увеличиваются полномочия регионов, глобальные решения принимаются все-таки в Москве и цент­ральной части России. Там же сосредоточены крупные российские компании и корпорации, а лоббистские возможности регионов очень ограничены. Это очень плохо повлияет на программу импортозамещения, которая сейчас готовится.

Например, с точки зрения логистики какое-то новое производство надо создавать в одном из регионов Сибири. Но будет принято решение разместить эти мощности в европейской части России, поближе к центральным офисам крупных компаний, даже несмотря на то что логистика при этом станет значительно хуже.

Чтобы эффективно проводить политику импортозамещения и реиндустриализации, нужно давать серьезные полномочия регионам. Новые производства надо создавать по всей стране, тогда они действительно дадут новый импульс развитию экономики. Бессмысленно концентрировать все новые и новые предприятия в центре, и без того промышленно развитом. Это приводит к тому, что доходы центра увеличиваются, а регионы становятся все беднее и беднее.

Регионам на месте виднее, что им строить и чего не строить. Например, в Томской области имеет смысл вкладывать средства в развитие научно-образовательного комплекса, который приносит хороший доход. А развитие малого и среднего бизнеса стоит сконцентрировать в отрасли сбора и переработки дикоросов. Для жителей Томской области это очевидные вещи, а для Москвы – нет.

Задача импортозамещения актуальна, например, для сельского хозяйства, потому что нам надо обеспечивать продовольственную безопасность страны, снижая ее зависимость от импорта продуктов питания. Но это можно делать только в регионах, так как в Москве и Питере пшеница не растет, скот там выращивать тоже негде.

Наконец, сосредоточение в цент­ре банковских конгломератов приводит к тому, что кредитные ресурсы для промышленности в регионах дороже, чем в центре. Поэтому и тут нужна децентрализация, в регионах должны располагаться не банковские филиалы, которые самостоятельно ничего не решают, а крупные финансовые конгломераты, нацеленные на работу с местной промышленностью.

Китай нам поможет

– Сейчас у России есть только один выход – идти на кооперацию с Китаем, у которого есть технологическая база для современной промышленности, – считает Владимир Цитленок. – Кроме Китая никто России такие технологии продавать не будет. Китайцы заинтересованы сотрудничать с нами. Они понимают, что американцы считают их основным конкурентом, и в борьбе с США Китаю нужны стратегические союзники. Россия для этой роли подходит почти идеально.

– Процесс создания единого экономического пространства с Китаем на первом этапе будет достаточно успешен, – соглашается Григорий Бегларян. – Потому что все понимают, что кризис на Западе неминуем, и стремятся расширить внутренние и региональные рынки сбыта. Несмотря на заявления множества экспертов, особенно западных, заключение большого пакета контрактов России с Китаем для китайцев было даже важнее, чем для нас. Потому что у них экспорт продукции в Европу падает, и они отчаянно нуждаются в новых рынках сбыта. А у нас рынок довольно большой, потому что туда входит не только Россия, но и все страны Таможенного союза. Поэтому 3–4 года сотрудничество с Китаем будет развиваться очень успешно.

План для рынка

Все экономисты соглашаются, что необходимо разработать программу развития наукоемкой промышленности, увеличивать и перераспределять капитало­вложения в эту отрасль. Для плановой экономики Советского Союза подобная задача больших проблем не представляла, но как это сделать в условиях рыночной экономики?

– Главным механизмом восстановления промышленности должно стать государственно-частное партнерство во главе с госкорпорациями – и теми, что уже созданы, и теми, которые еще только предстоит создать, – считает Владимир Цитленок.

– Увеличивать денежную массу для проведения реиндустриализации можно только при одном условии: нужно следить за тем, чтобы деньги шли на инвестиции в промышленность, а не на валютные спекуляции, – говорит Михаил Хазин. – Поэтому деньги в экономику надо закачивать не через банки, а создавать публичные институты развития, которые, получая инвестиционные деньги, могут тратить их очень ограниченно по жестким правилам. Их баланс при этом должен быть прозрачным, открытым для всех. Подобный опыт в истории есть, но нынешнее российское правительство и нынешний Центробанк делать этого не будут.

Либо пан, либо пропал

Так сможет ли Россия создать конкурентоспособную промышленность и занять одну из ведущих позиций в мировой экономической системе?

– Обострение политической ситуации несет в себе и положительный момент: ухудшение ситуации заставляет российское правительство действовать быстро и решительно, откладывать структурные реформы экономики на будущее уже нельзя, лишнего времени у нас нет, – уверен Владимир Цитленок.

Если мы сможем воспользоваться благоприятными обстоятельствами, проведем структурные реформы и поднимем производительность труда, то сможем противостоять натиску США, – уточнил Григорий Бегларян. – А если мы ничего не сделаем, то шанса выиграть конкурентную борьбу у нас нет.

 

«Уверен, что за счет модернизации промышленности, строительства новых предприятий, локализации конкурентного производства в России мы сможем — особо подчеркну, не нарушая норм международной торговли, не вводя каких-либо ограничений и барьеров, — существенно сократить импорт по многим позициям, вернуть собственный рынок национальным производителям. Это, в том числе, производство программного обеспечения, радиоэлектронного оборудования, энергетического оборудования, это текстильная промышленность и это, конечно, рынок продовольствия.

Владимир Путин»

нэп_графика01

Динамика выпуска продукции в Томской области (по данным Томскстата)

нэп_графика02

all-feed, Featured Slider, RSS test, Деньги

Карты, деньги, платежи

Оставить комментарий

деньги банк

В российской экономике происходят большие перемены. Правительство запускает процессы по восстановлению экономической самостоятельности – импортозамещение, создание отечественной платежной системы, перевод расчетов с доллара на евро, рубль и другие валюты, национализацию финансовой системы и восстановление промышленной базы.

На страницах рубрики «Новая экономическая политика 2.0» ученые, эксперты и практики простым и понятным языком помогают нашим читателям разобраться в современных экономических реалиях.

Владимир Путин подписал закон о создании национальной системы платежных карт (НСПК). Зачем это нужно? Останутся ли в России платежные системы Visa и MasterCard? Почему банки агитируют всех переходить на карты и уговаривают население брать кредиты? Откуда вообще берутся деньги? На эти и другие вопросы отвечают заведующий кафедрой финансов и учета ТГУ профессор Анатолий Земцов, доцент кафедры финансов и учета ТГУ Татьяна Ильина и президент группы компаний «Элекард» Андрей Поздняков.

Своих не поддержали

Платежная система может строиться на разных технических базах. По словам Анатолия Земцова, самая простая система существовала в бескарточную эпоху и базировалась на расчете наличными деньгами.

В СССР работники получали в кассе предприятия зарплату, тратили ее на товары и услуги, затем Госбанк эти деньги инкассировал и снова пускал в оборот путем выдачи зарплаты. С развитием технологий возникли электронные системы платежей, которые используют безналичные деньги.

– У каждой системы есть свои плюсы и минусы, – говорит Анатолий Земцов. – Наличные расчеты не оставляют никаких следов, по ним нельзя проследить историю платежей конкретного человека. Но есть и минусы: могут попасться фальшивые купюры, деньги можно потерять, их могут украсть, отобрать и так далее. Безналичные системы платежей очень удобны: не надо таскать с собой пачки банкнот и прятать их во время дальней поездки, потеря карточки не влечет за собой потерю денег на счете. Но есть и один большой минус: все операции со счетом фиксируются, можно легко проследить, где, когда и за что владелец карты рассчитывался.

В докарточную эпоху все платежные системы были национальными. С развитием электронных средств расчета платежные системы стали интернациональными, так как у платежных компаний появилась техническая возможность присоединить любую страну мира к своей платежной системе.

В 1990-х годах в России появилось множество платежных систем, как отечественных, так и иностранных. Однако в ходе конкуренции практически все российские системы (кроме «Золотой короны» и «Сберкарты») отступили под натиском таких крупных корпораций, как Visa и MasterCard, которые фактически поделили между собой российский рынок.

Отечественные платежные системы проиграли конкурентную борьбу в том числе из-за того, что не имели поддержки государства, пояснил Анатолий Земцов. Иностранные системы к тому времени имели отработанные технологии, обширную инфраструктуру по всему миру, в их развитие вкладывались огромные средства. А мы почему-то не стали поддерживать становление и развитие своих национальных систем, хотя многие уже тогда говорили о том, что это надо делать хотя бы для обеспечения финансовой безопасности.

Петух клюнул

Когда отношения России с Западом ухудшились, то всем уже стало понятно, что зависимость российской банковской системы от международных платежных систем очень опасна. Под давлением правительства США Visa и MasterCard прекратили обслуживать клиентов банка «Россия» и его дочерней структуры «Собинбанк». Получается, что по решению правительства чужой страны можно в один момент заблокировать банковские карты подавляющего большинства россиян. Этот случай заставил российское правительство всерьез заняться созданием своей платежной системы.

Закон о национальной платежной системе существует уже не первый год, но его в полной мере правительство не выполняло, руки не доходили, говорит Анатолий Земцов. Дождались, пока жареный петух в одно место не клюнул. Политическая воля уже проявлена, теперь Центробанк, которому поручили заниматься созданием НСПК, решает, как это сделать технически. Судя по всему, он не будет создавать систему с нуля, а сделает это на базе уже существующих российских систем.

По словам Андрея Позднякова, технических препятствий для создания национальной платежной системы нет.

– У нас есть по крайней мере две неплохие платежные системы – «Сберкарт» (платежная система Сбербанка) и «Золотая корона», – говорит Андрей Поздняков. – Ничто не мешает сделать еще и третью, хотя правильнее было бы раскручивать одну из существующих. По моему мнению, «Золотую корону». Кроме того, есть еще и Qiwi – отечественная платежная система новой генерации, по типу американской Paypal. Правильная раскрутка этой системы может вывести ее на вполне достойный мировой уровень.

По мнению Анатолия Земцова, международные платежные системы в России останутся, так как они не хотят терять такой большой и перспективный рынок.

– Кроме того, для управления российской платежной системой будет создано акционерное общество и часть его акций через какое-то время будет пущена в продажу, – сообщил Анатолий Земцов. – По моей информации, какую-то долю может купить Visa, к которой у российского правительства нет никаких претензий.

 Больше систем, хороших и разных!

Андрей Поздняков уверен, что создание еще одной крупной платежной системы пойдет на пользу, так как чем больше будет разнообразных систем, особенно независимых и электронных, тем лучше для потребителей.

– Вообще, банковская структура мира очень устарела, – заявил предприниматель. – Платежи по Visa и MasterCard для небольших получателей, типа нас, обходятся в 3% от суммы платежа. Это грабеж. Paypal вообще не берет комиссию за переводы внутри системы при наличии средств на счете, а как только уходим в карточные системы – сразу 3%. Эту порочную схему необходимо сломать, и независимые платежные системы – путь к такому слому. Другой вопрос, что я не очень верю в чистоту помыслов наших ребят с горячим сердцем и чистыми руками. Они, скорее, просто хотят сами получать эти 3% со всех платежей. Тем не менее увеличение числа платежных систем – безусловное благо и для бизнеса, и для потребителей наших услуг.

Банковская пирамида

Претензии к современной банковской системе накопились не только у предпринимателей. В 2013 году Международный валютный фонд опубликовал отчет, в котором главными виновниками финансового кризиса 2008 года назвал центробанки, в особенности американскую Федеральную резервную систему США (ФРС). В числе главных причин кризиса указывается планомерное снижение норм резервирования – с 10–15% в начале XX века до 1,5–2% в начале XXI века.

Еще сотни лет назад средневековые банкиры заметили, что клиенты никогда не требуют вернуть деньги или заклады одновременно. В неснижаемом остатке всегда остается более половины от общего объема средств вкладчиков. Следовательно, если 30–50% оставить в резерве, то остальные ресурсы можно смело пускать в оборот. Так возникла система частичного резервирования вкладов – основа могущества современных банков и одновременно их главная ахиллесова пята.

Как это работает на практике? По словам Татьяны Ильиной, сейчас в России норма резервирования в среднем составляет 4% (для разных инструментов – свой норматив). Это значит, что если на вашем счете находится 100 рублей, то 4 рубля из них банк отправляет на хранение в Центробанк, а остальные 96 рублей может использовать, например выдать в качестве кредита другому клиенту. Если этот клиент не переводит кредит в наличные, а платит им за что-то по карточке, то 96 рублей просто переходят с одного счета на другой и остаются в банковской системе. Следовательно, 3 рубля 84 копейки нужно зарезервировать, а остальные 92 рубля 16 копеек можно выдать следующему клиенту в качестве кредита. И так до тех пор, пока первоначальная сумма не превратится в ноль.

Таким образом, благодаря частичному резервированию из 100 рублей первоначального вклада банк может сделать пару тысяч рублей кредитных денег. В экономике это кратное увеличение вкладов называется мультипликативным эффектом. Извлечению максимальной прибыли из частичного резервирования мешают только два обстоятельства – оборот наличных денег и недостаток желающих взять кредиты.

Если человек снимает со своего счета наличные деньги, то использовать их банк уже не может. Вот почему банки усиленно лоббируют безналичный расчет по карточкам. И если у банка есть возможность выдать кредит на 100 млн рублей, а спрос есть всего на 10 млн, то остальные 90 млн пропадают зря, не работают. Поэтому банки так настойчиво уговаривают клиентов взять у них кредиты (используя SMS, телефонные звонки и бесплатную раздачу кредитных карт).

По сути, это классическая финансовая пирамида, которая может рухнуть в тот момент, когда клиенты одновременно захотят снять больше средств, чем есть у банка в резерве. Поэтому больше всего банки боятся любой паники, которая может спровоцировать массовый отток вкладов.

– Я бы все-таки не стала называть эту систему финансовой пирамидой, хотя структурное сходство у них, конечно, есть, – говорит Татьяна Ильина. – Официально такой способ создания новых денег называется депозитно-кредитной эмиссией. Эти кредитные деньги обеспечиваются не реальными активами, а долговыми обязательствами. Конечно, чем норма резервирования выше, тем система надежнее. Но тогда она менее эффективна для коммерческих банков. Если установить резерв на уровне 100%, то система станет вообще непотопляемой. Но и эффекта от нее не будет. Поэтому большинство центробанков мира пошли по пути снижения норм резервирования, там они еще ниже, чем в России.

Чтобы уберечь банковскую систему от обвала, связанного с недостатком резервов, центробанк жестко отслеживает, чтобы коммерческие банки соблюдали баланс между обязательствами и требованиями. Кроме того, центробанк регулирует и контролирует денежную эмиссию в части количества и структуры денежной массы в экономике. Для этого он использует разные методы, в том числе и норму обязательного резервирования (увеличивая норму, ЦБ сокращает депозитно-кредитную эмиссию, а значит, и количество денег в экономике).

Откуда берутся деньги?

Помимо надзорной функции, связанной с обеспечением надежности банковской системы, российский ЦБ выполняет роль финансового мегарегулятора и «печатного станка». Новые деньги он запускает в экономику с помощью прямой и косвенной эмиссий.

Прямая эмиссия осуществляется через коммерческие банки. ЦБ выдает им кредиты по процентной ставке, которая формируется на основе ставки рефинансирования. Ставку рефинансирования Центробанк совместно с правительством ежегодно утверждает в ходе принятия основ денежно-кредитной политики, она зависит от финансово-экономической ситуации и векторов развития экономики. Сейчас она составляет 8,25%.

Конкретная ставка, по которой ЦБ выдает кредит тому или иному банку, определяется на аукционной основе, она может быть немного больше или меньше ставки рефинансирования. Это один из самых эффективных инструментов регулирования экономики. Если учетная ставка снижается, то количество денег увеличивается, и это стимулирует экономическое развитие. Но чрезмерное понижение ставки приводит к росту инфляции, поэтому периодически ЦБ повышает учетную ставку, чтобы притормозить инф-ляцию.

К прямой эмиссии также относится покупка Центробанком ценных бумаг у коммерческих банков. Если он выкупает ценные бумаги у банков, то за это он платит им деньги и, следовательно, увеличивает денежную массу. Если ЦБ продает ценные бумаги, то уменьшает количество денег в экономике.

Косвенную эмиссию Центробанк осуществляет через воздействие на всю экономику путем изменения процентной ставки или нормы обязательного резервирования.

Новые горизонты

Банковская система по сути своей очень консервативна и боится любых перемен. А предприниматели – люди динамичные и чутко относятся ко всем инновациям, которые могут повлиять на их бизнес. И они современной банковской системой, как правило, недовольны.

– Мне вообще не нужен реальный банк для того, чтобы обеспечить платеж из одного электронного кошелька в другой, – говорит Андрей Поздняков. – Банки здесь сидят на нашей шее только с помощью того, что снимают с наших транзакций существенный процент при переходе в «старые» деньги.

Сейчас во всем мире активно развиваются новые денежно-платежные системы, основанные на совершенно других принципах. Например, большой популярностью пользуются так называемые биткоины – негосударственная система электронной наличности, в которой эмиссия цифровой валюты осуществляется децентрализованно, с помощью компьютерных программ. Мировые центробанки с переменным успехом пытаются объявить эти системы незаконными.

– Основной недостаток биткоинов для клиентов – незащищенность от недобросовестности создателя программы, по сути, там нет никаких гарантий, – считает Татьяна Ильина. – Это тоже денежная пирамида, причем менее надежная, чем классическая банковская система с единым центром эмиссии. Хотя, исходя из современных реалий денежных отношений, возможно, что это путь их дальнейшего развития.

– Лично я к биткоинам отношусь очень хорошо и считаю, что это только начало, – заявил Андрей Поздняков. – Прямой борьбы с ними нет. Вернее, есть, но только в ортодоксальном обществе. В более открытом обществе борьба идет через попытки скомпрометировать новые платежные системы. Но там эти попытки обречены на провал просто потому, что мнение реального бизнеса и реальных потребителей весит существенно больше, чем все лоббистские возможности банковской системы. Просто так они, конечно, не сдадутся, но прогресс все равно побеждает косность, победит и в этом случае.

all-feed, Featured Slider, Бизнес, Деньги, Экономика

Его величество бакс

Оставить комментарий

доллар

В российской экономике происходят большие перемены. Правительство запускает процессы по восстановлению экономической самостоятельности — импортозамещение, создание отечественной платежной системы, перевод расчетов с доллара на евро, рубль и другие валюты, национализацию финансовой системы и восстановление промышленной базы.

На страницах рубрики «Новая экономическая политика 2.0» (первый выпуск которой состоялся в № 14 «Томских новостей» от 10 апреля 2014 года) ученые, эксперты и практики помогают нашим читателям разобраться в современных экономических реалиях.

Газпром и ряд нефтяных российских компаний заявили о том, что перестают продавать газ и нефть только за доллары и переводят расчеты за энергоносители в другие валюты, в том числе в рубль. Правительство РФ открыто признает, что взяло курс на выход из долларовой зоны. Чем так плох доллар? Почему от него нужно уходить? И возможно ли это? На эти вопросы отвечают доцент кафедры финансов и учета ТГУ Татьяна Ильина и директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев.

 Злой умысел или некомпетентность?

В первой публикации рубрики «НЭП 2.0» наши эксперты рассказали о том, как после проигрыша СССР в холодной войне российское правительство при помощи иностранных советников, в основном американских, и российских экономистов-рыночников во главе с Егором Гайдаром разрушили собственную промышленность. Тем самым были решены две задачи: российский рынок сбыта освободился для иностранных товаров, а российские ресурсы, до того задействованные в отечественной промышленности, освободились для использования в производственном секторе других стран. В результате экономика России стала сырьевым придатком мировой экономики.

Тут стоит отметить, что не все российские экономисты согласны с этой версией событий. Представители пришедшей с Запада либерально-рыночной экономики утверждают, что не было никакой специальной операции по встраиванию России в мировую экономику в качестве ресурсной базы.

– Было гораздо больше ошибок со всех сторон, чем какого-то злого умысла, – говорит Владислав Иноземцев. – Да, в 1990-е годы у нас работали иностранные советники. Но они были, скорее всего, не слишком компетентными, во что я готов поверить, общаясь со многими из них сегодня. Их представления о том, что надо делать, были очень примитивными. Как, кстати, и у Гайдара. Вдобавок, у тех людей, которые проводили реформы, было колоссальное пренебрежение к населению. Но не думаю, что у них были такие стратегические планы, как расчистить площадку для сбыта и получить дешевые российские ресурсы.

Тем не менее практически все экономисты согласны с тем, что России нужно срочно уходить от сырьевой экономики и воссоздать, хотя бы частично, промышленную базу. Но экономический суверенитет невозможно восстановить без финансовой независимости, которую, в свою очередь, нельзя обрести до тех пор, пока российская экономика завязана на доллар.

Валютная монополия

В российском обществе существует устойчивое мнение о том, что основой могущества американского доллара является мощнейшая экономика США. Однако специалисты знают, что все намного сложнее. Американская экономика обеспечивает не более 50% стоимости своей валюты.

Согласно официальной статистике, США производят около 20% мирового ВВП. А потребляют около 40% – в два раза больше, чем производят. Каким же образом американцы умудряются жить в два раза лучше, чем зарабатывают? Благодаря тому, что доллар является главной мировой резервной валютой.

В долларах ведется международная торговля (50% объема мировой торговли), в том числе осуществляются почти все расчеты за нефть и газ в мире. В долларах хранят свои золотовалютные резервы большинство стран (наряду с евро) и проводятся операции на валютных рынках. Поэтому почти все страны вынуждены покупать доллары. Евросоюз за счет введения евро ослабил свою зависимость от доллара, но окончательно уйти из-под власти американской валюты не смог. Энергоресурсы, например, европейцы вынуждены покупать за доллары.

Соответственно, Россия, продавая нефть и газ за американскую валюту, тем самым поддерживает экономику США в ущерб собственной. Кроме того, российский рубль привязан к доллару: чтобы напечатать и запустить в оборот какое-то количество отечественной валюты (провести эмиссию), Россия должна закупить на эту сумму определенное количество долларов.

Так что главным источником благосостояния США является монопольное право на производство и продажу мировой валюты – доллара. А весь остальной мир обеспечивает эту валюту своими товарами и ресурсами.

Бреттон-Вудская система

Каким образом американский доллар занял место главной валюты мира?

– Международной валютой доллар стал в результате Второй мировой войны, – рассказывает Татьяна Ильина. – До этого основой мировой финансовой системы являлось золото. Но золотые запасы стран, участвовавших в войне, были растрачены на военные нужды, их экономика была разрушена. А экономика США сильно выросла, так как американская промышленность обслуживала около 80% военных заказов в мире. Золотой запас США увеличился в разы, так как за выполнение заказов все государства расплачивались с Америкой золотом. Поэтому доллар остался единственной валютой, полностью реально обеспеченной золотом.

В 1944 году в американском городе Бреттон-Вудс состоялась валютно-финансовая конференция ООН, на которой страны – участницы антигитлеровской коалиции установили новую систему валютно-финансовых отношений – золотодевизную. По этой системе роль мировой расчетной единицы наряду с золотом могли выполнять бумажные деньги (девизы). Но так как доллар на тот момент был практически единственной валютой, имеющей реальное золотое содержание, то США сумели всех убедить передать роль мировой валюты доллару, якобы временно, до тех пор, пока развитые страны не восстановят свою экономику и не накопят достаточный для обеспечения национальной валюты золотой запас.

Все остальные валюты стали приравниваться к доллару, а через него – к золоту. Курсы валют были фиксированными, контроль валютных отношений осуществлял Международный валютный фонд (МВФ), также созданный на основе бреттон-вудских соглашений.

Расчет в международной торговле быстро перешел на доллары, так как никто не хотел проводить посреднические операции, продавая товары за другие валюты и потом обменивая их на доллары. Проще было сразу закупать доллары и рассчитываться ими напрямую. Свои резервы большинство стран мира также хранили в золоте и долларах. По сути, золотодевизная система стала золотодолларовой. Она просуществовала до 1971 года.

Безуспешная атака на доллар

В 1950–1960-х годах мировая экономика бурно развивалась. Оборот международной торговли вырос в сотни раз. Соответственно, увеличилась и долларовая масса, которая к 1971 году значительно превысила объем золотого запаса Америки. В результате доллар был сначала переведен на частичное обеспечение золотом, а затем и оно было отменено. Кроме того, страны Европы, СССР и Япония не только восстановили свои экономики, но и стали составлять сильную конкуренцию экономике США. Их уже не удовлетворяли золотодолларовая система и монополия США на мировую валюту, и они подняли вопрос о новой валютно-финансовой системе.

– С 1971 по 1978 год шли международные переговоры по поводу того, какой должна быть новая валютная система, – говорит Татьяна Ильина. – С одной стороны, большинство стран хотели лишить доллар статуса единственной международной расчетной единицы и всеобщего эквивалента. С другой стороны, накопленные человечеством ограниченные запасы золота уже не могли в качестве мировых денег обслужить огромные объемы валютных операций.

В 1978 году бреттон-вудская валютная система сменилась на ямайскую. Эта система отменила золотой стандарт, в результате чего золото перестало быть международной платежной единицей и всеобщим мерилом стоимости и превратилось в обычный товар, который можно было покупать не по фиксированным, а по рыночным ценам. Была введена система СДР (специальные права заимствования), основанная на коллективной международной денежной единице, которую можно использовать как мировую коллективную валюту для формирования валютных резервов и проведения международных расчетов между странами. Эмиссию СДР осуществляет МВФ.

Помимо СДР резервными валютами были признаны американский доллар, британский фунт стерлингов, марка ФРГ, японская йена, швейцарский франк и французский франк. Впоследствии марка ФРГ и французский франк превратились в евро.

Ямайская система ввела свободный выбор режима установления валютного курса вместо единого для всех режима фиксированного валютного курса, что впоследствии привело к бурному развитию спекуляций и нестабильности валютных рынков.

Однако США удалось сохранить свою валюту в качестве главной мировой расчетной денежной единицы вместо официально введенной СДР. Американское правительство заключило соглашение сначала с Саудовской Аравией, а затем и с другими странами ОПЕК о том, что все энергетические контракты будут номинированы в долларах. В результате доллар, по мнению некоторых ученых и специалистов, потеряв золотое обеспечение, стал обеспечиваться мировыми запасами нефти и газа. По сути, обычный доллар превратился в нефтедоллар, так как для расчетов по нефтяным контрактам стало необходимо покупать доллары США.

 Он уходит?

До 2008 года во всем мире надувался мыльный финансовый пузырь, основанный на виртуальной экономике (валютные спекуляции, фондовые биржи, банковское кредитование и так далее). Накачка экономики западных стран деньгами за счет постоянного удешевления кредитов привела к тому, что сначала в США, а затем и во всем мире разразился финансовый кризис, повлекший за собой и экономический кризис.

Экономически развитые страны мира вновь начали ставить вопрос о том, что для обеспечения финансовой безопасности нужно демонтировать долларовую систему. Бывший главный экономист Всемирного банка Джастин Йифу Лин заявил, что «господство доллара является коренной причиной глобального финансового и экономического кризиса». Весь мир не может зависеть от экономики одной страны, которая, кстати, имеет самый большой внешний долг и которая давно бы обанкротилась, если бы ее валюта не была основной расчетной единицей.

– После начала глобального кризиса ряд руководителей стран большой двадцатки, в том числе Владимир Путин, заявили о том, что надо менять ямайскую валютную систему, которая уже не отвечает никаким требованиям, – говорит Татьяна Ильина. – Поднимается также вопрос о том, что МВФ тоже уже не соответствует тем критериям, которым должен отвечать орган валютного регулирования. Предлагаются два основных варианта валютной реформы. Один из них преду-сматривает возврат к международной коллективной валютной единице по типу СДР. Россия предложила другой вариант – вместо глобальной системы создать несколько валютных региональных систем, которые будут примерно одинаковые по конкурентоспособности (по типу еврозоны).

На пути реформы устаревшей валютной системы встали США, которые не намерены отказываться от монополии на мировую валюту. Причем уход от доллара начался в мире задолго до кризиса. По данным МВФ, с 2000 года по настоящий момент доля валюты США в мировых валютных резервах снизилась с 55 до 33%. При этом цена золота в тот же период увеличилась с 200 до 1 400 долларов за тройскую унцию (в 2012 году поднималась даже до 1 700 долларов).

Мировая фабрика – Китай – постепенно отходит от доллара и переводит часть расчетов в юань, его примеру следует и ряд других стран. Политический кризис на Украине и экономические санкции против России вынудили нашу страну ускорить выход из долларовой зоны.

Известный американский трейдер Джим Синклер заявил о том, что если Россия переведет свои нефтегазовые контракты с доллара на евро, юань, рубль или любую другую валюту, то нефтедоллар потерпит крах и экономику США постигнет настоящая катастрофа.

– На самом деле значимость долларовых расчетов за нефть и газ несколько преувеличена, – считает Владислав Иноземцев. – Основой стабильности доллара является не только нефть, но и номинированные в долларах долговые обязательства. Примерно три четверти долгов в мире сделано в долларах, поэтому валюта США имеет постоянный и огромный спрос. Во время кризиса 2008 года доллар резко подорожал, хотя кризис пришел из Штатов. Это объясняется тем, что, для того чтобы отдать долги, все кинулись скупать доллары. Поэтому, чтобы сравняться с долларом, юань и рубль должны набрать равную с ним долю в долговых расчетах. А это пока невозможно.

Сейчас трудно сказать, кто из экономистов окажется прав.

О том, как Россия собирается выходить из долларовой системы и восстанавливать финансовую независимость, мы расскажем в следующих материалах рубрики «НЭП 2.0».

BELOWTABSLEFT1, Бизнес

НЭП 2.0

2 комментария

Экономика 2Экономика 2

В российской экономике начались большие перемены. Правительство запускает процессы по восстановлению экономической самостоятельности – импортозамещение, создание отечественной платежной системы, перевод расчетов с доллара на евро, рубль и другие валюты, национализацию финансовой системы и восстановление промышленной базы.

Причиной этих глобальных перемен стал кризис мировой финансово-экономической системы, в результате которого привычные модели развития перестают работать или работают неэффективно. Изменение политической ситуации и ухудшение отношений с США и Евросоюзом заставляют российское правительство действовать максимально быстро.

Уследить за этими переменами не успевают даже специалисты, а подавляющая часть российских граждан вообще не понимает, что происходит. Они считают, что таким способом наша страна отвечает на экономические санкции Запада. Понять происходящее мешают также устаревшие представления об экономике, которые активно внедрялись в сознание россиян с конца 1980-х годов.

Газета «Томские новости» открывает рубрику «Новая экономическая политика 2.0» (первый НЭП проводился в СССР в 1920-е годы). На страницах рубрики ученые, эксперты и практики простым и понятным языком помогут нашим читателям разобраться в современных экономических реалиях.

Ресурсный тупик России

Почему рыночные отношения погубили отечественную промышленность и наша страна стала сырьевым придатком промышленно развитых стран? Почему российская национальная валюта уступила место доллару? Почему мировой финансовый кризис ударил по России вдвойне? Почему в качестве спасения экономики правительство взяло курс на антиглобализацию?

На эти вопросы отвечают профессор кафедры мировой экономики и налогообложения ТГУ Владимир Цитленок и доцент кафедры финансов и учета ТГУ Татьяна Ильина.

 Рыночный фетишизм

По словам Владимира Цитленка, в 1990-х годах в России действовала примитивная идеология рыночников, наиболее яркими представителями которых были Егор Гайдар и Анатолий Чубайс. Они полагали, что рыночные отношения решат все проблемы структурной перестройки и создадут условия для формирования конкурентной среды. И на этой основе при накоплении определенного капитала и свободной конкуренции появится наукоемкий сегмент экономики.

Чтобы создать условия для развития конкуренции и ускоренного накопления капитала, российское правительство провело крупномасштабную приватизацию государственной собственности. Однако итоги приватизации оказались очень сомнительными, промышленное производство в России не выросло, напротив, темпы его падения только увеличились. Обещанное благоденствие не наступило.

– Дело в том, что эта чисто рыночная идея работала в XIX веке и в какой-то мере в первой половине XX века – до появления транснациональных корпораций, – поясняет Владимир Цитленок. – А в условиях транснационального капитализма и доминирования международных корпораций эта схема не работает, так как крупные мировые компании не позволяют конкуренции развиваться, душат ее на корню.

Например, сейчас российский рынок сотовой связи поделили между собой несколько крупных операторов, которые в процессе укрупнения поглотили практически всех региональных операторов. И теперь на этом рынке практически невозможно создать новую компанию с нуля, способную отвоевать себе какую-то долю.

Еще более классический пример – корпорация Microsoft, которая уже не первое десятилетие доминирует на рынке программного обеспечения, воздвигая непреодолимые барьеры для развития конкуренции.

– Поэтому, формируя в 1990-х годах в России условия для так называемой свободной конкуренции, в реальности российские руководители создали условия для прихода транснационального капитала, – говорит Владимир Цитленок. – Этот капитал пришел и подчинил своим интересам стратегические отрасли российской экономики. На откуп нашим национальным производителям он отдал только потребительский сектор, да и то не полностью.

 Сырьевой придаток

Что же произошло в 1990-х годах на самом деле? За проигрыш в холодной войне СССР заплатил своим развалом, и Россия, как проигравшая сторона, стала выполнять волю победителей. Российское правительство проводило политические и экономические реформы под чутким руководством западных советников.

По словам Владимира Цитленка, задача этих советников заключалась в том, чтобы встроить нашу страну в мировую финансово-экономическую систему. В этой глобальной системе России была отведена роль ресурсной производственной базы, другими словами – сырьевого придатка.

Для этого потребовалось выключить из экономики отечественную промышленность (за исключением сырьевых секторов, которые, напротив, модернизировались и развивались). Таким образом решались сразу две задачи: огромный российский рынок освобождался для иностранных товаров, а природные ресурсы страны, дотоле задействованные в отечественной промышленности, высвобождались для использования в экономике промышленно развитых стран Запада.

После дефолта 1998 года задача превращения российской экономики в ресурсную и интегрирования ее в мировую систему была решена. Наукоемкая обрабатывающая промышленность фактически была уничтожена, и самочувствие отечественной экономики стало все больше и больше зависеть от мировых цен на энергоносители.

Всеобщая долларизация

Параллельно внедрению рыночных отношений в стране произошло постепенное вытеснение национальной валюты. Вместо рубля основным расчетным средством стал доллар. Привязка отечественной экономики к международной расчетной единице должна была обеспечить ее встраивание в мировую экономическую систему.

По словам Татьяны Ильиной, долларизация произошла не сразу. Сначала был переходный период, так как у нас была плановая экономика и уникальная валютно-денежная система. Переходный период длился с 1987 по 1992 год. Тогда действовал множественный режим валютного курса. Для разных субъектов экономики и разных целей действовали четыре режима: биржевой (с 1991 года, для биржевых расчетов), специальный (для анализа и учета валютных операций), внешнеторговый (для внешнеторговой деятельности) и для физических лиц (для конвертации валюты при выезде за рубеж).

В 1992 году был принят закон о валютном регулировании и валютном контроле, который установил основы валютных отношений.

– Но разработчики этого закона почему-то упустили самый главный механизм валютных отношений – валютный рынок, – говорит Татьяна Ильина. – Может быть, на тот момент это была естественная ошибка, так как валютный рынок в России еще не был сформирован в его нынешнем виде. Это упущение исправили только во время реформы валютных отношений в 2003 году. Тем не менее с 1992 года в России начали активно развиваться валютные отношения.

Долларизация России в 1990-х годах дошла до того, что в долларах проводились почти все расчетные операции, даже цены во многих магазинах указывались в долларах или, как тогда было принято, в у.е. (учетных единицах), что тоже означало доллары. На многих предприятиях, особенно в Москве, даже зарплату выдавали в «твердой валюте», то есть в долларах. А рубли («деревянные») считались деньгами второго сорта.

Перевод расчетов на доллары создал дополнительные преимущества для транснациональных корпораций, облегчил им проникновение на российский рынок и захват контроля над стратегическими отраслями экономики.

У последней черты

В 2008–2009 годах грянул мировой финансовый кризис, который подвел черту под развитием современной экономической модели.

– Ряд экономистов считают, что это был не только финансовый, но и экономический кризис. Я полагаю, что в большей мере надо говорить о кризисе системы глобального транснационального капитализма, основу которого создают финансовые отношения, – рассуждает Владимир Цитленок. – Произошел резкий перекос между реальным и финансовым секторами экономики в пользу финансового. Этот перевес финансовой экономики, по сути своей виртуальной, над реальным производством и стал спусковым крючком кризиса.

Больше всего пострадали доминирующие страны транснационального капитализма – США, Германия, Япония и те страны, которые теснее других были связаны с крупными корпорациями этих ведущих стран. А также Россия, поскольку она находилась под сильным влиянием международного капитала.

Причем Россия пострадала вдвойне. Во-первых, мировой спрос на природные ресурсы снизился, и доходы от их продажи сократились. Во-вторых, иностранные корпорации, которые контролировали минимум четверть всех средств, задействованных в российской промышленности, стали уводить свои капиталы из России.

– К 2010 году цены на нефть более-менее восстановились, но стало понятно, что ориентироваться на опережающее развитие ресурсного производства нельзя, надо развивать наукоемкую обрабатывающую промышленность, – говорит Владимир Цитленок. – Причем деньги у нас есть, но из-за того, что Россия встроена в мировую экономику в качестве ресурсной базы, у нас очень ограничены возможности по конвертированию финансовых средств в развитие собственного производства.

С такой же проблемой столкнулись и множество других стран, которые находятся на второстепенных ролях в глобальной мировой экономике. Поэтому сейчас в мире начался отход от глобализации. Ряд стран, в том числе и Россия, запустили процессы по частичному восстановлению экономической автономии. Пока, правда, в рамках региональной кооперации друг с другом. Владимир Цитленок обозначил этот процесс как регионально-государственную автономизацию.

 

О том, какие действия Россия предпринимает и в какую сторону движется, мы расскажем в следующих материалах рубрики.