Будущий профессор геологии в войну был минометчиком
Большая профессорская квартира в одном из корпусов политехнического университета. Кабинет, под завязку набитый книгами. Множество фотографий – правнуки, внуки, дети. С одного из снимков улыбается лидер демократического движения в Томске Степан Сулакшин. Все вместе – знаменитая семья. На рабочем столе лежит рукопись. Это не очередная научная статья, объясняет седовласый хозяин кабинета, а воспоминания. О производственно-геологической практике после первого курса, совпавшей с началом войны. И о фронте.
– Степан Степанович, а вам война часто снится?
– Бывает. Но как-то расплывчато, нечетко. Я сразу просыпаюсь с неприятным чувством.
Над рукописью он работает тщательно. Пишет, исправляет, снова пишет. Для него очень важно рассказать о тех событиях. Достоверно и честно. Без прикрас.
Бездарное начало
…Мы пришли к отбитой у немцев и сохранившейся поэтому деревне. Заняли оборону и несколько уцелевших домов. Выставили боевое охранение, в которое попал и я. Замерзли, лежа в снегу, отчаянно. Поэтому, когда нас сняли с поста, мы ринулись в избу. Кто успел, заскочил на печку, на которой пристроился и я.
А оборона у немцев была построена узлами, причем немцы занимали господствующие, высоко расположенные населенные пункты, с которых хорошо просматривались соседние деревни. Естественно, скопление наших войск в одном месте не могло не привлечь их внимания. Вскоре налетели штурмовики (три звена) и началась бомбежка. Возле нашей избы, где стоял обоз с боеприпасами, разорвалась фугасная бомба, и одна стена дома была целиком выбита. Кто-то открыл люк в подполье, и многие попадали в него. И я с ними… Немцы отстрелялись, и мы вылезли из подполья. Оказалось много раненых и убитых, в том числе мой одногруппник Николай Карев. Горят сани с боеприпасами. Паника. Но никак не верится, что здесь убивают людей… По-настоящему… Не успел разобраться в случившемся, снова гул самолетов. Но мы уже имеем опыт – подальше от деревни, в поле! Отсюда видно, как пикируют самолеты, как и куда летят бомбы, от которых можно убежать. Становится очевидным, что можно стрелять по самолетам, низко летящим над нами. Нестройный залп из винтовок. Один, другой… И наш первый трофей, рисуя на фоне неба дымную полосу, рухнул!
Танков на нашем направлении нет. Складываем в обоз ПТР, вооружаемся винтовками, автоматами и – в ряды пехоты, наступающей на деревню Жуковку. Атаки захлебываются. Отступаем… На хорошо укрепленные оборонные пункты нас бросали в атаку среди белого дня, когда на снегу мы для немцев были как на ладони. Так бездарно воевали…
Горе-командир
…После первого ранения меня отправили на курсы младших лейтенантов. После окончания я был направлен в 3112 СД (стрелковую дивизию), которая стояла тогда в обороне…
…Я сидел в наблюдательном пункте с телефонистом. И вдруг из леса появляется командир нашего полка майор Лихотворик верхом на трофейном коне со своей свитой (они шли пешком). Я скатываюсь с высотки и пытаюсь доложить командиру полка ситуацию. Но он начинает на меня орать: где комбат, где пехота?! Я посылаю за комбатом связного и, пользуясь паузой, докладываю, что площадка, на которой мы находимся, немцам хорошо видна, пристреляна артиллерией и минометами… В конце концов он приказал отправить минроту в ряды пехоты и поднять солдат в атаку на хорошо подготовленную оборону противника… Немцы повесили «зажигалки» и открыли огонь. Стреляли из всех видов оружия. От взрывов снарядов взломался лед на реке…
…Полк потерял в этой бойне целиком минометную роту и роту станковых пулеметов.
…Однажды комполка Лихотворик пришел проверить, как у нас содержится оборона. Сначала проверил документацию, а потом пошел по переднему краю. Причем шел со всей своей свитой не по окопам, а по поверхности земли, рядом с окопами. Открытые участки, естественно, просматривались немцами и были пристреляны артиллерией и минометами. Я доложил об этом командиру полка. Он обозвал меня трусом… Когда мы проходили очередную открытую зону окопов, раздался артиллерийский и минометный залп – начался обстрел этой зоны. Все кинулись в окопы. А когда кончился обстрел, мы увидели на деревьях обрывки одежды и частей тела, как выяснилось, адъютанта командира полка, офицера. Было еще несколько раненых. Комполка, не прощаясь, ушел в тыл обороны… Вот такой у нас был бравый командир полка. Ему что целую минометную роту положить под огнем, что собственного адъютанта ради глупой бравады под пулю подставить – все одно. И вот такие люди зачастую вершили судьбу самой страшной для русского человека войны.
На Смоленск!
…Готовились к наступлению на Смоленск, которое началось где-то в середине 1943 года. Периодически вступали в бой с отступающим противником… Наш батальон получил задание зайти в тыл обороны противника и уничтожить ее. Батальон растянулся длинной цепью. Впереди шла разведка. И вдруг началась стрельба. Наша разведка перешла поперечную просеку, где было боевое охранение немцев. Завязалась перестрелка. Поднял в атаку солдат. К нам присоединились отставшие и ушедшие вперед бойцы. Наделали мы такого шума, что немцы, побросав тяжелое оружие, бежали без оглядки. Подошли и наши главные силы. Дорога была свободной. За этот подвиг я был награжден орденом Красной Звезды. Путь к Смоленску был свободен!
Конец войны
…Окончание войны мы встретили, будучи в институте. Все высыпали на улицу и ликовали, обнимались, целовались перед американским посольством (наш институт был рядом с ним). Сотрудники посольства открыли все окна и сидели на подоконниках, свесив ноги. Потом мы пошли на Красную площадь. Доцент Калинин, бывший ополченец, прихватил с собой бутылочку спирта, которую пустил по кругу студентов МГРИ. Пошли к английскому посольству. Приветствовали их. Радости нашей не было границ…
Досье «ТН»
Степан Степанович Сулакшин, доктор технических наук, почетный работник высшего профессионального образования РФ, заслуженный деятель науки и техники СССР, лауреат премии Совета Министров СССР, почетный разведчик недр, почетный член Академии естественных наук РФ, заслуженный профессор ТПУ, ветеран Великой Отечественной войны.
Родился 22 ноября 1919 года в Краснодарском крае. После окончания с отличием школы поступил в Московский геологоразведочный институт (МГРИ). Война застала Степана Сулакшина на производственной практике в Комсомольске-на-Амуре. В течение трех месяцев находящаяся в тайге поисковая партия не имела информации о состоянии дел на фронте. Лишь в сентябре 1941-го студент-практикант узнал о плачевном положении Красной армии. Преодолев все препятствия, он добрался до Москвы и вступил в ряды народного ополчения 5-й Московской стрелковой дивизии бойцом роты противотанковых ружей. В январе 1942-го дивизию перебросили под Ржев, где шли ожесточенные бои с немецкими войсками. После первого ранения и лечения в госпитале прошел подготовку минометчика и штабного работника на курсах младших лейтенантов. Воевал на Калининском, Западном и 2-м Прибалтийском фронтах до второго тяжелого ранения в марте 1944 года. Был демобилизован по инвалидности в звании капитана. В том же году восстановился в МГРИ. В 1952-м защитил кандидатскую диссертацию и был направлен на работу в ТПИ. 32 года заведовал кафедрой «Техника и технология разведки полезных ископаемых». В 1968 году получил звание инженер-майора в отставке, а в 2000-м – звание подполковника.
Награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени, Александра Невского, другими боевыми наградами, а за трудовую деятельность – орденом Почета, 20 медалями и 14 знаками.