Архив метки: Война

Ирония судьбы «афганца»

Елена Смирнова

Фото: Артем Изофатов

afgan…Планы на ближайшую жизнь, наполненную увлекательной учебой, кипучей деятельностью в славных рядах стройтрядовцев и развеселых посиделок с одногруппниками, рухнули для томича Александра Якимова в одночасье. 1 апреля его, студента железнодорожного техникума, забрали в армию. Как раз в тот сладкий момент, когда стресс, сопровождавший переезд из родной деревни в шумный незнакомый город, сменился эйфорией от новых впечатлений и радостных перспектив.

Такую первоапрельскую шутку «отколола» жизнь, – усмехается Александр.

Через два месяца солдат, служивших на Кушке, распределили по вертолетам и перебросили в Шиндант. По иронии судьбы Афганская война для парня из села Нарга Молчановского района началась 22 июня. За окном шел 1981 год.

Быт или не быт

Война и сегодня нет-нет да и снится Александру. Чаще всего это бесстрастные картины, которые он наблюдает со стороны. Только сейчас эмоции окончательно улеглись, уступив место способности объективно оценивать события 30-летней давности. Наверное, именно поэтому он впервые решил поделиться воспоминаниями.

Назвать номера частей и полевых почт я не смогу. Сначала хотел все забыть. Когда страсти откипели, многое вспомнить уже не мог. Остались общие впечатления, ощущения, мысли, одолевавшие в те годы, – говорит Александр. – Историй, способных конкурировать с сюжетом «Девятой роты», у меня нет. Мои воспоминания о службе связаны не с военными операциями – с жестокими бытовыми условиями. В них мы, недавно оторвавшиеся от мамкиной юбки мальчишки, окунулись с головой. И мне по сравнению с другими еще повезло.

Неоконченное среднее техническое образование определило судьбу томича на той войне – он попал в батальон связи. Тогда жестоких боев в Шинданте не было. Распорядок службы однотипный: дежурство в карауле – сутки отдыха – дежурство в карауле – сутки отдыха. Унылые армейские будни разбавляли нечастые рейды. За все время Александр побывал в таких вылазках лишь дважды. Практически полная безопасность – чего еще можно желать, очутившись в горячей точке? И только военные поймут: служба на одном месте – одна из самых тяжелых.

На сладкое потянуло

В военной части, куда попал Александр Якимов, солдаты жили в палатках по armejskij-snimok40-50 человек. Повезло, что располагалась она на равнине – там тепло. Некоторые точки связи были разбросаны в горах, где снег не таял круглый год. На этом везение заканчивалось.

Никакой романтики в войне нет. Есть только суровые будни, приходилось бороться с ними каждый день, – вспоминает Александр.

Летом жара стояла неимоверная. Для непривычных к такому климату сибиряков – настоящая каторга. Самым большим счастьем было скинуть с себя пропотевшее «хэбэ» и окунуться с головой в небольшой арык возле военной части. Но позволить себе такую роскошь ребята могли только в свободный от дежурства день – приходилось терпеть сутки. Банно-прачечных комбинатов не было – форму солдаты стирали сами, все в том же арыке. Благо высыхала одежда на солнцепеке за какие-то 20-30 минут.

Будничным явлением в Афганистане оказались желудочно-кишечные расстройства. Редкий солдат избежал этой напасти. Виной всему – вода сомнительного качества и резкая смена питания.

Повара готовили из консервированных продуктов. Я за два года нормальную картошку ел раза три-четыре, обычно в суп и другие блюда шла засушенная, из банок, – рассказывает Александр. – А еще в пище не хватало глюкозы, все время хотелось сладкого. Получая денежное довольствие (чеки), мы шли в магазин, покупали там пачку печенья, банку сгущенки и сминали это все в один миг, запив водой. Ну, какой организм такое выдержит? И с медикаментами была напряженка. Только аптечки с обезболивающим – их солдаты брали с собой, отправляясь в рейд.

Нашелся добрый человек из старослужащих – посоветовал томичу: «Попроси мать прислать марганцовку». Одной дозы слабого раствора хватило, чтобы раз и навсегда избавиться от желудочной хвори.

А вот с постельными вшами в зимние месяцы было бесполезно бороться. Еще много лет после службы Александр по привычке кипятил простыни, наволочки и пододеяльники.

67 кило с сапогами

Осенью Якимов заболел желтухой. Эпидемия этой заразы в Советской армии, дислоцировавшейся в Афганистане, как раз пришлась на годы его службы. Госпитали в Самарканде, куда отправляли заболевших, были забиты под завязку. Попав в больницу, Александр весил 67 кг с сапогами. И это при росте 188 см. За 24 дня лечения врачи на капельницах, фруктах и глюкозе «нагнали» ему 6 кг. Потом начались три недели реабилитации в узбекском городе Чирчике. Там томич узнал истинное значение выражения «Человек человеку волк».

Народу было неимоверное количество. Каждый сам за себя. Армейская иерархия, кто дольше отслужил – тот и главный, не действовала. Парни группировались по каким-то своим интересам, не всегда понятным окружающим.

А потом был десятидневный отпуск. Новый 1982 год Александр встретил в кругу семьи.

Домой ехал в каком-то пограничном состоянии. Ничего подобного в жизни я больше не испытывал. Периодами как будто амнезия – дорогу от Томска до Нарги не помню вообще, – откровенничает Якимов. – Радости от того, что еду домой, не ощущал. Может, потому что через полторы недели надо было возвращаться в воинскую часть… Помню чувство неловкости из-за своей одежды. В госпитале вещи лежали вперемешку, случалось, что путали гимнастерки. Сапоги могли украсть. Тогда уже ты заимствовал их у кого-то, чтобы восполнить пропажу. Все три дня, пока ехал от Ташкента до Томска, пролежал на верхней полке плацкартного вагона. Не хотелось никого видеть, ни с кем не общаться – свернуться клубком, и чтобы никто тебя не трогал.

Но одну свою попутчицу Александр по сей день вспоминает с благодарностью. Денег у него было только на билет до Молчанова. Увидев, что парень второй день ничего не ест, соседка по плацкарту сунула ему три рубля. Попытки Александра отказаться решительно отвергла: у нее сын такого же возраста в армии служит. На эти деньги парень купил в буфете томского железнодорожного вокзала половину тушки отварной курицы и бутылку газировки. На том и доехал до Нарги.

Чужой среди своих

Уже дома Якимов узнал: в Афгане погиб его одноклассник Вовка Шведов. Только полгода успел отслужить…

Молодежь в силу возраста до конца не осознает, как близко рядом с ним бродит смерть. Понимание приходит с первым погибшим товарищем. Когда только что этот парень стоял с тобой в карауле, вы разговаривали, а потом тебе вдруг сообщают, что его больше нет. Вот тогда становится по-настоящему страшно, – вздыхает Александр.

Сознание на войне переворачивается настолько, что к мирной жизни заново приходится привыкать. Первые полгода Александр ходил как потерянный. И много пил.

Это теперь я могу сказать парням: алкоголь – не лучший помощник в такой ситуации. Но тогда другого выхода я не видел. Война – совсем другая реальность. К ней привыкаешь долго, мучительно. Но и после возвращения оттуда проходит не менее тяжелая адаптация к жизни, ты отвык от нее и чувствуешь себя чужим. Все это сопровождает ненависть ко всему миру. Выпив в компании, я чувствовал, как во мне просыпается агрессия. Сразу уходил домой, пока еще мог держать себя в руках. К зиме (а вернулся я летом) стало отпускать. Потом мысль пронзила: «Да что же я так пью безбожно? Жизнь-то мимо проходит». Занялся собой, восстановился в техникуме, остепенился.

Об афганских днях Александр Якимов вспоминает как о том, что вычеркнуть из своей судьбы невозможно. Да и не нужно.

Я благодарен – не войне, а армии – за жизненные уроки. У меня три дочери, но если бы был сын, не задумываясь благословил бы его на службу в армии. По-настоящему воспитывает и формирует мужчину только военная служба.

Владимир Румянцев: О войне и мире

rumjancevВладимир Румянцев, заведующий кафедрой новой, новейшей истории и международных отношений ТГУ, доктор исторических наук

-Сейчас трудно кого-либо упрекнуть в недостатке информации по событиям в Сирии. Вакуума нет: оценок и комментариев в СМИ и Интернете предостаточно на любой вкус, каждый слышит, что хочет услышать. Гражданская война, агрессия террористов ИГИЛ (организации, запрещенной в РФ), сумевших захватить часть сирийских территорий, огромное число бандитствующих группировок всех мастей…

Непримиримость позиций и различие в целях таковы, что любой инцидент может стать спусковым крючком для масштабных событий. Мир застыл в напряжении и предчувствии неизбежного.

Как бы ни был велик градус нагнетаемых страстей, думаю, серьезных событий ждать не стоит. Все прекрасно понимают, что атомный катаклизм уничтожит планету. Считаю, что ответственным лидерам хватит здравомыслия и трезвых доводов в момент, когда взрывоопасная ситуация накалена до предела. В мировой истории формальный повод для войны (casus belli) возникал зачастую из вообще нелепых ситуаций, скажем, из-за футбола, как в случае войны между Сальвадором и Гондурасом в 1969 году. Но часто пушки так и не становились последним доводом королей.

Конфронтация между США и Россией сохранит невоенный формат. Во многом мы наблюдаем «войну нервов». То, что такое состояние можно преодолеть, доказывают резкие развороты в российско-турецких отношениях за прошедший год.

События в Сирии можно рассматривать как геополитическое столкновение между крупнейшими мировыми державами, но сложность ситуации обусловлена сменой власти и выборами президента в США. Уходящей администрации как воздух нужны реальные подтверждения прогресса или побед во внешнеполитической сфере. Успех нивелировал бы многочисленные упреки в адрес Обамы, жестко критикуемого за потерю позиции Америки как исключительной страны. Да и его подмоченная репутация нобелевского лауреата – неутомимого борца за мир – будет спасена в исторических анналах.

Не просто так и, пожалуй, впервые в истории взаимоотношений двух держав США открыто обвиняют Россию во вмешательстве в выборы.

Но и России нельзя сдавать позиции и цели в Сирии. В противном случае многократно возрастет угроза прихода к нам международного терроризма.

Трудно сказать, является ли сирийский кризис провозвестником более масштабных мировых перемен. Обо всех тонкостях сегодняшних перипетий историки узнают лет через 50–70. Дать оценку сирийскому конфликту можно будет лишь на основании анализа большого числа документов. Берусь лишь предположить, что Сирия уже не будет единой страной, а предстанет конфедерацией или будет разбита на мелкие самостоятельные государства.

Алексей Яковлев: О торговле памятью

яковлевАлексей Яковлев, пенсионер, инвалид II группы

-На днях одна из парламентских партий (ввиду грядущих выборов умолчим, какая. – Прим. ред.) внесла законопроект о тюремном сроке за торговлю военными орденами и медалями. Депутаты предлагают ужесточить меру наказания, дополнив статью 324 («Приобретение или сбыт официальных документов и государственных наград») Уголовного кодекса РФ такой мерой, как лишение свободы на срок до двух лет. Сейчас за торговлю госнаградами предусматривается денежный штраф до 80 тыс. рублей, исправительные работы до одного года или арест до трех месяцев.

По мнению авторов инициативы, существующих мер недостаточно, чтобы серьезно наказать нарушителя закона и предупредить совершение подобных преступлений. Действительно, такое наказание можно назвать смехотворным. Все равно что штраф в 1 тысячу рублей за торговлю алкогольными суррогатами: никого не пугает! Уж извините за такое сравнение. Сколько ветеранов лишились дорогих сердцу орденов и медалей… Многих ограбили или обманули, забрав награды и документы якобы в музей. Еще печальнее, когда награды у стареньких дедушек выманивали родные люди, скаредные внуки-правнуки да внучатые племянники. Лично знаю такие примеры. Да что там наград – и жизни фронтовиков лишали за цацки. Ведь для таких мерзавцев боевые награды всего лишь побрякушки, им дела нет, что цена каждой, даже самой скромной медали оплачена кровью. Считаю, что такие преступления должны караться очень сурово.

Но в жизни бывают разные ситуации. Я человек уже немолодой, хотя в войну был совсем зеленым пацаном. Не только повоевать не успел, но и до труженика тыла не дорос. Тем не менее как сын фронтовика, офицера-артиллериста, вернувшегося с тяжелой контузией и недолго прожившего после Победы, считаю, имею право на свое мнение. Нельзя всех стричь под одну гребенку. У нас в семье всегда берегли отцовские награды. Но когда пришла беда и потребовались деньги на лечение внуку, я, как старший в семье, сказал свое слово: продаем. Пусть кинет в меня камень тот, кому приходилось терять близких. И садите меня теперь в тюрьму, если я преступник. Только не говорите, что я предал память отца. Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, сказано в Библии. Я это понимаю так: память священна, но жизнь священна вдвойне.

С другой стороны, не вижу ничего плохого в том, что человек коллекционирует военные награды. Конечно, если речь не идет о скупке краденого. Так что при всей своей кажущейся патриотичности и актуальности законопроект скорее популистский, непродуманный.

Отряд «ТОМИЧ» вернулся с мест сражений Великой отечественной войны

izobrazhenie_365_201651995Сотрудники УФССП России по Томской области вернулись с Вахты памяти. На маршруты по полям сражений Великой Отечественной войны томские приставы выезжают последние четыре года. В этот раз они работали в Старорусском районе Новгородской области в составе собственного поискового отряда «Томич». Управление было представлено сотрудниками Сергеем и Александром Григорьевыми, Александром Турчилой, Андреем Крыловым. Рядом с приставами работал отряд Томского индустриального техникума.

Томичи приняли участие в поисках останков летчика Виктора Ивану. Его самолет ЛаГГ -3 разбился, сражаясь в небе Северо-Западного фронта. На месте падения поднято множество фрагментов летательного аппарата, проделана большая работа в условиях высоких грунтовых вод, однако останков пилота и его личных вещей обнаружить не удалось. Поэтому впоследствии поиски будут продолжены.

Но работа отнюдь не была безрезультатной. Томским поисковикам удалось найти останки другого советского бойца. «К сожалению, медальона при нем не оказалось. Боец был погребен в воинском захоронении, где предали земле еще 475 человек. Их останки были найдены поисковиками, съехавшимися сюда со всей страны», — сказал командир отряда «Томич» Сергей Григорьев.

В рамках Вахты памяти-2016 томичи участвовали в открытии памятника Герою Советского Союза летчику 243-й авиадивизии Северо-Западного фронта Василию Романенко. Капитан Романенко выполнил 72 боевых вылета, был мастером пилотирования. Незадолго до гибели получил новую машину, на которой до рокового дня успел сделать только два боевых вылета. Василий Романенко не вернулся с боевого задания по перехвату и уничтожению транспортных самолетов 30 июня 1942 года. Останки летчика и обломки его самолета были найдены поисковиками здесь, в районе пос. Демянск, где капитан сделал свой последний вылет.

Пресс-служба УФССП России по Томской области

Кинопогружение в формате 5D напомнило томичам о событиях войны

Елена Смирнова

Фото: Артем Изофатов

В самый разгар праздничных торжеств, посвященных Дню Победы, Новособорную площадь огласил жуткий вой воздушной тревоги – как при бомбардировке. Потом последовал короткий инструктаж от военного командира: «При атаке с воздуха не прятаться под машины! Транспорт – главная цель врага, целиться будут в первую очередь по ним!» Через какое-то время девчонки в военной форме задали такого жару своими боевыми частушками под звуки разудалой гармони, что кое-кто не удержался и стал приплясывать на месте.

Такие разные ощущения, пережитые когда-то миллионами людей, смогли прочувствовать томичи в День Победы. Конечно, это и в сравнение не идет с жестокой реальностью военных лет, но позволило поколению внуков и правнуков победителей хотя бы незначительно приблизиться к пониманию событий далекого прошлого. Многие ли ребята и девушки могут похвастаться, что дедушка-фронтовик водил их за руку на парад и рассказывал про Великую Отечественную?

Чтобы слова «Никто не забыт и ничто не забыто» не стали просто красивой фразой, «Сибирская Аграрная Группа» организовала для томичей на площади Новособорной интерактивную кинотеатральную программу. В прошлом году к 70-летию Победы компания придумала историко-патриотический квест для старшеклассников «Погружение. Маршрутами Победы». Проект подарил столько эмоций и впечатлений участникам и зрителям, что в Год кино было решено продолжить его в формате кинопогружения.

Для «Сибирской Аграрной Группы» эта история имеет особенное значение. У каждого второго сотрудника компании родные не вернулись с фронтов ВОВ, у каждого третьего в семье есть труженики тыла, вдовы и те, кого называют «дети войны». У 30 работников бабушки и дедушки не понаслышке знали, что творилось в блокадном Ленинграде. Вот только время летит неумолимо, и свидетели событий тех лет уходят от нас…

Участником интерактивного представления мог стать каждый. Это еще одна попытка сохранить память о подвиге героев для следующих поколений. В сцены военной жизни томичей погрузили актеры томских театров и волонтеры – школьники и студенты. Создавать соответствующее настроение через звуковой и видеоряд артистам помогал экран 3 на 4 метра. А вечером сцена превратилась в кинозал под открытым небом, где показывали военные фильмы, ставшие советской классикой.

– Очень правильно, что 9 мая транслируются фильмы о Великой Отечественной. Они еще раз напоминают всем нам о том, что такое война и какой ценой далась нашей стране Победа, – отметил мэр Иван Кляйн, побывавший на Новособорной площади в ходе праздничных мероприятий.

_J0A2420

С песней по жизни

Людей в лихие военные годы объединяло не только общее горе, но и общая радость. Например, сообщения о том, что город освобожден от захватчиков. Или когда любимый боец возвращался живым и невредимым с фронта. А когда людям хорошо, они поют. Потомки поколения победителей тоже в этот день радовались мирному небу над головой. Пусть с него и сыпал снег вперемешку с дождем. И с теплотой и благодарностью вспоминали тех, кто не вернулся с полей сражений. Вместе с героями любимых кинофильмов томичи, прогуливающиеся по Новособорной, подхватили не менее любимые песни. Подпевать могли даже те, кто общим настроением проникся, но слов не знал – они высвечивались на киноэкране. В праздничный день звучали разудалая «Смуглянка», полная нежности «Темная ночь», легендарные «Одна за всех, мы за ценой не постоим», «Бери шинель, пошли домой» и другие нестареющие песни победы.

Поляков

Салют, артист!

В главный для страны праздник заслуженный артист России Геннадий Поляков получает поздравления с днем рождения. Наша фотокамера поймала именинника в палатке, служившей для артистов импровизированной походной гримеркой. Устроившись в углу, Геннадий Поляков повторял текст перед выходом на сцену.

– Для меня 9 Мая всегда святой праздник. Меня так родители воспитали, – рассказывает Геннадий Павлович, на пару минут оторвавшись от сценария. – В детстве мы с мамой и папой обязательно ходили на парад, после чего сразу же с моими друзьями отправлялись к нам праздновать. Вечером подтягивались знакомые родителей, чтобы отметить День Победы и поздравить меня. А потом мы всей дружной компанией шли на салют.

Участие в кинотеатральном представлении, организованном «Сибирской Аграрной Группой», для артиста не просто работа – дань уважения своим героическим родственникам.

– Мой старший дядя, Петр, воевал еще в советско-финскую войну, попал в плен, – перечисляет Геннадий Поляков. – Дядя Саша служил в разведке и дошел до Берлина. Дед по маминой линии собирал по области посылки с продовольствием, возил их из Шегарки в Томск, потом они пересылались на фронт. А мой отец в годы войны был в оккупации. Семья тогда жила в Курской области, немцы заняли дом и выселили их в землянку. Бабушка и дедушка погибли, и всех детей воспитала старшая папина сестра, моя тетя. А семья была огромная – больше десяти ребятишек.

m 577A5521

Вода, мука… бумага

Немного согреться и подкрепить силы гости праздника могли благодаря полевой кухне, расположившейся по соседству со сценой. В годы войны для большинства людей горячая гречневая каша с тушенкой была пределом мечтаний. От голодной смерти спасал лишь скудный хлебный паек. Отстояв огромную очередь, измученные войной люди получали по карточкам отведенную им суточную норму – 250 граммов хлеба для работающих, 125 – для неработающих. Во время кинотеатрального представления томичи, которым организаторы мероприятия предварительно раздали карточки, могли обменять их на краюшку черного хлеба.

– Моя прабабушка Таисия Николаевна всегда говорила, что им в те голодные годы повезло. У их семьи в Анжеро-Судженске была корова. Только благодаря этому они выжили, – говорит Алина Белобородова. – Но это было счастливое исключение. Большинство людей жили только за счет хлебного пайка. А ведь хлеб раньше был не такой вкусный, как сейчас. Из-за отсутствия продуктов в тесто шли липовые листья, лебеда, крапива и даже измельченная бумага. Но все равно хлеб ценился наравне с боевым оружием.

m 577A5578

Сухарик от бабая

Жанна Дмитриева не по чужим рассказам знает, что такое война. Она родилась 19 октября 1941 года в Горьком (нынешний Нижний Новгород), когда враг стоял под Москвой. О тех страшных днях у нее осталось одно-единственное, но очень яркое воспоминание.

– Это случилось в мае 1944 года, мне тогда было три с половиной года. Мама мыла дома полы, я играла рядом, когда неожиданно открылась дверь и на пороге появился незнакомый дядька. Старшие братья, которые нянчились со мной, пока мама работала, часто пугали меня: «Придет бабай с мешком и заберет тебя!» Поэтому, увидев небритого мужика в длинной шинели и с рюкзаком за спиной, я закричала: «Мама, за мной бабай пришел!» Это был папа, он был кадровым военным и приехал в командировку за артиллерийскими орудиями с горьковского завода. Но я ведь его никогда не видела, поэтому не могла узнать. Помню, как папа выкладывал на стол из мешка несколько буханок хлеба и банок с консервами. А потом позвал меня к себе на руки, но я идти отказывалась. Тогда он протянул мне сухарик черного хлеба. Мы голодали, и я этот подарок сразу же схватила из его рук. Ничего слаще того сухарика и лучше того бабая в жизни у меня не было.

Больше своего папу Жанна Серафимовна никогда не видела. Он погиб 27 января 1945 года при взятии Кенигсберга. Только в 1980-е годы дочь разыскала могилу отца в Польше.

– Как-то я задалась вопросом, почему мы так мало знаем Отечественную вой­ну 1812 года, ведь тогда тоже воевали наши предки, и будут ли люди лет через сто помнить наших отцов и нашу Победу? – рассуждает Жанна Серафимовна. – Возможно, война с Наполеоном забылась так быстро, потому что не было таких мероприятий, как сегодняшнее кинопогружение? Я вижу, с каким любопытством ребятишки откликаются на происходящее. Такой формат помогает сохранить и передать память о войне.

m 577A6070

Баня для немца

«Гитлер вздумал угоститься, чаю русского напиться. Зря, дурак, позарился – кипятком ошпарился!» «Русский веник крепко парит, хлещет немца между глаз. Раз – ударит, два – ошпарит, снимет шкуру в третий раз!»

Лихие боевые частушки под аккомпанемент гармони в исполнении томских студентов и школьников стали настоящим гвоздем программы. Они и в годы войны шли на ура. Как и любое творчество. Ветераны вспоминают, что среди солдат всегда выделялись те, кто умел рассказывать анекдоты и петь. Бойцы таскали с собой гармони – музыкальные инструменты помогли поднять боевой дух.

У томской молодежи свой интерес к интерактивной программе, посвященной событиям Великой Отечественной.

– Мне кажется, что сегодня у празднования Дня Победы есть две цели – передавать память о событиях тех лет и объединять людей, – размышляет одиннадцатиклассница гимназии №?18 Софья Ахманаева. – Мое поколение знает, что такое война, только по фильмам, книгам, рассказам. Хотя бы немного понять и прочувствовать события тех лет помогает формат интерактивного представления. Я в очередной раз восхитилась мужеством и силой духа бойцов, надев сегодня военную форму и обувь. Женщины почти до конца войны носили мужские ботинки и сапоги. Я обула их и не понимала, что делать дальше. Это не современные мягкие комфортные туфли. У ботинок подошва плоская и совсем не гнется. В них даже просто стоять больно. А наши бабушки и дедушки в такой обуви бросались в атаку, убегали от врагов, дошли до Берлина!

Молодая пара

Пост сдал – пост принял!

Для пожарного-спасателя Максима Шевчука шествие в праздничной колонне по центральному проспекту любимого Томска стало дебютом. Но по большому счету он не новичок – участвовал в парадах Победы, когда проходил службу в армии в Новороссийске.

– Для меня вопрос выбора профессии не стоял никогда. Сколько себя помню, всегда хотел быть пожарным-спасателем, – говорит Максим. – Потому что эта работа связана с риском для жизни, спасением людей и большими нагрузками. Меня такая перспектива никогда не пугала.

Чего еще можно ждать от потомка героя ВОВ? Родители назвали Максима в честь его прадеда, который сражался с врагами, не жалея себя, и погиб под Смоленском в первые месяцы войны.

Возвращаясь с торжественного шествия, Максим и его боевая подруга Ирина не смогли пройти мимо площадки, где развернулась кинотеатральная программа. Погружение в атмосферу военных лет отозвалось воспоминаниями о родных, ставших участниками реальных будней вой­ны. Матрене Григорьевне, прабабушке Ирины, в этом году исполнилось бы 102 года.

– Бабуля много рассказывала о том, как много и тяжело люди работали в тылу, чтобы помочь бойцам на фронте, – делится девушка историей своей семьи. – Бабушка жила в Тегульдетском районе и трудилась на заготовке леса. Лошадей в селе не было, поэтому работать приходилось на быках. Зимой женщины ходили в резиновых галошах на босу ногу. Но, несмотря на все лишения, они умудрялись собирать посылки на фронт: вязали для бойцов теплые носки и варежки, отправляли свои скудные продуктовые пайки, которые им выдавали за работу. Это кинотеатральное представление – очередное напоминание о том, каким трудом далась нашим прабабушкам и прадедушкам Победа.

577A5864

Для избалованных современными гаджетами людей сложить фронтовое письмо-треугольник оказалась непросто. Но в годы войны их умели делать даже маленькие дети. В те лихие времена было трудно с конвертами. А письмо-треугольник – это письмо и конверт одновременно. Марки тогда не требовались. Адрес писался на лицевой стороне треугольника. Запечатывание письма и вовсе было бы пустой тратой времени – каждая весточка подвергалась жесткой цензуре.

Заветные письма-треугольники люди ждали с нетерпением. По данным Управления военно-полевой почты, за все годы войны по стране было доставлено более 6 млрд писем

Кинотеатр (5)

Когда завершились главные торжества, Новособорная площадь на четыре с половиной часа превратилась в кинотеатр под открытым небом. Все желающие могли посмотреть любимые миллионами военные фильмы «В бой идут одни «старики», «Судьба человека». Именно эти картины для трансляции на главной площади города выбрали томичи накануне праздника с помощью интернет-голосования

Дети (1)

Побывать в шкуре связиста, проложить кабель в любых условиях и любой ценой – под градом пуль, в окружении взрывов – смогли томские мальчишки. Выстрелы и атака с воздуха, конечно, были имитированными. Но даже при таком раскладе задачка оказалась не из легких

Василий Геккерт: О томском филиале литовского музея

Василий ГеккертВасилий Геккерт, предприниматель

МИД Литвы выделил 7 тысяч евро на установку и церемонию открытия памятника ссыльным в Томске. Казалось бы, ничего необычного в этом нет. Практика установления памятных знаков своим гражданам на территории других стран является общепризнанной нормой. Для снижения бюрократических проволочек существуют межгосударственные соглашения и договоры между городами-побратимами об охране и уходе за ними. У нас много подобных мемориальных знаков – у камня Скорби и в ряде поселений области. Латыши, поляки, эстонцы отметили жизнь и судьбу своих сограждан в Сибири. Я думаю, что такие вещи надо приветствовать, потому что это развивает гражданскую гордость и патриотизм.

Но в данном случае к хорошему делу примешивается этакая значительная ложка дегтя недоумения. Литовцы вполне уверены, что памятник в свой день траура и надежды они в Томске откроют в июне, и ничто им не помешает. Но также они абсолютно уверены, что сами они вправе уничтожать российские памятники на территории своей страны. Массово, составляя для этого целые программы, в которых фигурируют сотни советских военных мемориалов. И более того, вправе безнаказанно эксгум ировать останки освободителей Литвы от фашистов из реальных могил, чтобы предать забвению.

Мало кто помнит, но в 1990-х годах в архивы многих сибирских городов приезжал десант прибалтийских «исследователей» для изучения судеб сосланных в Сибирь родственников. По-человечески понимая это желание, им открывали все материалы. Только у них был однобокий интерес. Наше сочувствие в результате вылилось в появление в их столицах злобных музеев оккупации, забитых фальсифицированными историями. А как вам куча списков нанесенного им ущерба, как прямого, так и косвенного, исчисляемого сотнями миллиардов евро?

Печально, что Литва превратилась в плацдарм русофобов, начиная с их президента, бывшей комсомолки, и заканчивая отъявленными нацистами-коллаборационистами, гордящимися службой в СС. Печально, что в бывшей советской республике русскоязычное меньшинство подвергается постоянному унижению, а за отрицание «советской оккупации» предусмотрено уголовное наказание.

Мне представляется, что власть имущие в Литве думают не об установлении добрых соседских отношений. Стремление к увековечиванию следов пребывания литовцев в Сибири отнюдь не забота о национальной памяти. Это желание создать на нашей земле филиал их музея оккупации как метастаза уязвленных обид. Не думаю, что наши деды, искренне помогавшие прибалтам чем могли в суровые годы, поняли бы нас, потомков, если памятник при таких обстоятельствах будет установлен.

«Милостивый государь, Господин Редактор!»

Елена Смирнова

TNews834_25_CMYK

 

История про героя войны из Томска попала на страницы газеты дважды с перерывом в век

1 июня 1916 года в одну из томских газет пришло письмо: «Милостивый государь, Господинъ Редакторъ! Покорнейшая просьба не отказать поместить въ Вашей газете нижеследующее мое обращение къ Томскимъ жителямъ». О помощи просил отец семейства Артемий Наумович Волос-Волосюк. В письме он сообщал, что его сын Володя во время утреннего чая с криком «Солдаты идут!» без головного убора, чулок и босиком выбежал на улицу и по настоящее время домой не возвращался… Спустя почти сто лет в «Томские новости» прилетело письмо от его правнука Вадима Василько из Красноярска. Накануне Дня Победы он просил рассказать на наших страницах историю его деда – коренного томича, героя Великой Отечественной войны Владимира Василько. Того самого пропавшего сына Володи…

– Сейчас бы я деду спать не давал со своими расспросами и все-все про его военные годы разузнал, – вздыхает Вадим Василько. – Но в детстве разве кто об этом думает… Мне было 14 лет, когда деда не стало. Правда, историю с побегом из родительского дома и Томска разузнал. Его отец Артемий Наумович славился крутым нравом. А дедуля накануне провинился: не доглядел за младшими детьми, и его сестра обожглась кипятком. Ему тогда было 9 лет. С тех пор вплоть до Великой Отечественной дед ни с кем из семьи больше не виделся.

Судьба сильно помотала томича. В Гражданскую войну Владимир Артемьевич был сыном полка, затем попал в Алтайский край. Там хлебнувшего лиха парнишку приютила женщина, которая дала ему свою фамилию – Василько.

Ну здравствуй, брат!

…Случайно встретившись спустя 26 лет разлуки, братья Владимир и Павел узнали друг друга. Встреча произошла в госпитале, вокруг полыхали города, а некогда мирная земля была пропитана кровью солдат. Шел второй год войны с фашистской Германией…

Командир роты связи гвардии старший лейтенант Владимир Василько во время обороны Ленинграда совершил героический поступок. История не сохранила сведения о том, что это был за подвиг. Вместе с медалью (она теперь хранится у внука героя) лейтенант Василько получил контузию и два ранения. Один осколок засел в голове, другой под сердцем. Так всю жизнь они потом и напоминали солдату про былой подвиг. Написать статью о герое примчался военный корреспондент Павел Волосюк. Он даже подумать не мог, что едет на встречу с родным братом. Владимир уже несколько лет жил под фамилией Василько, а его семья при советской власти отбросила часть своей фамилии и стала Волосюк. И все-таки братья узнали друг друга почти с первого взгляда.

Владимир рассказал, что на фронт его призвали из Сталинска (нынешний Новокузнецк). В городе строился мощный металлургический комбинат, к работе привлекались молодые парни едва ли не со всей страны. Так Владимир оказался в Сталинске, где и жил потом до конца своих дней.

– Семья деда после войны воссоединилась в Новокузнецке. Но у Владимира Артемьевича с его отцом навсегда остались натянутые отношения, – рассказывает Вадим Василько.

Вернуться на фронт мужественному томичу больше не пришлось. Слишком серьезные ранения он получил, защищая Ленинград. Воевать на передовой после таких последствий встречи с немцами было невозможно.

Урок от солдата

В мирное время Владимир Артемьевич много работал с молодежью, возглавлял местный клуб и магазин. Про войну рассказывал мало. Но кое-что внук Вадим все-таки разузнал.

– Одна история вызывает у меня восхищение человеческими качествами деда, – рассказывает Вадим. – В 1920-е годы Владимир Артемьевич, спасаясь от голода, устроился на Алтае батраком к одному кулаку. А у того был сын, дедушкин ровесник, который к нему всегда относился свысока и с пренебрежением. Уже на фронте, под Ленинградом, немцы отрезали поступление продовольствия. Солдаты голодали. Однажды им повезло – враги ранили лошадь. Для фронтовых дел она уже не годилась, зато могла спасти от голодной смерти бойцов. Во время такого нежданного обеда дед увидел худого, измотанного солдата. Узнал в нем того самого сына кулака, пожалел изможденного парня и пригласил его за общий стол. Дедуля был человеком несгибаемой воли, но очень добрым.

Еще одну историю внук героя рассказывает уже своим детям. Когда Вадим был маленьким, дед повел его в цирк. Как и всегда для выхода в свет, Владимир Артемьевич надел китель со свои-ми фронтовыми медалями. На представлении встретил группку солдат, которые, судя по расхристанному виду и вольному поведению, были в увольнительной.

– Дед их собрал в фойе, что-то сказал. После чего ребята подтянули спины, поправили ремни, кители. Не знаю, что конкретно дедушка им говорил, но суть воспитательного монолога сводилась к тому, что они всегда, везде и при любых обстоятельствах должны соответствовать званию советского солдата.

Владимир Артемьевич до конца своих дней перед каждым 9 Мая начищал и отглаживал свой мундир, увешанный орденами и медалями, и ходил на праздничный парад. День Победы оставался для него самым ценным и значимым событием в году. Он умер в 1992 году 10 мая – на следующий день после праздника. С чистой совестью и спокойной душой, отдав накануне дань уважения своим однополчанам и всем, кто не вернулся с фронтов Великой Отечественной.

– Для меня было очень важно поделиться историей Владимира Артемьевича, – говорит Вадим Василько. – Мы – последнее поколение из тех, кто общался с героями войны вживую, кого наши деды водили за руку на парад Победы. Наша задача – передать своим детям и внукам память тех героических лет. Если мы не сделаем этого, через поколение-другое истина будет потеряна, забудется подвиг народа и наши внуки будут учить уже другую, лживую историю.

Зачем Вольф Мессинг посетил Томск в годы войны

Елена Смирнова

Сцена из спектакля «Кто смеется последним» белорусского театра
Сцена из спектакля «Кто смеется последним» белорусского театра

Первое, что они сделали, вернувшись в Томск спустя 40 лет, – поцеловали стены театра драмы. В этом порыве – благодарность городу и зданию, которые приютили их в годы войны. Великая Отечественная застала артистов белорусского драматического театра (сегодня он носит имя Янки Купалы) на летних гастролях в Одессе. Прямо оттуда коллектив был эвакуирован в Томск. Бутафория, декорации, костюмы остались в Минске. Актеры тоже ехали в Томск налегке – в босоножках, летних платьях, рубашках с короткими рукавами. Сибирский город с горячим сердцем всех приютил, расселил, одел, обул и обогрел. Белорусы в долгу не остались и три военных года поднимали боевой дух горожан своими спектаклями.

Долой премьеру!

Четырнадцать премьер одна за другой. 870 спектаклей, почти 500 тыс. благодарных томских зрителей! Пожаловаться на отсутствие творческих сил и пустые залы белорусам не пришлось. Цифры для сравнения: за прошлый год на сцене пяти театров региона прошли 1 600 спектаклей, они собрали 320 тысяч зрителей…

Удивительно, но в дни голода, страха и нищеты культурная жизнь в Томске кипела. Билеты на спектакли, концерты, гастроли были платные. Только однажды городской театр распахнул двери для всех желающих. Это случилось в день, когда прилетела долгожданная новость: «Победа наша!» Запланированная премьера – «На дне» Максима Горького – была безжалостно отменена. Актеры в молниеносные сроки подготовили праздничный концерт.

Но и в лихие годы горожане не жалели своих скудных средств, чтобы посмотреть спектакль, цирковое шоу или послушать концерт. Почему люди были так голодны до искусства в те дни, когда приходилось бороться за жизнь и голова болела совсем о другом, остается только догадываться. Можно предположить, что для измученных войной людей проведенный в театре вечер давал возможность хотя бы на несколько часов оторваться от тяжелых будней. Если бы не одно «но»: комедий в репертуаре стояло не так уж много. Зато спектаклей на военную тему – более чем достаточно.

Культурные рокировки в те времена – дело привычное. Свою сцену томская труппа уступила белорусским коллегам, отправившись в Кемерово. Пришлось местному театру потесниться и принять новых актеров. Власти делали ставку на сильную и талантливую команду томского театра. Они могли мобилизовать и приободрить шахтеров, обеспечивающих фронт углем.

Белорусская труппа не многим уступала томским коллегам. Спектакли проходили с аншлагами. В годы Великой Отечественной наш город приютил многие институты, заводы, правительственные учреждения: интеллигенты были приучены к культурному досугу и своим привычкам не изменяли. Даже свирепствовавший мороз не мог помешать встрече с искусством – люди сидели в зрительном зале в верхней одежде.

Артистка Мария Стряпкина в роли Шурочки Азаровой. Спектаклем «Давным-давно» томский театр открыл первый послевоенный сезон. Его труппу составляли артисты театра рабочей молодежи Горьковского автомобильного завода. Три с половиной года коллектив работал в составе действующей армии. В начале 1945 года он был переведен на постоянную работу в Томск, где вместе с командой нарымских артистов образовал новый творческий организм – Томский областной театр драмы
Артистка Мария Стряпкина в роли Шурочки Азаровой. Спектаклем «Давным-давно» томский театр открыл первый послевоенный сезон. Его труппу составляли артисты театра рабочей молодежи Горьковского автомобильного завода. Три с половиной года коллектив работал в составе действующей армии. В начале 1945 года он был переведен на постоянную работу в Томск, где вместе с командой нарымских артистов образовал новый творческий организм – Томский областной театр драмы

Стекляшка для королевы

Актеры работали не только в стенах ставшего им родным театра, но и активно разъезжали по области и соседним городам. Летом 1942 года спектакли в исполнении белорусов увидели новосибирцы. В следующем году театр сформировал фронтовую бригаду артистов, она дала 65 спектаклей и 71 концерт в воинских частях действующей армии.

Провожали артистов в Минск томичи с большой благодарностью. Белорусы возвращались на пепелище, поэтому руководство местного театра отдавало им с собой все, что можно было увезти по железной дороге, – костюмы, декорации, реквизит, дверные косяки, оконные рамы. Снимали даже листы железа с крыши. Все для того, чтобы белорусские коллеги могли поскорее обустроиться дома и вернуться к насыщенной творческой жизни… В год 40-летия Победы состоялись обменные гастроли между томичами и белорусами. Актеры из Минска отнеслись к заданию приютившего их когда-то театра с ожидаемым трепетом. Они вспоминали, как привыкали к сибирским морозам. Как местные предприятия, выполнявшие военные заказы, помогали заново создавать декорации и реквизит. Сами белорусские мастера тоже сложа руки не сидели – придумывали костюмы к премьерам, перешивая прежние наряды. О богатом оформлении мечтать не приходилось. Поэтому в ход шли профессиональные хитрости и уловки. Например, когда для одного из спектаклей понадобился роскошный женский наряд, разбили стекло и приклеили осколки к самому обычному платью. Но при свете софитов они сверкали не хуже бриллиантов.

В Томске к артистам было особое отношение. Большой зарплатой служители Мельпомены, как, впрочем, и во все времена, похвастаться не могли. Зато при театре работал магазин, где можно было разжиться колбасой, тушенкой, яичным порошком и другими дефицитными продуктами.

Фото 1. Поздняя любовь

Прямой наводкой

История про братские отношения томского и белорусского театров известна многим, но мало кто знает, что в нашем городе целый год работал Ленинградский государственный театральный институт. Начало войны совпало с экзаменами, поэтому многие свежеиспеченные актеры драматические театры променяли на театр военных действий. Кого на фронт не взяли, служили по-своему – сформировали военные концертные бригады. Остальные были эвакуированы в Томск.

Обустроившись в новом городе, институт объявил набор на первый курс актерского и театроведческого факультетов. Одной учебой жизнь студентов не ограничивалась. Будущие актеры давали концерты на заводах, театроведы читали лекции в госпиталях. А еще придумали любопытную радиопередачу «Прямой наводкой», в которой рассказывали про производственные успехи томичей.

Кстати, именно на Томской земле родился внук выдающегося режиссера и реформатора театра Всеволода Мейерхольда. Несколько лет существовавший в те годы Нарымский окружной театр возглавлял известный советский артист Василий Меркурьев (лейтенант Туча из фильма «Небесный тихоход»). Его женой была дочь Мейерхольда – Ирина. В Томске у них и родился сын Петр.

Отгадаю ваши мысли

Томские афиши на протяжении всех четырех лет войны пестрили заманчивыми анонсами. Такому обилию звездных гастролей могут позавидовать сегодняшние меломаны и поклонники искусства во всех его проявлениях. В начале войны для томичей выступил джаз-оркестр под управлением Эдди Рознера – трубача с мировым именем, Армстронг подарил ему свой портрет с надписью «Белому Луи Армстронгу». Побывал в Томске и джаз-оркестр под управлением композитора Ежи Петербургского – автора знаменитой и популярной на фронте и в тылу песни «Синий платочек».

Не обошли вниманием сибирский город московский кукольный театр Образцова и лауреат Сталинской премии Исаак Дунаевский. Он приехал в Томск со своим железнодорожным ансамблем песни и пляски и собрал 10 тыс. зрителей. В 1943 году в концертном зале прошел единственный дневной сеанс психологических опытов Вольфа Мессинга. В афише сообщалось, что артист при помощи публики проведет ряд сложных опытов и экспериментов по отгадыванию и передаче мысли.

Неустанно работал кинотеатр имени Горького. В годы войны на широкий экран вышли музыкальная комедия «Свинарка и пастух», звуковой художественный американский фильм «Серенада Солнечной долины», «Два бойца», «Жди меня», «Леди Гамильтон» с Лоуренсом Оливье и Вивьен Ли в главных ролях…

Жизнь показала, что даже в самые тяжелые времена люди тянутся к искусству.

 

Сцена из спектакля «Урок жизни» белорусского театра
Сцена из спектакля «Урок жизни» белорусского театра

Датский режиссер снимает в Томске фильм о Марии Октябрьской

Мария Октябрьская 2

Датский режиссер Герт Фриборг, работающий над короткометражной картиной о жизни героя Великой Отечественной войны Марии Октябрьской, приехал в Томск, чтобы снять здесь отдельные эпизоды для своего фильма.

Как рассказал Герт Фриборг, основной материал фильма «Боевая подруга» отснят в Дании. Однако, чтобы достоверно передать образ героини, режиссер решил снять часть материала в Томске, куда Мария Октябрьская приехала в эвакуацию и откуда в 1943 году отправилась на фронт. Съемки, в частности, планируется вести в музее гимназии № 24, которая носит имя героини, и Томском краеведческом музее.

Проект носит некоммерческий характер и реализуется на средства автора и добровольные пожертвования инициативной группы датчан. Его цель — познакомить датского зрителя с жизнью и боевыми подвигами Марии Октябрьской. Премьерный показ режиссер планирует провести 9 мая этого года в Российском центре науки и культуры в Копенгагене.

Трейлер фильма «Боевая подруга».

Мария Васильевна Октябрьская — танкист, Герой Советского Союза. В 1941 году вместе с другими членами семей офицеров была отправлена в эвакуацию в Томск, где работала телефонисткой в артиллерийском училище. Получив похоронку на мужа, продала все вещи и ценности, внесла 50 000 рублей на строительство танка Т-34 и написала письмо Сталину с просьбой отправить ее на фронт в качестве водителя этого танка. С октября 1943 года на своем танке «Боевая подруга» воевала на Западном фронте. В январе 1944 года получила тяжелое ранение в бою у станции Крынки Витебской области и затем скончалась во фронтовом госпитале. Звание Героя Советского Союза получила посмертно. Похоронена в сквере Памяти героев в Смоленске.

http://tomsk.gov.ru/news/front/view/id/7500

 

«Дорогая мама…»

Денис БевзTNews823_10

Моя Чечня

Фото из архива автора

Чечня. Станица Асинская. Март 1995 года. Командир 75-й Юргинской бригады привез делегацию томского Комитета родителей военнослужащих (в народе – Комитет солдатских матерей) и журналистов в один из батальонов. Личный состав построили по ротам. Но даже при таком построении было видно, что от некоторых взводов и отделений в строю осталось меньше трети личного состава.

Хриплым, сорванным голосом комбриг объявил:

– Товарищи солдаты и офицеры, ордена и медали будут позже, а сегодня к нам приехала солдатская мать Татьяна Федоровна Соболевская. Вам слово.

В том уже далеком 1995 году там, посреди раскисшего поля, посреди непролазной грязи, все слова о патриотизме были бы неуместны.

– Дорогие сыны, я обращаюсь к вам от имени всех ваших матерей. Мы знали, что с 30 декабря для вас началась война. 3 января вы приняли свой самый жестокий бой. Мы везде звонили, пытались узнать о вас. Мы очень рады, что вы остались в живых.

За два месяца до этого.

Томск.

Январь 1995 года.

Небольшой кабинет в Доме молодежи. Здесь ежедневно собирались родители военнослужащих, те, кто потерял связь со своими детьми: не было писем, невозможно было по телефону связаться с воинской частью.

– Идешь как на работу, – вспоминает то время мать погибшего солдата Галина Гилева, – ноги ватные, не слушаются. И нет уже никаких сил, в сотый раз куда-то звонить, что-то узнавать. Но надо, и ничего тут не поделаешь. Это ведь уму непостижимо: никто ничего не говорил, никакой информации. Матери с ума сходили.

Тогда было решено под эгидой Комитета родителей военно-служащих собрать и отправить в Чечню томский караван гуманитарной помощи. Не так давно, отсматривая видеосъемки того времени, я вдруг обратил внимание: подавляющее большинство людей на видео худые. В те годы страна реально голодала. Но томичи откликнулись на объявления в СМИ. Несли, кто что мог. Помню пожилую женщину, которая принесла вязаные носки. Распустила что-то из своих вещей и связала их. Предприятие «Томские мельницы» пожертвовало 35 млн рублей из своих доходов. Во время погрузки муки я спрашивал рабочих, как они относятся к тому, что эти деньги идут не им на зарплату, а в Чечню.

– Надо так надо. Должны же наши солдаты хоть что-то кушать.

Я думаю, томичи откликнулись еще и потому, что томский Комитет родителей военнослужащих взял тогда на себя сверхмиссию: наши солдатские матери пообещали, что лично доведут караван до передовой, до конкретных солдат и офицеров, чьи родные и близкие в Томске выли от неизвестности. Было бы гораздо проще передать собранный груз Министерству обороны или довезти его до военных складов в Моздоке. Не раз и не два томскому комитету настоятельно рекомендовали поступать именно так. Но принцип «лично до каждого солдата» был неизменным. Это была суть, душа томских караванов гуманитарной помощи. И томичи верили солдатским матерям. Лишь спустя много лет я понял, что такое доверие дорогого стоит. Заработать его трудно, потерять можно в два счета.

Чечня.

Моздок. Станица Червлённая. Март 1995 года.

У нас несколько КамАЗов, загруженных «гуманитаркой». На окнах висят бронежилеты, поэтому в кабине полумрак. Идем в хвосте военной колонны. Когда проезжаем мимо аулов и станиц, на обочину выбегают дети. Если колонна идет из Чечни, в сторону Моздока, дети машут руками, прощаются. Если в обратную сторону – показывают кулачки. Когда колонны встречаются – одной рукой дети машут, другой показывают кулачок. И так возле каждого аула.

По сравнению с Сибирью Чечня кажется совсем маленькой. К обеду добираемся до станицы Червлённой. Разгружаемся. Нас разместили в палатке у радистов: там есть возможность заряжать аккумуляторы для видеокамеры. Заряженный аккумулятор – это роскошь. Вечером собрались солдаты.

– Ну как там, в России? Не забыли еще про нас?

И мы рассказывали про бабушку, которая принесла вязаные носки, про рабочих с «Томских мельниц»… Не знаю, верили они нам или нет. Может, думали, что это очередная политинформация о Родине, «которая вас не забудет», о том, что «мы вместе».

После Татьяна Соболевская пыталась расшевелить солдата.

– Пишите письма домой. Там же волнуются.

– А что писать-то? Нечего писать.

– Как нечего? Пиши, что жив, здоров.

– Написал.

– Слушайте, мы же как раз к 8 марта вернемся. Пиши: дорогая мама, поздравляю тебя с Международным женским днем…

И солдатики послушно, словно ученики на уроке, пишут под диктовку: «Дорогая мама…»

Из воспоминаний Николая Харченко, офицера 75-й Юргинской бригады:

– Связи долго не было. Дома о нас ничего не знали. Жена рассказывала, наша маленькая дочка посмотрит новости по телевизору, потом залезет в пустую картонную коробку: «Алло, алло, папа, ты меня слышишь? Ты меня слышишь?» Вылезет из коробки и утешает: «Мама, мама, ты не плачь, папа живой, я с ним только что по телефону разговаривала».

Из воспоминаний офицера 75-й Юргинской бригады (к сожалению, не сохранились у меня записи с именем и фамилией этого офицера):

– После боев наконец-то удалось наладить связь с домом. Но было такое ощущение, что мы все разучились разговаривать. Подходит боец к телефону: «Алло, как у вас дела? И у меня тоже все хорошо. Как дети? Не болеют? Ну, ладно, передавай всем привет». Подходит следующий – все то же самое, слово в слово.

Ставропольский край.

Март 1995 года.

Это был один из последних блокпостов по дороге на Минводы. Мы, наверное, с десяток таких блокпостов проскочили. А тут тормознули. Какой-то совсем молоденький офицер начал скрупулезно проверять наши вещи.

– Что в сумке?

Открываю сумку, там письма солдат.

– Письма, нельзя.

– Можно.

– Нельзя.

– Я не отдам письма.

И вот стоим мы на блокпосту, два совсем еще зеленых пацана: обоим чуть больше двадцати, и ведь ни черта мы в этой войне не разбираемся: кто с кем, где свои, где чужие, кто друг, кто враг…

– Бегом, пока старший не видит, – шепчет он мне и делает вид, что случайно отвлекся.

Чечня.

Станица Асинская.

Март 1995 года.

Хриплым, сорванным голосом комбриг командует:

– Товарищи солдаты и офицеры, ордена и медали обязательно придут и в наше подразделение. Родина никого не забудет. Вольно. Разойдись.

* * *

Я думаю, люди не любят говорить о войне еще и потому, что там мало хорошего, мало такого, о чем хотелось бы помнить и рассказывать своим детям. Безусловно, на войне есть место подвигу, и люди становятся героями. Но это если повезет. Не везет почему-то гораздо чаще. Я безмерно благодарен вам, солдатские матери, за то, что в те первые командировки мне довелось поехать именно с вами. Своим примером, своими поступками вы объяснили мне одну очень простую вещь. Куда бы ни занесла тебя судьба, кем бы она тебя ни сделала – красным, белым, защитником Отечества или «оккупантом» – ты прежде всего должен оставаться человеком.

Это неправда, будто война все спишет. И после войны жизнь не начинается с чистого листа. Порой бывает невероятно сложно сохранить в себе человеческие качества, но надо. Солдатские матери, вы меня этому научили. Благодаря вам я стал другим. Мы все стали другими. В самые тяжелые годы мы, жители Томской области, всем миром собирали и отправляли караваны гуманитарной помощи. Мы делали одно общее дело. И в тот момент мы были единым целым. А для наших солдат в Чечне и Таджикистане это был не просто груз, не просто вещи, это была частичка Родины.

справка «ТН»

Томский Комитет родителей военнослужащих создан в сентябре 1990 года. В стране шел тогда процесс, который сегодня принято называть развалом Советского Союза. В армии участились случаи неуставных отношений, дедовщины, солдаты голодали. Военные не знали, куда они могут обратиться с просьбами о помощи. Тогда и стали появляться региональные комитеты родителей военнослужащих. Томский комитет был одним из первых. На тот момент в нашем городе дислоцировались несколько крупных воинских подразделений (практически все они на данный момент либо расформированы, либо переброшены в другие регионы). Осенью 1990 года никто еще не мог и предположить, что нашу страну ждет череда локальных войн.

ЦИФРА

7 солдат и офицеров были вызволены из чеченского плена при активном участии томского Комитета родителей военнослужащих. Во время первой чеченской войны командиры Ичкерии иногда отпускали российских пленных солдат и офицеров при условии, что матери лично приедут их забирать.

ЦИФРА

С весны 1993 года в Томске и Томской области были собраны и отправлены в зоны локальных конфликтов 12 караванов гуманитарной помощи весом более 100 тонн.

Томский Комитет солдатских матерей организовал в Чеченскую Республику восемь гуманитарных караванов (январь 1995, март 1995, март 1996, август 1996, 1997, ноябрь 1999, 2000, 2001 годов). Гуманитарные грузы были доставлены:

  • в Томский полк милиции (№ 5490);
  • в бригаду 21005 (75-я Юргинская бригада, усиленная новосибирскими подразделениями);
  • в Кузовлевскую бригаду внутренних войск.

Выставка «Помни… Мир спас советский солдат» показала, за что воевали победители

Фото: Артем Изофатов

Эффект присутствия на выставке создается благодаря актерам. Например, солдатам, оставляющим свои автографы на колоннах Рейхстага
Эффект присутствия на выставке создается благодаря актерам. Например, солдатам, оставляющим свои автографы на колоннах Рейхстага

Надпись «Начало осмотра» опутана колючей проволокой. Не батальные сцены, не кумачовые флаги открывают экспозицию – посетитель сразу попадает к мрачным воротам с печально известной надписью «ARBEIT MACHT FREI» («Труд ведет к свободе»).

– Точно такие же ворота были на входе в Освенцим, – ветеран-разведчик, освободитель Освенцима Леонтий Брандт подтверждает сходство.

– А такие люди, Леонтий Вениаминович, вас встречали, когда вы вошли в лагерь 27 января 1945 года.

На деревянных нарах сидят загримированные мужчины и женщины в полосатых робах. Живой фон к реально страшным фотографиям, размещенным на стенах.

– На выставке мы можем увидеть страшное лицо войны, узнать, что такое жизнь и смерть, боль и разлука, – сказал на открытии губернатор Сергей Жвачкин. – Это очень важно, прежде всего для молодежи. Потому что сегодня начинают звучать голоса, искажающие подвиг нашего народа в Великой Отечественной войне. Все меньше становится ее непосредственных участников. Будущее есть только у той страны, которая помнит свое прошлое.

губернатор

Не ландшафтный патриотизм

Из импровизированного барака попадаешь в глухой коридор с закопченными кирпичными стенами. Это крематорий. В углу – куча пепла около метра высотой. Очень правдоподобная. Куча как куча, пока не прочитаешь пояснительную табличку: это пепел от тел примерно 80 человек.

– Первое, что мы увидели на подходе к Освенциму, – четыре дымящие трубы. Это, как потом оказалось, были печи крематория. Пепел шел на производство мыла и удобрений, – с содроганием вспоминает Леонтий Брандт.

– Часто говорят, что русский солдат воевал за березы и ручейки. Патриотизм советских людей выставляют как этакий ландшафтный патриотизм, а государство, мол, само по себе, – эмоцио­нально добавляет начальник научного отдела Российского военно-исторического общества Юрий Никифоров, ответственный за наполнение выставки. – Но феномен Великой Отечественной войны в том, что люди тогда показали именно гражданский патриотизм. Они поняли, что под угрозой находится физическое существование страны, культуры, русского языка. Они видели свидетельства зверства фашистов не только на родине, но и в Европе. И потому хотели не просто победить, а наказать врага.

Только в ходе освободительной миссии Красная армия потеряла более миллиона человек.

рейхстаг3

Первая скрипка

Что чувствовал солдат на полях тех сражений? В фильмах битвы выглядят эффектно и легко. Но когда стоишь под макетом немецкого танка «тигр» в натуральную величину, становится жутко. Особенно если представить, что бойцу приходилось приближаться к этому гиганту с одним противотанковым ружьем, а то и просто с бутылкой с зажигательной смесью.

Тут же находится раздел, посвященный труженикам тыла, и эффект от соседства тоже впечатляющий: кажется, «тигр» вот-вот наедет на подростка, стоящего у станка. У ног мальчишки ящик с минами и надписью на боку: «Смерть Гитлеру!» Между прочим, эти мины производились в Томске на заводе в поселке Чекист – 2 млн штук за годы войны! Об этом рассказывает отдельный стенд.

– В каждом городе, в который мы привозим выставку (Томск стал девятым по счету, а стартовала она в феврале прошлого года из Москвы), мы связываем общую победу советского народа с конкретными героями этой земли, – отмечает Юрий Никифоров. – Томские дивизии сражались на ключевых, самых страшных участках войны – Сталинград, прорыв блокады Ленинграда, Демянский котел, Смоленское сражение… Вклад томичей в общую победу не может быть забыт. Так же, как не должна быть забыта и роль СССР в этой войне. Сейчас многие по политическим соображениям очень хотят ее принизить.

_J0A2090

«Линию Сталина» укрепляли вот такие долговременные огневые точки
«Линию Сталина» укрепляли вот такие долговременные огневые точки

Моя война. Исповедь журналиста под новогодней елкой

Виктор Касьяненко

Фото и документы из архива автора

TNews816_24

По Чечне я как-то шел пыльною дорогой,
Про войну снимал кино – никого не трогал.
Как нарочно между гор пуля там моталась,
Залетела мне в башку да там и осталась.
И с тех пор все на меня смотрят как-то хмуро,
Не пойму: иль я дурак? Или пуля – дура?…

Я не сетую на свою судьбу. Ее я выбирал и создавал сам и никогда не жалел о том, что сделано. Мне удалось соблюсти правильный баланс жизни – на этой Земле я сделал значительно больше хорошего, чем того, о чем вспоминаю со стыдом. Я не оригинально по-настоящему люблю свою Родину, свою семью, друзей и искренне чту память о своих корнях. Но иногда вечерами мне неуютно в моем благополучном доме…

В такие минуты мне до боли хочется оказаться в Ханкале образца первой чеченской, в сырой от бесконечного дождя командирской палатке девятого сводного отряда спецназа у еле теплой печки, в которой едва тлеет чахлый огонек… На торцах поленьев выдуваются и шипят мокрые пузыри, на табуретке – офицерский лимон (луковица) и водка ростовского разлива со звучным названием «На троих», которую никто не торопится пить. Сквозь завесу табачного дыма еле видны уставшие лица друзей, которых мне не забыть никогда…

TNews816_242

Двадцать лет спустя

Война – главное, что случилось в моей жизни. И я в ней застрял. Для неискушенного обывателя это звучит странно и нелепо, но те, кто хлебнул ее, что называется, полной ложкой, меня поймут. Берусь утверждать, что война по сути своей является катализатором человеческих качеств, помогая каждому внутри себя взрастить настоящее и подавить зачатки гнили. Конечно, это относится не к генштабу – я там не был. Это относится к передовой, где все по-взрослому.

Там я понял, как мало человеку надо, чтобы быть по-настоящему счастливым… Сегодня я готов променять свой сытый новогодний стол на разогретую в выхлопной трубе бэтээра тушенку, которую тогда делил с друзьями под пробирающим до самых костей зимним чеченским ветром… Уже 20 лет прошло с новогоднего штурма Грозного, положившего начало чеченской войне, но память вновь и вновь возвращает к событиям тех лет…

Начиналось все поздней осенью 1994 года, когда российская демократия сверкала многогранностью, как дорогой алмаз. Я тогда работал директором городской телекомпании в Стрежевом. Откуда-то с государственных окраин глухо доносилась стрельба, к которой все давно привыкли, не обращая на нее ровным счетом никакого внимания… Рядовые россияне тогда мало что понимали. Занавес кровавого спектакля был частично приоткрыт, когда томич депутат Госдумы РФ Леонид Филимонов спешно прилетел на свой избирательный округ и, созвав пресс-конференцию, растерянно пытался что-то объяснить зевающим журналистам о государственной политике на Северном Кавказе.

TNews816_243

22 билета туда и обратно

Прозрение в сибирскую глубинку пришло месяцем позже. С шоком от первого груза-200, когда с новогоднего штурма Грозного в родной Стрежевой вернулся мотострелок Андрей Зубков. В цинке. Прощались с ним всем городом. Потом – морской пехотинец Слава Бетхер… А потом вся страна содрогнулась от стона и слез, ибо в те дни небесная рать росла ежечасно.

Тогда даже слепым стало очевидно, что началось нечто страшное, что переломит ход истории и скорректирует всю нашу дальнейшую жизнь. А в чьих-то жизнях безапелляционно поставит точку. В тот момент мы с репортером областной газеты «Томский вестник» Игорем Куксиным, решив, что настоящий журналист должен быть причастен к истории своей страны, рванули в мятежную республику в первый раз. У нас получился хороший тандем – Игорь писал в томские печатные СМИ, я работал с телевизионной картинкой, выполняя функции репортера и оператора в одном лице.

Собственно, в то время на войну за приключениями поехали многие. Но по разным причинам остались в теме считаные единицы. Тогда мы с Игорем были еще только в начале нашей главной темы жизни. Все 11 командировок на войну, километры видеопленки, сотни знакомств, профессиональные удачи и разочарования были еще впереди… А обновленная Россия под звон бокалов с шампанским и стоны погибающей 131-й майкопской бригады встречала новый, 1995 год.

TNews816_244

Когда умираешь с улыбкой

Свидетелей чеченской трагедии много, и вполне естественно, что у каждого свой взгляд на происходящее. Однако убежден, что большинство тех, кто имел возможность наблюдать за этой войной изнутри, не покидает ощущение, что мы имели дело с какой-то страшной ошибкой. Я сам снимал телепередачи и писал газетные статьи, объясняющие эту войну, но, признаюсь, не всегда тогда до конца понимал происходящее. Допустим, нужно было спрятать воровство и другие преступления. Допустим, для этого решено уничтожить всю Чечню. Но почему так бессмысленно губили армию? 18-летних парней и их командиров предали при жизни, приказав штурмовать столицу Чечни даже без карт города. Их предали даже после смерти, когда министр обороны Павел Грачев заявил:

«…за Россию умирали, и умирали с улыбкой…» Только в Ножай-Юртовском и Шатойском районах ­республики мне показали несколько мест массовых захоронений россиян. Да и в самом Грозном долго никого не интересовали заросшие холмики с православными крестами. Совершенно случайно в Старопромысловском районе в 1997 году рядом с детским садиком, который использовался федералами под комендатуру, мы с Игорем наткнулись на две могилы солдат. На одной лежала сломанная табличка: «Абрамов Дмитрий Владимирович вч 3997». Указана дата гибели – 8.03.96, и ниже надпись: «Память о тебе живет». Трудно сказать, что эта память живет в сердцах российских генералов, если после вывода войск из Чечни прах до конца исполнившего долг солдата был брошен в чужой земле… Наши друзья – чеченцы помогли организовать эксгумацию тел и отправку на родину. А спустя годы нам удалось узнать обстоятельства гибели ребят и даже найти очевидцев.

TNews816_245

Кому бывает нужен «неуловимый Джо»?

На первой чеченской войне погибли 45 наших земляков. Смею заверить, что эта цифра очень условна, поскольку она кратно увеличивается за счет тех, кто, приехав домой, вернуться с войны не может. У тех, кто там был, она не закончится в памяти до конца дней. Реабилитационные центры для участников локальных конф­ликтов зря не строят. Жан-Поль Сартр сказал: «Война убивает всех, кто попал в ее орбиту. Даже тех, кто остался в живых».

Не всем по вкусу пришлась изнанка войны в наших репортажах. Тем не менее я до сих пор глубоко убежден, что, громко назвав зло, человек делает первый шаг к его уничтожению.

В качестве примера приведу постановку боевой задачи командующим одному из полков. Февраль 1996-го: «Приказываю убыть в населенный пункт… задача: ВЫЯСНИТЬ НАСТРОЕНИЕ МЕСТНОГО НАСЕЛЕНИЯ, наличие боевиков и складов с оружием… ПЕРЕД НАЧАЛОМ ОПЕРАЦИИ ПО ВОСТОЧНОЙ ОКРАИНЕ СЕЛА БУДЕТ НАНЕСЕН УДАР ИЗ УСТАНОВОК ЗУ-23». Как вы думаете, какое должно быть настроение после того, как в тебя влупили из орудий?

Всех здравомыслящих людей до сих пор удивляют мифы о неуловимости чеченских полевых командиров. Разговаривая с военными спецами, находящимися в реальной обстановке, я постоянно слышал: «Нам не ставят такой задачи, иначе она была бы выполнена». Получается один к одному калька с анекдота: «Почему его зовут неуловимый Джо? – Потому, что его никто не ловит». Наверное, только ленивый журналист на этой войне не взял интервью у какого-нибудь полевого командира. Только в моих личных архивах есть видеосъемки Гилаева, Басаева, Масхадова, сделанные собственноручно. Я что, круче российских спецслужб? Смешно… Напрашивается вывод, что современная кавказская война была кому-то нужна. Можно даже предположить, кому: министерствам, получавшим триллионные заказы; банкам, прокручивающим эти триллионы; госчиновникам, распределяющим эти деньги; политикам, набирающим очки за счет своей реакционной либо патриотической риторики.

Первую чеченскую в самом мягком варианте можно назвать странной, поскольку, несмотря на беспрецедентно жестокий, кровопролитный и разрушительный характер, она велась не только без объявления войны как таковой, но и без введения в зоне боевых действий чрезвычайного положения. Получается, что солдаты России и жители Чечни погибли в официально мирное время, без лишних комментариев была разрушена целая республика. А ведь рушились не только дома в Грозном. Рушились сотни жизней, тысячи судеб. Рушились понятия о добре и зле, о чести и бесчестии. Рушились устои всей великой страны.

TNews816_246

Терроризм – это не простуда, сам не пройдет

Не хочу, да и бесполезно сегодня говорить о спорных вещах: кто на этой войне лучше воевал, кто был более жесток… В любом конф­ликте с одной стороны подлые шпионы, с другой – героические разведчики. Разница лишь в том, с какой стороны ты смотришь. Но очевидно, что наши политики (именно они, а не армия) проиграли первую чеченскую кампанию. Проиграли политически, стратегически, информационно и, наконец, психологически.

Не нужно быть Суворовым или Шамановым, чтобы понять, что все слова о «мирном урегулировании», произнесенные с подачи Лебедя в сентябре 1996-го в Хасавюрте, были пустым сотрясением воздуха. Новейшая история это уже доказала. После поспешного вывода российских войск Чечня погрузилась в беспредельный ваххабизм и вторая серия «мыльной кавказской оперы» с новой силой стартовала уже с земли Дагестана. Лишь смена политического курса в отношении кавказского вопроса и титанические усилия нового руководства страны позволили потушить этот безумный пожар на юге России. Главное – сегодня большинству понятно, что терроризм, помноженный на религиозную разобщенность, не простуда, сам собой не проходит, и если бы мы эту болячку запустили, то до сих пор бы жили в одном большом Грозном образца 1990-х. Хотя можно его назвать Буденновском или Бесланом. Или улицей Гурьянова…

Там, где я остался навсегда

Прожитое сердцем всегда оставляет на нем рубцы. Поэтому память – страшная штука. Порой груда строительного мусора из разбитых кирпичей может воскресить перед глазами разрушенную школу в Шатое, а резкий звук новогодней петарды инстинктивно заставляет пригнуться…

Запах дизельного топлива у меня навсегда связан с войной, с трудягой бэтээром, который я назвал именем любимой дочери – Кристина. В одной из командировок он вывозил нас из всех мыслимых и немыслимых ситуаций… Я до сих пор с глубокой благодарностью вспоминаю ту искреннюю заботу, которой окружали меня люди в камуфляжной форме на войне. Со многими из них отношения переросли в настоящую дружбу. Прав был Хэмингуэй, сформулировавший, что главное, что привозит человек с войны, – это не трофеи и награды. Главное – это фронтовое братство. Не зря в среде бойцов спецназа друг к другу обращаются не как-нибудь – «братишка».

Но… Мои войны уже закончились. Полтинник за плечами – не шутка. Мои боевые друзья уже ветераны, давно на пенсии, в могилах или уже в тех званиях, когда военная брезентовая палатка становится, скорее, объектом проверки, чем ночлегом.

Мне уже поздно бегать по горам. Но я остался там. В современности – лишь моя оболочка, созданная моими родителями, отшлифованная комсомолом и прожитыми женами, которая ныне в чистеньком костюмчике чиновника ходит на работу, пытаясь неумело играть роль эффективного менеджера…

Справка «ТН»

Виктор Касьяненко, член Союза журналистов России, член Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство».

В период с 1995 по 2000 год 11 раз выезжал с редакционными заданиями в зону вооруженного конфликта в Чеченскую Республику.

Автор цикла передач «Чеченский дневник», выходившего в эфир телекомпаний «РТР», «СТВ» (г.Стрежевой), ГТРК «Томск», «ТВ-2», Грозненского республиканского телевидения.

Прикоснуться к войне

IMG_4240

В Тарском историко-краеведческом музее начал работу музейно-просветительский проект по созданию мобильной военно-исторической экспозиции «Прикоснись к войне». Средства на эти цели тарские хранители памяти и старины получили от компании «Газпромнефть-Восток», выиграв грант в рамках программы социальных инвестиций «Родные города».

Всего сотрудники музея запланировали провести пять занятий, три из которых уже состоялись.

24 сентября 2015 года прошло первое мероприятие «Отсюда виделась Победа». Участниками встречи стали учащиеся 9 класса школы №3 г. Тары. Специалисты музея рассказали ребятам о начале Великой отечественной войны, о том, как тарчане узнали об этом страшном событии. В конце мероприятия ребята приняли участие в театрализованной постановке «Новобранцы», примерив на себя военную форму. После чего состоялась костюмированная фотосессия.

Сам проект – это не банальная выставка и экскурсии. Две главные «фишки» — интерактивность и мобильность. Интерактивность заключается в том, что любой пришедший в музей посетитель может принять участие в театрализованной постановке. Мобильным этот проект считается потому, что после второго ноября весь реквизит и экспонаты отправятся по филиалам музея в села района.

30 сентября 2015 года состоялась встреча-воспоминание «Согретые в Сибири», участниками которой стали учащиеся 7 класса гимназии № 1 в г. Тара. Ребята узнали, как жила Тара в довоенное время, кто был эвакуирован в наш город с прифронтовых территорий, как тарчане работали в тылу, приближая долгожданную победу

— Основная наша аудитория – школьники среднего звена, — говорит методист музея Ксения Деменьшина, — хотя мы ждем и взрослых. Любой человек может прийти и сделать заявку на проведение данного мероприятия. Поучительно, когда ребенку дается возможность на себе прочувствовать то суровое и страшное время. Он может написать письмо на фронт, собрать вещмешок, научиться наматывать портянки. Важным считаем и то, что на данных мероприятиях будут проходить встречи с ветеранами. Это бесценно, поскольку живых свидетелей прошлого остается совсем немного.

На средства гранта уже приобретены выставочные витрины, военная форма. На презентацию выставки были приглашены педагоги, для которых была проведена первая экскурсия. В экспозиции представлены военные документы, награды, предметы, которые можно потрогать руками. Все это поможет посетителям музея погрузиться в атмосферу военного времени и прочувствовать, какой ценой досталась нашему народу Великая Победа.

IMG_4251 IMG_4244

В бой идут одни «Правнуки»

Савелий Куранин

TNews804_29_CMYK

Новосибирск и Томск сняли свой фильм о войне.

Долгие 24 месяца шли съемки исторической драмы новосибирского режиссера-дебютанта Антона Гребенщикова «Правнуки». В День Победы два друга узнают, что поисковики в тысячах километров от Сибири обнаружили останки их прадедов, без вести пропавших на фронтах Великой Отечественной войны. И далее в фильме постоянно пересекаются две сюжетные линии: одна развивается в наши дни, другая – в период Второй мировой.

«Правнуки» сняты на средства постановщика, который активно работал ведущим свадеб и праздников, чтобы воплотить свою мечту в жизнь. Как рассказал «Томским новостям» сам Антон, когда его личные сбережения закончились, создатели кино бросили клич с просьбой о помощи.

– Около сотни людей помогли деньгами: кто-то дал пятьсот рублей, кто-то тысячу, – говорит Гребенщиков.

Большую роль в съемках «Правнуков» сыграл Томск, а точнее, наши реконструкторы, в числе которых режиссер особенно выделил руководителя военно-исторического объединения «Крепость» Алексея Кузьмина, активно помогавшего в работе над фильмом.

– Мы познакомились в рамках военно-исторического движения, которое развивается в последнее время. Антон Гребенщиков рассказал о своей идее снять кино к 70-летию Победы, и мы его поддержали. Это замечательный проект молодых патриотов, – считает Алексей Кузьмин. – Съемки в основном проходили в Новосибирской области, в селе Колывань. Мы участвовали в сценах военных времен, привозя на съемочную площадку из Томска амуницию, старое оружие. Томичей в создании фильма участвовало почти два десятка.

Первый раз фильм был показан в конце сентября в одном из новосибирских кинотеатров. Работу Гребенщикова и компании зрители приняли тепло. Даже без дорогих голливудских спецэффектов и масштабных боевых сцен «Правнуки» заставляют иначе посмотреть на историю и на самих себя. Доедет ли лента до томских кинотеатров, станет известно в ближайшее время, а сейчас уже началась работа над вторым проектом – съемкой полнометражного фильма «Дивизия», который расскажет о легендарной 166-й стрелковой дивизии, сформированной в Томске в 1939 году.

За историческую достоверность фильма отвечали томские реконструкторы. Фотография со съемочной площадки

Справка «ТН»

В медиацентре РИА Томск состоялась пресс-конференция Гребенщикова и Кузьмина, а также прошел предпремьерный показ ленты для томских журналистов. В фильме «Правнуки» режиссер исполнил одну из главных ролей. Помимо него в ленте снялись известные сериальные актеры Александр Барановский (сериалы «Корабль», «Институт благородных девиц») и Дмитрий Мазуров (сериал «Карпов», фильмы «Утомленные солнцем – 2», «Платон»).

Томская область отметит день окончания Второй мировой войны

Сегодня, 2 сентября, в день окончания Второй мировой войны и День гвардии России, руководство региона и ветераны проведут митинг у мемориала в Лагерном саду и примут участие в открытии новых стел на Южном кладбище.

Памятные мероприятия стартуют в 10 часов с возложения венков и цветов к мемориалу боевой и трудовой славы томичей в Лагерном саду.

В 11 часов на Южном кладбище Томска пройдет торжественное открытие стел фронтовикам, умершим от ран в томских госпиталях, и церемония захоронения останков томича, солдата Великой Отечественной войны Евгения Чистякова (1911 г.р.) и трех неопознанных бойцов, найденных поисковиками в Калужской области.

http://tomsk.gov.ru/news/front/view/id/3646