С 2011 года в России действует закон о медиации, однако пока мало кто знает, что это такое. О том, чем занимаются медиаторы, нашей газете рассказала Татьяна Захаркова, один из первых представителей этой новой профессии в Томской области.
-Татьяна Викторовна, что такое медиация?
– Это процесс переговоров с участием нейтрального посредника, направленный на поиск решения в спорной, конфликтной ситуации, без доведения дела до суда. Причем сам посредник (медиатор) не предлагает каких-то собственных решений, он только создает условия, чтобы люди могли договориться. Участники конфликта должны сами найти взаимовыгодное для них решение.
Суд – это нормальный способ урегулирования споров. Но при любом исходе судебного процесса в нем всегда есть победители и проигравшие. И конфликт между ними остается, люди потом годами не могут восстановить нормальные отношения друг с другом. Вдобавок на судебные процессы уходит очень много сил, средств и времени.
А задача медиации состоит в том, чтобы проигравших не было. Мирный выход из конфликта обходится гораздо дешевле, чем силовой. Медиаторы совершенно по-другому воспринимают конфликт, не как нечто ужасное, а как неотъемлемую часть жизни. У медиаторов есть даже такая фраза: если в вашей жизни нет конфликтов, проверьте свой пульс. В медиации конфликт рассматривается как поворотная точка, которая может показать другие пути развития, дать толчок для новых открытий в себе, в других и вообще в жизни. Это как скальпель, который вскрывает давно назревший нарыв.
– Для России это новое явление?
– Медиация как явление пришла в Россию в 1990-х годах. Ею заинтересовались психологи, которые обучались у своих зарубежных коллег. На философском факультете Санкт-Петербургского университета появился Центр развития переговорного процесса и мирных стратегий. Сотрудники этого центра стали основоположниками развития медиации в России.
Но законодательная основа у медиации появилась совсем недавно. В 2010 году в России был принят Федеральный закон
«Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)». Это способствовало тому, что медиацией заинтересовалось профессиональное сообщество, связанное с разрешением споров, – госорганы, юристы, психологи.
– Ваше имя долго было связано с журналом «МЕДИАтор», который вы издавали для журналистов и о журналистах. Это название как-то связано с медиацией?
– Никак, это совершенно случайное совпадение, ирония судьбы.
– Почему вы решили поменять популярную профессию юриста на мало кому известную профессию медиатора?
– Потому что у меня была к этому предрасположенность. Все плакали над мексиканскими сериалами, а я засматривалась сериалами об американских юристах. И там увидела, что одним из главных направлений их деятельности является переговорный процесс, мирное урегулирование спора.
Я тоже использовала это в своей юридической практике. Ничего не зная про медиацию, я задавала своим клиентам те же вопросы, которые сейчас задаю как профессиональный медиатор. Свои самые сложные процессы мне удалось закончить мировым соглашением.
– Кто и как может стать медиатором? Этому где-то учат?
– Медиатором может стать любой человек, имеющий высшее образование и умеющий работать с людьми. Пока среди профессиональных медиаторов больше психологов и юристов.
Лично я об этой профессии узнала только после того, как вступил в силу закон о медиации. И так совпало, что в то время я как раз завершила очередной этап своей жизни и думала о том, что делать дальше. И сразу же решила, что медиация – это именно то, что мне нужно.
Я начала искать учебные центры, где готовят медиаторов. Ближайший был в Новосибирске. Но я поехала в центр при Санкт-Петербургском университете, где работают основоположники медиации в России. Учеба проходит очень интенсивно, теоретические знания о природе конфликта и коммуникативной технике сразу же применяются на практике, в ходе обучающих тренингов.
Труднее всего было переделать себя. Как юрист, я привыкла анализировать ситуацию и находить решение. А медиатор не должен придумывать своих решений, потому что тогда он невольно начинает навязывать их участникам спора и тем самым становится еще одной стороной конфликта.
– Как медиация проходит на практике?
– По-разному, в зависимости от выбранной тактики. Например, существует метод челночной дипломатии, когда медиатор сначала встречается со всеми участниками конфликта по отдельности, выясняет их позиции и только после этого садится с ними за стол переговоров.
Но мне больше всего нравится использовать метод «с чистого листа», когда медиатор садится за стол переговоров, ничего не зная об участниках конфликта и о сути спора между ними. Сначала все знакомятся, затем медиатор подробно рассказывает, как будет проходить медиация, и разъясняет ее главные принципы:
1) добровольность (если кто-то не хочет, то медиация не проводится);
2) конфиденциальность (медиатор не имеет права разглашать любую информацию, ставшую известной ему в ходе переговоров);
3) равноправие (все стороны имеют одинаковые права вне зависимости от их статуса);
4) нейтральность (медиатор не имеет права на симпатии и антипатии, он должен одинаково относиться ко всем участникам переговоров).
Затем медиатор начинает процесс переговоров. После того как все стороны озвучивают свою позицию, обменяются вопросами, мнениями, медиатор обязательно проводит индивидуальные беседы с участниками конфликта. Он разговаривает с каждым из них отдельно, остальные в это время уходят в другую комнату. Содержание этих бесед разглашать нельзя.
Затем все снова садятся вместе, и медиатор помогает участникам находить решение, которое всех устраивает. Причем это, как правило, не компромисс, так как при компромиссе люди все равно идут на нежелательные для себя уступки. Медиатор должен подвести стороны к такому решению, которое полностью всех устроит, устранит саму суть конфликта.
– Зачем нужны индивидуальные беседы? О чем там идет разговор?
– Структура конфликта такова, что в нем почти всегда есть скрытые пружины, о которых стороны никогда не говорят друг другу. Поэтому им и трудно договориться. В индивидуальный беседе медиатор должен понять, чего человек хочет на самом деле, что им в реальности движет. Поясню на примере истории, которая произошла в Петербурге и стала одним из примеров для тренинга по медиации.
Женщина купила у довольно известной мебельной компании кухонный гарнитур. Кухню привезли, но не в срок, потом выяснилось, что одно забыли, другое, кухню собрали не за один день, а за две недели и некачественно. Покупатель в гневе стала готовить судебный иск, в котором потребовала забрать обратно мебель, вернуть ей деньги и выплатить 100 тыс. рублей компенсации.
Пришли к медиатору. В индивидуальной беседе выяснилось, что директор предприятия может нанять юристов, существенно снизить размер компенсации и так далее. Но ему это не надо, ему важнее сохранить репутацию.
А женщина в индивидуальной беседе призналась, что мебель этой фабрики ей нравится и она еще хотела бы приобрести там мебель для своего сына. Да и кухня ей тоже нравится, хотя ее нужно немножко подремонтировать.
Директор также признался, что у него есть мебель, которую он мог бы отдать с большой скидкой, потому что надо запускать новую линию и этот старый образец никому не нужен.
Понятно, что директор и потребитель не могли рассказать это другу другу, тем более что они уже были погружены в конфликт, ими управляли отрицательные эмоции. И во время медиации они нашли решение, которое полностью их устроило: женщина отказывалась от претензий к предприятию, оставила у себя купленную кухню, директор пообещал, что его подчиненные устранят все недоделки под его личным контролем, а сын покупательницы приобрел стоявшую на складе мебель с 50%-й скидкой.
– Как люди узнают про медиацию и выходят на медиаторов?
– Когда судьи предлагают истцам и ответчикам заключить мировое соглашение, то рассказывают им и про то, что для переговоров они могут воспользоваться услугами медиатора. Правда в Томске такой практики пока нет, да и медиаторов недостаточно.
Профессиональное сообщество Томска медиацией заинтересовалось, но пока относится к ней настороженно, так как не совсем понимает, как это работает. Поэтому я занимаюсь активной просветительской деятельностью. Во-первых, надо информировать о медиации население, чтобы люди знали, что для разрешения конфликта можно обращаться не только в суд. И, во-вторых, о медиации надо рассказать тем, кто в будущем может стать профессио-нальным медиатором. На этом поприще конкуренции еще долго не будет, работы для медиаторов непочатый край.
