«Сидела в декрете, нечем было заняться». Или «разочаровалась в профессии, искала что-то для души». Или «решила сделать подарки родственникам». Примерно так начинаются истории героинь обзора «ТН» по женскому hand-made бизнесу. Среди них есть такие, кто уже продает свои творения за шестизначные суммы. И это не какая-нибудь удача или везение отдельно взятого человека: «Не зря есть поговорка: терпение и труд все перетрут. Для меня самым сложным было преодолеть сопротивление окружающих. Они считали, что я ненормальная, раз пытаюсь заработать вязанием», – говорит одна из самых успешных мастериц Томска дизайнер Татьяна RuchkiKruchki.

Фантазии в платьях

В конце февраля американская исполнительница Рэйчел Сэйдж выложила в Facebook свою фотографию в тончайшем вязаном платье цвета маджента. Подпись гласила: «Photo: Bill Bernstein. Dress Design: RuchkiKruchki». Билл Бернстейн – официальный фотограф Пола Маккартни в Нью-Йорке. А RuchkiKruchki – это томский бренд. Фото в платье от RuchkiKruchki украсит обложку нового диска певицы. Каким чудесным образом пересеклись дорожки томского дизайнера и американской звезды?

Все дороги ведут в Сеть

– Особого секрета нет: Интернет! – говорит Татьяна (когда она представляется, то вместо фамилии предпочитает говорить RuchkiKruchki). – Несколько лет назад Рэйчел была моей первой покупательницей на Etsy – самом крупном мировом портале хендмейда. К новому альбому Рэйчел купила у меня целую серию платьев и сделала в них фотосет. Ох, как не лопнуть от гордости, когда на сайте Билла Бернстейна видишь два фото Рэйчел в своих платьях рядом с фото Маккартни, Кейта Ричардса и других звезд!

Платье певицы называется «Гвоздичка полевая». Каждая работа Татьяны носит какое-нибудь поэтичное имя: «И бирюзовая вуаль небрежно брошена…», «Эльф сирени», «Радуга сибирской зимы». А чего стоит, например, описание «Фиалковой нежности», представленное на российском портале «Ярмарка мастеров»: «Восхитительные оттенки фиалкового, сиреневого, бежевого и фиолетового цветов чудесно переливаются в нежных кружевных розах, а натуральная овечья шерсть согреет вас романтическим летним вечером». Правда, и стоит платье прилично – 40 тыс. рублей. И это еще не самое дорогое.

– Я изначально ориентировалась на премиум-сегмент, – рассказывает Татьяна. – Дело не в высоких ценах. Просто когда потрогаешь «чистопородный» акрил, который электризуется, и элитный материал (например, кашемир или шелк муга – самый дорогой в мире и очень редкий, моя поставщица его буквально выгрызает у производителей), то больше не захочешь надевать синтетику. Окраска изделий у нас происходит вручную. Этим занимаются две мастерицы – одна в Москве, другая в Новосибирске. И это тоже не расточительство – так удается получить индивидуальные цветовые сочетания. Их невозможно точно повторить при фабричном окрашивании, то есть изделие получается уникальным. Отсюда и цена.

Искусство стоит денег

Управляться со спицами Татьяна училась, глядя на свою бабушку. Первую полноценную вещь связала в девятом классе.

– Это была огромная туника, широкая и очень короткая. В ней мальчишки меня под охраной с дискотеки выводили – слишком много было желающих познакомиться. А я просто вязала ее на тонких спицах – это утомительно, не хватило терпения сделать нормальную длину, – с улыбкой вспоминает Татьяна. – Меня всегда тянуло на большие вещи, и родные, видя меня за вязанием, безошибочно угадывали: «Новое платье будет!» Отчасти это было из любви к искусству, отчасти – вынужденная мера: в 1990-е одежды особо не было. Покупала в секонд-хендах вязаные вещи, распускала и делала что-то свое. Но представить, что вяжу на продажу, я не могла: советский менталитет мешал.

В то время Татьяна преподавала французский: работала в ТГУ, в ТПУ, давала частные уроки. Зарабатывала хорошо, но в какой-то момент интерес пропал: студенты, говорит, потускнели, стали учить язык только для галочки.

– Монетизировать хобби было очень тяжело – просто ломка мировоззрения. Помню, как неловко себя чувствовала, впервые пытаясь назначить цену за платье, хоть она была смехотворная. Даже покупатель удивился: почему так дешево? – говорит дизайнер. – Тогда я тщательно высчитывала себестоимость каждого сантиметра. Продав несколько вещей, поняла, что надо в первую очередь оценивать не амортизацию крючка или непосредственное время работы, а свое искусство, компетенции. Раньше меня часто просили: «У тебя такие высокие цены… Давай свяжем то же самое, но из дешевой пряжи». Я всегда отвечала: цена не станет кардинально меньше, потому что стоимость материала в изделии не является доминирующей.

Вера города берет

Первое платье под брендом RuchkiKruchki Татьяна продала пять лет назад. Клиенты были из Томска – те, кто видел Татьяну в ее собственных нарядах и захотел такие же. Сейчас примерно половина работ уходит за границу через специализированные сайты, половина расходится по России, в основном в Москве и Томске. Иностранные заказчицы чаще всего живут в Америке или Париже. Перед отправкой каждая вещь фотографируется на моделях, наиболее приближенных по параметрам будущей владелицы платья – так его можно рассмотреть вплоть до каждого миллиметра. Несмотря на то что интернет-торговля подразумевает некоторые риски (вдруг не сядет), возвратов не было ни разу.

– Как и у всякого предпринимателя, у меня бывали тяжелые времена. В один момент из-за сложной геополитической обстановки резко сократилось количество заказов из-за рубежа, – не скрывает Татьяна. – Нужно обладать неимоверной силой воли, чтобы эти катаклизмы пережить. Еще на старте мне стоило большого труда отстоять свою точку зрения перед окружающими: на меня смотрели как на ненормальную, когда я решила оставить преподавание. Поток заказов прекратился, и близкие пытались снова отправить меня в университет. Я попыталась представить свой «камбэк», даже узнавала, какие сейчас условия. Оказалось, что мне выгоднее продать одно платье, чем несколько месяцев учить студентов. Сказала семье: «Лучше продержимся, подождем». И оказалась права.

– Я могу вязать очень быстро: две недели на большое платье. А могу медленно: жакет «Дитя цветов» в ковровой технике (он оценен в 250 тыс. рублей) делала восемь месяцев, – рассказывает Татьяна RuchkiKruchki. – В большинстве случаев основное время уходит на обдумывание идеи, разработку концепции. Но бывают исключения. Однажды позвонила клиентка: «Я видела сон: яркое-яркое зимнее солнце, голубое небо, искрящийся фиолетовый снег. И вдруг – красная ветка рябины… Хочу такое платье!» Я сначала подумала: «Боже, как я это сделаю?» Но той же ночью нарисовала эскиз. В итоге получился шедевр под названием «Рябиновый сон Вики».

«Я не делаю ничего сверхъестественного. Процесс вязания одинаковый для всех. Просто я занимаюсь им все время, постоянно, круглосуточно.

Юлия Зорина.

Декоратор пряников и печенья.

К Новому году Юлия Зорина сделала примерно 500 имбирных пряников. Пока все бегали в поисках подарков для родных, она целыми днями (иногда и ночами) на своей кухне делала эти самые подарки.

– К прошлому Новому году захотелось сделать родственникам пряничные домики, – рассказывает Юлия. – Да и в принципе хотелось чего-то нового: на тот момент я полтора года сидела в декрете, жила ребенком, прогулки-развивайки и все. Сходила на мастер-класс по имбирным пряникам, вдохновилась. Первое же изделие выложила в «Инстаграм» – и сразу поступил заказ! Помню, сидела потерянная: как я буду это делать?! Ночь переспала и решила попробовать. Клиентке результат понравился, и она заказала партию сувенирных пряников с логотипом своей компании. Выставляя счет, я высчитывала буквально каждый грамм меда, муки, прикидывала количество затраченной электроэнергии… Сейчас основная наценка идет за потраченное на работу время. Самый дорогой пряник я продала примерно за 800 рублей – это была винтажная открытка ко дню рождения с цветами, птицами. Рисовала ее семь часов. Хотя есть и «массовые» пряники, просто политые глазурью. Они стоят 50 рублей. Но это и не произведения искусства.

Полтора года назад тема с хендмейд-выпечкой еще не достигла сегодняшнего пика, поэтому я быстро стала востребованной. Уже на второй месяц работы на меня вышло кафе «Счастье есть», до сих пор пеку им по праздникам. Основной вал заказов случается именно к календарным праздникам – с декаб-

ря по март, на Пасху. А потом начинается отдых и творчество… Из-за такой сезонности этот бизнес сложно рассматривать как основной способ заработка для семьи. Но при наличии мужа-добытчика это прекрасная возможность реализовать себя.

Наталья Беспалова.

Мастерская «Керамика Хып»

Ценность сувениров Натальи не только в эстетической красоте: глиняные тыквы можно использовать как чайники или сахарницы, на окаринах и свистульках довольно легко научиться играть. «Магия вещей ручной работы такова, что их хочется все время держать в руках» – пишут покупательницы.

– В 2008 году мне случилось познакомиться с керамистами. Они научили меня делать окарины – керамические флейты. Мне настолько понравилось, что с глиной с тех пор практически не расстаюсь, – вспоминает Наталья. – Еще в студенчестве я пробовала подрабатывать, продавая свои работы на уличных ярмарках. Позднее стали появляться какие-то заказы – сначала от близких и дальних знакомых, потом что-то стало продаваться через Интернет. Заработать керамикой не просто – у людей часто присутствует иллюзия, что «из простой глины» (фактически из грязи) мастер делает деньги. Однако материал этот хоть и податливый, но капризный – даже у опытных керамистов работа не обходится совсем без брака. Да и редко встречается в природе глина, которую прямо из земли можно взять и тут же приступить к лепке. А для обжига нужна муфельная печь – это очень недешево, особенно сейчас: оборудование для керамических мастерских сплошь импортное. Моя мастерская пока дома, печка комнатная, но злая – температуру до 1 100 градусов набирает. Дом при этом больше похож именно на мастерскую: в одном углу свалены готовые работы, в другом – готовые к обжигу, в третьем что-то сушится, в четвертом – черепки и то, что не получилось. Тут же – тазы, ведра, мешки с глиной разных сортов. В общем, дело это надо очень любить – нужно быть в первую очередь увлеченным человеком и только потом уже думать о бизнесе, так как издержек масса. Для меня лучше срабатывает не расчет, а удовольствие от творческого процесса. Оно само по себе дорогого стоит.

Анна Халикова

Кондитерская для веганов Dulcedo

Готовить Анна любила всегда, наверное, с тех пор как в 5–6 лет под руководством мамы сварила гречневую кашу. Придумывала новые рецепты, угощала друзей. А друзья нет-нет да говорили: «Тебе бы стоило заняться этим всерьез!»

– Я все ждала идеального момента, пока не поняла: жизнь мы создаем сами. И идеальный момент никогда не наступит, если ты только мечтаешь о нем, – считает Анна. – Почему именно сладости? Мне нравится запах свежей выпечки, разносящийся по дому. Всегда мечтала открыть уютную кофейню, в которую хотелось бы возвращаться. В конце октября 2014 года решила наконец заниматься тем, что нравится. И делиться этим с миром. Уволилась из банка, уже в декабре провела презентацию своих десертов. Изначально хотела сделать акцент на полезных сладостях. Вместо белого сахара – тростниковый или виноградный, вместо белой муки – цельнозерновая. Но в какой-то момент заметила, что готовлю много вегетарианских или веганских сладостей. И решила полностью перейти на это направление. Я сама вегетарианка и считаю, что сладости должны быть не только вкусными, но и полезными. Так у меня появились конфеты из сухофруктов, яблочный зефир, свекольные кексы, веганский шоколад (состав: бананы, органическое кокосовое масло, виноградный сахар, кэроб, льняное семя). Всем, что связано с моим делом, я занимаюсь сама. Не могу сказать, что смогла сделать это направление суперпопулярным: процесс налаживания постоянного потока клиентов еще идет. Но перспективы, я считаю, хорошие, ведь потенциальные покупатели – не только вегетарианцы и веганы, но и все люди, следящие за своим питанием. А таких все больше.

Ольга Саранских

Декупаж

Простые деревянные шкатулки, сундучки, ключницы Ольга расписывает так, что не зазорно украсить ими самый изысканный интерьер. «Мои таланты раскрыл декрет», – улыбается она.

– Точнее, в первый декрет творить было некогда: диссертация по геометрии, переезды, хлопоты… А вот во второй, что называется, поперло. Началось все с вышивки. И однажды, просматривая ролики про рукоделие, случайно наткнулась на мастер-класс по декупажу. Очень захотелось попробовать! С первого же раза получилось отлично. Довольная и счастливая, принялась за следующее изделие, а дело было в ноябре: новый, 2016 год не за горами. Решила мастерить подарки родным и друзьям. Параллельно появился первый заказ. Точнее, я сама его выпросила: сделала подарки воспитателям в детский сад, это были домики для чайных пакетиков. Потом сестра заказала разные штучки для коллег – шкатулки, досочки для декора кухни. Фото своих «рукоделок» я выкладывала в соцсетях – интересно было узнать мнение других людей по этому поводу. И – та-дам! – перед Новым годом у меня появился заказ от совершенно незнакомой девушки – чайный домик для ее мамы. Затем попросил кое-что сделать томский салон авторских подарков «Зеленая лошадь», потом меня нашла девушка из Подмосковья. Она захотела шкатулку с изображением домашней любимицы. Сейчас вся кухня превратилась в мастерскую: повсюду краски, лаки, заготовки…

Назначая цену, я ориентируюсь на стоимость подобного рода изделия у разных мастеров и беру что-то среднее. Как говорит моя подруга, пока свой труд недооцениваю. Но сейчас для меня главное – удовольствие. Муж сразу поддержал мое увлечение, я ему за это очень благодарна: для женщины ведь важно иметь занятие, приносящее радость. Только так она может радовать других.

Анастасия Климанова

Бижутерия

Анастасия – одна из самых известных рукодельниц в Томске. Именно она, например, занимается организацией «Томской рукодельной ярмарки» – крупнейшей выставки местного хендмейда. В школе все увлекаются бисероплетением, говорит она, просто у кого-то тяга к бусинкам затягивается.

– Мои бабушка и мама знали толк в украшениях, я всегда любила покопаться в их шкатулках. Изготавливать и ремонтировать украшения начала с 2009 года: появилась уверенность, что я могу делать это хорошо. Пока я пыталась совместить хобби с работой (последняя сфера работы по найму – интернет-маркетинг), получалось не очень эффективно. Пришлось найти новое хобби, чтобы старое сделать основной профессией, – улыбается Настя. – Крафтеры трудятся, пожалуй, больше офисных работников: мы можем сидеть и что-то клепать по 20 часов без перерыва. Правда потом можем отдыхать неделю. Я считаю, что творческий бизнес – один из самых сложных. В этом деле нельзя сидеть на месте, поэтому я участвую в различных молодежных конкурсах, постоянно совершенствуюсь. Стала членом местного томского ремесленного союза мастеров. В ноябре 2014 года зарегистрировалась как ИП, чтобы получить субсидию центра занятости населения на свое дело – около 60 тыс. рублей. Вся сумма пошла на оборудование рабочего места: хороший свет, профессиональные инструменты. Немало собственных средств потратила на закупку расходных материалов. Сначала, конечно, были простые бусины, камни. Но количество нулей в тратах на расходники все возрастало. У меня есть бисер с ценником 1,5 тыс. рублей за 10 граммов, с покрытием из благородных металлов, а один кристалл Сваровски порой может стоить 600 рублей за штуку… Что характерно, сейчас многие изготовители украшений на дому ушли в люкс, в этом сегменте не так уменьшился спрос, как в масс-маркете. Соответственно, конкуренция в премиум-сегменте выросла, и это не пошло рынку на пользу: чем больше объемы производства, тем хуже качество. С другой стороны, тем ценнее стали по-настоящему искусные мастера.