Этого события театральный Томск ждал давно и с нетерпением. После перерыва длиной в три десятилетия наш город снова посетил легендарный МХТ имени А.П. Чехова. Во время прошлых гастролей столичный театр побаловал томичей шестью постановками. В этот раз московские актеры заглянули в Томск на два дня со спектаклем-кабаре «19.14».

Пройти мимо такого события сотрудники «ТН», среди которых немало театралов, конечно же, не смогли. Правда, просмотром спектакля не ограничились и пригласили на чашечку чая и задушевную беседу актера Павла Ворожцова. Не смогли отказать себе в удовольствии пообщаться со звездой сериалов «Курсанты» и «Зоннентау» и нашумевшего фильма «ДухLess-2».

«Интересный фильмец получается…»

– Павел, мы заполучили вас в гости с условием – ровно в четыре часа дня вы должны быть в театре драмы на репетиции. Обязательный разогрев за несколько часов до начала спектакля – негласный закон МХТ? Выбежать на сцену, скинув на ходу уличное пальто, в вашем театре недопустимо?

– Думаю, что это недопустимо в любом театре. Подготовка к выходу на сцену – даже не обязанность, а норма для актера, уважающего свою профессию и своих зрителей. Хороший артист начинается с ответственности. Потому что, когда все играют на уровне, а один – в полноги, актерский ансамбль рушится. И спектакль тоже.

Хотя всякое в театральном мире случается (улыбается). Был, например, во МХАТе легендарный актер Николай Хмелев. Тот самый, которого писатель Фейхтвангер назвал величайшим трагическим актером Европы. Так вот, он всегда забегал в театр с третьим звонком, сбрасывал, как вы сказали, пальто на ходу и без подготовки выскакивал на сцену. При этом играл гениально. Такая вот профессиональная особенность. Ему нужно было искусственно создать для себя стрессовую ситуацию, чтобы зарядиться на работу.

Или, например, народный артист России Станислав Любшин. Он всегда приходит в театр за пять часов до начала спектакля. Побродить по коридорам МХТ, подумать о чем-то, проникнуться театральной атмосферой для него – обязательный ритуал.

– Актеры старой школы рассказывают, что педагоги театральных вузов учили их: артист может не выйти на сцену в одном-единственном случае – если он умер. Интересно, сегодня молодых актеров учат тем же заповедям или в современном театральном мире сменились приоритеты?

– Это опять же к разговору об ответственности каждого актера за свою работу на сцене и за весь спектакль в целом. Другое дело, что не нужно становиться фанатиком и бросать все на алтарь театра. Каждый из нас прежде всего человек, а потом уже актер. Ты должен отдаваться своей профессии целиком и полностью. Но только когда выходишь на сцену. Потому что в жизни есть много и других интересных вещей, пройти мимо которых – глупо.

– Спектакль-кабаре «19.14», который вы привезли в Томск, – напоминание всем ныне живущим про события Первой мировой войны. Безусловное достоинство спектакля – неожиданная форма подачи материала, которую нашел режиссер Александр Молочников. С какими чувствами вы, молодой актер, погружались в эту историю?

– Спектаклем «19.14» мы хотели лишний раз напомнить людям о том, что война, вообще-то, противоестественное состояние для человечества. В какое бы время она ни происходила и какие бы цели ни преследовали ее участники. Вслушайтесь в эту фразу – «воевать за мир». Она даже звучит абсурдно! Мироощущение моего героя, Ганса, который не хочет принимать участия в кровопролитии и всячески старается этой участи избежать, мне абсолютно созвучно. Любая война – это глупость и самоубийство чистой воды. И уничтожает она не только в физическом смысле. Ведь посмотрите, что произошло с героями, которые, в отличие от Ганса, стремились на фронт и воспринимали ее как забавное приключение. Война уровняла всех, сделала агрессию общим мотивом. А тех, кого не убила, свела с ума.

К сожалению, на Земле никогда не было абсолютно мирного времени. Всегда в каком-нибудь уголке мира идут конфликты и противостояния.

– Сегодня вам интереснее жизнь или театр?

– Жизнь всегда интереснее. Там и сюжеты богаче, и герои разнообразнее, и драматургия добротнее. Театр лишь зеркало жизни. Или лаборатория, где мы препарируем процессы и явления, которые происходят вокруг и внутри нас. А в жизни зачастую случается то, что ты мог предположить, и еще чуть-чуть. Иногда такие хитросплетения судьбы бывают, что, сделай на их основе кино, все скажут: «Занятный фильмец получился, вот только с реальностью события ну никак не монтируются».

– Это какие, например?

– Например, невероятным событием для меня, студента-третьекурсника, стала последовавшая после выхода «Курсантов» поездка на фестиваль в Монте-Карло. (Проект номинировался на главный приз международного телевизионного конкурса «Золотая нимфа». – Прим. ред.) И для моих соседей по студенческому общежитию тоже. Когда я рассказал ребятам, что завтра улетаю в Монте-Карло, мне, конечно же, никто не поверил. Мой одногруппник Антон Шагин, которого вы все хорошо знаете по фильму «Стиляги», потом весь вечер шутил по этому поводу. У меня самого было ощущение нереальности происходящего. Общажные будни, а потом раз – и ужин с принцем Альбертом в Монако (улыбается).

Давайте без кухонных скандалов!

– Стало быть, ваш дебют в кино оказался успешным…

– Нет, до «Курсантов» у меня уже было фееричное появление на киноэкране (смеется). Шведский режиссер снимал в моем родном Таллине фильм «Лиля навсегда» с Оксаной Акиньшиной в главной роли. Для одной из сцен нужна была массовка. Мы с ребятами по театральной студии, конечно же, подорвались. И мелочь какую-то заработать можно было, и любопытство раздирало – все-таки настоящее кино снимали. Так в фильме появилась сцена с моим участием. Героиня Оксаны едет на электричке со своей подругой. Рядом с ними стоит молодой человек. А возле него – я. Правда, в кадр попал только кусок моей рубашки (улыбается).

– Павел, в прошлом году вы снялись у Владимира Хотиненко в «Бесах». А еще раньше на телевизионные экраны вышли сериалы «Идиот» и «Достоевский». Все три картины пользовались успехом у зрителей. Почему, на ваш взгляд, в последние годы вдруг возник такой ажиотажный интерес к творчеству Федора Михайловича?

– Я не люблю слова «актуальность» и «злободневность» по отношению к театру. Потому что в последнее время они употреб-ляются как правило при обсуждении современных, так называемых скандальных спектаклей. Которые, на мой взгляд, равноценны скандалам на кухне.

Но Достоевский на самом деле злободневен. В хорошем смысле этого слова. И во все времена, в любую эпоху будет таким. Потому что он уловил главное, что движет поступками людей, – соблазны и борьба с ними. Это и есть наши «бесы». И спектакль «19.14», кстати, о том же. Помните, что говорит герой спектакля своему «врагу», когда они стоят в нейтральной зоне: «Простите, можно вам задать вопрос? Я хочу спросить просто для себя…» «Для себя» – ключевая фраза. Мы часто обращаемся со своей жизнью так, как будто в запасе у нас есть еще несколько. Не наслаждаемся каждым днем, а работаем на имидж. Живем с оглядкой на других: «А как на это посмотрят окружающие? А что они про меня подумают?» И еще одна тенденция нашего времени: мы почему-то все время ходим уставшие. Работа нас замучила, домашние заботы утомляют, воспитание детей много сил отнимает… Как будто все это мы делаем для кого-то, а не для себя.

– А вы уже научились жить для себя?

– Учусь. Но мне вообще повезло в жизни. Я как минимум занимаюсь делом, которое люблю.

– Но на вашем актерском пути случались какие-то разочарования? Ведь мы все приходим в свои профессии с какими-то ожиданиями. А потом на деле многое оказывается не таким, как нам представлялось…

– В этом плане я тоже счастливый человек – никаких разочарований в актерской профессии у меня не возникало. Возможно, потому что не было особенных ожиданий… И потом: разочарования, если и случаются, то только в себе самом. Но никак не в профессии.

«Чайка» не улетела

– И все-таки решение стать актером – это всегда игра в русскую рулетку. Можно быть трижды прекрасным артистом, но все равно нет никакой гарантии, что ты, например, будешь востребован в конкретное время в конкретном театре. Или что встретишь своего режиссера. Тогда что же заставляет сегодня красивых, талантливых и амбициозных молодых людей, таких как вы, выбирать актерскую профессию?

– В моем случае, скорее, профессия сделала свой выбор (улыбается). По крайней мере сам я никакой инициативы не проявлял и ни о каком театре даже не думал. Я занимался футболом и был вполне счастлив. А потом, в 12 лет, мама взяла меня за руку и отвела в театральную студию. Уж не знаю, почему вдруг… Может быть, услышала как я бранился, стоя на воротах, и решила меня облагородить (улыбается).

Но самое любопытное произошло на первом спектакле. Это был «Пиноккио». Я появлялся на сцене, вольготно привалившись плечом к стене и произнося короткую фразу: «Да ты говоришь как по писаному!» Сыграв свой эпизод, я даже не понял, что со мной произошло. Но хорошо помню то распирающее изнутри чувство счастья, которое я испытал. А за кулисами ко мне подошла руководитель студии: «Паша, да у тебя талант!» Теперь я могу сказать точно – это было ощущение творческого полета, которое, к слову сказать, актеры испытывают скорее редко, чем часто. За 23 года в профессии я переживал это чувство лишь дважды: в студенческом спектакле «Безымянная звезда» и в «Палате № 6», который я играл на сцене таллинского театра.

– То есть именно в тот момент вы поняли, что театр – это ваша судьба?

– Нет, тогда я просто получал удовольствие от того, что выхожу на сцену перед большим залом. Не более того. После школы я поступил в Таллинский педагогический институт. Свою первую профессию – журналист-переводчик – тоже выбрал отчасти случайно. В те годы факультет славянской филологии был единственным факультетом, где преподавание велось не на эстонском языке (которого я не знал), а на русском.

Правда, с театром тоже не расстался: учился в студии при Русском драматическом театре Таллина, параллельно работал там монтировщиком и играл в спектаклях. И вот ведь из каких мелочей и случайностей складываются судьбы… Ирина Томингас, руководитель детской театральной студии, с которой начался мой путь в актерскую профессию, однажды была ассистентом у режиссера Бориса Мильграма. Показала ему видеозапись нашего спектакля «Пиноккио». Я произвел впечатление на Бориса Леонидовича, и он рассказал про меня худруку «Школы современной пьесы» Иосифу Райхельгаузу. А через какое-то время таллинский театр поехал на фестиваль в Москву, и я, воспользовавшись случаем, показался Райхельгаузу. Иосиф Леонидович пригласил меня в труппу. Даже был разговор про роль Треплева в «Чайке»…

Но, когда я готовился к переезду в столицу, жизнь как всегда внесла свои коррективы – возникли проблемы с оформлением документов, пропиской. А тут на глаза мне попалось объявление о наборе в Школу-студию при МХАТ. И, что было для меня важно, студентам давалось общежитие. Одним словом, я успешно сдал вступительные испытания, извинился перед Иосифом Лео-нидовичем и поехал в Москву учиться.

А Треплева я, к слову сказать, потом все-таки сыграл, в «Табакерке».

Пятнадцать минут на роль

– Какой самый мудрый совет дал вам ваш мастер Олег Табаков?

– На вручении дипломов Олег Павлович сказал нам: «Ребята, хотите быть хорошими артистами, просто сядьте и подумайте 15 минут над своей ролью. Всего лишь 15 минут. Но делайте это каждый без исключения день». Казалось бы, такая очевидная и незначительная вещь. Но это реально работает!

– Не так давно Олег Павлович отметил свое 80-летие. В чем, на ваш взгляд, кроется секрет его творческого долголетия?

– Олег Павлович очень любит жизнь и умеет радоваться каждому дню. А еще он очень добрый и чуткий человек. И мир платит ему тем же. Знаете, я не встречал людей, которые бы не любили Олега Павловича. Причем его имя действует на окружающих магическим образом. Оно открывало передо мной двери, которые в принципе не могли открыться. Даже из полицейского участка Московского вокзала в Питере, куда я угодил на втором курсе, уже даже и не вспомню, за какую шалость. Но, когда стало известно, что я не просто хулиган, а хулиган-студент Олега Табакова, меня отпустили (улыбается).

– Павел, сегодня вы довольны тем, как складывается ваша жизнь в искусстве? Есть у вас ощущение, что ваш актерский потенциал реализован?

– Мне кажется, что я могу сыграть больше и глубже, чем предлагают мне сегодня режиссеры. Но то же самое вам скажет каждый актер. Мы все и всегда живем с таким ощущением.

Но, с другой стороны, я понимаю, что мне безумно повезло в жизни. Я выхожу на сцену одного из лучших театров страны. Мои партнеры по спектаклю – выдающиеся актеры современности: Олег Табаков, Андрей Мягков, Анд-рей Смоляков, Марина Зудина, Константин Хабенский, Михаил Пореченков. Этот список можно еще долго продолжать. Я работал с режиссерами, которых раньше видел только по телевизору: Владимиром Хотиненко, Юрием Бутусовым, Алексеем Учителем, Сергеем Урсуляком, Константином Богомоловым. А какое фантастическое ощущение, когда после спектакля Олег Павлович говорит мне со своим фирменным прищуром: «Старичок, а ты сегодня был молодец!» Если переходить на футбольную терминологию, то я – в высшей лиге. Иногда я сам удивляюсь: неужели все это происходит со мной?

справка «ТН»

Павел Ворожцов родился в Таллине. Окончил Таллинский педагогический университет и Школу-студию МХАТ им. А.П. Чехова (курс И. Золотовицкого и С. Земцова). Работал в Русском драматическом театре (г. Таллин), в 2007 году принят в труппу МХТ имени А.П. Чехова. Среди театральных работ – роли в спектак-лях «Пиквикский клуб» Ч. Диккенса, «Белый кролик» М. Чейза, «Соломенная шляпка из Италии» Э. Лабиша, «Пьяные» И. Вырыпаева, «Конек-Горбунок» братьев Пресняковых (по мотивам сказки П. Ершова), «19.14» А. Молочникова.

Выступил как автор музыки к спектаклю Юрия Бутусова «Иванов».

Снимался в фильмах «Курсанты», «Ликвидация», «Зоннентау», «ДухLess-2», «Лебединый рай», «От любви до кохания», «Ваша честь».

 

Имя Олега Табакова открывало передо мной двери, которые в принципе не могли открыться. Даже из полицейского участка на Московском вокзале в Питере, куда я угодил на втором курсе, уже даже и не вспомню, за какую шалость.

Жизнь всегда интереснее театра. Там и сюжеты богаче, и герои разнообразнее, и драматургия добротнее.

Ты должен отдаваться своей профессии целиком. Но только когда выходишь на сцену. Потому что в жизни есть много других интересных вещей, пройти мимо которых – глупо.