Все записи автора Елена Тайлашева

Журналист газет "Томские новости", "Томский вестник".

Как владельцы байк-клуба «Варяг» пытаются заработать на узкой нише в общепите

варяг1

Каждый четверг в байк-клубе «Варяг» не протолк­нуться: выступает легендарная, как заявлено в анонсах, группа «Какой аккорд?». На самом деле это никакая не группа и уж тем более не легендарная: на сцене стоит свободный микрофон, любой желающий подходит к нему и начинает петь. Поскольку основная аудитория «Варяга» – рок-музыканты, то через секунду к вокалисту присоединяется басист с соседнего столика, после кружки пива подтягивается барабанщик, и люди, еще минуту назад друг с другом не знакомые, начинают импровизировать.

– Идея пользуется такой популярностью, что с каждым четвергом приходит все больше нового народа, – говорит директор «Варяга» Алексей Филиппов.

В среднем у них бывает 400 человек в неделю. Для того чтобы работать хотя бы в ноль, клубу нужно прибавить еще 100. Как переманить их из других питейных заведений? Алексей считает – нужно стать узконишевым проектом. Идея – это единственное, что у него было на старте бизнеса.

Дешево и сердито

…«Варяг» выглядит так, будто из промцеха (а клуб находится в бывшем корпусе завода «Контур») только-только вынесли станки, поставили столы, завесили стены тематическими баннерами – и вуаля – клуб готов, приходите в гости. И в общем это недалеко от истины.

– Денег на то, чтобы наводить марафет, не предвиделось, а открываться надо было срочно: аренда за тысячу квадратов заплачена, – рассказывает Алексей Филиппов. – Думали, как же быстро задекорировать стены, чтобы было дешево и сердито. Решили просто напечатать большие красивые баннеры: весельные корабли, идиллические скандинавские пейзажи… Поскольку первый месяц мы работали только для своих, это всех устраивало. Сейчас заказываем декорации – мачты и паруса, чтобы сделать уютной обеденную зону. На Новый год вот вешали гирлянды, было очень красиво! Отпраздновали тоже шикарно: когда наступила полночь, мы вживую играли и пели российский гимн. Аж мурашки по коже бежали – так пробрало!

За новогоднюю ночь в «Варяге» побывало около 200 человек. Учитывая, что клуб официально открылся только 23 ноября, это отлично.

Рок-н-ролл жив

– Наша аудитория – это те, кто, скажем так, перерос байк-клуб «Засада», – говорит Алексей Филиппов, много лет работавший в «Засаде» арт-директором.

Новый клуб он открыл вместе с другом, с которым они вместе играли в рок-группе «Плеть», Сергеем Григорьевым. Об истории развода с прошлыми работодателями вспоминают с неохотой, но в общих чертах дело обстоит так: «Засада» перестала быть закрытым клубом для байкеров и рокеров. Когда стали пускать всех подряд, пришло много людей с другими взглядами на музыку, на общение – кислотники да гопники, по выражению Алексея. Их «тынц-тынц-тынц» брутальную публику категорически не устраивало… Сейчас на входе в «Варяг» висит красноречивая табличка: «Вход в Adidas, Nike, Puma запрещен».

– Хотелось, чтобы никто не мешал общению близких по духу людей, – резюмирует Алексей. – У нас ведь даже охраны нет, есть костяк заведения, человек 50–60 наших друзей, которые в случае неадекватного поведения человека со стороны укажут ему на дверь. Для особо буйных компаний у нас есть охранная фирма «Правопорядок»: нажал кнопочку – приехали. Слава богу, за три месяца работы у нас не было ни одной драки.

Главная объединяющая идея байк-клуба «Варяг» даже не мотоциклы, как могло бы следовать из названия, а музыка.

– У нас нет и никогда не будет попсы, клубняка, шансона – только рок-н-ролл, – подчеркивает Алексей. – Модные стили быстро отмирают, а рок-н-ролл вечен. Deep Purple, Led Zeppelin, Pink Floyd – это всегда классика. Кстати, из байк-клуба хотим переименоваться в рок-клуб: байкеры у нас хоть и тусуются, но основной контингент – музыканты.

Бизнес-фан

Еженедельно через байк-клуб проходит около 400 человек, средний возраст – 30 и выше. Каждый посетитель тратит около 500 рублей («На эту сумму можно шикарно посидеть! Например, пол-литра отличного разливного пива Weis Tiger стоит всего 110 рублей», – говорит Алексей). Интересно, что треть выручки приходится на кухню, хотя в питейных заведениях она обычно дает около 10% выручки, остальное – выпивка. За меню в «Варяге» отвечает жена Алексея, Марина.

– Чтобы работать хотя бы в ноль, нам нужно принимать около 500 человек в неделю. Думаю, этого недолго ждать: сарафанное радио работает хорошо (гораздо лучше всех остальных видов рекламы, которые мы потихоньку пробуем), – говорит Филиппов. –Вообще, мы с самого начала были готовы к тому, что любой бар в первый год убыточен. Но все равно немножечко переоценили свои возможности: бизнес-план предполагал, что мы возьмем кредит 2 млн рублей и арендуем помещение 500 «квадратов» и в таком случае через полгода вый­дем в плюс.

Реальность, как всегда, оказалась прозаичнее. Во-первых, помещение под клуб пришлось искать полгода. Площади были то слишком маленькими (120–140 кв. м), то слишком дорогими (так, в строящемся комплексе «Изумрудный город» предлагали помещение 500 «квадратов» за 400 тыс. рублей). Во-вторых, в кредит удалось взять только 1,6 млн руб­лей. Зато место для клуба нашли отличнейшее: рядом улицы Красноармейская и Учебная, куда можно добраться из любой точки города; в двух шагах – студгородок. А главное – площадь 1 000 кв. м, два этажа, своя сауна…

– Плохо здесь одно: аренда 300 тыс. в месяц и коммуналка еще 80, – улыбается Алексей. – А если доживем до лета… – Алексей мечтательно закидывает руки за голову. – Задумок очень много. Например, в ВИП-зале на втором этаже хотим поставить отдельные столы для представителей разных субкультур, и они сами будут оформлять пространство вокруг столов. Байкеры повесят колеса, рули, атрибутику. Страйкболисты изъявили желание принести свое оружие, элементы экипировки. Есть даже один хоккеист, он вообще-то байкер, но увлекается хоккеем и хочет сделать стол для фанатов: с клюшками, шайбами, формой. А мы только за, разным людям должно быть здесь комфортно.

варяг2

Алексей Филиппов и Сергей Григорьев вместе играли (и играют) в рок-группе «Плеть». Их «одногруппники» – основные помощники в клубе, так, басист Антон Трусов является арт-директором. Именно любовь к музыке они хотят сделать объединяющей идеей для посетителей байк-клуба «Варяг».

«Я взял в руки гитару девять лет назад, – говорит Алексей. – Именно с тех пор, в 33 года, начал жить по-настоящему»

варяг3jpg

Байк-клуб «Варяг» находится на улице Вершинина, рядом со студгородком, но студенты – нецелевая аудитория.

«Если рассчитывать на студентов как на постоянных клиентов, надо ставить забегаловку с бесплатным Wi-Fi, которая будет работать до 23 часов, пока общага не закрылась, – рассказывает Алексей Филиппов. – Да и ветреные они: сегодня пришел, завтра не пришел…»

 Для «своей» аудитории «Варяг» готов стать домом – и в прямом, и переносном смысле. Так, в распоряжении клуба есть две комнаты отдыха, и летом владельцы планируют бесплатно предоставлять ее путешествующим через Томск байкерам. Переговоры о том, чтобы крупные мотоконцерны спонсировали такие места отдыха для байкеров по всей России, ведет известный российский мотопутешественник Сергей Багаев, который зимой заезжал в Томск

Томск закодированный. Расшифровка города

датчики01

Расшифровка города «ТН» проверили, совпадают ли маршруты трамваев  с онлайн-картой, каков реальный уровень радиации в городе и актуальны ли открытые данные

На прошлой неделе были запущены несколько сервисов, которые должны сделать жизнь горожан удобнее: онлайн-карта Томска, отображающая местоположение электротранспорта в режиме реального времени; автоматизированная система контроля радиационной обстановки Томской области; доступ к набору открытых данных органов государственной власти региона. Мы проверили, как они работают, заодно протестировав стартовавший в мае проект «QR-Томск. История по-новому». И пришли к выводу: чем больше времени прошло с момента запуска сервиса, тем лучше он работает.

датчики02QR-коды: Томск в смартфоне

Как должно быть. На исторических зданиях и местах Томска висят небольшие пластиковые таблички с QR-кодами. Считав их с помощью любых гаджетов и необходимого софта, можно получить информацию об интересующем объекте.

Как есть. Тестирование двух точек – на Доме ученых и Научно-технической библиотеке ТПУ – показало: сервис работает идеально. Легко считав QR-код, телефон предлагает перейти на сайт qrtomsk.ru с развернутыми описаниями этих объектов. Например, можно узнать, что строительство дома губернатора затягивалось и процесс сильно подстегнул приезд цесаревича Николая в Томск: «Казна и городская дума выделили дополнительные средства на спешные работы по приспособлению дома губернатора для высокого гостя. Тогда и был пристроен к дому балкончик с крышей-зонтиком на случай, если цесаревич захочет показаться народу».

Проект стартовал в мае. Кодов пока мало – работает всего 14–15. А статей про исторические здания и места, на которые переадресуется пользователь, уже 24. Информацию для них берем отовсюду, вплоть до того что по одному дому нам книжку из Красноярска передали, чтобы оттуда можно было взять историю семьи Гадаловых. А так, и архив, и музеи, и краеведы, и библиотеки. Стараемся по максимуму проверять всё. Что касается разрешений на вывешивание наших табличек на фасаде, если здание является памятником федерального или регионального значения, то мы получаем разрешение из департамента культуры, плюс есть подписанное разрешение от комитета по дизайну и рекламе города. Если у дома есть собственник, то спрашиваем разрешение и у него. Например, по ул. Кузнецова, 30, у жильцов есть совет дома, вот с ним и работали. Было приятно, когда ссылка на материал про церковь Святой Марии (лютеранскую кирху) была замечена на одном из сайтов в Германии…

Александр Кузнецов, соавтор проекта «QR-Томск.  История по-новому»

Онлайн-карта: неопознанный едущий объект

Как должно быть. Сервис raspisanie.tomsk.ru/on-line отображает местоположение электротранспорта на карте Томска в режиме реального времени. Основная задача системы – уменьшить ожидание транспорта пассажирами на улице, особенно при отрицательных температурах.

Как есть. Когда мы вышли тестировать сервис в первый раз, было минус 30, и мы подумали, что телефон просто замерз и поэтому не отображает карту. Но второй тест, проведенный уже не на улице, а в теплом помещении на остановке, окончился точно так же. Выяснилось: на мобильных устройствах сервис не работает. И это сразу делает его бессмысленным: никому, кроме контролирующих органов, не нужно следить за транспортом из офиса… Наблюдения из окон квартиры показали: трамваи и троллейбусы опаздывают на одну-две остановки, а иногда появляются и неопознанные объекты.

Действительно, есть задержка в отображении транспорта на карте, она составляет в среднем 60 секунд. Это связано с технологией работы приборов ГЛОНАСС, которые отправляют данные раз в 30 секунд, за это время трамвай или троллейбус успевают переместиться. Мы сейчас работаем над системой обработки данных на сервере, но максимум, что удастся отвоевать, – 20 секунд. Обязательно сделаем заметное всем оповещение о задержке в шапке сайта, чтобы люди правильно рассчитывали время ожидания. Если появляется неопознанный объект, значит, транспорт идет не по своему маршруту, что сейчас особенно актуально: трамваи ломаются из-за морозов, их спешно заменяют другими…

Сегодня приборами ГЛОНАСС оборудован весь транспорт ТТУ: 93 троллейбуса и 43 трамвая. Ведем переговоры с маршрутниками – системы спутниковой навигации, по нашим данным, стоят на 80–90% автобусов, но не все хотят передавать нам данные. Это ведь контроль… И все же рано или поздно все коммерческие маршруты появятся на нашей карте, думаю, это произойдет в течение 2014 года. Что касается мобильных устройств, то для них приложение запустим в течение двух недель: сейчас оно адаптируется под Томск.

Александр Фадеев, директор Центра организации и контроля пассажироперевозок

Открытые данные: главное начать

Как должно быть. На сайте областной администрации tomsk.gov.ru в разделе «Открытый регион» опубликованы 30 наборов открытых данных органов государственной власти региона. Доступность этой информации позволит гражданам участвовать в деятельности государства. Данные опубликованы в машиночитаемом формате, что обеспечивает их автоматическую обработку.

Как есть. Пока совершенно непонятно, как обычному гражданину может облегчить жизнь сухая информация о работе органов ЗАГС (это легче и быстрее найти в 2ГИС), сведения о видах охотничьих ресурсов, занесенных в Красную книгу Томской области, или реестр лицензий на образовательную деятельность. Это совсем не похоже, например, на краснодарские или московские сайты открытых данных, которые представляют собой реально интересный и полезный городской сервис. Федеральные эксперты также отнеслись к проекту без восторга. Иван Бегтин, директор и соучредитель некоммерческого партнерства «Информационная культура», член рабочей группы фонда Open Knowledge Foundation по направлению открытых государственных данных, указал нам не только на некоторые технические ошибки вроде неработающих ссылок, что объяснимо на старте проекта, но и на второсортность опубликованной информации:

– Важно не только число открытых массивов, они должны быть ценны для людей. Должна быть и возможность запросить другие данные бизнесу и гражданам. Необходимо делать онлайн-опросы по наиболее востребованным данным. Или как минимум опираться на экспертную оценку.

Сама задумка этих машиночитаемых форматов, сама соль и принцип – в унифицированном виде открыть массивы данных, формируемых во власти. Удобный, читаемый вид для граждан ему придают разработчики. Красивые картинки, хорошо воспринимаемые гражданами, – не самоцель, но и это будет. Главное – начать эти данные раскрывать. Наши наборы соответствуют требованиям, сформированным в федеральных НПА. А то, что эти данные не так интересны гражданам, – необъективная оценка. Вполне вероятно, что на их основе может быть разработано, например, мобильное приложение, которое будет интересно определенной социальной группе, хоть и не из мейнстрима.

Елена Ципорина, председатель комитета развития электронной демократии ТО

Контроль за радиацией: жить будем

датчики03

Как должно быть. На сайте askro.green.tsu.ru можно отследить уровень радиации в Томске. Система представляет собой карту, на которой отмечены точки контроля. Нажав на них, можно сразу же получить данные о мощности дозы внешнего гамма-излучения на указанном участке. Сейчас в городе и районах области 17 постов автоматизированной системы контроля радиационной обстановки (АСКРО).

Как есть. Бытовым дозиметром мы измерили уровень радиации в нескольких точках, где установлены посты контроля АСКРО. Расхождение незначительное, например на ул. Белинского возле офиса Облкомприроды (эта организация осуществляет техническое обслуживание АСКРО, сама система находится в ведении Департамента природных ресурсов и охраны окружающей среды ТО) среднее значение уровня радиации – 9,3 мкР/ч. Наш прибор показал 10 мкР/ч.

В районе пл. Батенькова (стационарный прибор установлен на крыше Томского центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды) указано среднее значение 8,7 мкР/ч, бытовой дозиметр определил 11 мкР/ч.

Разница в показаниях в несколько микрорентген абсолютно не принципиальна. Мощность гамма-излучения в районе 10 мкР/ч – это нормально, я бы даже сказал, что в городе обычно радиационный фон немного выше – 15–20 мкР/ч  из-за обилия строительных материалов, содержащих природные радионуклиды. В целом я очень рад, что появился такой общедоступный сервис. В обычной жизни он, возможно, и не так нужен людям, но, когда случаются аварии типа фукусимской, народ начинает паниковать и спешно скупать дозиметры. Должен быть ресурс, где в свободном доступе есть всеобъемлющая информация, которая вернет гражданам спокойствие.

Алексей Торопов, директор Сибирского экологического агентства

 

«Вторая Баранова растёт»

Настя

Корреспондент «ТН» и немецкий журналист увидели в юной лыжнице Насте Кирилловой будущую олимпийскую чемпионку

Мы стоим с Маркусом Бенсманом перед девятиэтажкой в поселке Светлом, где живет лыжница Настя Кириллова. Глазу не за что зацепиться: во дворе трансформаторная будка да железные турники, кругом такие же типовые белые девятиэтажки, разбавленные ларьками. «Представляешь, какой силой воли надо обладать, чтобы выбиться из этого однообразия и тоски», – говорю Маркусу. «А может, именно это и помогает – желание поскорее отсюда выбраться», – отвечает. В преддверии Игр в Сочи он пишет о спортивной жизни в российской провинции для швейцарской газеты «Зонтаг». Мы помогли ему найти героиню – 17-летнюю Настю, воспитанницу Светленской ДЮСШ и Центра олимпийской подготовки Натальи Барановой. Про нее говорят: «Вторая Баранова растет».

Разрушитель стереотипов

Когда Настя открывает дверь, мы на мгновение потрясены. Ожидали увидеть этакую прилежную девочку, тихую, с косичками – в общем, спортсменку-комсомолку-красавицу. Настя – другая: длинная челка, выстриженные виски, джинсы-«бойфренды»… Зато у нее стандартный для спортивной звездочки красный уголок: в спальне стоит отдельный стенд с кубками и медалями.

– Когда вы начинали? – спрашивает Маркус, с интересом взирая на эту внушительную коллекцию.

– В первом классе. Семь лет тогда было.

Талант в первоклашке разглядела учительница физкультуры Нина Смакотина. Она вела уроки в Настиной школе, 22-й, и одновременно работала тренером в Светленской ДЮСШ, ибо сама мастер спорта по лыжным гонкам. По ее рекомендации девочка записалась в секцию. Удивляла всех вокруг: по технике не отставала от ребят, которые занимались не первый год. Вот что значит: дано! Вскоре ее маме Татьяне пришлось устроиться на пять работ, чтобы обеспечить ребенку спортивное будущее.

мама-и-Настя
«Я долго вытягивала из Насти, какая у нее цель в спорте, – рассказывает мама, Татьяна Васильевна. – И вот, когда ей было лет 14, на семейном празднике кто-то пошутил о ее замужестве. И Настя выдала: «Я не выйду замуж, пока не выиграю Олимпийские игры!»
Сейчас Настя – самая перспективная и результативная лыжница Томской области. По возрасту она еще не попадает в основной состав национальной сборной, но в 2012 году по личному распоряжению президента Федерации лыжных гонок России Елены Вяльбе ее экипировали от сборной – в виде исключения

Героизм одной мамы

Татьяна Васильевна работала медсестрой в светленской больнице, дочку и старшего сына воспитывала одна. Между тем Настя начала добиваться успехов: вы-игрывала сначала поселковые, потом городские и областные соревнования. Чтобы расти дальше, надо было ездить на сборы и старты в другие регионы, и, увы, эти расходы ложились на плечи родителей.

– Если бы не мама… – голос Насти дрожит. – Она что-то увидела во мне. Три года работала на пяти работах в своей больнице: и полы мыла, и сторожем была, и медсестрой, и еще кем-то. Сами с братом на бобах сидели, зато я ездила на сборы. Потом, когда появились результаты, меня начал спонсировать центр Барановой. Но если бы не мама, ничего бы не было.

– Зачем вы это делали? – Маркус явно удивлен примером маминого героизма.

– Для дочери, – отвечает Татьяна Васильевна. – Я не хотела обязательно вырастить из нее чемпионку. Просто тренеры видели в ней талант, а раз он есть, нужно помогать.

Настя развеселилась:

– На самом деле мама на мне отыгрывается. В юности она серьезно занималась баскетболом, хотела поступать в спортивную школу. Но моя бабушка ей категорически запретила.

 Футбол vs лыжи

Пару лет назад карьера лыжницы Кирилловой была поставлена под угрозу.

– Настя хотела уйти в футбол, потому что дар футболистки у нее тоже есть, ее даже хотели показать московскому тренеру, – рассказывает Татьяна Васильевна. – Мы месяца два-три воевали всем коллективом: и тренеры, и я… Отстояли!

– Мама говорила, что из дома меня выгонит, если я брошу лыжи: столько, мол, сил и средств в это вложено, – улыбается Настя. – А дело было так. Я любила гонять мячик, на равных играла с ребятами. Однажды меня увидела девочка-футболистка из Томска и пригласила на тренировку своей команды – женской сборной СибГМУ. Их тренер сказал, что я играю лучше всех его девчонок! И я начала выступать с ними. Мы выиграли зимний турнир ТВ-2, студенческий Кубок Сибири…

В лыжной спортшколе об этой страсти не знали. Прокол случился на очередном турнире: Настину команду показали по телевизору, тренер (а Настя тогда перешла к известному светленскому специалисту Виктору Парфиненко) увидел этот сюжет…

– На следующую тренировку прихожу – он молчит, – вспоминает Настя. – Но дает мне очень тяжелую нагрузку: сначала бегу 10 км, потом – жутко тяжелая силовая тренировка. А все остальные в это время играют… Я поняла, почему Виктор Федорович это сделал. Он был прав: футбол мешал лыжам, не получалось выкладываться и там, и там.

 «За сутки не выздоровеешь – поедешь домой»

Тренер у Насти суровый. Например, в ноябре девушка была на очередных сборах в Хакасии. Вдруг звонок маме: «Мамочка, миленькая, разреши мне бросить лыжи, больше не могу!»

– Она сильно заболела, температура почти 39, – начинает рассказывать Татьяна Васильевна. – И Виктор Федорович ее наругал: мол, халатно относишься к своему здоровью, ходишь в кроссовочках, без шапки…

– Мам, не надо, я сейчас разрыдаюсь, – Насте об этом явно тяжело вспоминать, и она выбегает из комнаты, где мы беседуем, чтобы не плакать при посторонних.

– В общем, Виктор Федорович сказал, что, если за сутки не выздоровеет, домой поедет, – продолжает мама. – Тогда и был этот звонок. Но Настя справилась с эмоциями и выздоровела. После сборов, в начале декабря, они поехали на всероссийские соревнования в Сыктывкар, где дочка выиграла спринт и выполнила норматив мастера спорта.

Виктор Парфиненко 27 лет назад переехал из Омска в Светлый. Вместе с супругой Еленой Аркадьевной воспитал нескольких мастеров спорта. Сейчас всерьез рассматривается возможность очередного переезда, скажем, в более представительные Тюмень или Ханты-Мансийск, откуда уже поступали предложения. Вырасти в Томске во всех отношениях сложнее: здесь нет специализированного училища олимпийского резерва, где спортсмены могли бы получить образование (мама Насти уже смирилась, что дочь окончит 11-й класс со справкой: из прошлого учебного года она училась лишь одну полную четверть). Здесь хуже и с финансированием, и со спортивной базой: в той же Светленской ДЮСШ даже туалета нет, удобства на улице. И, наконец, Томск – это слишком далеко от Москвы, и факт «географической дискриминации» отмечают во многих видах спорта. Так, Настя четыре года подряд выигрывает всероссийские соревнования в Сыктывкаре, как лучший молодой спринтер представляла Россию на юношеском европейском фестивале в 2013 году. Но в юниорскую сборную до сих пор не попала.

– В списках сборной, где перечислены кандидаты в основной состав, я есть, то есть глаз на меня все равно положили, – говорит Настя Кириллова. – Мне кажется, меня не приглашают в сборную отчасти и потому, что есть личная неприязнь. Потому что я вся такая… странная… короткая прическа… штаны… Мне уже и намекали на это… Но я не хочу быть как из инкубатора. Ради того чтобы кому-то угодить, внешность менять не собираюсь. Выход один: быть на голову сильнее всех соперников в моем возрасте.

 

Маркус Бенсман – собкор немецких и швейцарских газет по Центральной Азии, постоянно живет в Бишкеке. «Я не спортивный журналист: моя специализация – политические и военные кризисы. Делал репортажи из Андижана, был очевидцем революций в Киргизии… И вдруг получил от швейцарской газеты «Зонтаг» предложение съездить в Сибирь и написать о спортивной жизни в российской провинции. Это мне показалось интересным»
Маркус Бенсман – собкор немецких и швейцарских газет по Центральной Азии, постоянно живет в Бишкеке.
«Я не спортивный журналист: моя специализация – политические и военные кризисы. Делал репортажи из Андижана, был очевидцем революций в Киргизии… И вдруг получил от швейцарской газеты «Зонтаг» предложение съездить в Сибирь и написать о спортивной жизни в российской провинции. Это мне показалось интересным»

IT-стартапер или ресторатор: бизнесмен Дмитрий Пангаев о том, кто быстрее станет миллиардером

Дмитрий Пангаев

Чтобы первый томский пивной ресторан получился по-настоящему немецким, Дмитрий Пангаев с компаньоном поехали путешествовать по Германии. Они перенимали опыт и заодно искали для интерьера аутентичные вещи – в Томск ушло несколько бандеролей. Так, например, на стене «Мюнхена» появились настоящие баварские штаны, купленные у старьевщика за 70 евро.

– Человек идет в ресторан не за картошкой и котлетой. Он идет за атмосферой, – уверен Пангаев. – Только большинство предпринимателей, массово кинувшихся в общепит в последний год, этого не понимают.

После ресторана «Мюнхен» Дмитрий открыл еще два пивных заведения, более демократичных, под названием Harat’s pab. А построив бизнес, который он считает стабильным, ресторатор стал IT-стартапером. Его проект «БУБУКА» недавно выиграл один из самых рейтинговых инновационных конкурсов России WebReady-2013.

Атмосфера плюс русский пафос

…Летом 2008 года Дмитрий Пангаев, тогда еще владелец двух не связанных с общепитом компаний, увидел помещение в новом здании на пл. Батенькова и сразу понял: отличное место для ресторана! Он как поставщик элитного пива знал: ниша пивных ресторанов в Томске абсолютна свободна… В ноябре того же года подписали договор аренды и сразу отправились за вдохновением в Германию. Те самые баварские штаны, пивные кружки, таблички, оригинальная посуда – все ценное, что встречалось в пути, незамедлительно отправлялось бандеролями в Томск.

– У нас есть барная стойка, она залита эпоксидной смолой, а внутри лежат всякие штучки типа чеков из знаменитых пивных заведений Германии, – говорит Дмитрий. – Так что дух, атмосфера – все настоящее, немецкое. Правда пришлось частично адаптировать наше заведение под Россию. Например, в Европе непринципиально, какая в ресторане мебель, посуда. А у нас дай вилку и ложку из разных наборов, так скажут: «Издеваетесь?!» Чем стоимость чека выше, тем пафоса должно быть больше, ну публика у нас такая! Так что мебель, посуду – все делали под заказ.

С «Хэрэтсами» было что-то похожее: Дмитрий ехал по улице К. Маркса, увидел старинный кирпичный особняк на углу пер. 1905 года и подумал: «Здорово было бы открыть здесь что-нибудь». Что – еще не знал. Это потом, когда начались переговоры, подоспела идея франшизы: друзья Дмитрия из Иркутска запустили франчайзинговый проект Harat’s pab, которым он очень вдохновился. Два паба, открытые в Томске в 2012 году с разницей в несколько месяцев, заполнили другую пустовавшую нишу: атмосферных пивных, где можно весело провести время, демократичных по цене, но в то же время достаточно дорогих, чтобы отсеять специфичных любителей «Жигулевского» из ларька.

– Ресторатор должен тонко чувствовать момент с выбором помещения, – говорит Дмитрий Пангаев. – Иногда и место хорошее, а чувствуешь, что не пойдет. У меня была такая ситуация с одним зданием: вроде все нравится, уже идем к согласию по аренде, но что-то внутри противится. Пришлось отказаться. Сейчас есть одно такое здание на примете, где, по-моему, был бы отличный ресторан. Может быть, третий Harat’s pab, а может, что-то принципиально новое…

Не котлетой единой

Открытие одного паба стоило Пангаеву и его компаньонам примерно 12–13 млн рублей. Бары попроще обходятся втрое-вчетверо дешевле, и, как отмечает Дмитрий, именно в последний год их открылось сверх всякой меры.

– На мой взгляд, это связано с тем, что из недвижимости забирают деньги. Инвестиции в квадратные метры больше не выгодны, а куда пойти со свободными средствами? Ну, давайте в общепит. И пошли все кому не лень. Покупают франшизы и думают, что доход обеспечен. Черта с два! Каждый день ты должен заниматься своим рестораном. Но мало того – если не чувствуешь какой-то изюминки, ничего не получится. Например, многие новые проекты новосибирцев быстро умирали в Томске: «Вилка-ложка», «Жили-были» и т.д. Приезжие люди, которые их открывали, были смелыми и сильными, но они не учитывали особенности томской публики. Ее на мякине не проведешь! Просто котлет с картошкой ей мало – заведение должно продавать удовольствие. А оно складывается из атмосферы, музыки, мебели, кухни, обслуживания…

– Через год подведем итоги этого ресторанного бума, – улыбается ресторатор. – Рынок сейчас явно перенасыщен, плюс грядут нелегкие времена в экономике всей страны. Слабые будут умирать. Останутся две категории: либо те, кто создал реально хорошее заведение, либо те, у кого здание в собственности. Последние будут существовать, пока не уйдут в минус. А потом сдадут свои «квадраты» какому-нибудь супермаркету.

iTunes для бизнеса

…Если присмотреться, то на дверях многих томских ресторанов и кафе, а также супермаркетов, торговых центров, гостиниц можно увидеть стикер: «Здесь используется легальная музыка с портала «БУБУКА». На bubuka.info стоит счетчик, показывающий, сколько треков из его базы проиграно на сегодняшний день. За минуту показатели прирастают примерно на 100–150 треков, всего прослушиваний больше 40 млн.

– Проект «БУБУКА» мы вывели на рынок в начале 2012 года, – говорит Дмитрий Пангаев. – И как создатели службы поддержки продаж, и как рестораторы мы понимали: владельцы заведений не против платить за легальный музыкальный контент, но у них нет удобного инструмента. Проще было нарушить закон: скачать из Интернета, поставить CD, включить радио… И мы стали делать инструмент, который был бы прост в управлении и давал возможность почти напрямую общаться с правообладателем.

С каждым из них скрупулезно заключались договоры. В одних случаях правообладателями выступали сами артисты, в других – музыкальные лейблы. Выходили на них напрямую, без каких-либо посредников в лице РАО. Это и позволило сделать контент доступным (стоимость минимального пакета – 900 рублей в месяц). В базе – 20 тыс. композиций, программа загружается на любой девайс – хоть персональный компьютер, хоть планшет, хоть смартфон, хоть бытовой CD-плеер. В облаке системы пользователь выбирает нужные композиции, они перегружаются в зашифрованном виде на плеер и с него воспроизводятся.

– По сути, мы сделали iTunes для бизнеса, – гордится Дмитрий. – На сегодняшний день у нас 11 дилеров в России и один на Украине. Клиенты – от Москвы до Хабаровска. Сейчас задача – закрепиться на рынке России и СНГ, затем – Европа. Сервиса с такой концепцией там точно нет. Его нет даже в Америке, где, кажется, с авторскими правами все схвачено. Так что перспективы у проекта захватывающие.

– В IT-бизнесе важно быть не только разработчиком, но и предпринимателем, – подчеркивает Пангаев. – Я видел много таких стартапов, где идея вроде бы хорошая, но они топчутся и топчутся на месте. Поэтому в проекте важна команда. Вот Стива Джобса многие обвиняли, что он просто примазался к созданию персонального компьютера, который на самом деле изобрел Стив Возняк. Но именно Джобс придумал, как продать его, как преподнести, как сделать красивым и нужным людям.

Мировые парни

Первоначально в «БУБУКУ» было вложено 10 млн рублей. Чтобы проект развивался дальше, нужно еще 30 млн.

– Инвесторам мы интересны, многие узнали о нас как раз благодаря победе на WebReady. Кроме того, мы вошли в топ-25 Russian Startup Rating. В общем, имя у проекта уже есть, сейчас ведем активные переговоры об инвестициях, – рассказывает Дмитрий. – Перспективный IT-проект как девушка на выданье: к тебе ходят, присматриваются, и тут важно не прогадать, не продешевить и отстаивать свои позиции. Обычно бизнес-ангелы очень жестко ведут себя с проектами: денег дают мало, долю просят большую. Они просто душат молодых ребят, выжимают все соки. Стартапер думает, как бы кредиты закрыть, ипотеку взять, машину купить, и инвесторы на этом играют: дают ему немного денег, он свои проблемы решает, но при этом, лишенный значительной доли в бизнесе, теряет мотивацию работать дальше. Ему проще сказать, как в том анекдоте: «Ну, не шмогла я, не шмогла». Так что на старте проекта важно вложить максимум своих усилий и средств.

– При всем при этом быть стартапером безумно интересно, – добавляет Дмитрий. – Хороший ресторан – это очень стабильный бизнес. Рестораны и в войну были! Хорошее заведение всегда ценится, и к нему не зарастет народная тропа. Но масштабы этого бизнеса локальны. IT же бизнес – это бизнес амбиций. Он легко масштабируется, речь уже не идет о рынке Томска или России, ты думаешь о том, что можешь покорить весь мир. Интернет открыл в этом смысле невероятные возможности. Но и ритм работы совершенно другой. Почему успешные IT-бизнесмены сказочно богаты? Потому что они живут в другом ритме. Скорость принятия решений совершенно иная, не идет ни в какое сравнение, например, со строительным бизнесом с его бесконечными совещаниями. Здесь один человек может находиться в Таиланде, другой в Америке, третий в Томске, и они по скайпу, по соцсетям обмениваются информацией. Вот мы сейчас сидим, разговариваем, а мне приходят десятки сообщений из разных городов от моих дилеров. И нам не надо встречаться, чтобы делать бизнес. Быстро решили – быстро пошли дальше.

Томские инноваторы прыгают выше головы, чтобы стать поставщиками крупных нефтяных компаний

Андрей Князев несколько лет работал в нефтедобывающей компании и знает, какие проблемы надо решать там в первую очередь

Две тонны «АльдоКАСа» ушло на днях в город Актау для проведения опытно-промышленных испытаний. Средство, разработанное томскими учеными, поможет крупнейшей нефтедобывающей компании Казахстана «КазМунайГаз» очистить оборудование скважин от солей. Это в разы эффективнее и безопаснее, чем привычная в таких случаях соляная кислота.

– Думали, сделаем прорывную технологию, и к нам в очередь встанут, –  говорит главный инженер ООО «Новохим» Андрей Князев. – Только спустя несколько месяцев стало понятно, что невнимание к активным продажам было большой ошибкой на старте. Инновационный бизнес начинается не с удачной идеи, он начинается с того момента, когда пытаешься ее продать.

Инновации бочками

…Андрей Князев стоит посреди огромного цеха (площадь почти 700 «квадратов»), расположенного в промзоне на ул. Березовой.

– Год назад, когда мы сюда заехали, здесь был кошмар: здание бывшей пилорамы, стояли какие-то сушилки, можно было в пейнтбол играть, но не устанавливать оборудование…

Сейчас это полноценное опытное производство. Вдоль одной стены тянется несколько обособленных участков, на каждом изготавливается тот или иной продукт на основе глиоксаля: «Антиржавин» для очистки теплообменного оборудования, «Альдофикс» – средство для бальзамирования, «Диновис» для дезинфекции объектов ветеринарного надзора, модификаторов для цветного и черного литья, которые уменьшают объем литейного брака в металлургической  промышленности. Вдоль другой стены высятся горы синих пластиковых бочек для фасовки: «Новохим» продает свои инновационные продукты тоннами. В соседнем цехе, аналогичном по площади, идет монтаж  нового оборудования для производства глиоксальсодержащих материалов. Оба помещения в собственности.

Начало этой бизнес-истории широко известно в Томске: в лаборатории каталитических исследований ТГУ разработали способ получения глиоксаля.  В разработку технологии, которой теперь обладают восемь стран, включая Россию, ТГУ вложил примерно 70 млн рублей. Строительство опытного участка обошлось примерно в 50 млн – их нашли у частного инвестора. Руководитель проекта Алексей Князев сначала получил высочайшую оценку как ученый, выиграв премию президента РФ в области науки и инноваций, а потом как менеджер, став профильным заместителем губернатора ТО.

– Мы сразу понимали, что лучше продавать не сырье, а готовый продукт на его основе (драгоценная добавленная стоимость!). И как только было налажено производство глиоксаля (опытный участок мощностью 1 тыс. тонн в год открылся на территории завода «Манотомь» в 2009 году), стали думать, что из него в первую очередь производить, – рассказывает Андрей Князев.

Вообще,  глиоксаль является основой 2 500 наименований продуктов для химической, лакокрасочной, а также фармацевтической, нефтяной, деревообрабатывающей промышленности. Но для будущего компании решающим стал ответ на вопрос: какой рынок самый емкий для нашей продукции? Логично, что больше всего можно было заработать в «нефтянке» и энергетике. Первым выпущенным на рынок продуктом стал «Антиржавин», который помогал компаниям (и, как показала практика, не только коммунальным: среди покупателей были и КФ «Красная звезда», и НПЦ «Полюс») избавляться от ржавчины и накипи в котлах, трубах.  Чтобы на первых порах привлечь клиентов, пробные партии бесплатно раздавали целевым предприятиям. Сейчас выручка от продажи «Антиржавина» исчисляется миллионами рублей, его покупают в 170 городах России. Этот же путь теперь повторяет «АльдоКАС».

Кто крайний?

«АльдоКАС» – пока второй по продажам в «Новохиме», но потенциально первый по заложенному функционалу. Придумал его сам Андрей Князев, имевший опыт работы в нефтегазовой отрасли и знающий о конкретных проблемах «неф­тянки». Так, в какой-то момент нефтедобывающая скважина  могла просто встать, например, из-за солевого нароста на  крыльчатках, установках электроцентробежных насосов, насосно-компрессорных труб и пр. Традиционно проблема решалась с помощью соляной кислоты, но, отличаясь высокой агрессивностью к металлам,  она «убивала» дорогостоящее оборудование. Чтобы исключить человеческий фактор и, как следствие, возникновение чрезвычайных ситуаций, требовалась особая осторожность при работе с кислотой.  «АльдоКАС» превосходит эти дедовские методы по всем параметрам: не разъедает обрабатываемую поверхность, удаляет отложения быстрее, позволяет сэкономить средства на транспортировке, потому что может поставляться на месторождении в виде концентрата. Обработка одной скважины обходится в 16,5 тыс. рублей – смешная для нефтяной компании сумма. Тем не менее очередь из покупателей не выстроилась…

– Потратив на получение разрешительных документов приличное время, мы начали предлагать «АльдоКАС» нефтедобывающим компаниям, –  рассказывает начальник отдела продаж ГК «Новохим» Алексей Косенко. – ООО «Газпромнефть-Восток» стало одной из первых нефтяных компаний, которая нам поверила и решила приобрести первую партию. Это было в декабре прошлого года. В работе с  другой крупной томской нефтяной компанией нам помогла областная администрация: весной в «Белом доме» была устроена встреча представителей ООО «Томская нефть» с рядом малых предприятий, чьи разработки могли бы быть ей интересны. В числе прочих выбрали и нас. Сейчас мы находимся в начале сотрудничества с ОАО «Самотлорнефтегаз». С представителем этой компании мы встретились на профильной выставке в Тюмени. Уже сделан первый шаг: отправлены образцы «АльдоКАСа» и предложение провести опытно-промышленные испытания (ОПИ) на одном из месторождений.

Достучаться до «Роснефти»

В среднем лишь 3–5 нефтяных компаний из 100 готовы работать с инновационными разработками.

– Мелким компаниям это неинтересно, – считает Алексей Косенко, – они могут решить проблему более дешевым средством (обработка скважины соляной кислотой стоит 10 тыс. рублей) и будут экономить эти рубли, даже несмотря на то что в перспективе угробят оборудование. Это сравнимо с ситуацией, когда ты голоден и можешь съесть «Доширак» за 10 рублей и удовлетворить сиюминутные потребности, но с риском заработать гастрит, а можешь съесть полноценный комплексный обед, который, разумеется, будет дороже, зато без вреда для здоровья. Но мелким компаниям недосуг думать о будущем – они живут одним днем.

У больших компаний проблема другая: на местах-то все готовы внедрять инновации («Нефтяники – ребята практичные, а мы способны избавить их от головной боли», – замечает Косенко), но все крупные компании завязаны на Москву, а в Москве решения принимаются очень долго. На то, чтобы заключить одну сделку, может уйти несколько месяцев. Причем ОПИ на каждом месторождении «Новохим» вынужден проводить за свой счет, а это затраты в сотни тысяч рублей. Для молодой компании цифра существенная.

– Бьемся хотя бы за транспортировку, чтобы она происходила за счет клиента, – говорит Косенко.

Сейчас у него в работе полтора десятка нефтяных компаний, в том числе крупнейшие российские. В большинство из них обращались с предложением не один раз.

– В продажах есть теория семи касаний: необходимо семь раз обратиться к клиенту, и только тогда можно опускать руки, – улыбается Алексей. – Если проводить аналогию, то «Антиржавин», например, мы продаем уже более двух лет, но только сейчас можно вести речь о серьезных продажах этого продукта. Так что раскрутка инновационного продукта – это вопрос времени, и надо просто запастись терпением.

ФАКТЫ

До очистки «Антиржавином» на трубе был слой накипи2,5 см(справа – результат очистки).1 ммнакипи приводит к перерасходу топлива на 6%, а4 мм– на 43%.

Алексей Косенко, начальник отдела продаж ГК «Новохим», пришел в инновационный бизнес с рынка b2c – трудился региональным менеджером в компании «Балтийский берег».

– На рынке b2b работать сложнее, но интереснее – это другой уровень задач, другой масштаб. Сформировать под них отдел продаж очень сложно: мы постоянно ищем людей через кадровые агентства, бизнес-инкубаторы, службы занятости. Выбор, прямо скажем, небольшой: очень много безграмотных людей, на работе они выкладываться не готовы – хотят халявы. В общем, приходится растить специалистов самостоятельно: сейчас у нас в основном работают выходцы с факультета информационных технологий и химического факультета ТГУ.

Ольга Пасечник о причинах провала и полезных уроках краудфандингового проекта «Продакшн, достойный российского бизнеса»

 Десять дней остается до окончания сбора средств на проект «Продакшн, достойный российского бизнеса», запущенный на краудфандинговой платформе Boomstarter в начале ноября. Автор проекта Ольга Пасечник рассчитывала привлечь через специализированную площадку «народного финансирования» 300 тыс. рублей. Финансовый результат она оценивает как провальный: спонсорами конкурса для создателей деловых видеороликов пока стали 20 человек, в сумме они пожертвовали 10,5 тыс. рублей. Однако благодаря опыту краудфандинга завязались контакты с влиятельными персонами, от которых может выиграть основной бизнес.

Сила сети

300 тыс. рублей нужны были Ольге Пасечник, чтобы состоялся конкурс производителей делового видео «Продакшн, достойный российского бизнеса». Участниками его должны были (и еще могут) стать фрилансеры, блогеры, небольшие видеостудии. Их конкурсная задача – пропиарить другой проект, созвучный по названию: конкурс «Достойное лицо российского бизнеса». Нужно сделать «вирусный» ролик для Интернета, который бы мотивировал бизнесменов участвовать в «ДЛРБ». В качестве награды был объявлен не только денежный приз (основой которого и должны были стать «народные деньги»):

– У творческих  людей появилась бы возможность заявить о себе на серьезную аудиторию, ведь трех победителей предлагалось награждать на финале конкурса «Достойное лицо российского бизнеса», где соберется весь цвет бизнес-сообщества Сибири.  Словом, хотели свести талантливых людей с потенциальными заказчиками, – объясняет Ольга Пасечник, которая является организатором обоих конкурсов. – Я, как совладелец портала делового видео Multi Media Bank, прекрасно знаю: любой бизнес нуждается в качественном  информационном сопровождении своей деятельности. Интернет дал возможность каждому (даже малому)  предпринимателю возможность рассказать о себе.  Отсюда в разы возросшая потребность в профессиональных помощниках.

– Работая на цели бизнесменов и производителей видео, мы, конечно, мечтали и о достижении своей цели: популяризации в интернет-пространстве конкурса «Достойное лицо российского бизнеса», – продолжает Пасечник. – Поэтому в качестве претендентов на победу были готовы рассматривать те ролики, которые собрали бы 2–3 тыс. «лайков». Хочется, чтобы как можно больше бизнесменов узнали о «ДЛРБ» и приняли в нем участие, чтобы состоялся качественный обмен опытом.

Делу время

Представят ли бизнес-элите лучших создателей видеороликов, пока вопрос. Краудфандинговый проект за 10 оставшихся дней вряд ли далеко продвинется, генерального спонсора пока нет.

– Почему не получилось на «Бумстартере»? – Ольга задумывается. – Наверное, основная причина – я написала очень много букв. Сейчас, приобретя этот опыт, я понимаю: любой проект, претендующий на народное финансирование, должен быть написан кратко и просто. А то, что технология работает, – сомнений нет. Например, недавно на том же «Бумстартере» завершился сбор денег на проект кругосветной экспедиции по изучению морских микроорганизмов – его автор, московский биолог, хотел собрать 1,5 млн рублей, а собрал почти 2 млн.

– Конечно, сбор денег в Интернете – это большая работа, – подчеркивает Пасечник. – Я очень много писала личных сообщений в «Фэйсбуке», «ВКонтакте» с просьбой поддержать проект «Продакшна, достойного российского бизнеса». Основную сумму мы собрали в первые же дни. Заметила, кстати, что  очень многие говорили: «Да, конечно, помогу, крутой проект!», но реально никаких сумм не перечисляли. А те, кто давал деньги, делали это молча и без пафоса. Пара серьезных людей согласились рассмотреть возможность участия только после личной встречи. Мы встретились. Пока не могу назвать эти персоны, но их возникшая заинтересованность обещает большие перспективы основному конкурсу.

Ольга Пасечник – организатор конкурса «Достойное лицо российского бизнеса». Форма участия – видеоролики от компаний с рассказом о секретах успеха своего бизнеса.

– Мы хотим «вытащить» как можно больше конкретных историй. Ведь часто секрет успеха крупной компании легко применим и в более мелкой. Существует масса  универсальных инструментов: как увеличивать продажи, за счет чего снижаются затраты, как поднять вовлеченность сотрудников в процесс… И мы хотим предоставить площадку, где бизнес мог бы обмениваться этим взаимополезным  опытом. Например, один из участников конкурса «ДЛРБ» – томская компания «33 пингвина». Франчайзинговая сеть бренда – это около 900 торговых точек в 123 городах России, Казахстана и Монголии. В ролике, представленном на конкурс, директор сети Елена Рыбина делится секретами стимулирования сбыта, а на финале конкурса, который состоится в марте в Новосибирске, расскажет об этом в рамках одного из круглых столов.

 Еженедельник «Томские новости» является официальным информационным партнером сибирского конкурса «Достойное лицо российского бизнеса».

Томичка Анна Вишнякова сумела создать бизнес на гостинице для животных

Пару лет назад, когда отелю для животных «Золотая косточка» не исполнилось и года, его хозяйка Анна Вишнякова поехала на стажировку в Самару – перенимать успешный опыт. Хозяин известной самарской зоогостиницы приехал на встречу на большом черном «Лэнд-Крузере». «Классно. Наверное, он научился зарабатывать на этом деньги и сейчас научит меня!» – обрадовалась Анна. Ответ бизнесмена сразу приземлил: «Доход мне приносит другое дело, а животные – любимое хобби. Каждый месяц вкладываю туда по 30–50 тысяч». Анне пришлось самой придумывать, как сделать из «Косточки» реальный бизнес: со штатом сотрудников, профессиональной организацией, прибылью. И ей это удалось – возможно, первой в России, а может быть, и в мире.

«Вы задницы»

Весь день сидеть на неудобном стуле. Выходить из кабинета (даже в туалет) запрещено. Разговаривать по телефону тоже. На такой жесткий тренинг Анна Вишнякова попала в конце 2009 года в рамках госпрограммы по вовлечению молодежи в предпринимательскую деятельность, только-только стартовавшую в Томске. Бизнес-тренер из Питера Валерий Чемерис доказывал курсантам: выйти из зоны комфорта, то есть покинуть теплое местечко и создать свой бизнес, – это не смертельно.

– На тот момент я работала маркетологом в компании «Янсон». Были планы создать что-то свое, но лет через пять, – рассказывает Анна. – Тренер прямым текстом называл нас задницами, потому что мы сидим на стуле, не можем оторвать пятую точку и пойти зарабатывать деньги. Я подумала: правда, какого черта я себе поставила планку пять лет, если могу начать свой бизнес прямо сегодня? Начали думать с будущим партнером, какую нишу могли бы занять. Как раз незадолго до этого мы завели собаку и кота, дома был целый зоо­парк – жили еще крыски, попугайчики. Вспомнили, что возникала проблема: хотим в отпуск уехать, а животных оставить не с кем.

Строго говоря, в Томске были места для передержки – при ветклиниках и кинологических центрах, но любящих хозяев они не устраивали: собачкам и кошечкам там отводили небольшие клетушки, в пакет входила лишь кормежка и уборка – никаких прогулок и игр.

– В итоге приезжаешь из отпуска, а твой питомец одичавший и ослабевший, – печалится Анна. – Была одна зоогостиница в пригороде Томска, но репутация у нее оставляла желать лучшего: животные возвращались хозяевам худые и больные. А иногда совсем не возвращались…

Сами с усами

Итак, идея была. А денег не было… Помогли те же курсы молодых предпринимателей: ребятам подсказали, что можно пойти в центр занятости, защитить бизнес-план, получить 58 тыс., потом выиграть конкурс «Первый шаг» и получить еще 300 тыс. на развитие собственного дела.

– 358 тыс. нам как раз хватало на открытие гостиницы, – говорит Анна. – Правда, в реальности все получилось иначе: «Первый шаг» мы смогли выиграть только с третьего раза. Так что на первое время пришлось занимать деньги у родителей. Открытие «Косточки» обошлось нам примерно в 500 тыс. рублей.

Самым главным было найти помещение: не в центре, но с хорошей транспортной доступностью; отдельно стоящее, чтобы не мешать соседям; большое, потому что предполагалась система коридорного типа, как и в человеческих гостиницах. В итоге «Золотая косточка» открылась на улице Высоцкого. Ремонт, экономя, сделали сами. Даже научились самостоятельно заливать стяжку и возводить стены из гипсокартона…

– Мы там натурально жили: положили в кабинете надувной матрас, перевезли своих кошку с собакой, – вспоминает Анна Вишнякова. – На персонал денег не хватало, поэтому сами были и администраторами, и работниками по уходу за животными, и ночными сторожами. Наняли только дрессировщика, грумера (парикмахера для животных) и ветеринара. И еще – уборщицу: помещение в 300 «квадратов» сами не осилили бы… Через какое-то время появился сторож – очень уж хотелось хотя бы сутки через двое спать дома. Потом появился второй, и мы, наконец, переехали обратно в свою квартиру.

Собачий процент

Открытие гостиницы готовилось очень тщательно: если идея родилась в конце 2009 года, то первых клиентов приняли только в мае 2010-го. Все это время молодые предприниматели ­изучали чужой опыт, благодаря чему удалось избежать многих ошибок.

– Например, мы сразу поняли, что в этом бизнесе будет сезонность. Пик – с мая по сентябрь и с середины ноября до середины января; самый плохой месяц – октябрь: никто никуда не ездит, – рассказывает Анна Вишнякова. – Решили, что эти провалы надо закрыть дополнительными услугами, поэтому сразу пригласили дрессировщика и грумера. Долго искать не пришлось – оба этих специалиста работали с нашей собственной собачкой.

Первый октябрь это, впрочем, не спасло, тот месяц в 2010 году Анна до сих пор вспоминает с содроганием. В гостинице жила всего одна собака, хозяйская плата не могла покрыть расходов на персонал. Пришлось занимать деньги у знакомых…

– Слава богу, такие катаклизмы в прошлом: «Косточка» приобрела известность, авторитет, и даже в провальном октябре у нас сейчас гостило пять собак единовременно, – говорит Анна. – В сезон заполняемость собачьих номеров (всего их 11, включая комнатки для маленьких пород) стопроцентная, кошачьих (12 штук) – 90%. Потихоньку расширяем список услуг, так, открываем детский сад для животных. Будем приучать котят и щенков к лотку, выгулу, основам поведения, чтобы, скажем, мебель не драли, игрушки не раскидывали. Плюс готовим расширение бизнеса: в январе у нас произошла смена партнера, мы переехали на собственные площади на улице Трифонова и теперь планируем создать единый зооцентр – с веткабинетом, зоомагазином, зоотакси, доставкой кормов на дом.

Стойкий оловянный солдатик

Если в первый год гостиница была убыточна, а во второй-третий год своего существования работала «в ноль», то сейчас она приносит хозяйке стабильный доход. Выручка «Золотой косточки» в 2013 году выросла в 3–4 раза.

– Только в процессе я поняла, почему хороших отелей для животных никто в Томске не открывал. Потому что развивать это как бизнес очень тяжело, – говорит Анна. – Я много ездила на стажировки в разные города и страны, организованные Фондом развития малого и среднего предпринимательства ТО, и каждый раз пыталась узнать, как из моей идеи можно извлечь прибыль. Была, например, в пансионе для животных в Израиле. Оказалось, что его владелец – его же единственный сотрудник. А во время поездки в Германию выяснилось, что успешная на первой взгляд гостиница для животных на самом деле полублаготворительный проект. «Зеленые» бесплатно выделили ей помещение (то есть платить за аренду не нужно), а с питомцами бесплатно возятся волонтеры (то есть расходов на персонал почти нет). И только мы, можно сказать, сдуру сумели превратить «Косточку» в доходное дело.

– Но сколько было слез! – Анне до сих пор тяжело вспоминать свой путь стартапера. – Как соберемся с родственниками на каком-нибудь семейном торжестве, так сразу начиналось: «Аня, ну зачем тебе это, да закрой ты свою гостиницу и иди работать по найму!» Спасло только то, что «Косточка» – это эмоциональный бизнес, он дорог для меня, я не могла бросить его на полпути, вложив столько сил. С другой стороны, я понимала его перспективность в будущем. Мне встречались люди, которые говорили: «Ах, почему же вас раньше не было, мы выкинули кошку на улицу только потому, что пришлось уехать на два месяца, а отдать ее было некуда!» Сейчас у меня вся стена в благодарственных письмах клиентов.

Мастер продавать

Как только «Золотая косточка» окрепла и Анна поняла, что может посвящать ей не 100% своего времени, она решила… нет, не провести пару месяцев на море, а открыть еще один бизнес.

– По образованию я специалист по рекламе, – рассказывает Анна. – Животные – моя любовь, мое хобби, но мне всегда хотелось состояться и в основной профессии. Идею собственного маркетингового агентства я вынашивала давно, еще до «Косточки», но из-за бешеной конкуренции решила не соваться на этот рынок. Это потом я поняла: раз есть конкуренция, значит, рынок живой. С «Косточкой» нам пришлось создавать его самим.

В начале 2012 года Вишнякова с подругой открыли центр продвижения бизнеса «Марка». Наученная опытом, Анна сказала себе: «Никаких капитальных вложений!» По знакомству им бесплатно достался кабинет (правда, в промзоне – 25 минут от ближайшей автобусной остановки). За 500 рублей купили бэушные столы и стулья, из дома принесли компьютеры. Запустили акцию в соцсетях: первые три клиента получают заказ бесплатно.

– Нужно ведь было создавать портфолио, – объясняет Анна.

Четвертый заказ принес 10 тыс. – их пустили на печать визиток и промоматериалов. На следующий гонорар купили дополнительную технику. Потом по знакомству нашли недорогой офис с хорошей транспортной доступностью. Приняли первых сотрудников: на 10 квадратных метрах сидели впятером…

– Однажды мы провели тренинг по продажам, и он оказался очень успешным. Поняли, что эта ниша – корпоративные тренинги, школа менеджмента, переговорный клуб – самая перспективная. Так «Марка» переросла в «Томскую школу продаж». По выручке она уже превзошла «Золотую косточку», – говорит Анна. – Имея два таких разных опыта, я для себя сделала однозначный вывод: начинать надо с того, что не требует вложений. Даже без офиса – просто с сайта, все равно все уходит в Интернет. На этом подняться, заработать денег и уже потом инвестировать их в другой бизнес, основанный на любимом деле. Если бы «Томская школа продаж» появилась раньше, чем «Золотая косточка», я сэкономила бы кучу нервов и денег. С другой стороны, тогда «Косточка» изначально рассматривалась бы как хобби, не было бы мотивации ее развивать и максимум, до чего она доросла бы как бизнес, – до самоокупаемости. А так нам удалось почти невозможное: сделать гостиницу для животных прибыльной.

 Первым клиентом «Золотой косточки» была женщина, которой надо было пристроить питомцев на время отпуска. Она узнала о гостинице из флаера в почтовом ящике (открывшись, ребята заказали массовую рассылку вместе с газетой «Реклама»). Оплатила самый дорогой номер, люкс, и попросила непременно поселить кота и черепашку вместе: они друзья. Сейчас 60% новых клиентов гостиницы находят ее через рекламу в Интернете: на Гугле и Яндексе «Золотая косточка» первой появляется в ответ на запрос «гостиница для животных Томск». Около 20% клиентов «Косточки» – постоянные.

На Западе хозяина животного могут лишить права владения им точно так же, как нерадивых родителей могут лишить родительских прав. В Томске, как и в России в целом, люди еще не привыкли нести за своих питомцев строгую ответственность. «Поэтому «Золотую косточку» можно назвать социально ответственным бизнесом: мы пытаемся поменять менталитет людей, научить относиться к животным как к полноправным членам семьи», – говорит Анна

 

Поумнеть и разбогатеть: на что не хватает денег и знаний молодым предпринимателям

«Я участвовал всего в двух программах – «Первом шаге» (когда он еще был областным, теперь этот конкурс муниципальный) и «Перспективе». На эти деньги легко подсесть и потерять мотивацию работать самому, – говорит директор ООО «Сибирские объединенные сети» Максим Шевченко (на фото слева). – Лично для меня гораздо эффективней оказалась стажировка в Китае. Главное – относиться к таким поездкам не как к отдыху, а как к возможности получить знания. Например, мне удалось познакомиться с миллионером господином Ванном, он подсказал много интересных проектов и даже подарил часы стоимостью 48 тыс. долларов»
Александр Глок (на фото справа) считает Максима Шевченко образцовым молодым бизнесменом, целеустремленным и жадным к знаниям

Рост оборота на треть – таков реальный результат участия IT-бизнесмена Максима Шевченко в конкурсе молодых предпринимателей. В прошлом году он наряду с другими победителями получил награду – бизнес-стажировку в любом городе мира. Максим выбрал Китай.

– Посетил несколько заводов г. Шанья, перенял некоторые идеи организации производства, подсмотрел несколько проектов, запустил их в Томске и в этом году получил рост оборота на 25–30%, – рассказывает Максим.

В пятницу подвели итоги регионального этапа конкурса «Молодой предприниматель России – 2013», Максим снова вошел в число победителей и теперь отправится за опытом в Германию.

– Конкурс не подразумевает денежных призов – мы даем не рыбу, а удочку, – подводит итог Александр Глок, директор Фонда развития малого и среднего предпринимательства Томской области, организатора конкурса.

– Всего на конкурс в этом году было подано 89 заявок, в финал прошли 15, из них выбрали шесть лучших, – рассказывает Александр Глок. – Не могу сказать, что был ажиотаж. Это особенность Томска: многие молодые люди не видят целесообразности участия в конкурсах, они больше настроены на работу.

– А может, они просто боятся бюрократии во всем, что касается поддержки молодых предпринимателей? Слышала на днях разговор: директор IT-предприятия просил своего бухгалтера заняться участием в программах господдержки, которые реализует ваш фонд, а бухгалтер его отшивала: сильно, мол, хлопотно такую гору документов собирать…

– Если предприятие обходится без какой-либо бюджетной поддержки, это здорово. Я всегда говорю: «Ребята, надейтесь только на свои силы». Не надо ждать, что государство спасет бизнес, но надо использовать поддержку, которую оно предоставляет максимально грамотно. Чаще всего это не деньги в чистом виде, а субсидии. Например, в этом году по программе «Перспектива» размер субсидии увеличен с 400 тыс. до 1 млн рублей. Понятно, что, поскольку деньги бюджетные, человек не может получить их просто так, по щелчку пальцев. Для этого необходимо немножко побегать, собрать документы. Но те люди, которые хотя бы раз поддержкой воспользовались, понимают, что, во-первых, получить деньги реально, во-вторых, это не так страшно. Когда говорят «гора бумаг», это не значит, что это в прямом смысле гора.

– Ну а сколько? Развенчайте миф.

– В прошлом году мы сделали портал «поддержкабизнеса.рф», на нем простым доступным языком пошагово рассказано, какие собрать документы, куда их отдать, в какие сроки.

Заполнить их – никакого труда! Более того, есть специальный тест, из которого вы поймете, можете ли вообще претендовать на поддержку. Если человек считает, что это для него сложно, никто за руку не тянет.

– Как контролируется расход средств?

– В течение года получатели субсидии сдают отчет о том, как она тратится и как выполняются те основные финансово-экономические показатели, которые содержались в заявке на конкурс. Если человек заявлял, что создаст три новых рабочих места и обеспечит среднюю заработную плату на уровне 10 тыс. рублей, он должен показать их. Если в отчете идет расхождение, мы выясняем, в чем причина. Если были объективные проблемы: низкая отгрузка, морозы, срыв поставок и т.д., есть возможность пролонгировать договор еще на полгода. Если предприниматель решил, что деньги можно тратить по своему усмотрению, и потратил их не на те цели, которые были заявлены на конкурс, ему выставляется претензия с требованием вернуть субсидию назад вместе с процентами.

– Требований по возврату субсидий много?

– За три года мы выиграли 11 дел, притом что субсидию получили более 700 человек (только по «Перспективе» выдали в прошлом году 5 млн рублей). Это говорит о качестве заемщиков…

– На что чаще всего молодым предпринимателям не хватает денег?

– Как правило, деньги господдержки расходуют на покупку оборудования или специального программного обеспечения. Ведь купить более-менее приличный станок – 250–300 тысяч… Впрочем, деньги если и препятствие, то не очень серьезное: молодые люди более гибко мыслят. У них, в конце концов, есть родители, и многие наши стартапы начинались с того, что ребята занимали деньги у родителей (и, кстати, возвращали, а не так: «Папа, дай 2 миллиона, я что-нибудь открою, и вдруг получится»). На мой взгляд, самая главная проблема сейчас – нехватка знаний. Когда тебе 20–22 года, кажется, что море по колено. Но вот ты открыл предприятие, и встает вопрос: а как собрать команду? Как ею управлять? Как людей мотивировать? Поэтому мы стараемся помочь и с этой стороны. Например, в рамках федеральной программы «Ты – предприниматель» предусмотрены 72-часовые образовательные программы, где учат грамотно составлять бизнес-план, разъясняют внутреннее устройство компаний, рассказывают про возможности начать бизнес, например о том, что можно стартовать с покупки франшизы.

– Недавно читала исследование Forbes по молодым предпринимателям, в котором эксперты пришли к выводу, что одна из главных проблем – непонимание своей целевой аудитории.

– Абсолютно правильно. Если на одну чашу весов положить стартап, у которого много денег, но невнятная идея, а на другую – стартап с хорошей командой и четким пониманием того, на кого продукт рассчитан, но с небольшим количеством денег, то победит вторая. Если нет хорошей идеи, не надо начинать. Открыть предприятие просто – 5 дней, закрыть сложно – до года может длиться процедура. Вот сейчас народ массово кинулся в кальянные, кафе, доставку пиццы. Приходит недавно человек, знакомый мне по компьютерному бизнесу, и сообщает, что попутно открыл доставку пиццы… Конечно, если ты целеустремленный, настойчивый, для тебя конкуренция будет только в помощь. Но идея все равно нуждается в проработке. Надо обязательно поучиться, узнать процесс изнутри, поработать наемным работником в этой сфере. Хочется открыть кафе – устройся для начала официантом, посмотри на кухню изнутри, изучи подноготную, и тогда на многие грабли не придется наступать.

Вице-президент Томской торгово-промышленной палаты Сергей Сакун и директор портала делового видео Multi Media Bank Ольга Пасечник награждают одного из победителей конкурса молодых предпринимателей – Игоря Ковалева, президента холдинга Di-Group. За три года он привлек около 4 млн рублей по различным программам поддержки молодых предпринимателей. Возмещенные затраты составили примерно 5% от годового оборота.
«Получал субсидии по различным программам, – рассказывает Игорь Ковалев. – Особенно значительной была экономия на продвижение товаров на выставках (субсидируется 50% от потраченной суммы). Очень помогло возмещение затрат на техническое перевооружение. Мы приобрели токарный и фрезеровальный центр, это высокотехнологичное дорогое оборудование. Ежемесячные выплаты за него нам под силу, но первый платеж – 2 млн рублей – был ощутим. И с помощью госсубсидий удалось вернуть 85% этой суммы. То, что на это тяжело собрать документы, – предубеждение, так говорят те, кто ни разу этого не пробовал»

 

Микро-, малых и средних предприятий у нас порядка 55 тыс. Примерно треть из них созданы молодыми предпринимателями до 30 лет.

Результаты конкурсы

Победители томского этапа всероссийского конкурса «Молодой предприниматель России – 2013»: Сергей Кухальский, директор ООО «Транс-Сиб-К», Игорь Ковалев, президент холдинга Di-Group, Максим Шевченко, директор ООО «Сибирские объединенные сети», Анна Вишнякова, директор ООО «Золотая косточка» и индивидуальный предприниматель Полина Кривицкая. Спецприз «За волю к победе» получил индивидуальный предприниматель из города Асино Евгений Кондратов. Все они будут бороться за национальную премию.

Конкурс проводится НО «Фонд развития малого и среднего предпринимательства ТО» при поддержке Департамента развития предпринимательства и реального сектора экономики Томской области, Федерального агентства по делам молодежи и Томского отделения ОАО «Сбербанк России».

Томская IT-компания снабжает программами мировые корпорации

Ноль инвестиций. Ноль сбережений. Только свои головы, своя идея: трехмерная интерактивная платформа, на базе которой можно строить различные системы виртуальной реальности; лаконичная и эффективная, что редкость даже на мировом рынке, поэтому на ней реально сделать бизнес. «Это вам не картошку в вакуумные пакеты на буржуйском оборудовании упаковывать! Вот она – драгоценная надбавленная стоимость, продукт интеллектуального томского труда», – такую емкую характеристику дали компании Unigine («Юниджайн») на одном из специализированных программистских форумов. Меньше года потребовалось, чтобы идею превратить в коммерческий продукт, с тех пор прошло семь лет.

– До сих пор каждый день – борьба, – улыбается генеральный директор «Юниджайн» Денис Шергин. – Не бывает так, что ты что-то гениальное придумал и – бац! – проснулся богатым и знаменитым. Рост компании пропорционален труду, который мы ежедневно в нее вкладываем.

Десять центов за пучок

…Девять вечера, мы только что закончили разговор, но Денис Шергин домой не собирается:

– Надо, – говорит, – еще синхронизироваться с американцами.

12-часовой рабочий день для него – норма, 14-часовой – в порядке вещей. Четырехдневный отпуск, проведенный летом на Алтае (из них два дня в дороге за рулем), – нечаянно образовавшаяся брешь в жестком рабочем графике. Двухнедельный отпуск на Бали был первым за семь лет. Впрочем, работать в классическом офисном режиме с девяти до шести Денис не хотел никогда:

– Я однажды устроился в офис и выдержал всего три дня. Потом решил – нет, только свой бизнес.

Фирма по веб-программи-рованию, которую Шергин открыл еще студентом радиофизического факультета ТГУ, была вполне успешной:

– На хлеб с маслом хватало, – улыбается Денис. – Но стало скучно, и я задумался о смене направления.

И счастливый случай: университетский товарищ, тоже радиофизик, Александр Запрягаев как раз искал менеджера для коммерциализации своих разработок. Когда-то Александр увлекся компьютерной 3D-графикой, освоил ее самостоятельно, устроился на удаленную работу в немецкую компанию,  чей продукт был связан с виртуальной реальностью. И все это время разрабатывал свой проект, который потом стал основой фирменной 3D-платформы Unigine.

– Сначала я помог сделать ему сайт, где мы бесплатно выкладывали демо-версии с исходными кодами. Хотели существовать на донейшны (пожертвования), но их было так мало, что не хватало даже на оплату хостинга, хотя трафик был приличный, – рассказывает Денис. – В 2004 году появилась идея продавать программу, без каких-либо инвестиций, с нуля. Почти год сидели по домам и «заворачивали» ее в коммерческую упаковку. Ведь одной оригинальной идеи мало – программа должна быть хорошо протестирована, снабжена документацией, примерами использования, должна регулярно обновляться, иметь техническую поддержку, лицензионную структуру, готовые маркетинговые материалы. Пока всего этого нет, это не продукт. Рыночная стоимость идеи – десять центов за пучок. Идея ничего не стоит, стоит реализация.

Руки золотые

В 2006-м, когда «Юниджайн» открыла свой офис, в нем сидели три фулл-тайм-сотрудника, из них двое – Денис и Александр. К концу года их стало семь. Сейчас – 25.

– Команда не должна расти быстрее, чем в 1,5 раза за год. Я считаю, что одномоментный приход большого количества новых людей размывает сложившиеся ценности, принципы, атмосферу в коллективе, – считает Денис.

Еще более прозаичная причина медленного роста – кадровый голод. Денис резко грустнеет, когда мы начинаем говорить об этом…

– Потенциал нашего продукта эксплуатируется недостаточно. У нас есть деньги, чтобы нанять хороших сотрудников и расти гораздо быстрее, но мы не можем их найти. Приходится очень квалифицированными головами решать те задачи, которые можно доверить чуть менее опытным инженерам.

ТУСУР? Мехмат ТГУ? Денис усмехается: их образование без опыта коммерческой разработки ничего не стоит.

– Выпускников мы брать перестали. Несколько студентов пытались выучить, но тщетно. Их потолок очень низок. Есть задачи, которые ты просто физиологически не можешь решить, – Денис бросает взгляд на палатку, лежащую рядом с его рабочим столом (поездки на скалы – редкая отдушина для него), и приводит образное сравнение: – Это как в скалолазании: есть маршруты и задачи такой категории сложности, которые не всем дано осилить, сколько ни тренируйся. В университете не научат коммерческому (промышленному) программированию. Там дадут Computer Science-базу, это клево, когда она есть. Но это не дает возможности разрабатывать сложные вещи.

– Отчасти мы сами виноваты, – немного подумав, добавляет Денис. – Много людей среднего уровня бывали у нас на собеседованиях, делали тестовые задания, не проходили и потом говорили в своей тусовке: «Ой, не ходите в «Юниджайн», там адовы требования!» Из-за этого некоторые классные ребята даже не пробуют свои силы – боятся. У одаренных людей самооценка всегда занижена. В итоге мы перевозим в Томск ребят из Новосибирска, Омска, Красноярска. Зарплата у нас чуть выше рынка, вот сейчас висит вакансия программистов, зарплата 50– 70 тысяч, соцпакет. Хотя основной мотиватор переезда – качество проекта.

Птица высокого полета

Платформа Unigine используется в тренажерах для обучения машинистов американских, австралийских, российских железных дорог (с ее помощью в виртуальной реальности воссозданы тысячи километров реального пути поезда). ГСКБ «Алмаз-Антей», одно из крупнейших в мире предприятий «оборонки», специализирующееся на разработке зенитных ракетных комплексов и перспективных видов вооружения, выбрало программу томичей для разработки визуализационной составляющей аналитического программного комплекса. Microsoft пользовалась продуктами Unigine для демонстрации новых визуальных возможностей Windows 7 (в офисе Дениса Шергина лежит открытка от директора Microsoft Стива Балмера, благодарящего томичей за бесценную разработку).

– Прорваться к покупателю, конечно, было сложно: конкурировать пришлось не на российском, а на мировом рынке (у нас даже русскоязычного сайта до сих пор нет), – вспоминает Денис Шергин. – Чтобы продать первые коммерческие версии программы, мы сделали цену на порядок ниже среднерыночной.

– Первые наши покупатели – это небольшие разработчики игр, ведь изначально была идея сделать именно игровой движок, это потом стало понятно, что продукт востребован на других рынках. Сейчас мы регулярно ездим на профильные выставки мирового уровня – игровые, симуляторные. Это помогает влиться в ту индустрию, на которую ты работаешь, получить инсайдерскую информацию, понять мировые тренды. Иначе в Сибири, в изоляции, сложно сделать что-то адекватное.

Как потопаешь…

– Нельзя сказать, что у нас супергениальная идея и все круто взлетело – нет, продажи растут пропорционально нашим усилиям, – подчеркивает Денис. – Работаешь над продуктом – зарабатываешь деньги, не работаешь – не зарабатываешь. Время идет — проблемы остаются, только масштаб их меняется: раньше не хватало 10 тыс. долларов, теперь 100. Бизнес – это вообще сплошная полоса героизма. Каждодневная борьба за выживание, особенно на ранних этапах.

Дважды «Юниджайн» была на грани банкротства. Персональных долгов было столько, что спать не получалось. Пытались получить кредиты, но безуспешно – для банка интеллектуальная собственность ничего не стоит.

– Как выкручивались?

– Ох, не спрашивай…

Последний такой кризис был 1,5 года назад, когда «Юни-джайн» завершала работу над военно-морской стратегической игрой Oil Rush («Нефтяная лихорадка»). (Релиз этой игры, кстати, томские эксперты назвали одним из самых интересных событий на томском рынке IT в 2011 году.)

– Чтобы поставлять технологии разработчикам игр, нам нужно самим разрабатывать игры. Чтобы понимать, что требуется на рынке симуляторов, мы должны сами разрабатывать симуляторные программы, сейчас вот работаем над симулятором гражданского вертолета, – объясняет Денис Шергин. – Игру Oil Rush мы делали прежде всего для того, чтобы показать потенциальным клиентам возможности нашего основного продукта – 3D-платформы. Но разработка затянулась, бюджеты «проелись», а поскольку все силы компании были брошены на игру, основной продукт стал существовать постольку-поскольку, его продажи упали…

– Но мы сделали несколько правильных шагов: максимум выжали из существующей  базы, постарались более агрессивно работать с потенциальным клиентами. Оптимизировали все до позеленения, – говорит Денис Шергин. – Не бывает так, что ты что-то гениальное придумал и – бац! – проснулся богатым и знаменитым. Вернее, бывает (Facebook, Angry Birds), но только как случайное исключение, джекпот: превратить эти успехи в систему не получается даже у их авторов.

Основной продукт компании «Юниджайн» – высокотехнологичная интерактивная 3D-платформа Unigine для создания разнообразных систем виртуальной реальности: компьютерных игр, обучающих программ, медицинских симуляторов и т.д.

 

Зачем молодые люди хотели стать мэрами

Первое, что бросалось в глаза в первые две недели с начала выдвижения кандидатов в мэры, – баллотировалась одна молодежь. В конце августа представитель горизбиркома Виктор Тищенко изумлялся: самому старшему кандидату было 35 лет, самому молодому – 24. Впрочем, на стадии сбора подписей все молодые люди отсеялись. Как показал опрос «ТН», и цели, и ошибки у них были примерно одинаковые.

Алексей Ковалев,  директор спортивного клуба Hot Line Fitness:

– Шел на выборы с целью привлечения внимания к национально-освободительному движению – я его уполномоченный координатор в Томске. Интересовало также, как в реальности в настоящий момент выглядят выборы. Хотелось увидеть подвод-

ные камни. Посмотреть, как будет реагировать внешняя среда. После регистрации нашей партии нам предстоит участвовать в выборах различного уровня, и хочется быть готовым к возможным последствиям…

Была иллюзия, что собрать подписи для регистрации в кандидаты (0,5% от общего числа избирателей, то есть минимум 1 812) можно только личными силами и силами актива, без привлечения финансовых ресурсов. К сожалению, это оказалось невозможно за такой срок. С точки зрения финансов участие в выборах не обременительно, все мои траты – это проезд, личное время и распечатка нескольких сотен страниц для оформления документов в избирательную комиссию и сбора подписей. При таких расходах участие в выборах с точки зрения продвижения национально-освободительного движения себя вполне оправдало. Что касается фитнес-клуба, то я бы не сказал, что появление его директора в медийном пространстве как-то отразилось на прибыли предприятия.

Игорь Сашов

Игорь Сашов, лидер движения «Дороги Томска»:

– Я верил в возможность победы, иначе и не было смысла идти на выборы. Если гора не идет к Магомету, значит, Магомет идет к горе. Власти не спешат реализовывать нашу программу развития дорожного движения, качественно ремонтировать дороги, строить новые, поэтому нужно самим идти во власть и реализовывать свои идеи. Подписей я собрал даже больше, чем нужно, – более 2 тыс. (и все мои предвыборные траты – это распечатка бланков нужного количества подписных листов, всего 512 рублей 50 коп.). Но многие сборщики допустили формальные ошибки при заполнении подписных листов, а заново собрать времени не было, поэтому  вынужденно отозвал свою кандидатуру. Конечно, и я допустил где-то ошибки в организации сбора подписей. В то же время я участвовал в выборах в Думу города – неимоверно трудно с ходу участвовать сразу в двух избирательных кампаниях. Выводы – нужно тщательно готовиться к выборам и укреплять команду. Выиграть выборы человеку «с улицы»,  конечно, возможно. Главное – с чем ты идешь и что можешь реально поменять в жизни земляков.

Алексей Волынцев, директор ООО «Плексор Телеком»: 

Алексей Волынцев
Алексей Волынцев

– Как бы пафосно ни звучало, но на выборы я пошел потому, что мне не все равно, что происходит вокруг. Я коренной томич, мне пришлось пожить во многих городах и странах, есть с чем сравнить, и я вижу, что у города накопился целый букет проблем. То, что убрали избирательный залог (750 тыс. рублей), дало возможность выдвинуться неравнодушным. В процессе выдвижения была интрига (до 5 сентября), было действительно интересно. Для меня лично был позитив в смене рода деятельности, в динамичности и встряске, которую дала эта гонка на первом этапе (цель пиарить бизнес или зарабатывать деньги не ставилась).

Мы столкнулись с политической инертностью и страхом жителей оставлять свои паспортные данные. Фразы типа «А вдруг на меня кредит оформят?» звучали достаточно часто. Возможно, если бы была еще неделя, нам бы удалось собрать необходимое количество подписей. Но даже за те шесть дней, что были у меня и моей команды, получилось собрать порядка 1 600 подписей. Первый и основной вывод: готовиться надо лучше. А так у каждого активного человека есть шанс что-то изменить в доме, городе, стране.

Гражданин наблюдатель

Ренат Сулейманов, представитель Томской ассоциации избирателей:

– На этих выборах были отдельные процедурные нарушения на разных этапах, например при выездном голосовании комиссия кое-где выезжала при пустом реестре заявок (а он должен быть заполнен именно до выезда). Но грубых нарушений, которые могли бы повлиять на исход голосования, нашими наблюдателями зафиксировано не было.

Еще хотел бы отметить впервые опробованную в Томске процедуру публикации в Интернете предварительных итогов голосования прямо с участков – проект SMS-ЦИК от движения в защиту прав избирателей «Голос». Наблюдатели с заранее аккредитованных номеров телефонов отправляли результаты (подсчитанные и оформленные уже в протоколе комиссии голоса за каждого кандидата) на специальный номер, и эти данные суммировались с данными наблюдателей с других участков и отображались в реальном времени на сайте. В проект включились как участники от разных гражданских объединений наблюдателей, так и наблюдатели от кандидатов и партий. Расхождений результатов по SMS-ЦИК с опубликованной информацией на сайте горизбиркома не обнаружили. Кстати, отметил такие две вещи: минимальный разрыв между кандидатами первого-второго места (Кляйн – Казаков) 2,8% зафиксирован в школе пос. Нижний Склад, максимальные проценты за Кляйна (83 и 84%) оказались на двух участках, расположенных в школе с. Лоскутова.

Социологи и политологи по-своему объяснили итоги выборов томского градоначальника

Организаторы выборов ошиблись с прогнозом явки: горизбирком говорил о 25%, облизбирком с оптимизмом ждал до 40% избирателей (кстати, социологи считают 20% хорошим показателем в современных условиях). Политологи, в свою очередь, ошиблись с прогнозами по пропорциям голосов: на такой разрыв между первым и вторым местом они не рассчитывали. Почему предвыборные прогнозы все чаще дают сбой?

Народ все понимает

Артем Рыкун

– Бесполезно сравнивать нынешнюю 20%-ю явку с той, что была в 1990-х и начале 2000-х, когда в выборах мэра Томска участвовало 150–200 тыс. человек (55–60% от общего числа избирателей), – говорит старший научный сотрудник НОЦ «Социально-политические исследования технологий», декан ФсФ ТГУ доктор социологических наук Артем Рыкун. – Чтобы сейчас явилось столько избирателей, должно случиться что-то сверхъестественное, появиться очень необычный кандидат, а с ним и интрига. Например, в Екатеринбурге, где выдвигался (и в итоге победил) оппозиционер Евгений Ройзман, явка превысила 30%. У нас необычным кандидатом был разве что Глеб Фетисов (и, кстати, участие московского миллиардера повысило интерес центральных СМИ к томским выборам), но ничего радикального он не предлагал.  Ну да, эксплуатировал «зеленую» тематику, но ее электоральный потенциал сейчас и в 1990-е – это разные вещи. Я помню, какие были жаркие дискуссии по поводу белково-витаминного комбината в 1980–1990-е годы в Томске. Это было последнее массированное проявление экологической темы в Томске.

С тем, что в массе своей народ не хочет ходить на выборы, сталкиваются сегодня не только в России – это проблема всех развитых демократических стран.

– «Горячие» выборы возможны разве что в Латинской Америке, – считает Рыкун. – В Северной Америке явка редко превышает нынешнюю томскую. С одной стороны, люди ушли в частную жизнь, их личные запросы в целом удовлетворяются, и у них нет желания отвлекаться от собственных забот. С другой стороны, народ не нужно недооценивать с точки зрения его информированности. Работа мэра сегодня – это как вариант франчайзинга. Мэр почти как директор большого сетевого супермаркета, который делает в значительной степени то, что определяется высшим руководством всей сети. Да, есть оперативные просторы и некие полномочия, но ставки в этой игре невысокие. А если так, то рядовой человек не видит смысла в ней участвовать.

По ролям

– Если бы на выборы пришло в три раза больше народа, у победителя – Ивана Кляйна – процент был бы, конечно, ниже: сильный конкурент оттянул бы на себя часть голосов, – уверен Артем Рыкун.

Сергей Шпагин, доцент кафедры политологии ТГУ

– Высокий процент Кляйна связан во многом с тем, что народ голосовал за него в том числе из-за отсутствия реальной альтернативы (я лично думал, что он наберет в районе 50%, но получилось даже больше 62%), – соглашается  доцент кафедры политологии ФсФ ТГУ кандидат исторических наук Сергей Шпагин. – Только Кляйн реально шел в мэры, остальные просто исполняли свои роли. Не стану говорить за самовыдвиженцев (их мнение – в материале «Молодо-зелено». – Прим. ред.), но у представителей политических партий была четкая задача обеспечить участие своих партий в выборах, и они ее отрабатывали. Так, если бы не было Глеба Фетисова, до сих пор мало кто знал бы о существовании его «Альянса Зеленых». У представителя ЛДПР Евгения Павлова была задача впервые засветиться, набирать узнаваемость. Конечно, его 4% не бог весть какой результат, он бы мог взять больше – у ЛДПР достаточно сильные позиции среди студентов в ТПУ. Но Павлов – человек университетский (работает на философском факультете ТГУ), а наших в политехе не любят…  Для меня странно, что «Справедливая Россия» выдвинула не Галину Немцеву, у которой нет антирейтинга, а Владимира Казакова. Почему-то партия посчитала, что не успевает ее кандидатуру раскрутить.

А что было под ковром?

– Избирательная кампания была интересной, – поправляется Шпагин, – но о самой ее интересной части – подковерной – мы, к сожалению, никогда не узнаем. О том, что она была, я могу судить по нескольким признакам. Главный из них – предыдущие муниципальные выборы жестко контролировал губернатор. Выборы в гордуму в 2010 году – лично федеральный куратор из Москвы. Работникам гос-учреждений давалась жесточайшая установка: прийти на выборы до 12.00, отзвониться начальству, а некоторым даже сфотографировать на телефон избирательный бюллетень. Сейчас – ничего такого. Неужели власти стали доверять избирателям? Или совсем потеряли интерес к томской политике?

Как бы то ни было, у Томска теперь новый мэр. И главный интерес – к его персоне.

Предвыборная социология в России часто ошибается. Так, фонд «Общественное мнение» на сентябрьских выборах в Москве потерпел такое фиаско с прогнозами, что на будущее вообще от них отказался.

– В 1990-е годы в России начали работать западные исследовательские агентства (в частности, Gallup), и они были вынуждены существенно увеличивать выборку: там, где для Европы или США было достаточно 750 респондентов, в России брали 1 000, – говорит доктор социологических наук Артем Рыкун. – И все равно

социологи в России часто ошибаются. Одна из версий такова: европейская и американская публика воспитана на христианских традициях, в случае католицизма это регулярные исповеди, в случае протестантизма – публичные обсуждения и рефлексия по поводу собственной мотивации. Поэтому, когда европеец или американец отвечает на вопрос, он формулирует позицию, которая у него вызрела и которая вряд ли изменится в ближайшее время. У нас эта конфессиональная культура (от слова  confession – «исповедь») в течение 70 лет отсутствовала. Кроме того, благодаря идеологической монополии у многих людей не развилось способности самостоятельно ориентироваться в политической жизни и четко определять свою позицию. Они могут искренне думать, что пойдут за этого человека голосовать, когда отвечают на вопрос социолога. А потом поменяют мнение в результате сиюсекундных обстоятельств. 

Создатель сайта gorod.tomsk.ru Артём Городецкий – о своей жизни в Нью-Йорке

За эти два года он сделал на «Городе» столько качественных изменений, сколько не было в предыдущие шесть лет вместе взятые. А также создал Designstudio.ag, превратив в прибыльный бизнес то, что в Томске он воспринимал как подработку, фриланс. «Америка многому учит», – говорит Артем. Но, добавляет, если для вдохновения лучшего места, чем Нью-Йорк, не найти, то Россия остается одной из лучших стран непосредственно для создания бизнеса.

Сибирь и реальность

– Да не счастья мы тут искали, а денег! – Артем Городецкий улыбается, услышав мой вопрос наподобие: «Когда вы решили сбежать от суровой российской действительности и поискать счастья в Америке?»

Нам кажется, эмигрируют тогда, когда в родной стране все осточертело. Или поступило предложение (по работе), от которого было глупо отказаться. Но это не случай Артема, его жены Натальи и двух друзей. Вообще-то он с неохотой рассказывает о проекте, для которого нужны были американские инвестиции и, следовательно, переезд, потому что его закрыли сразу по приезде в Америку.

– У нас был новый проект соцсети, – Артем краток. – В 2010 году мы ее сделали, в 2011-м сильно переработали и осенью поехали в Америку: интернет-бизнес хоть и глобален, но перспективные стартапы в IT лучше развивать не в Сибири, а ближе к Силиконовой долине. Пока сидишь в Томске, кажется, что все так радужно, так великолепно. Но оказалось, что та картина, которую ты рисуешь, сидя в «Буланже», отличается от того, что происходит в мире. Все гораздо более серьезно, более прозаично, в разы более профессионально.

Дорого. В центре

Серьезных сбережений для переезда у Городецкого не было, впрочем, наличие успешного интернет-бизнеса (а Город.томск.ру стал финансово состоятельным уже через восемь месяцев после старта) упрощает любое передвижение по миру.

– Всегда будет что-то капать на счет, где бы ты ни находился, хоть в Америке, хоть в Чехии, – говорит Артем. – Но, вообще, чтобы переехать в Нью-Йорк, надо кучу денег. Слава богу, у нас были друзья, которые приютили на первое время, без них пришлось бы очень туго, потому что это один из самых дорогих городов в мире. Например, если снимаешь маленькую квартиру в Манхэттене – не в той части города, где стреляют круглосуточно, а где живут обычные приличные люди, это стоит около 2 тыс. долларов в месяц плюс коммуналка. Это будет квартирка 2 на 2 метра, в которой владелец здания не разрешает иметь собаку или кошку и в которой ты точно не станешь рожать детей.

– Зато ты на каждом шагу понимаешь: находишься в месте, в котором происходит все, – добавляет Артем. – Например, недавно была неделя моды – можно было пешком дойти до места основных мероприятий, увидеть супермоделей, мировых знаменитостей. Тебе не нужно быть миллионером, чтобы к этому прикоснуться. Досуг здесь в сто раз богаче, чем где бы то ни было в мире. Кого бы ты ни хотел увидеть – это только вопрос времени. Если захочешь послушать вживую Мадонну, не будешь думать: приедет она или нет. Вопрос только в том, когда у нее следующий концерт в Нью-Йорке. Если тебя замучает ностальгия по юности и ты решишь послушать «Бэкстрит Бойз» – это тоже вопрос времени. Ну и вопрос концертной площадки, куда ты поедешь: в Верхний Манхэттен или в Нижний, или в Бруклин, или в Нью-Джерси.

Уровень шума, уровень жизни

– Когда попадаешь в Нью-Йорк первый раз, получаешь настоящий культурный шок: все другое! Другая архитектура, другие люди, другая еда, другие машины (каждая вторая – желтое такси), другой воздух (летом часто плюс сорок и ни одного дуновения ветерка), – говорит Артем. – Перенасыщенность во всех смыслах: плотность застройки, населения, разнообразие наций, языков, вероисповеданий. В 2009-м мы приехали сюда первый раз и были поражены. К моменту окончательного переезда культурный шок прошел, но понимание того, что место крутое, только окрепло.

– Наверное, Нью-Йорк для меня больше место для вдохновения, чем для бизнеса, тем более что бизнес физически находится в России, – размышляет он. – Здесь бешеный ритм жизни, бешеная конкуренция абсолютно во всех сферах. Именно здесь пришло осознание того, что мы слишком мало занимаемся тем, что умеем лучше всего, и напрасно не пытаемся прыгнуть выше головы. Именно здесь мы стали активнее развивать Город.томск.ру. Кстати, когда американцам говорю, что у меня на сайте бывает минимум полмиллиона человек в месяц, у них глаза округляются – это означает, что у тебя большой бизнес. Для нас это просто факт: есть да есть, а американцы трубили бы о такой цифре на каждом углу, шумели бы во всех СМИ. Этому умению пиарить себя я здесь учусь.

Еще Городецкий именно в Америке пришел к тому, чтобы зарегистрировать свою студию веб-дизайна.

– В Томске я периодически делал какие-то заказы – так, подрабатывал. А здесь я понял, что у нас быстрорастущий рынок, при этом люди не избалованы хорошим сервисом, креативом, – рассказывает Артем. – В России клиенты привыкли, что разработчик может взять деньги, начать затягивать сроки, не брать трубку. И, когда с ними общаешься по-другому, они удивляются. Хотя, живя в Нью-Йорке, понимаешь, что это элементарные вещи! Здесь учишься радовать людей не потому, что ты лизоблюд и хочешь сорвать с них побольше денег, а просто потому, что хороший бизнес – это когда обеим сторонам хорошо.

Страна возможностей

Работой Designstudio.ag в Томске руководит друг Городецкого, тоже Артем. В следующем году надеются открыть офис в Москве. Не в Нью-Йорке, потому что с такими налогами, которые обеспечивают весь этот лоск, ровные дороги и стриженые газончики, с социальными отчислениями и ценой рабочей силы открывать что-то экономически бессмысленно. Не в Томске, потому что уже сейчас большая часть заказов поступает из столицы, там спрос гораздо выше предложения, рынок развивается бурными темпами, а бюджеты несоизмеримы: когда в Томске говоришь, что сайт стоит 3 тыс. долларов, большинство людей округляют глаза. В Москве никто глазом не моргнет – три так три, слава богу, что не пять.

Соответственно, и жить Артем планирует на два города – Нью-Йорк и Москву.

– Сейчас нигде нет желания оседать. Пожив в разных городах, начинаешь по-другому смотреть на вещи, видеть мир более осмысленно и не так полярно. При всех плюсах этого мегаполиса скучаю по людям… Не только по родне и друзьям, но и просто по людям с общими корнями, языком и мировоззрением.

…В Нью-Йорке его чаще всего принимают за шведа.

Артем  Городецкий:

Первое время Артем жил в США по туристической визе, затем оформил рабочую. В один из вечеров он сидел за компьютером, перебирал почту и наткнулся на письмо с номером участника в лотерее Green Card (программа, по которой случайным образом разыгрывается вид на жительство в Америке) – подал туда документы просто так и даже забыл проверить результат. Со скучающим видом перешел на сайт лотереи и… Гости, находившиеся в тот момент дома у Городецких, должно быть, услышали радостный вопль: номер Артема значился среди выигравших!

– Это решение многих проблем с нашим статусом в Америке, – говорит Артем.

Зима 2011/12 была для Артема первой без снега, но это не мешало кататься на настоящем катке в Центральном парке Нью-Йорка. Сейчас на вопрос приезжего туриста «Куда сходить?» Артем как настоящий местный может выдать десятки мест, начиная с дежурной площади Таймс-Сквер с ее сувенирными магазинами, бродвейским шоу (70–150 долларов), ресторанами с крутящимися полами и видом на 360 градусов (средний чек на человека 30–50 долларов) и заканчивая районом Вильямсбург в Бруклине, где бывшие заводские территории попали в руки художников и музыкантов, где низкие домики, много молодежи, музыканты с тромбонами, гитарами, скрипками, магазины с пластинками, патефонами и старинной мебелью…

Если замучает ностальгия, можно поехать на Брайтон-Бич (1,5 часа на поезде от Манхэттена) и закупиться в русском магазине.

– Брайтон-Бич – это Одесса конца 1980-х – начала 1990-х со всеми вытекающими, – рассказывает Артем. – Склоки в магазинах («женщина, вас тут не стояло»), продавщицы в колпаках («вам докторскую послайсить или так свешать?»), Юра Шатунов с экранов телевизоров в кафе, бабушки, продающие пирожки, семечки, и прочие радости

Как живые бабочки съедают сотни тысяч рублей и когда от них будет доход

Сотни разноцветных бабочек порхают по галерее. Живые цветы наполняют ее благоуханием. Толпы детишек с родителями идут на выставку непрерывным потоком – по 150–200 человек в день, обеспечивая выручку миллион рублей в месяц. Так радужно представляли свой будущий бизнес – бабочкин дом – супруги Ольга Пасечник и Иван Ильютченко. Основания были: они нашли перспективную нишу на рынке развлечений Томска. Но сейчас, спустя несколько месяцев после открытия, констатируют: на старте совершили столько ошибок, что до сих пор не возвратили ни копейки от первоначальных вложений (500 тыс. рублей). Однако это не заставляет предпринимателей опустить руки, наоборот, они уверены: стрессовая ситуация – это возможность для рывка.

Культурный шок

В марте в кинотеатре «Октябрь» работала заезжая выставка живых тропических бабочек. Как и сотни других томичей, Ольга повела детей посмотреть на диковинку. Отдала несколько сотен рублей за билеты, поднялась на второй этаж к павильону и застыла в изумлении: посетителей приглашали в маленький закуток, завешенный поношенной тканью, где было ужасно жарко, душно, а немногочисленные бабочки лениво сидели на стенах или воткнутых там и тут искусственных цветах.

– При этом народу было – не протолкнуться, – вспоминает Ольга Пасечник. – И я подумала: можно сделать лучше и зарабатывать на этом! Я знала, что торговые центры типа «Смайл city» и «Мирамикса» всегда нуждаются в досуговых проектах, даже запускают их на льготных условиях, поскольку те могут увеличить ежедневный людской трафик. Прикинула: даже если в неудобное место с ужасными условиями приходят человек по 200 в день, то в крупном ТЦ с высокой проходимостью будет не меньше. 200 человек да на 30 дней – миллион в месяц будем делать спокойно!

Живой бизнес

Маркетологи «Мирамикса» на Каштаке за идею и впрямь ухватились, предложив «Дому бабочек» суперльготные условия для аренды (примерно в 10 раз отличающиеся от обычной ставки). Правда при подготовке открытия нужно было соблюсти жесткие стандарты, единые для всех арендаторов ТЦ. Так, только на освещение Ольге и Ивану пришлось потратить около 80 тыс. рублей. Плюс ремонт, закупка оборудования и первой партии куколок, зарплата сотрудницам. Итого запуск проекта обошелся в 450–480 тыс. рублей. Из них 270 тыс. были собственные (кредитов не брали принципиально), остальное – услуги с отложенным платежом, например поставка живых цветов от «Томскзеленстроя», за которые расплачивались уже с первой выручки.

– Мы изначально решили заниматься только тропическими бабочками, потому что их куколки не впадают в диапаузу – состояние спячки, – рассказывает Иван Ильютченко. – Найти поставщика было нетрудно: Москва давно и активно осваивает регионы. Но настоящей проблемой стало отсутствие адекватной информации о самих насекомых.

Больше всего Ивана шокировало то, что сроки жизни бабочек сильно отличались от заявленных: должна была жить девять дней – погибала через день, как было с дорогой филиппинской бабочкой.

Методом проб и ошибок

– Бизнес-план я писал из расчета, что бабочка живет 20 дней, можно представить, насколько он не оправдался, – улыбается он. – Сколько бы ты ни прочитал, невозможно учесть все нюансы, пока не начнешь дела.

Например, благостная картинка, когда в галерее порхают сотни бабочек, оказалась далека от реальности: они больше сидят, чем летают, иначе быстро умрут от перерасхода энергии.

– Или, скажем, мы сразу решили: у нас все будет в живых цветах, – добавляет Ольга. – Набрали красивейших цветов, повсюду расставили-развесили, выставка получилась просто сказочной! Люди там очень много времени проводили! Планировали даже продавать цветы от партнеров – и озеленение дополнительное, и прибыль. А оказалось, что бабочки умирают от растений, выращенных в промышленном масштабе, потому что их опрыскивают препаратами от насекомых. Мы давай наш летний сад чистить, таскали на улицу, промывали под дождем, половину загубили…

В «Мирамиксе» «Бабочкин дом» прожил три месяца. Иван Ильютченко из семьи, считай, пропал: торговый центр накладывает на арендаторов жесткие обязательства по времени работы – с 10.00 до 22.00 без каких-либо отлучек, иначе штрафы. А перед открытием бабочек еще надо было кормить: каждую достать из коробки, в которой она спала ночью, развернуть хоботок, дать попить сладкой водички… Если к утру выживало 10 особей, завтрак занимал минут 30, если 40 – то около двух часов. Плюс постоянно приходилось бороться за микроклимат: искусственно поднимать влажность, температуру, что сильно сказывалось на плате за комуслуги.

Надежда умирает последней

– Поток людей в «Мирамиксе» был хороший, но все же оказался далек от наших прогнозов, – говорит Ольга Пасечник. – Да, в выходные приходило по 200 человек (именно в выходные мы посетили ту выставку в «Октябре», и я этого не учла), но в будни в разы меньше. За первый месяц работы мы сделали выручку 200 тыс. рублей. Тоже хорошо, но если бы мы знали, что получим в пять раз меньше от первоначальных планов, то совсем по-другому распределяли бы свои расходы на старте. Например, отказались бы от огромного помещения в 150 «квадратов». Впрочем, настоящий ужас наступил в июне – июле: во-первых, и имевшийся трафик резко упал: люди предпочитали развлечения на открытом воздухе. Во-вторых, рождаемость бабочек снизилась: на их родине в этот период сезон дождей… В общем, жирка мы не скопили и ушли с долгами.

– Честно говоря, я так разочаровался, что до зимы вообще не собирался открывать выставку, – говорит Иван. – Но в августе поступило несколько заказов на живые свадебные фейерверки из бабочек, не дома же их выращивать. Надеюсь, уже зимой, когда качество куколок будет выше, мы сможем вернуть все вложения.

– Я много лет работаю в медиабизнесе (Ольга – владелица делового портала. – Прим. авт.), часто общаюсь с предпринимателями и знаю: халявы нет, даже если в какой-то момент ты поверил (а вдруг!). Закрывать проект смысла не было, тем более что больших затрат для продолжения не требовалось. У нас было оборудование, были знания, мы нашли помещение в ТЦ «Проспект» в пять раз дешевле, оставалось только занять 20 тыс. – 10 на аренду и 10 на первую партию куколок.

Проходимости на новом месте ноль – собственники не раскручивают торговый центр.

– Тысяча рублей выручки в день здесь – хороший результат, хотя он не отбивает всех затрат, – говорит Ольга. – Но это не повод опускать руки. Когда все плохо – это прекрасный толчок для развития: голова начинает лучше работать, неожиданные идеи приходят. Например, сейчас мы решили сконцентрироваться на подготовке зимних, весенних праздников, Дня влюбленных – компании начинают ломать голову насчет подарков партнерам на Новый год, мы хотим предложить им живые открытки: открываешь – а оттуда вылетает бабочка. А нулевая проходимость… Когда становится совсем грустно, говорю Ивану: «Не переживай, будет невмоготу – еще займем денег, дадим рекламу на ТВ, и народ пойдет!» Нет ситуаций, из которых не было бы выхода.

В Интернете почти нет адекватной информации о насекомых. Вот, скажем, бабочка под названием рисовая бумага…

Иван пересаживает со стены на указку крупную белую бабочку:

– О ней в Интернете прочтешь только легенды: она-де символ верности в Китае, ее принято дарить на свадьбы, потому что она, подобно лебедю, выбирает себе партнера на всю жизнь (на самом деле это не так). И ни слова о том, в каких условиях живет, как спаривается, что ест… Основное описание любой разновидности: «Ах, как красиво летает, как переливаются крылышки на солнышке!» Чтобы найти что-то дельное, надо сутками сидеть на форумах, на 150-й странице, глядишь, и найдешь информацию от настоящего специалиста. Зато теперь я разбираюсь в бабочках почти как профессиональный энтомолог

О РЕКЛАМЕ

 Если оценивать количество посетителей, узнавших о нас тем или иным способом, то наибольший процент давал естественный людской трафик в крупном торговом центре. По малобюджетной рекламе на телевидении пришло не так много людей – бесплатная афиша на сайте «Томский обзор» дала больше, – анализирует Ольга Пасечник. – Чтобы получить серьезный эффект от телерекламы, нужно вложить в нее не меньше 100 тыс. (лучше 200), чтобы ролик крутился минимум две недели по 5–6 раз в день. Неожиданно эффективными оказались листовки, распространенные в сети кофеен «Буланже», прямо рекомендую этот вид рекламы малому бизнесу. Больше трети наших посетителей в «Мирамиксе» узнавали о нас благодаря кофейне. Стоит эта услуга около 15 тыс. руб­лей, а заработать на ней можно 100.

Сколько стоит кардинально изменить облик спальных районов Томска

Каждое утро я наблюдаю в окно дом на Сибирской, 33. До взрыва это была обычная панелька с голыми бетонными балконами – в начале 1990-х, когда ее строили, об эстетике жилья не думали. Что ж, с этим «пейзажем» пришлось смириться. Но после ЧП в нояб-ре 2012-го властям пришлось восстанавливать дом, в том числе облагораживать фасад. Отделочные работы завершатся 10–12 сентября, а поскольку денег хватило только на половину десятиэтажки, дом теперь как сиамские близнецы, один из которых спился и постарел, а второй цветет и полон сил. Для такого контраста оказалось достаточно покрасить козырек крыши и экраны балконов. Как сильно поменялся бы Томск, если так сделать повсеместно!

Любо-дорого

По предварительным расчетам, ремонт дома на Сибирской, 33, обойдется в 5 190 тыс. руб-лей (по акту выполненных работ стоимость, возможно, будет ниже). Как сообщили «ТН» в департаменте капстроительства администрации Томска, в смете три основные составляющие. Самая затратная – «устройство балконных светопрозрачных ограждений на основе алюминиевых профилей», попросту говоря, остекление балконов. На это уйдет примерно 4 млн рублей. (Учитывая, что балконов 47, каждый в среднем обойдется в 60 тыс. рублей.) Герметизация монтажных швов – это еще 470 тыс. И собственно покраска фасада – около 700 тыс. рублей. Эту цифру – 700 тысяч – условно можно взять за максимум. Минимальную цену мы попросили рассчитать управляющую компанию «Жилфонд». Ее генеральный директор Зулейха Дедюрина оценила покраску одного балкона (бетонный экран плюс перила) с «люльки» в 3 204 рубля из расчета площади балкона 6,4 кв. м

и себестоимости работ 500 руб-лей за «квадрат». Итого: на дом в девять этажей с 48 балконами требуется примерно 153 тыс. рублей, правда, это без ремонта козырька крыши и внешних стен подъездов.

Карман с дырой

По данным Бюро технической инвентаризации, в Томске 221 панельный дом высотой девять этажей и выше (новые дома ТДСК из этой статистики исключены). Далеко не каждый из них находится в столь же поношенном виде, как неотремонтированная половинка на Сибирской, 33. Если предположить, что в покраске нуждается лишь каждая третья старая панелька, то новый облик спальных районов Томска мог бы стоить чуть больше 11 млн рублей (73 дома из расчета 153 тыс. за один). Для сравнения: сумма того же порядка будет направлена городом в 2013 году на софинансирование областной программы «Школьное окно» (замена старых деревянных окон на пластиковые). Деньги не сказать чтобы космические. Впрочем, городская администрация вряд ли на себя их возьмет.

– Облупленные дома удручают, особенно весной и осенью, когда вокруг и без того серо и грязно. Неудивительно, что именно в это время года растет количество самоубийств, – глава Октябрьского района Василий Неверов, в чьем хозяйстве больше всего панельных домов, и не пытается оспорить нашу эстетическую концепцию. – Когда к инновационному форуму в мае мы отремонтировали 12 фасадов по ул. Пушкина (четыре обшили сайдингом, остальные покрасили), все так восхищались! Улица стала совсем другой. Правда, жители тех самых «счастливчиков» высказывали недовольство: «Лучше бы на эти деньги крышу отремонтировали!» И это – главная проблема. Состояние жилого фонда, мягко говоря, не идеальное. Когда у меня могут обрушиться несколько аварийных жилых домов, на ремонт которых у города не хватает средств, о какой эстетике тут думать? К последнему конкурсу «Томский дворик» мы провели ревизию и выяснили: из 2 тыс. дворов Октябрьского района только 150 находятся в хорошем состоянии, в идеальном – 60.

Ремонт к «Инновусу» проводился за счет средств областного бюджета и обошелся в 15 млн рублей. Гигантские деньги для муниципального района, учитывая, что в его бюджете в принципе нет строчки «благоустройство».

Крыша мешает

– Красить дома – правильно, красиво, но у жителей это не приоритет, – солидарна с Неверовым Зулейха Дедюрина. – Например, у нас есть образцовый дом на Беринга, люди сами красиво разрисовали фасад, на сколько роста хватило. В следующем году мы хотели его полностью покрасить. Но у этого дома мягкая кровля (основная проблема старых многоэтажек), и каждый год приходится тратить деньги на борьбу со снегом на крыше, с сосульками, с подтоплением верхних этажей… Где двухскатная кровля и более-менее приличное состояние дома – вот там можно думать о фасаде. Причем его ремонт не потребует каких-то дополнительных трат от жильцов – средств из тарифа на содержание и текущий ремонт вполне хватит.

В любом случае все расходы на общее имущество согласовываются с собственниками. Согласятся ли они заняться фасадом?

– Если в доме есть домовой комитет, думаю, легко! С тремя-четырьмя людьми проще договориться, чем с целым домом, среди 200–300 человек всегда найдутся недовольные, – говорит Дедюрина.

Главный дизайнер города Андрей Алексеев тоже не верит, что жители в массе своей готовы финансировать такую инициативу, даже несмотря на то что это повысило бы ликвидность их жилья. Впрочем, рано или поздно понимание должно прийти: хочешь изменить город – начни со своего дома.

Три главные эстетические проблемы Томска

Главный дизайнер Томска, председатель городского комитета дизайна и рекламы Андрй Алексеев обозначил три основные проблемы в облике Томска.

1. Оформление и содержание фасадов зданий

Часто это проблема недостатка эстетического воспитания, или, если сказать грубо, безвкусица в оформлении и при этом нежелание воспользоваться помощью профессионалов. Оформляя фасад, например, магазина, люди часто экономят, берутся за все сами. Удручает неряшливость собственников зданий, неудовлетворительное состояние фасадов, равнодушное отношение людей к своему городу и имуществу.

2. Уличная мебель, элементы благоустройства

К формированию городского пространства нет комплексного подхода. Город сейчас похож на лоскутное одеяло: разные стили, не всегда подходящие к месту, разное качество, не всегда удовлетворяющее сегодняшним требованиям.

3. Озеленение

В Томске не хватает мест для отдыха, таких как скверы, парки, водные объекты. Ландшафтный дизайн, цветники пока недалеко отошли от центральных улиц города.

 

Как трое томских преподавателей конвертировали интеллект в прибыль

Учитель истории и английского Роман Нечаев за несколько лет до открытия собственной языковой школы знал, как она будет называться, – «Школа святого Георгия» (небесного покровителя англичан), в крайнем случае – «Англия». Елена Недоговорова и Ольга Гиль – коллеги и единомышленницы, которых он позвал в совместный бизнес, первый вариант забраковали. Осталась «Англия», посчитали важным, что имя собственное начинается на первую букву алфавита и в списке 2gis будет стоять выше основных конкурентов. Этот нехитрый маркетинговый прием дал новой школе первых учеников. Главное – удержать их, и тут у начинающих бизнесменов-преподавателей были кое-какие нетривиальные идеи.

«Англия» за Америку

Любой бизнес, связанный с обучением, – это прежде всего интеллектуальные, а не финансовые вложения. Так было и с «Англией»: на открытие не потребовалось миллионов.

– Я несколько лет копил деньги на поездку в Америку, тысяч 70 (в рублях) накопил. И вот мы сели и решили, что надо открываться… Так Америка заменилась «Англией», – с улыбкой вспоминает Роман Нечаев. – Общие затраты в итоге получились около 200 тыс.: на разработку фирменного стиля, на мебель, технику, учебные пособия, лицензионные программы (был прямо пунктик, чтобы все покупать лицензионное).

– Самой большой проблемой стало помещение, – добавляет Елена Недоговорова. – Оказалось, сложно найти такое, чтобы один вход, несколько комнат с дверями, общий холл. Либо это стоило очень-очень дорого, либо это был просто открытый офис без перегородок, но на начальном этапе у нас в принципе не было денег на какой-нибудь ремонт.

Неожиданно повезло: по объявлению в Интернете нашли подходящий вариант в офисном здании на углу Фрунзе – Шевченко. Причем повезло вдвойне. Во-первых, с местом: район спальный, и других языковых школ в округе не было, а людям предпочтительнее учиться рядом с домом. Во-вторых, с хозяином: он тоже только-только начинал бизнес рантье, обрел в лице «Англии» первых клиентов и в честь этого самолично покрасил стены. Цену за «квадрат» определил в 550 рублей, в месяц выходило около 30 тыс.

– На стадии поисков офиса один момент сильно запомнился… – Роман делится наболевшим. – Одно помещение было до потолка заставлено какими-то банками с краской, и собственник не постеснялся в таком виде показать его потенциальным арендаторам. У нас полнейший бардак, хаос, катастрофа на рынке коммерческой недвижимости! Ни нормальных риелторов, ни нормальных помещений.

Кстати, год спустя школе пришлось искать другой офис, из-за того что собственник здания надумал ввести пропускной режим, и студенты порой не могли попасть на занятия.

Язык доведет

Итак, в сентябре 2011 года «Англия» открылась. Сразу сформировалось пять групп английского: по две у Романа и Ольги, одна – у Елены (она помимо преподавания взяла на себя директорские функции). Секрет успеха прост: две трети групп состояли из старых учеников.

– То есть ученик прикипает не к школе, а к преподавателю, как это часто происходит в сервисе, – резюмирует Ольга Гиль. – Хорошо помним, как к нам пришел первый новый клиент, его зовут Вячеслав, он до сих пор занимается у нас. Увидел объявление в автобусе… Кстати, большинство тех, кто остался надолго, узнали о нас именно из рекламы в маршрутках – ее используем очень активно.

Спустя полгода после старта ребята поняли, что уже не справляются сами: надо нанимать офис-менеджера и расширять преподавательский состав. Тут-то и пришло осознание: бизнес пошел! По наитию рождались новые направления для развития.

– Например, мне приспичило выучить французский язык, – вспоминает Роман Нечаев. – Нашел единственную школу, где были курсы, пришел, а с меня требуют 4 500 рублей в месяц за восемь 1,5-часовых занятий. То есть примерно вдвое дороже, чем у нас тогда стоили 12 занятий в месяц. Откровенно космическая цена учеников не смущала, при этом педагог отнюдь не блистал. В общем, я решил заводить французский у себя. К счастью, у Оли Гиль просто гигантские связи в преподавательских кругах, и она нашла нам Оксану Шарафиеву.

Испанский (между прочим, второй по распространенности язык в мире после китайского) тоже «пришел» в «Англию» случайно: посоветовали преподавателя по английскому Эльмиру Гибадулину, а на собеседовании выяснилось, что она говорит по-испански. «Попробуешь?» – «Почему нет».

– Эльмира использует на занятиях такие интересные формы! – говорит Ольга Гиль. – Например, как-то группа смотрела подборку испанских рекламных роликов, потому что в этот период они изучали повелительное наклонение.

Ду ю спик?..

Форма изучения языка – вот главный козырь, который Роман, Елена и Ольга собирались использовать в собственной языковой школе. Они много лет преподавали на обычных курсах английского и видели, что людям всегда хочется чего-то большего, каких-то праздников, мероприятий, где они могли бы использовать свои знания языка. Потому что за границу среднестатистический человек выезжает раз-два в год, а заговорить на иностранном без постоянной практики невозможно.

– Я – яркий тому пример, – улыбается Ольга. – В середине

2000-х, после 4-го курса (училась на инязе в ТГПУ), я поехала в Америку по программе Work&Travel работать в детский лагерь. Лучшая студентка факультета, три года подряд выигрывала внутрифакультетские олимпиады, думала, сейчас приеду – и как своя! А приезжаю – меня не понимают! Я, конечно, тогда была довольно стеснительная девочка, в этом тоже была проблема, но главное – нас не учили разговаривать и понимать. Нас учили одним правилам.

– Массовое празднование хеллоуина, Дня святого Патрика, Рождества – эти мероприятия, ставшие у нас традиционными, помогают студентам раскрепоститься и начать говорить, – рассказывает Елена. – Из той же серии – встречи five o’clock tea или Speed-friending. На последнем, например, собираются студенты из разных групп, за три минуты рассказывают друг другу о себе и решают, хотят ли дальше общаться. Иногда становятся настоящими друзьями, тогда как на стандартных курсах ты можешь даже не знать имя своего соседа по парте.

– Любые мероприятия, даже если говорят по-русски, полезны, – подчеркивает Роман. – Мне кажется, такого понятия, как языковой барьер, не существует. Проблема не в языке, а в том, что человек боится встречаться с новыми людьми. В общем, барьер не языковой, а психологический. Поэтому наша первая задача – научить людей общаться.

 

Роман Нечаев, дипломированный учитель истории и английского языка, с середины 1990-х работал в сельских школах. В 2004 году пришел в первую и на тот момент единственную частную языковую школу «Эксодус».

– Раньше в Томске работало гениальнейшее заведение «Британский совет», у них был проект TomINSET – обучение самым передовым, самым крутым методам преподавания всех учителей Томской области, – рассказывает Роман. – Учился там два года, и это было бесценно в плане профессионализма. Понимаешь в итоге: то, что делают твои коллеги, не совпадает с современными методиками, и хочется отделиться и работать так, как надо. Это и стало стимулом начать свой бизнес.

Елена Недоговорова, выпускница ТПУ по специальности «переводчик»:

– С изучением языков – как со спортом: кто-то сам делает зарядку (учит язык самостоятельно), кто-то идет к инструктору (в языковую школу), потому что не может себя заставить. В любом случае, пока ты занимаешься, у тебя тело и мышцы в порядке. Как только остановился – обрастаешь жирком… Ключевое слово в освоении иностранного языка – «регулярность»: постоянно что-то читать, качать песни, фильмы, переписываться с иностранцами. Что угодно, лишь бы было интересно и давало стимул совершенствоваться.

Ольга Гиль говорит, что их языковая школа никогда не работала в минус, даже на старте.

– Но это не значит, что бизнес легче легкого: мы много усилий прикладываем к тому, чтобы нашим студентам нравилось заниматься, а также ищем различные возможности, чтобы заявить о себе на разных выставках, фестивалях, спонсируем школьные конкурсы и т.п.

Факты

Сейчас в «Англии» 15 преподавателей, регулярно обучается примерно 200 студентов. В планах – открыть еще пару филиалов в разных районах города.