Экс-прокурор области о бурном прошлом и нескучном настоящем

Фото: Артем Изофатов

Хусаин Пономарев был прокурором Томской области в самое трудное время – в лихие девяностые, когда на обломках советской империи пышным цветом колосились бандитизм и коррупция, население потеряло ориентиры и стремительно нищало, а власть пыталась создать новое государство по образцу западной демократии.

Хусаин Усманович, по его собственным словам, в новую эпоху не вписался. Прокуратуру Томской области он возглавил в 1992 году, который стал первым годом существования постсоветской России, и был полон надежд на счастливое будущее. А в отставку ушел в январе 1998 года, когда в стране господствовал олигархический капитализм. Пономарев называет его криминальным режимом.

«Мы наш, мы новый мир построим…»

– Это было время надежд и какой-то эйфории, – говорит Пономарев о начале 1990-х. – На гребне демократии во власть пришли новые люди. Они думали, что смогут все переделать в лучшую сторону, не имея ни образования, ни опыта, ни знания жизни. Своих предшественников они ни во что не ставили, считали их дармоедами, у которых нечему учиться. Конечно, среди партократов было много как демагогов, так и крепких хозяйственников с большим опытом, хорошо знавших жизнь и производство. Работать в то время было очень сложно: приходилось реагировать на совершенно безумные инициативы новой власти.

Например, среди пришедших к власти демократов шло много разговоров о создании на базе Томской области отдельной республики и отделении ее от России. Они даже пытались ввести плату за проезд через коммунальный мост. Хусаин Пономарев предупреждал, что это незаконно, а его обвиняли в отсутствии патриотизма: мол, ты не понимаешь, у нас сейчас в области тяжело, и эти деньги очень нужны.

Лихие девяностые

Расцвет бандитизма, когда криминальные авторитеты чуть ли не публично делили все города и села на сферы влияния, серьезно поставил вопрос: кто в стране настоящий хозяин – официальная власть и закон или преступный мир и его понятия?

– В Томске тогда много было криминальных группировок, – вспоминает Хусаин Пономарев. – Бригады Рожина, Семигулы, Малыша, грузинские воры… Все дела в их отношении были у меня на личном контроле, на каждом совещании мы обсуждали очередные шаги по борьбе с организованной преступностью.

В Томской области противостояние с уголовными авторитетами разрешилось в пользу правоохранительных органов. Лидеры преступного мира либо погибли, либо сели за решетку, либо уехали в другие регионы.

Более серьезной опасностью для общества стала коррупция в органах власти. Пономарев до сих пор очень эмоционально вспоминает о звонках высокого начальства с требованиями замять то или иное дело.

– Был звонок от заместителя генерального прокурора с требованием прекратить дело в отношении старшего следователя по особо важным делам УВД по Томской области, – приводит пример Хусаин Усманович. – Я отказался. Сказал, что сделаю это только в случае письменного указания Генпрокуратуры. К нам после этого отправили проверку, пытались меня наказать. Но не получилось.

Помимо чисто служебных проблем прокурор области имел и проблемы хозяйственно-бытовые, связанные с хроническим недофинансированием. Приходилось элементарно выживать. Прокуратура не получала даже бензина, из-за долгов по коммуналке энергетики грозили отключить отопление.

– Представляете, каково нам было работать с теплоэнергетиками? Как мы могли что-то с них требовать, если мы были им должны и они в любой момент могли нас отключить? – с горечью вопрошает Хусаин Пономарев. – Бурное время, нехорошее, много я тогда здоровья потерял.

Отставка

В силу различных причин у областного прокурора не сложились отношения с руководителями региона – губернатором Виктором Крессом и председателем Думы Борисом Мальцевым.

– Не буду объяснять, отчего и почему, – скупо говорит Хусаин Усманович. – Просто не сошлись мы ни по работе, ни по жизни.

В 1997 году у Пономарева заканчивался срок деятельности на посту прокурора области. У него до сих пор сохранились документы об аттестации его на второй срок.

– Вопрос о моем переназначении уже был решен в Москве, – вспоминает Хусаин Пономарев. – Генеральный прокурор Юрий Скуратов дал добро, оставалось только подписать приказ о назначении. Но тут вмешались Кресс с Мальцевым и другие влиятельные люди как в Томске, так и в Москве. И я не стал бороться за должность, решил уйти в отставку. Потому что почувствовал, что к тому моменту прокуратура в полной мере уже не выполняла возложенные на нее функции. В 1990-х годах в России было построено криминальное олигархическое государство, в котором деньги стали сильнее закона. И я в эту систему не вписался.

Полномочия прокурора у Пономарева закончились в январе 1998 года. До лета он еще числился в штате, после чего ушел на пенсию.

– Вышел я на крыльцо прокуратуры и сказал себе: «Все, Хусаин Усманович, эта полоса твоей жизни закончилась, начинай другую. У тебя есть семья, дети, внучки, недостроенный дом в деревне… Есть чем заняться».

В Томске после этого ходили слухи, что бывший прокурор устроился на работу в какую-то крупную коммерческую структуру. Предложение от коммерсантов действительно было и манило большими деньгами и большими перспективами. Но Пономарев отказался и стал простым пенсионером.

Время для семьи

Еще работая в прокуратуре, Хусаин Усманович в свободное от работы время занимался резьбой по дереву. К этому делу его приобщил знаменитый томский резчик Виктор Коковихин. Пономарев ходил к нему в мастерскую, расположенную в краеведческом музее, и учился плести кружева из дерева. Так прокурор отдыхал от нервной работы.

Выйдя на пенсию, Хусаин Усманович дал волю своей любви к деревянному творчеству. Достроил дом в Барабинке, украсил его кружевными узорами.

А самое главное – у отставного прокурора появилось много времени для своей семьи: жены, трех дочерей и двух внучек.

Старшая дочь Пономарева, Марина, пошла по его стопам и стала юристом. В прокуратуру папа ее не взял, так как не хотел разводить там семейственность. Так что дочери высокопоставленного прокурора пришлось стать адвокатом. Затем она работала судьей мирового суда, федеральным судьей 7-го Арбитражного суда. А с 1 января этого года ушла в отставку по выслуге лет.

Другие дочери Пономарева – близнецы Лилия и Гульнара – окончили архитектурную академию и стали архитекторами.

Старшая внучка уже вышла замуж и сама стала мамой, так что Хусаин Пономарев теперь еще и прадедушка, его правнуку Мише сейчас три года.

Пенсионная жизнь Пономарева далека от классических представлений о генеральской пенсии: нет ни дружеских посиделок в шикарном особняке с такими же отставными или действующими генералами, ни самого шикарного особняка. Только городская квартира на улице Красноармейской и небольшой домик в деревне, отличающийся от других домов только красивым деревянным декором.

Правда, слухи про Пономарева ходят в деревне вполне генеральские. Через дорогу от его домика в Барабинке располагается огороженный монументальным забором большой участок, а там – шикарный особняк с приусадебными постройками.

– Как-то летом возле своего дома я встретил пожилого мужчину с собакой, – рассказывает Пономарев. – Я знаю, что семья его сына живет в половине большого коттеджа. Мы разговорились, и я спросил, зачем их небольшой семье такой большой дом. Он сказал, что ничего плохого в этом нет, жить там комфортно. Потом показал на большую усадьбу моего соседа: «Вон бывший прокурор области какой здоровый дом себе построил! И ничего, живет». Я ответил: «Наверное, денег у него было много. У меня вот маленький домик, мне и в нем хорошо. А прокурор, наверное, взятки брал, на прокурорскую зарплату такой особняк не построишь». «Не могу сказать, брал он взятки или нет, – сказал пожилой мужчина. – Но раз такой домище себе отгрохал, наверное, деньги у него были». Я рассказал эту историю своей семье, мы посмеялись, а потом дочка мне говорит: «Папа, иди к соседям и спроси, когда они наконец твой дом освободят!»

Генеральских посиделок в жизни бывшего прокурора тоже нет. В свое время он отказался вступить в томский клуб генералов, так как понимал, что это совершенно не для него.

Дедам – за отцов

До революции в Барабинке, где жило и живет много татар, была своя мечеть. В ней когда-то молились деды и прадеды Хусаина Пономарева по отцовской линии. После революции большевики сначала использовали мечеть в качестве школы, затем склада, а потом и вовсе разобрали.

В 2004 году Хусаин Пономарев, генеральный директор управления магистральных нефтепроводов Сибири Рафик Бикбавов, генеральный директор ООО «Контора комплектации «Советская» Линур Аплин и тогдашний имам Белой соборной мечети Нурулла Калыкахунов решили возродить мечеть в Барабинке. Они скинулись по 10 тыс. рублей, и Пономарев, как пенсионер и самый свободный из них человек, взял на себя организацию строительства.

– В советское время я был атеистом, – признался Пономарев. – Сейчас от атеизма ушел, но все равно не считаю себя верующим. Для меня возродить мечеть было важно по другой причине: наши деды ее построили, а наши отцы не уберегли. И этот долг отцов перед дедами по наследству достался нашему поколению. Мне казалось, что если помогу возродить мечеть, то верну долг.

И бывший прокурор занялся выбором площадки, отводом земли, сбором документов для получения разрешения на строительство – всем тем, без чего невозможно построить любое здание. Место нашли красивое, как раз рядом с мусульманским кладбищем. Проект сделала дочь Пономарева Гульнара.

– Деньги и материалы на строительство собирали везде, где могли, – вспоминает Хусаин Усманович. – Помогли директор СУ-13 Владимир Замощин, глава ТДСК Александр Шпетер, администрация Томской области… С миру по нитке насобирали.

Помимо оргвопросов Пономарев занимался и самой стройкой, попутно освоив профессию прораба. В 2008 году мечеть торжественно открылась. И довольно быстро храм стал центром притяжения духовной жизни мусульман Барабинки и Кафтанчикова. Этой зимой, правда, мечеть не работает – слишком дорого обходится отопление.

А в 2005 году в честь 60-летия Победы в Великой Отечественной войне по инициативе Пономарева на пустыре возле мечети был заложен кедровый парк. Так что и детей он вырастил, и дом построил, и деревья посадил…

Общественник

Привычка к порядку и законности не дает Хусаину Усмановичу спокойно отдыхать и радоваться жизни. Сейчас, например, он пытается исправить в прямом смысле слова грязную ситуацию, сложившуюся в центре города.

Прямо напротив известного в Томске дома с драконами на ул. Красноармейской газон вдоль дороги желтеет и темнеет нечистотами. Это жители неблагоустроенного дома по ул. Красноармейской, 59, выливают туда содержимое своих ночных горшков. Проходящие мимо люди морщатся и прикрывают нос – воняет.

– А ведь сюда привозят туристов, когда с Томском их знакомят, – возмущается Хусаин Усманович. – Представляете, какое впечатление производит на них это знакомство?!

То же самое происходит недалеко от дома с драконами – по пер. Нечевскому, 9. Кроме того, один из жильцов этого дома давным-давно поставил там свой МАЗ с прицепом и легковую машину. Из-за этого прохожим в последние годы приходится обходить этот участок через дорогу.

– Люди, в том числе дети, идут по проезжей части среди потока машин, а работники ГИБДД твердят, что парковка МАЗа не препятствует безопасности дорожного движения! – удивляется Пономарев.

Бывший прокурор писал заявления по этому поводу не только в ГИБДД, но и во множество других инстанций. Правда, он нигде не указывал своего звания и бывшей должности, так как считает, что система должна реагировать на обращения любого гражданина независимо от его социального статуса.

В ответ на обращения Пономарев получает документы, которые, на его опытный взгляд, являются классическими отписками: формальная реакция вроде бы есть, а в реальности ничего не делается.

В ноябре прошлого года Хусаин Усманович обратился по поводу стоков и МАЗа в передачу «Линия губернатора», где на вопросы граждан отвечал заместитель губернатора по ЖКХ Игорь Шатурный. В прямой эфир Пономарев тогда не попал, но его заявление записали, а два месяца спустя ему пришел официальный ответ за подписью заместителя мэра Томска Владимира Хана. Там говорилось, что «во время проведения рейдов случаев сброса стоков на дорогу или другие места не выявлено». Что касается грузовика, то «данный автомобиль припаркован на обочине дороги и движению транспорта не препятствует». А что касается прохожих, то «с владельцем данного транспортного средства достигнута договоренность о постоянном обеспечении беспрепятственного прохода для пешеходов, между автомобилем и домом № 9 по пер. Нечевскому, собственными силами владельца» (пунктуация сохранена. – Прим. ред.).

– Я даже не уверен, что специалисты администрации Советского района действительно выезжали на указанные мной адреса и тем более проводили какие-то рейды, – говорит Хусаин Усманович. – Не заметить этих стоков в принципе невозможно, да и жители выливают их, никого особенно не стесняясь. Пройти между МАЗом и домом довольно затруднительно, так как владелец грузовика устроил там уличную мастерскую по ремонту автомобилей. Так что получилась очередная отписка. Неужели для того, чтобы чиновники приняли реальные меры, мне надо было полностью представиться, назвав бывшую должность и звание? Это же неправильно!

Хусаин Пономарев считает, что решить проблему со стоками в обоих домах не так трудно. Причем идти надо не по пути наказания жильцов, которые оказались в довольно трудной ситуации. Нужно оборудовать во дворах нормальные выгребные ямы.

– Жена часто мне говорит, что зря я все это делаю, только ищу лишние приключения на свою заднюю точку, – улыбается Хусаин Усманович. – Но ведь если ничего не делать, то помои скоро возле крыльца лить будут.

Активная жизненная позиция бывшего прокурора не только приносит ему лишние приключения, но и дает хорошие результаты. Например, рядом с его домом в Барабинке много лет существовала импровизированная свалка. Хусаин Пономарев очистил это место от мусора, огородил его и посадил там сосны. Деревья уже хорошо подросли, через несколько лет там будет небольшой лесок. Тогда станет возможным поставить скамейки, убрать ограду и открыть мини-парк для всех окружающих. А пока Хусаин Усманович периодически убирает появляющийся там мусор, чинит ограду и верит, что когда-нибудь люди будут там отдыхать и любоваться красивыми видами своей малой родины.

О мотоцикле и автомобилях

Общепринятым представлениям о высокопоставленном работнике прокуратуры Хусаин Пономарев не соответствовал и в советское время. Будучи первым заместителем прокурора области, на мичуринский участок ездил не на служебной «Волге», как делали тогда многие начальники, а на своем личном транспортном средстве – мотоцикле с коляской «Иж-Юпитер-3». Став прокурором области, купил свой первый в жизни автомобиль… «Москвич-412». Мало кто мог поверить, что за рулем такой скромной машины сидит такой большой начальник…

– Один из моих знакомых, в те времена тоже высокопоставленный работник правоохранительных органов, так мне и говорил: «Ты со своими мотоциклами и принципами не вписываешься в систему, так что недолго тебе быть начальником», – вспоминает Хусаин Усманович.

Сейчас Пономарев ездит на старом автомобиле ВАЗ-07. Знакомые и родственники спрашивают, почему вместо этой развалины он не покупает нормальную иномарку, которая больше бы соответствовала его статусу. Хусаин Усманович отвечает, что его и старенькая «семерка» устраивает: ему нужно просто ездить, а не о статусе беспокоиться.

Справка «ТН»

Хусаин Усманович Пономарев – государственный советник юстиции 3-го класса, почетный работник Прокуратуры РФ.

Родился в 1945 году в деревне Барабинке Томской области. В 1965 году поступил на вечернее отделение юридического факультета ТГУ, в 1971 году окончил университет и поступил на работу в прокуратуру Кировского района г. Томска. С 1974 по 1978 год работал прокурором-криминалистом прокуратуры Томской области, с 1978 по 1989 год – начальник отдела по надзору за рассмотрением уголовных дел в судах. С 1989 по 1992 год – первый заместитель прокурора Томской области. С 1992 по 1998 год – прокурор Томской области.