Все записи автора Елена Тайлашева

Журналист газет "Томские новости", "Томский вестник".
all-feed, Featured Slider, RSS test, Бизнес, Спорт

Как частная футбольная школа из Томска выросла в крупнейшую федеральную сеть

Фото: Вероника Белецкая;из архива футбольной школы «Юниор»

детки3

Затраты на открытие филиала составят 130 тыс. рублей. В первый же месяц появится прибыль – 14 тыс., через четыре месяца она увеличится до 90 тыс. Такими цифрами футбольная школа «Юниор» привлекала потенциальных покупателей франшизы на выставке Buybrand Expo, завершившейся на прошлой неделе в Москве. «Если наша франшиза не окупится за три месяца – мы вернем вам деньги!» – обещали томские предприниматели.

-Вообще-то за восемь месяцев, что мы продаем бренд, за возвратом средств никто не обращался, – улыбается генеральный директор футбольной школы «Юниор» Александр Семенцов.

Их филиалы работают уже в 12 городах, более 30 человек стоят в очереди на открытие «Юниора» в своем регионе. Как маленькой школе, начавшей работать 1,5 года назад в Томске, удалось вырасти в крупнейшую и единственную федеральную сеть? И что изменилось с тех пор, как два молодых тренера с ужасом смотрели друг на друга, думая, как же им унять четырехлетних детишек?

Лучшее – детям

– Три недели ровно, – так Александр Семенцов отвечает на вопрос, сколько времени прошло от возникновения идеи создания частной школы до первой тренировки ее учеников.

Все было стремительно. В тот же день, когда его, известного в Томске организатора футбольных турниров, озарила мысль о собственной школе, он выложил объявление о готовящемся открытии на популярном томском сайте.

– Причем я не знал, что это будет за школа, с какого возраста принимать детей, кто и где их будет тренировать. Просто прощупывал рынок: есть ли спрос? Он оказался стабильным: поступало по звонку в день, – рассказывает Александр. – Затем я провел опрос в соцсетях среди своих знакомых, имеющих детей. Попросил расставить приоритеты, что они в первую очередь учитывали бы при выборе спортивной школы. Родители оказались единодушны: главное, чтобы ребенку нравилось.

Эту проблему Семенцов знал не понаслышке. Мальчишкой он занимался в специализированной ДЮСШ, но особых талантов не проявил и был вынужден уйти.

– Многие мои друзья также бросали футбол не потому, что не любили его, – поясняет футболист-любитель. – Просто у тренеров бюджетных ДЮСШ нет задачи увлечь детей. Они ориентированы на достижение высоких спортивных результатов, поэтому работают с теми, кто подает надежды. А «бесперспективные» (такие, каким был я) им не интересны.

Путеводная звезда

Итак, идея была. Инвесторы были (вой-ти в проект согласились руководители холдинга DI-Group Игорь Ковалев и Дмитрий Стародубцев, с которыми Александр ранее работал над сайтом «Арена спорта»). Но кто будет тренировать? На кого народ «пойдет»?..

– Я лично знал Василия Янотовского – бывшего капитана «Томи», самого популярного томского футболиста, который провел за команду больше всего матчей, – говорит Семенцов. – На тот момент Василий Григорьевич был свободен: он только-только вернулся из Узбекистана, где выступал за одну из команд, искал варианты продолжения карьеры в России, но интересных предложений не было. Как человеку известному, ему предлагали возглавить Томскую академию футбола, но разговоры о проекте шли несколько месяцев и конкретных результатов не давали. А тут мы, такие быстрые: встретились, обговорили детали и уже через неделю открылись.

«Дорого ли обошлась звезда футбола?» – на этот вопрос Александр только пожимает плечами: первые два месяца зарплату вообще никто не получал, включая Василия. Он вошел в проект на правах соучредителя и стал спортивным директором «Юниора». Именно Янотовскому принадлежала идея обучать детей с четырех лет.

– И в этом оказалась уникальность школы, – анализирует Семенцов. – В муниципальных спортивных школах набор идет с шести лет. Во-первых, к тому возрасту дети уже слишком привязаны к телевизору и компьютеру. Во-вторых, координация и психология начинают формироваться гораздо раньше. Как говорит Василий Григорьевич, обращаться с мячом ребенка можно научить и в 10 лет, а проблемы с координацией решить в таком возрасте будет гораздо сложнее. В России готовых методик по работе с 4–6-летними футболистами нет, поэтому мы наняли переводчиков и перевели некоторые немецкие и испанские методички. Месяца через два после открытия школы Янотовский сам поехал за опытом – сначала в Хорватию, потом в Испанию.

Витаминка в помощь

Первые дети пришли в «Юниор» благодаря рекламе на том же сайте, где Александр размещал пробное объявление об открытии школы. Дебют «Юниора» состоялся в феврале 2013 года в легкоатлетическом манеже «Гармония». На шесть тренеров было пять учеников…

– Родители стояли изумленные: на каждого ребенка по тренеру и еще один про запас, – улыбается Семенцов. – Чтобы мы не закрылись, они стали активно рекламировать нас среди друзей и знакомых, так что на каждое следующее занятие приходило по три-четыре новых человека.

– Вообще, мы сразу считали, что на каждого тренера должно быть не 30 человек, а максимум восемь, – уточняет Александр. – Конечно, можно было все сделать дешево и сердито, но тогда это не отличалось бы от государственных школ. Поэтому мы готовы были больше платить тренерам при меньшей нагрузке (зарплату старшему тренеру определили в 1,3 тыс. рублей за занятие, его помощники должны были получать от 500 рублей). Поэтому выбрали один из самых дорогих, но и самых комфортных залов – в «Гармонии», где час аренды стоит 2 тыс. рублей. Добавив к этому затраты на инвентарь и экипировку, вычислили среднюю цену абонемента – 4 тыс. рублей. Первое занятие у нас всегда бесплатное. Но 90% вновь пришедших сразу же покупают абонемент.

Главная проблема, которую нужно было решить на старте, – как удержать внимание детишек. Даже западные методики имели изъяны на практике…

– Родители с одним-то четырехлеткой не всегда справляются, а тут их сразу 15! – говорит Александр. – Я помню случай, когда старший тренер не смог приехать на тренировку, и мы с молодым напарником сами должны были вести занятие. У нас был просто ужас, паника в глазах! Не знаю, заметили ли это родители… Впрочем, они прощали нам многие недочеты в работе, относились с пониманием. Ну а с опытом к нам пришло спокойствие.

Универсального рецепта, подходящего ко всем детям, Александр со товарищи так и не придумали, но поняли, что в отношении каждого ребенка нужно подбирать правильные, нужные конкретно ему слова. Критику и жесткое понукание запретили сразу, зато сделали упор на мотивационную систему: баллы, наклейки, витаминки. Например, заметили, что, если за хорошо выполненное упражнение пообещать витаминку, процент концентрации у ребенка увеличивается раза в четыре.

– Собственная методика работы с детьми – это наша самая ценная наработка, плод наших ошибок и достижений, полученный потом и кровью. И именно она составляет основу продаваемой франшизы, – подчеркивает Александр. – Но абсолютно все проблемы – со структурой тренировок, системой мотивации, а также инвентарем, рекламой, учетом занятий и так далее мы сразу решали так, чтобы этот опыт можно было масштабировать. В России не существовало сетевых проектов футбольных школ. Что мешало стать первыми?..

Купи меня

Первый иногородний филиал «Юниора» открыл в Новосибирске друг Семенцова зимой 2014 года. Вместе они составили пошаговый план развития бизнеса. По условиям договора партнер должен был отчислять Томску определенный процент с выручки.

– Динамика развития школы в Новосибирске оказалась такова, что уже через несколько месяцев они пожалели, что не арендовали все приличные залы в городе. Сейчас там работает три отделения, вот-вот откроется четвертое, в очереди на место стоят несколько десятков человек. Вот что значит город-миллионник, – рассказывает Александр. – Этот успех сподвиг нас идти на Москву: денег там больше, людей больше, а качественного предложения нет. Месяц назад я и коммерческий директор школы Алексей Анисимов переехали в столицу. Офиса нет – снимаем квартиру, бухгалтерское сопровождение ведут специалисты DI-Group в Томске, что очень экономит расходы. Три недели назад мы открыли в Москве два отделения – одно на Рублевском шоссе, другое в самом центре города, на станции метро «Павелецкая». Пока детей там немного: в одном 12, в другом 8. Но для старта это отлично. Благодаря Янотовскому, у которого много связей в футбольном мире, мы подписали договор с ФК «Локомотив-Москва» – будем отдавать им наших выпускников, как в Томске отдаем их в «Томь».

Помещения в столице специально искали в самых пафосных местах. Как ни странно, они оказались достаточно демократичны по цене: на Рублевке аренда стоит 3 тыс. рублей в час (удалось договориться с государственным спорткомплексом), в центре – 2,5 тыс. рублей. Тренеров для школы подбирал Янотовский, который переехал в Москву год назад.

– В целом затраты в Москве выше (на ту же зарплату), и это отражается на стоимости абонемента: в Москве она составляет от 7 до 10 тыс. рублей, мы одна из самых дорогих спортивных школ, – говорит Александр. – А, например, в Горно-Алтайске это всего 2 тыс. в месяц.

В Москве томичи намерены развивать бизнес самостоятельно: у них идет активная реклама (в основном в Интернете), и по звонкам родителей они видят, из каких районов наибольший спрос на услугу. Сейчас, говорят, реально открывать по одному новому филиалу в неделю. Всего их предполагается около 30. В других же городах России удобнее продавать франшизу и получать роялти (оно небольшое – в среднем 10 тыс. ежемесячно). Семенцов радуется интересу франчайзи:

– В одном только Красноярске у нас уже четверо желающих купить франшизу. И неудовлетворенный спрос есть в каждом городе России.

 

В томской футбольной школе «Юниор» (в двух ее филиалах, третий готовится к открытию) занимаются 60 человек. Десятки детей уже выпустились – перешли либо в ДЮСШ, либо в школу при ФК «Томь». В 12 филиалах по России занимаются около 800. Один из самых эффективных способов набора – обход детских садов.

 детки6

Запуск первой школы «Юниор» в Томске обошелся в 200 тыс. рублей (покупка игровой формы, профессиональных мячей Adidas, аренда, реклама и пр.). На многом сэкономили, например, сайт сделали сами при помощи бесплатного конструктора в Интернете. «Я собрал сайт за день, получилось прилично – на главной странице была большая фотография Янотовского», – говорит Александр.

Сейчас на экипировку и инвентарь для открытия нового филиала требуется сумма в четыре-пять раз меньшая – за счет налаженных отношений с оптовыми компаниями

янотовский2

Бывший капитан «Томи» Василий Янотовский – совладелец частной футбольной школы, он отвечает за все спортивные вопросы. Первые два месяца ее существования работал бесплатно. Но проект оправдал ожидания тех, кто в него верил: чистая прибыль компании за 1,5 года выросла в 10 раз

all-feed, Featured Slider, Бизнес, Персона

Андрей Тютюшев: Свинокомплекс – это не печатный станок

Тютюшев

Продуктовые санкции сейчас предмет горячих дискуссий. Потребители возмущены ростом цен: с начала года куриное мясо и так подорожало на 25%, свинина – на 35%, говядина и того больше. Производители же видят в эмбарго реальный шанс для отечественной пищевой промышленности: самое время заняться импортозамещением в стране, завозящей извне 50% продуктов.

Почему все-таки дорожает мясо? Что нужно сделать, чтобы бизнес поверил в серьезность политики правительства? Может ли сельское хозяйство в России быть рентабельным? Об этом «ТН» поговорили с генеральным директором холдинга «Сибирская Аграрная Группа» Андреем Тютюшевым.

Без паники!

– Реально ли быстро покрыть дефицит мяса в стране, который образовался из-за введения продуктового эмбарго? Доля импорта в потреблении свинины составляла как минимум четверть…

– Свинокомплекс – это не печатный станок, к сожалению. Любое производство, связанное с животноводством, – это затратный по времени процесс. По курице дефицит закрывается достаточно быстро, потому что, во-первых, сам дефицит небольшой (экспортировалось всего 10% от общего рынка), во-вторых, производственный цикл довольно-таки быстрый: вылупившийся бройлер идет на убой через 40 дней. В свиноводстве этот процесс более длительный: от задумки проекта по увеличению мощностей до получения конечного продукта должно пройти порядка трех-четырех лет.

– То есть за три-четыре года страна может полностью закрыть внутреннюю потребность в мясе?

– По свинине – да. По говядине все гораздо сложнее: если свинья беременна 4 месяца и приносит 14 поросят, то корова ходит год и приносит одного теленка. Поэтому вопрос резкого увеличения производства – это перспектива десятилетия, как минимум. Понятно: чтобы затевать такие долгосрочные проекты, фермеры должны быть уверены, что эмбарго – это начало планомерной политики, а не разовая акция в ответ на санкции Запада. Тогда им будет выгодно и интересно оставлять поголовье для размножения, а не отправлять его на бойню сейчас.

– Увеличилась ли себестоимость производства мяса за последний месяц? Может быть, зерно подорожало… Хочется понять, есть ли объективная причина такого скачка цен.

– Что мясо, что зерно – это абсолютно рыночный товар, его цена зависит не только от себестоимости производства. Именно сейчас стоимость зерна падает, и достаточно сильно: урожай в этом году существенно больше, чем в прошлом, а потребление осталось на том же уровне. Причины повышения цен по большей части субъективные. Спекуляцией это назвать сложно, скажем так: это результат реакции людей на информацию из СМИ. Ведь что такое цена на мясо? Это баланс между спросом и предложением. Но иногда в головах потребителей и продавцов происходит дисбаланс. Покупатели думают: «Наверняка мясо поднимется в цене, надо запасаться». И в ажиотаже бегут в магазины. Продавцы думают: «Наверняка мясо поднимется в цене, так зачем его продавать сейчас, если через несколько месяцев можно продать выгоднее». И искусственно уменьшают предложение. Цена, понятно, растет, поскольку баланс смещается в сторону спроса.

– Ну а вы, как производители, разве не воспользовались ситуацией и не накрутили отпускные цены?

– Сами по себе мы цены поднять не можем. Если бы мы были монополистами, как Газпром, который раз в году прибавляет к стоимости газа 25%, жили бы, наверное, по-другому. Но в нашем секторе цена формируется рынком, и только им. «Аграрная Группа» года три-четыре назад перешла на электронные торги. И когда нас спрашивают, почему мы большую часть мяса продаем за пределы области, то ответ простой: мы не делим потребителей на своих и чужих. Хотите купить у нас мясо – пожалуйста: зарегистрируйтесь на торгах, предлагайте цену и забирайте. И нам все равно, куда вы его повезете: на Ямал или в Томск. В целом наш регион завозит извне примерно 200 тонн свинины в месяц, а «Сибирская Аграрная Группа» вывозит порядка 1 тыс. тонн. Казалось бы, почему бы нам не заместить эти 200 тонн? Но есть перерабатывающие производства, которые потребляют определенные части туши: только корейку, только вырезку и так далее. А мы продаем полутуши. Вторая причина – цена. Экономным производителям выгоднее покупать замороженную продукцию с Запада, хотя она хуже по качеству.

– В августе появилась информация, что компания METRO приняла положительное решение по вашей продукции, и она должна появиться на полках METRO Cash & Carry во всех регионах присутствия, в том числе в Москве и Московской области. Это тоже результат санкций? Вас призвали заполнить опустевшие мясные полки?

– Нет, конечно. Это результат нашей постоянной и планомерной работы по продвижению продукта на новые рынки. METRO проводила аудит на нашем предприятии еще в июле, а решение об эмбарго было принято правительством в начале августа. Думаю, эффект от санкций мы узнаем только через год. В целом могу сказать, что потребитель, конечно, пострадает: он будет тратить больше денег на еду. Но если мы будем мыслить глобальными государственными масштабами, то лучше год-два потерпеть и переориентировать рынок на отечественного производителя, чем продолжать платить за продукты, которые мы ввозим из-за границы. Глупо стране с таким огромным сельскохозяйственным потенциалом импортировать мясо и экспортировать зерно. Продавая то же зерно на внешние рынки, мы другому государству обеспечиваем рабочие места, налоги – словом, все блага. Лучше подумать о своей стране.

Впереди Сибири всей

– Какую долю от продукции свинокомплекса «Томский» потребляют томичи и кто самый крупный потребитель вне Томска?

– Томичи потребляют половину производимого нами, остальное вывозится за территорию области. Основной объем уходит на Восток: Красноярск, Иркутская область. Но в июне следующего года, когда на полную мощность запустится свинокомплекс «Красноярский», этот баланс сместится. Красноярцам, естественно, станет выгоднее покупать в Красноярске, как минимум потому, что из цены исчезнет стоимость доставки из Томска. Вообще же география прямых поставок – от Урала до Байкала.

– А по ту сторону Урала? Есть планы строить свинокомплексы в центральной части России?

– Экономически это бессмысленно. Для того чтобы идти на рынки Центральной России, необходим огромный капитал. «Сибирская Аграрная Группа» находится в пятерке крупнейших производителей России по свинине. И если посмотреть, кто стоит впереди нас, то это будут сплошь российские миллиардеры. У нас нет финансовой возможности с ними соперничать. Поэтому стратегия развития нашей компании нацелена на строительство предприятий в СФО, мы крупнейший производитель в Сибири, и нам этого достаточно.

– О рынках Европы вообще, значит, не думаете?

– Нет, потому что там мы неконкурентоспособны по цене. Себестоимость продукции кардинально не отличается, по качеству мы соответствуем высоким европейским стандартам, но у сельхозпроизводителей в Европе есть очень большое преимущество, которое в конечном итоге выражается в разнице цен: их очень сильно поддерживает государство. В Европе 50%-е дотации на импортируемое мясо. Скажем, если фермер продал в России свинину на 100 евро, еще 50 ему доплатит государство. Если в России поддержка сельского хозяйства составляет 7 млрд долларов в год, то только в одной Германии, где проживает в два раза меньше людей, сельхозпроизводители получают из бюджета 60 млрд евро. Ну и как с ними конкурировать?.. В Евросоюзе сельское хозяйство для государства работает примерно на нулях, то есть налоговые поступления, которые идут в бюджет из села, возвращаются фермерам в виде дотаций. И это правильно – так страна осуществляет продовольственную безопасность.

– По России знаете соотношение дотаций производителям сельхозпродукции и уплачиваемых ими налогов?

– Нет, но уверен, что государство получает назад гораздо больше, чем 7 млрд долларов.

– А зачем тогда государству увеличивать поддержку? Если и так выживаете…

– Я всегда говорю, что государство – это, в принципе, тот же бизнес. Недавно прочитал, что, оказывается, НиколайII был на втором или третьем месте среди самых богатых людей мира, если пересчитывать его капиталы на сегодняшний день. Почему? Потому что относился к государству как к бизнесу, который приносит доход. Например, построил Транссибирскую магистраль – появились сотни предприятий, которые стали платить налоги в казну. В наше время государственные чиновники считают, что они социальные работники, что их основная задача – правильно распределять бюджетные средства, а не зарабатывать их. Они как будто не понимают, что чем лучше условия для бизнеса, тем больше доход, на который можно качественнее осуществлять социальные функции. Хотя, кстати, есть территории, где подход именно такой. И они – самые быстроразвивающиеся в России.

– Это какие, например?

– На меня большое впечатление произвела Тюменская область. Ее руководство понимает: сегодня мы построили дорогу, потратив 200 млн рублей, а завтра нам в бюджет пришел миллиард руб­лей. Мало того что дорога окупилась, так власти еще и заработали политические дивиденды («Надо же, – думает народ, – какие молодцы, дорогу построили!») Только дорогу нужно строить не в небеса, а там, где бизнес реально будет ею пользоваться.

– Где же в Томской области построить дорогу, чтобы сельское хозяйство рвануло вверх?

– Ну, в Томской области вообще сложно развивать сельское хозяйство. В сравнении с тем же Красноярским краем это небо и земля! Там поля – один день в одну сторону едешь… А что такое маленькое поле, которых большинство в Томской области, исключая разве что Кожевниковский район? Это трактору надо много раз развернуться, повернуться, а любой разворот-поворот – это и солярка, и время, которое тоже стоит денег. Затраты на 1 кв. м в Томской области раза в три больше, чем в Красноярском крае. При этом государство не делит регионы с точки зрения перспективности: дотации всем даются одинаковые. Поэтому производить зерно в Томской области крайне непросто. В советские времена все равно производили, главное, чтобы сеяли. Но особенно меня удивляет Бурятия: наш свинокомплекс «Восточно-Сибирский» стоит, по большому счету, на песках. Но и на них в советское время были «пашни». Собирали три центнера с гектара, сеяли пять.

Деньги любят счет

– В Бурятии мы на следующий год запланировали сдачу второй очереди свинокомплекса. Также закладываем основание будущего предприятия в Тюменской области: будем строить большой комплекс в 90 км от областного центра. Кроме того, стратегия развития предполагала возведение свинокомплекса в Иркутске, но, видимо, уже не получится. В этом году правительство формирует окончательный список приоритетных проектов в свиноводстве, которые должны быть реализованы при государственной поддержке. Мы включены в этот список с тремя проектами: строительство в Бурятии и Тюмени, о котором я говорил, а также обновление свинокомплекса «Томский». Иркутского проекта в нем нет.

– Что подразумевает обновление в Томске?

– Это проведение ремонтных работ, с одной стороны, и репродукционных – с другой: нам нужно полностью заменить поголовье. Сегодня свинокомплекс живет со шлейфом санитарного и ветеринарного наследия, которое копилось с 1976 года. В связи с этим производственные показатели на 30–40% хуже, чем на наших новых объектах на Урале или в Бурятии. По сравнению со строительством новых свинокомплексов обновление не такое уж затратное мероприятие: потребуется 700–800 млн рублей. Теперь осталось дождаться, чтобы Федерация и область подтвердили ­господдержку этому проекту (компенсации по процентной ставке и на приобретение племенного скота) и юридически закрепили свое решение.

– Но неужели такая небедная компания, как «Сибирская Аграрная Группа», не может реализовать относительно недорогие проекты за свой счет?

– Может. Мы вообще можем эти деньги подарить народу. Только это уже не бизнес. Любой проект в сельском хозяйстве требует затрат от государства. Не потому, что мы жадные и хотим больше денег, речь идет об элементарной окупаемости. Допустим, строительство свинокомплекса в Красноярске обходится примерно в 6,5 млрд рублей. Зарабатывает данный комплекс 1 млрд рублей в год. В принципе, этого достаточно. Но если на 6,5 млрд начислить 14% годовых, под которые банк дает деньги, то вся прибыль будет уходить на уплату процента. Поддержка государства выражается в том, что оно компенсирует процентную ставку – не всю, конечно, а 8,25% годовых. Но в таком случае уже можно говорить о бизнесе: проект окупается хотя бы в течение 9 лет. Кстати, разница в цене денег тоже есть: «длинные» кредиты в Бурятии мы получали под 13%, на Урале эта ставка была около 11,5%.

– То есть вы еще и выбираете между регионами внутри Сибири…

– Патриотизм – это здорово, но бизнес всегда рассуждает несколько иными категориями. Хотя при прочих равных мы отдаем предпочтение Томской области. Потребитель ведет себя точно так же: он купит томскую картошку или кемеровскую, если они будут одинакового качества, но томская при этом в два раза дороже?.. Бизнес вкладывает туда, где получит наибольший результат. И это интерес региона, чтобы проекты оставались на его территории. Например, «Сибирская Аграрная Группа» с 2000 года получила порядка 1 млрд рублей государственных дотаций (за что нас и критикуют: мол, и так богатые, а еще госденьги получают). Но за этот миллиард мы обеспечили занятость порядка 4 тыс. человек. А, например, за 2013 год по нашим томским предприятиям мы заплатили налогов и страховых взносов более 520 млн рублей. То есть какова окупаемость миллиарда? Меньше чем два года. Это эффект от тех денег, которые мне дали. А теперь представим, что 1,5 млрд рублей, которые Томская область выделяет в год на поддержку сельского хозяйства, давали бы не всем подряд, а таким, как мы, область получала бы серьезные средства в бюджет от сельского хозяйства.

– Вы только что нарисовали реальный план того, как области получать дополнительные несколько миллиардов рублей. Если это лежит на поверхности, почему план не реализован? Тем более вы – депутат Законодательной думы.

– Басню «Лебедь, рак и щука» читали? Вот вам и ответ на вопрос. Очень сложно скооперировать в одно русло людей, которые представляют интересы разных групп избирателей. Для меня поход в Думу – это попытка посмотреть на государство с другой стороны, на то, как изнутри работает система гос­устройства. Было интересно посмотреть, что это такое. Да, поначалу был идеалистом, думал, что смогу мир улучшить. Но со временем понял, что возможность изменять мир есть только в том случае, если ты во главе всех процессов.

Дорогу осилит идущий

– Вы были назначены директором свинокомплекса «Томский», находившегося до этого в госсобственности, в конце декабря 2000 года. Как говорят, не было даже запасов комбикорма на следующий день, долг предприятия составлял 250 млн руб­лей. Зачем вообще взялись за него?

– На тот момент мы с партнерами были молодыми финансистами, без больших денег, поэтому покупать успешные активы возможности не имели. Все этапы нашего бизнеса на самом деле были очень логичны. Первым нашим проектом стал пивзавод «Старая ратуша» в Асине. Потом, видя некоторые успехи нашей команды, нам предложили Асиновский комбикормовый завод – он стоил копейки, поскольку был банкротом. Начали его развивать – поняли, что комбикорм продавать некому. В администрации области предложили взять свинокомплекс, который много лет был сильно убыточным, хотя получал дотации 2–3 млн долларов ежегодно. Потом увидели, что у свинокомплекса маленькая переработка – начали развивать мясопереработку. Естественно, 15 лет назад не думали, что можем добиться того, чего добились сейчас. Но дорогу осилит идущий. Жизнь открывает двери перед каждым. Вопрос, пользуется ли человек ситуацией и умеет ли видеть перспективу.

– Сейчас есть вещи, от которых у вас опускаются руки?

– Сейчас – нет. Но год назад непоследовательность государства порой удручала. Тогда разорились порядка 40% мелких предпринимателей, занятых производством свинины… Нам тоже пришлось очень сложно, учитывая, что незадолго до этого мы купили птицефабрику «Томская». Нужно было заново формировать коллектив, неэффективно работало производство, требовались кардинальные изменения. Это и так стоило больших денег, а тут еще случился резкий рост цен на зерно, что в принципе не позволяло производить рентабельный продукт в животноводстве и птицеводстве. А еще пожар в инкубаторе, принесший 125 млн убытков… В этом году, к счастью, птицефабрика вышла на производственные показатели, которые мы считаем нормальными. Так что это в любом случае полезный для нас опыт. Дорога к любому достижению вымощена маленькими неудачами.

BELOWTABSLEFT2, Бизнес, Здоровье, Общество

Участники биомедицинского акселератора займутся важнейшими проблемами человечества

Павел Труханов – руководитель проекта по технологии создания ДНК-ножниц, являющихся основным инструментом генетиков и биоинженеров. После презентации к Павлу сразу же подсел пообщаться представитель новосибирской компании «СибЭнзим» Александр Акишев, представлявший на DemoDay метод эпигенетических тест-систем для ранней диагностики рака
Павел Труханов – руководитель проекта по технологии создания ДНК-ножниц, являющихся основным инструментом генетиков и биоинженеров. После презентации к Павлу сразу же подсел пообщаться представитель новосибирской компании «СибЭнзим» Александр Акишев, представлявший на DemoDay метод эпигенетических тест-систем для ранней диагностики рака

Спреи, останавливающие венозное кровотечение за 30 секунд. Функциональные протезы пальцев, управляемые электрическими импульсами мышц. Ионообменные линзы, быстро извлекающие токсические вещества с поверхности глаз при ожогах. Устройство для электрохимиотерапии, дающей минимум побочных эффектов. Реализация этих проектов, приближающих светлое медицинское будущее, возможно, стала ближе благодаря прошедшему в Томске акселератору BioTechMed. В интенсивной образовательной программе участвовали 40 лучших биомедицинских стартапов со всей страны. У большинства из них уже есть прототипы продукции, в Томске же была возможность как минимум понять, как работать со своей разработкой дальше. Как максимум – найти реального инвестора.

В чем бизнес

«Мы развиваемся так же быстро, как микроорганизмы». «Извините за отсутствие хорошей фотографии прототипа, отправил снимать красивую девушку, а сам решил ехать сюда презентацию делать, надо было сделать наоборот». «Наше предложение для инвестора ценно не с финансовой точки зрения: вы можете поучаствовать в подтверждении высказывания Ломоносова о том, что богатство России Сибирью прирастать будет». С шутками и прибаутками стартаперы представляют свои проекты на завершающем мероприятии акселератора – DemoDay. Позади две недели интенсивного обучения: по разработке бизнес-модели, созданию команды, защите интеллектуальной собственности, маркетингу. Сейчас – своего рода экзамен, представление доработанных проектов. Выступить так, чтобы тебя запомнили, сверхважно, потому что презентации слушают потенциальные инвесторы и потребители – представители крупных производителей (Johnson & Johnson, «Инкурион») и инвестфондов (SeedFund, Российская ассоциация венчурного инвестирования, Biomed cluster Сколково). Слушают внимательно, не упуская частностей.

– Сколько литров крови берется у пациента для создания индивидуального препарата по лечению ишемии нижних конечностей? – спрашивают у Алексея Андреева, генерального директора ООО «Ангио Лаб».

– Один литр, – отвечает он. – Операция занимает один день.

– Как именно ваш прибор определяет состояние здоровья? – задают вопрос другому участнику акселератора, Марку Созонову, представляющему мобильный девайс для диагностики iHealth.

– С помощью электропроводимости кожи. Доказано, что кожа способна проецировать на себя информацию о состоянии внутренних органов.

Вопрос, который эксперты задают почти всем стартаперам: «На что вам нужны деньги?» Большинство проектов нуждаются в многомиллионных инвестициях на создание опытного производства или масштабирование технологии.

Приготовиться к рывку

– Я хотел познакомиться с инвесторами и успешно это сделал: несколько представителей инвестфондов заинтересовались моим проектом, также я познакомился с нужным человеком в одной крупной фармкомпании, – говорит об итогах визита в Томск один из победителей конкурса Михаил Горшенин из Нижнего Новгорода, который представлял на конкурсе кровеостанавливающее средство «Тектум».

Михаил – пример предпринимателя, которому акселератор реально помог как минимум в навыках презентации продукта.

– Я видел вашу презентацию в начале акселератора и сейчас, в самом его конце. Колоссальная положительная динамика! – похвалил нижегородца специалист по развитию рынка Российской венчурной компании Андрей Кулагин.

Горшенин предполагает, что они смогут вывести «Тектум» на рынок за пять лет. Эксперт акселератора, профессор, медицинский консультант из США Галина Макарова считает, что при наличии достаточных компетенций команды это реально.

– Большие перспективы есть, на мой взгляд, у томского проекта по биоразлагаемым полимерам на основе гликолевой кислоты – одного из десяти победителей акселератора. Он мог бы претендовать на серьезную роль в импортозамещении в области бесшовных материалов, – говорит Галина Васильевна. – В Томске я увидела, что у молодых людей очень много энтузиазма. Они настроены работать на глобальном рынке, однако без личных намерений покидать Россию. Правительство сделало многое, чтобы способствовать этому перелому. Например, условия функционирования свободных экономических зон – замечательное решение, чтобы дать простор для развития предпринимательского потенциала. Учитывая, что на территории Томской области находится ОЭЗ внедренческого типа, у вас есть большой шанс, что прорыв произойдет именно здесь.

IMG_4358

Акселератор BioTechMed GenerationS организован Российской венчурной компанией и ТГУ. Лучшие 10 участников попадут на коучинговую сессию в Москве и представят свои проекты российским и зарубежным инвесторам на форуме «Открытые инновации». Победителей ждет приз – 5 млн рублей.  

all-feed, Featured Slider, Бизнес, Круглый стол

Владислав Левчугов: Гениальную картину интересно создавать, а не копировать

 

Левчугов

Владислав Левчугов – один из знаковых для Томска предпринимателей. «Это единственный в регионе бизнес, который во всех смыслах перерос рамки провинциального. Остальные, может, и вышли на уровень среднего и крупного бизнеса, но в голове осталось сознание малого», – так сказал о генеральном директоре ГК «Лама» один из экспертов проекта «Высшая лига. Самые авторитетные люди Томской области» («ТН» делали его в 2011 и 2012 годах, в топ-10 категории «Бизнес» оба раза присутствовал Левчугов). О том, как региональная компания может влиять на рынок всей страны, он рассказал на круглом столе в редакции «ТН». Но начали с насущного…

Чья еда лучше

– Больше месяца действует продуктовое эмбарго. Как оно сказалось на работе вашей сети?

– До санкций у нас в портфеле были прямые контракты с Латинской Америкой и европейскими государствами – Голландией, Италией, Данией, Норвегией, Испанией, Польшей, Францией. После введения эмбарго мы проанализировали их долю в товарообороте, и оказалось, что это примерно 5%. Из них замещению подлежат 3,5%, незаменимыми оказались лишь французские сыры с плесенью, твердые голландские сыры, норвежская рыба и испанское прошутто (вяленое мясо). Так что говорить о том, что эмбарго касается всего населения, не приходится. Самое болезненное для нашей розницы – это потеря фруктов из Польши и салатных миксов, которые мы два года во-зили из Италии. Салатам замены пока не нашли – в России они более низкого качества. По фруктам ведем переговоры с Сербией, Грузией, Азербайджаном, Турцией. В любом случае перестройка контрактов – лишь вопрос времени. На это нам понадобится месяца полтора.

– Какую долю на полках занимает собственная продукция, от пищекомбината «Лама»?

– По хлебобулочным изделиям мы закрываем собственным производством 98% объема продаж, по мясным полуфабрикатам и колбасам – 55% (остальное – это свинокомплекс «Томский» и Межениновская птицефабрика, плюс один-два иногородних производителя). Вообще, сегодня любое производство, работающее на территории РФ, чувствует себя довольно-таки сложно. Мы восемь месяцев занимались санацией убыточных направлений производства. Так, были вынуждены закрыть рыбокоптильное производство, работавшее 1,5 года, и законсервировать овощехранилище на 3,5 тыс. тонн овощей, построенное два года назад, – их так и не удалось вывести из планово-убыточной деятельности. Зато наращиваем хлебобулочное производство: в 2015 году намерены увеличить объем до 20 тонн в сутки. Сейчас у нас порядка 12–13 тонн.

– Почему именно хлеб? Народ его стал больше есть?

– Хлеба больше есть не стали, но он остается одним из главных продуктов потребления. К тому же у хлебного рынка очень большая емкость. Сколько хлебозаводов работало в Томске в советские годы? Четыре. Их общий объем производства был больше 100 тонн. На сегодняшний день мы являемся самым крупным производителем хлеба с нашими 13 тоннами. Потенциальный рынок Томска – около 80 тонн ежесуточно. И пока его концентрация невысока: есть три крупных производителя, включая нас, остальные – это мелкие пекарни на полтонны-тонну, у которых мало возможностей развиваться дальше.

– Томские производители часто упрекают вас в том, что к вам просто так не попадешь, мол, вы, скорее, предпочтете египетскую картошку томской…

– Справедливости ради скажу, что последние три-четыре года таких упреков в наш адрес не поступает: работа с производителями выстроена на принципе взаимного сотрудничества. Но раньше проблемы были, и заключались они в следующем. Первое – честность во взаимоотношениях. Приведу пример. Один наш производитель, одно время занимавший на рынке монопольное положение, стал позволять себе много вещей, не укладывающихся в рыночную логику. Я знаю всех собственников торговых сетей в близлежащих городах, и вот однажды, разговаривая с хозяином нескольких магазинчиков в Юрге, я вдруг узнаю, что по продукции того производителя я имею закупочные цены выше, чем мой коллега в Юрге, хотя моя сеть обеспечивает 15% продаж от всего объема монополиста. Пришлось поставить условие: либо вы даете мне цену без дискриминации, либо мы прекращаем от вас отгрузку. Или другой пример: в прошлом году мы сделали предоплату за овощи одному крупному хозяйству в Томском районе, а владелец нас обманул – товар не дал, денег не вернул.

Второй момент – неадекватная оценка своих возможностей. Пытаясь увеличить продажи, маркетологи начинают фантазировать: а что рынку надо? И начинают упаковывать свой товар в красную бумажку, в синюю, в полосочку и потом нам доказывать, что покупатель только этого и ждет. Но полка ведь не резиновая! Основные для ретейла показатели: продажи с квадратного метра полки и квадратного метра магазина. Для того чтобы новый товар продавался, нужна маркетинговая поддержка. Иначе его просто не будут покупать. Кто должен платить за рекламу? Наверное, не мы…

– Но лежит же в «Абрикосах» израильская морковка, хотя никто ее раскруткой не занимается!

– Начнем с того, что мы живем в условиях глобального рынка и найти поставщика в любой точке мира не проблема. Мы выстраиваем свои закупки исходя из сезонности тех или иных продуктов. По тем же овощам и фруктам у нас составлена карта, в которой отображено, что в какой стране и в какой срок созревает. Так мы можем привозить в свои магазины максимально свежие продукты, это дает нам возможность отказаться от долгосрочного хранения и избежать убытков, если залежалый товар испортится. Второй момент – непосредственно качество овощей от томских производителей. У большинства из них пока страдает технологическая база, например, никакой селекционной работы не ведется. Та же томская морковка хранится максимум до декабря, потом начинает гнить. Как раз в это время приходит израильская – чистенькая, ровненькая. И покупатель голосует за нее рублем, хотя она дороже в два раза.

Полки без ГМО

– На сайте ГК «Лама» сказано, что ваша миссия – продовольственная безопасность России. Не высоко ли берете?

– Наша компания на рынке около 25 лет, за это время мы проходили разные этапы целеполагания: догнать и перегнать, шире-больше-ярче-красивее и так далее. Решив несколько лет назад актуализировать свою миссию, мы пригласили модератора, который ничему нас не учил, а просто сидел и слушал диалог первых руководителей компании. По итогам встречи он сказал: «Вы поняли, о чем больше всего говорите? О продовольственной безопасности!» И действительно, все 25 лет мы говорили о ней, но другими словами. То есть в приоритет ставили качество, а не цену товара. Конечно, поначалу было неловко – формулируя миссию таким образом, мы замахиваемся на что-то большое. Не попахивает ли это популизмом?.. Но потом поняли, что нас просто разучили ставить цели в масштабах государства, мы стесняемся этого. Гораздо чаще можно услышать фразы: «В этой стране ничего хорошего не будет, из этой страны надо уезжать». То есть нас приучили даже о своей родине говорить в третьем лице. С другой стороны, мы действительно владеем инструментами, чтобы поднимать вопрос продовольственной безопасности на уровне страны. Наша компания является участником Союза независимых сетей России, куда входят 78 сетей из 60 регионов России. Я являюсь членом координационного совета этого кооперативного движения и пропагандирую в нем нашу концепцию безопасности. И многие сети включаются в ее реализацию.

– В чем именно заключается эта концепция?

– Мы разработали поэтапный план вывода из ассортимента наиболее вредных продуктов, разделив их на три категории по степени влияния на организм. Самое ужасное, что может быть, – это товары с ГМО. Следующая группа – товары с улучшителями вкуса, глутаматами, химическими добавками, стабилизаторами. Наконец, третья – с безопасными (хотя и бесполезными) консервантами, к ним относятся холод, лимонная кислота, соль и сахар. Месяц за месяцем мы выводим с полок товары первых двух групп, начиная с ГМО-содержащих продуктов. Параллельно занимаемся развитием производителей на территории региона. Главное, чем мы можем им помочь, – четкой постановкой задач (примерно как раньше работал госплан). Производителю важно не гадать на кофейной гуще: засеять 100 га или 200, произвести продукта тонну или две, а точно знать, чего и сколько он может продать. Мы даем ему гарантированный заказ и готовы делать предоплату. Он, соответственно, может планировать свою работу и выращивать здоровый продукт на радость нам.

– Извините за дурацкий вопрос, но все же: почему вы так яростно настроены против ГМО? Ведь это в том числе возможность производить больше продуктов, кормить голодающих в Африке…

– Вы искренне считаете, что в Африке люди голодают из-за того, что у них не хватает земли для выращивания продуктов? В первую очередь люди в любой точке мира голодают «благодаря» той финансовой модели, которая существует в мировой экономке, когда США и его финансовые институты накачивают развивающиеся страны долгами и выкачивают из них все ресурсы. Зачем ГМО России, когда у нас землищи столько, что мы можем прокормить весь мир? Вы, например, знаете, что в XVIII веке Россия была первым поставщиком чая на мировом рынке?

– Первый раз слышим.

– А это правда! Ни Индия, ни Китай близко с нами не стояли. А знаете, что это был за чай?  Иван-чай. Черный чай, который мы с вами привыкли пить, вообще бесполезный для организма продукт, он работает как обычный энергетик. А иван-чай снимает усталость, очищает организм от шлаков и токсинов, при регулярном употреблении улучшает состав крови (в том числе повышает уровень гемоглобина), улучшает работу эндокринной системы. Вот это – натуральный продукт, который нам нужен. Не зря говорят: мы есть то, что мы едим. Если мы едим искусственно видоизмененный продукт, то начинаем меняться сами. Если в клубнику или в картошку, или в кукурузу вживили ген скорпиона, не боитесь, что у вас вырастет жало?.. Органы, которые защищают наш организм, настроены на ту пищу, которая предназначена нашему виду. Когда они распо-знают, что в ее составе есть что-то чужеродное, они начинают с этим бороться. И у человека возникают непонятные проблемы с печенью, почками, желудком, аллергия и т.д.

«Я в город Изумрудный пришел дорогой трудной»

– В этом году вы открыли в Томске крупнейший торговый центр – «Изумрудный город». Как родилась идея?

– Этим проектом мы занимались 12 лет. Постоянно бывая в Москве, я видел, как развиваются торгово-развлекательные центры, и мне это очень нравилось. Хотелось самому построить что-то подобное в Томской области. Ведь все, что появляется в Москве, рано или поздно приживается у нас. Так было с киосками, которые я на заре 1990-х увидел в Москве и по образу которых поставил свой на Новгородской. Затем в столице появились мини-маркеты – и я, уловив тренд, открыл первую «Ламу» на Фрунзе. И далее по нарастающей: супермаркеты, гипермаркеты…

Так совпало, что, когда зарождалась идея большого молла (и уже был оформлен под него участок на Комсомольском), к нам пришел небезызвестный Андрей Олеар и рассказал об идее поставить памятник героям «Волшебника Изумрудного города» к юбилею писателя Волкова. Меня идея захватила, мы начали искать по городу подходящее место для скульптурной композиции. Но все не хватало масштаба территории… И в один момент озарило: у нас же будет новый торговый центр! Так и появилась концепция – с памятником, с дорожкой из желтого кирпича, ведущей к нашему  «Изумрудному городу».

– Как томичи восприняли новый формат?

– Пока основная масса томичей, конечно, не привыкла к такому времяпрепровождению, как гулять по большому торговому центру с фудкортами и развлечениями, проводить там свой досуг. Тем не менее все близлежащие города – Кемерово, Новосибирск, Барнаул, Новокузнецк – имеют такие торговые центры, да и не один. Поэтому лишь вопрос времени, когда люди примут это и будут думать, а как они вообще без этого жили? Скорее всего, до конца года, когда всем понадобятся подарки к празднику, произойдет знакомство основной массы томичей с «Изумрудным городом».

Игра  с покупателем

– В последнее время в Томске активно развиваются местные сети, заходят на рынок сибирские и федеральные игроки. Не боитесь конкуренции?

– Понимая, что в Томск рано или поздно придет «Магнит» (российский лидер ретейла – у него примерно 8 700 магазинов в 1 900 населенных пунктах. – Прим. ред.), мы стали думать, что мы сможем противопоставить. Ценовую вой-ну с ним выиграть невозможно, но мы можем предложить более высокий сервис, другого уровня услугу. Поэтому сейчас активно внедряем новый формат магазинов у дома – «Абрикос плюс». Это абсолютно другой подход. Например, конструкция строения такая, что внутри нет ни одной опорной колонны – создается ощущение свободы, простора. Хорошая визуализация, большая ассортиментная матрица. Акценты в первую очередь сделаны на товары категории фреш. И мы видим положительный отклик покупателей. Также готовим реконцепт формата компактных гипермаркетов «Фуд-сити». Их основой, обеспечивающей 40–50% продукции на полках, должно стать собственное производство, расположенное прямо в магазине: рыбное, мясное, хлебобулочное, кондитерское.

– И все же – как быть с ценовой войной? Ведь массовый покупатель пойдет за макаронами туда, где они дешевле.

– Демпинг обязательно начнется, когда у «Магнита» станет достаточное количество магазинов, а не три, как сейчас. Под него прежде всего попадут сети, работающие в том же формате: «Мария-Ра», «Ярче». Выдержат они или нет, я не знаю, но биться между собой будут точно. Конечно, мы тоже не сможем остаться в стороне, но у нас кроме сервиса есть еще одно большое преимущество – собственные производства. Мы формируем свой ассортимент, который должен быть отличным от того, что предлагают другие сети. Когда мы изучали европейский опыт работы сетей, то спрашивали: «А как вы боретесь с дискаунтерами?» Они отвечали: «Наш SKU (то есть количество наименований товара) гораздо выше, чем у дискаунтеров». На тот товар, который есть у них, они ставят аналогичную цену. А зарабатывают на тех товарах, которых у конкурентов нет.

– А не тесно ли будет стольким сетям на томском рынке? Насколько он насыщен?

– Самый большой уровень концентрации рынка (то есть доли на нем у профессиональных игроков) – порядка 80% – в Швеции. В Томске эта цифра колеблется на уровне 40%. Так что наш рынок далек от насыщения, на нем еще массово присутствуют нецивилизованные формы торговли: открытые уличные рынки, киоски и отдельно стоящие магазины. Несколько лет назад губернатор Кемеровской области сказал: «Даю месяц на приведение города в порядок». А теперь съездите и посмотрите, как выглядит Кемерово. А потом – на наш умный город.

– Планируете ли экспансию в другие регионы страны?

– Не вижу в ней смысла. Представьте, что вы рисуете красивую картину. Нарисовали. Потом подходите к ксероксу, вставляете ее и включаете кнопку. И он выдает миллион копий. Вам интересно?..

 Не в тягость, а в радость

– Рассказывая о преобразованиях в компании, вы постоянно употребляете слово «мы». В какой степени вы участвуете в управлении сетью? Ведь ваш статус позволяет  уехать и круглогодично отдыхать под пальмами…

– А я не устаю от работы. Чтобы отдохнуть, мне достаточно съездить в командировку в другой регион. Всю жизнь я занимаюсь только тем, что мне нравится. Для меня бизнес – это и хобби, и развлечение, и удовольствие, и заработок. Уехать? Это скучно. Новые проекты, новые идеи дают мне энергию и радость жизни. Конечно, в основном я занимаюсь стратегией развития компании – в операционное управление вмешиваюсь лишь в случае ЧП.

– На что тратите личное время?

– Мой рабочий день начинается, как правило, в 9 часов и обычно заканчивается в 18.00. Хотя с середины этого года я начал оставлять себе больше времени и уезжать с работы после 16.00. Ложусь я, кстати, всегда очень рано – в десять, полдесятого. Основную часть личного времени трачу на вопросы здоровья: изучаю тему здорового питания, здорового образа жизни. В Центре доктора Бубновского, который мы открыли весной прошлого года, занимаюсь йогой, цигуном, энергетическими и духовными практиками. Еще несколько лет назад мне помогли осознать, что у меня идет слишком большой перекос в материальную сторону. Сначала я не мог понять, как совместить материальные блага с духовным ростом. Для меня всю жизнь образом духовного человека был нищий, стоящий на паперти, и промежуточных состояний в моей голове не возникало. Сейчас ответ на этот вопрос есть.

– И каков в итоге этот образ? К чему в идеале должен прийти человек?

– Ключевая вещь, к которой мы должны прийти, – целостность. Целостность ощущения, мировосприятия и миропонимания.

– Интересно наблюдать вашу эволюцию. Один из экспертов нашего проекта «Высшая лига» вас характеризовал так: «Бизнес, начинавшийся в России в 1990-х годах, обычно проходил три стадии: первоначальное накопление капитала известно какими путями, легализация капитала, социально ответственный бизнес. Влад уже прошел все три, хотя ему всего 40 с небольшим лет».

– Я был в сознательном возрасте, когда был Советский Союз, и 25 лет занимался бизнесом после его «кончины». Так что имею возможность сравнивать. Я пришел к выводу, что нет более ужасной финансовой модели, чем существующая сейчас. Капитализм разрушает не только наше государство, но и самих нас. Потому что в его основе – не сотрудничество, а конкуренция. Люди от этого устали, поэтому смена модели – лишь вопрос времени. Не знаю, как она будет называться, но уверен: ее основой должно стать то, что мы будем работать не на себя, а друг для друга. Есть такой автор – Бернар Лиетар, разработавший модель евро. В одной из своих книг – «Душа денег» – он развивает мысль, что деньги не могут являться средством накопления, им могут быть только материальные блага: новые дома, механизмы, материалы, дороги и т.д. Деньги – это инструмент, который позволяет все это создавать. То есть они должны работать на общество, а не общество – на них.

 

Владиславу Левчугову 46 лет. Возраст основных топ-менеджеров ГК «Лама» – до 45 лет. Средний возраст сотрудников около 30 лет.

BELOWTABSLEFT1, Бизнес

В Томске открылся первый барбершоп

барбер-шоп

барбер-шоп2Клиентами барбершопа Chop-Chop могут стать только мужчины, и стригут их только мужчины. Атмосфера здесь царит соответствующая, вплоть до того, что в углу стоит настоящий чоппер. В салоне говорят, что клиентам не будут пять раз мыть голову и не станут прыгать вокруг на протяжении полутора часов, а быстро и аккуратно подстригут, пока они листают «Коммерсант», комиксы из «Нью-Йоркера» или американский GQ.

Собственно, несколько сотрудников русскоязычной версии мужского журнала GQ и стали основателями Chop-Chop – сейчас самой большой сети мужских парикмахерских в мире. У нее филиалы в 34 городах мира, из них 25 в России. В Томске франшизу купил предприниматель Леонид Дворников.

– Салонов в городе много, и там, конечно, стригут мужчин, но они в первую очередь ориентированы на женщин: и мастера по большой части женщины, и дух, который там царит, чисто женский, – говорит он. – Чисто мужская парикмахерская оказалась востребована: в среднем сейчас по 5–10 стрижек в день, это неплохо для старта. Многие узнали о нас через соцсети. Потенциальных клиентов много, хотя цена у нас не маленькая (мужская стрижка обойдется в 1 тыс. рублей). Многим она вообще не важна – они приходят на атмосферу. И, кстати, мужчины говорят, что в числе прочего их привлекает отсутствие запаха химии, что очень свойственно парикмахерским.

По информации владельцев франшизы, на открытие одного салона требуется примерно 1,5 млн рублей. В Томске эта сумма оказалась выше – до 2 млн.

all-feed, Featured Slider, Бизнес

«Пивоварня «Кожевниково» будет выпускать моцареллу на основе козьего молока

На встрече с губернатором Сергеем Жвачкиным генеральный директор «Пивоварни «Кожевниково» Виталий Никитас сообщил, что компания реализует инвестиционную программу стоимостью около 250 млн рублей – строит новые цеха и инфраструктурные объекты для технологического процесса. В результате будет не только расширен ассортимент основной продукции, но и введены линии по переработке мяса, козьего молока и лекарственных трав
На встрече с губернатором Сергеем Жвачкиным генеральный директор «Пивоварни «Кожевниково» Виталий Никитас сообщил, что компания реализует инвестиционную программу стоимостью около 250 млн рублей – строит новые цеха и инфраструктурные объекты для технологического процесса. В результате будет не только расширен ассортимент основной продукции, но и введены линии по переработке мяса, козьего молока и лекарственных трав

Моцарелла на пиццу, моцарелла в салаты, на бутерброды, в нарезки… Сыр, так активно применяющийся в кулинарии, вдруг стал гастрономическим изыском, попав в списки запрещенных к экспорту. Подставить плечо хозяйкам и рестораторам готова «Пивоварня «Кожевниково» – предприятие планирует получить собственную моцареллу на основе козьего молока к 2017 году.

Сейчас, по словам топ-менеджеров компании, работа идет на лабораторном уровне: в научно-производственном отделе оттачивается рецептура, проверяются поставщики. Проект потребует относительно небольших вложений – 5–7 млн рублей, однако от области предприниматели ждут помощи в увеличении энергетических мощностей.

– Когда накалилась геополитическая обстановка и сыры попали в список запрещенных для экспорта продуктов, мы подумали: почему бы нам самим не стать их производителем? – объясняет заместитель директора по связям с общественностью ООО «Пивоварня «Кожевниково» Ольга Богданова. – Тем более что с сельским хозяйством у нас тесные связи. Например, мы строим новые очистные сооружения. Они настолько продвинутые, что позволят нам отходы от пивного производства превращать в доходы: из пивной дробины будем делать кормовые смеси, которые по полезным свойствам гораздо лучше обычных комбикормов, а по себестоимости дешевле. Делается корм просто: к пивной дробине добавляется сено. Траву будем косить на собственных сельхозугодьях – сейчас оформляем в пользование 6 гектаров.

Оборудование для «сырного» проекта также будет несложным (и оттого недорогим), ведь моцарелла проста в приготовлении (разве что в оригинале она делается из молока буйволиц, в России все производства работают на коровьем и козьем). Поставщики уже определены: в Кожевниковском районе работают две крупные козьи фермы. Хозяйка одной из них, Галина Прокопьева, уже заявила, что может поставлять на переработку 200 л молока в день.

– Максимальную мощность производства мы закладываем 500 л в час, – говорит Ольга Богданова. – При хорошем раскладе уже в 2017 году мы получим первую продукцию. Правда на повестке дня – вопрос увеличения энергетических мощностей, поскольку уже сегодня их не хватает. Пропускная способность газовой трубы, ведущей к нашему предприятию, достигла предельной мощности, нужно строить новую.

Для реализации новых инвестиционных проектов компании необходимо увеличить лимиты поставок природного газа с 0,8 млн кубометров в год до 6 млн. В понедельник эти расчеты были представлены губернатору ­Сергею Жвачкину, побывавшему на производстве.

Он поручил своему заместителю по агропромышленной политике и природопользованию Андрею Кнорру интегрировать программу развития компании в инфраструктурные проекты Кожевниковского района.

Галина Потапова, хозяйка козьей фермы в Старой Ювале, уже посчитала, сколько козьего молока она сможет дать на производство моцареллы
Галина Потапова, хозяйка козьей фермы в Старой Ювале, уже посчитала, сколько козьего молока она сможет дать на производство моцареллы
BELOWTABSLEFT1, Общество

Красна девица

костюм00

В Томске самые красивые девушки – так, наверное, считает большинство томичей мужского пола. И ведь не поспоришь! Такими они были во все времена, независимо от того, что именно носили: платья с корсетами или джинсы с жакетами. Как выглядели томички разных лет, мы попытались воссоздать в спецпроекте «ТН», не претендуя, конечно, на историческую точность в каждом образе, но постарались передать дух эпох.

Автор проекта: Елена Тайлашева
Фото: Мария Аникина
Модель: Ирина Семернева

костюм01

Крестьянки Западной Сибири

Такие костюмы носили западносибирские старожилы рубежа XIX–XX веков. Тогда существовало гораздо более четкое разделение на праздничную и повседневную одежду. Крой был примерно одинаков, основное отличие – в тканях: для костюмов на выход использовалась покупная ткань, как более дорогая, для домашних – самостоятельно изготовленная, тканая. Праздничная одежда всячески украшалась. Наличие кружев в данном случае говорит об обеспеченности хозяйки – более бедные довольствовались вышивкой. Мелкий узор на покупных хлопчатобумажных тканях очень ценился. Юбку модницы выбирали либо в полоску, либо в клеточку, причем 2/3 ее объема убрано назад – для придания более пышной формы. Стирали праздничные костюмы редко, для этого существовала исподняя рубашка.

Замужние женщины обязательно носили головной убор – платок или повойник. Волосы заплетали в две косы и укладывали их на голове определенным образом даже дома. Девицы могли ходить с непокрытой головой, но их коса всегда богато украшалась лентами – это считалось эквивалентным головному убору.

костюм02

Горожанка XIX века

Выходной костюм томички XIX века был строг: верх полностью закрывался пелериной, низ – длинной юбкой. На нее уходило огромное количество ткани. Костюмы всегда шили на заказ – у модисток. Сначала они изготовлялись вручную, затем труд облегчило появление швейных машин «Зингер». Кстати, элементы той моды можно проследить и сегодня: расклешенные юбки в пол, туфли на маленьком каблучке с вытянутыми носочками…

Отдельная тема – головной убор. В России XIX века женская шляпка стала неотъемлемой частью образа, она свидетельствовала о принадлежности к дворянскому сословию. Девушки, занимавшие высокое положение, носили шляпы с широкими полями, чтобы закрывать лицо от солнца: загар свидетельствовал о долгом труде на открытом воздухе. Модными были определенные оттенки шляпок. Так, в одном из женских журналов начала XIX века указывалось, что «капотики из крепа цвета трубочиста и василькового считаются теперь вульгарными». В тот период было принято носить палевый, розовый, бледно-зеленый, лимонно-желтый и белый цвета.

костюм03

Дама времен Первой мировой

В начале XX века женщину начали избавлять от корсетов, в которых невозможно было вздохнуть, от пышных неудобных юбок, словом, от всего, что сковывало и было неудобным. Женщины захотели быть мобильными, самостоятельными. Одним из символов изменений стал английский деловой костюм «тальер»: жакет, по крою напоминающий фрак, узкая юбка и строгая блузка с высоким стоячим воротником. Жакет и юбка изготавливались из ткани, обычно используемой для мужских костюмов. Со шляпок исчезли пышные банты, перья, шпильки.

Все, кроме блузки, имевшей множество маленьких пуговичек на спине, надевалось легко и просто: это вам не шнуровка корсетов, затягивать которую призывались несколько помощниц! Кстати, у жакета рукав не прямой, а немного изогнутый по форме рук, которые полагалось держать скромно сложенными.

В Томске такие костюмы носили в середине 1910-х годов, в основном представительницы интеллигенции. В Европе к этому времени была другая мода, например, там уже придумали юбку-брюки. Но в России дамам непозволительно было следить за европейской модой – страна вступила в войну…

костюм04

Рабочий и колхозница

Этот образ, конечно, собирательный и характеризует общее положение моды 1930-х годов. Шляпки сменились кумачовыми косынками… Закат эпохи НЭПа в конце 1920-х годов по инициативе Сталина и его окружения – «великий перелом», сопровождавшийся искоренением индивидуализма и пропагандой коммунального быта, призывал к аскетизму, в том числе в одежде. Были закрыты частные парикмахерские, рестораны, ателье, кооперативные магазины.

В 1930–1935 годах производимая в стране одежда и обувь, наравне с хлебом и другими продуктами питания, в основном продавалась по карточкам. Как и в 1920-е годы, одежда и обувь были сравнительно дороги, их покупали в силу практической необходимости, а не для смены вышедшего из моды гардероба. Лишь к середине 1930-х годов на страницах популярных журналов наряду с образом женщины–труженицы, женщины–ударницы появился и образ некой горожанки, излучающей благополучие, одетой в дорогую одежду, с накрашенными яркими губами, выщипанными бровями и укладкой.

костюм05

Яркая женщина 1980-х

В конце советской истории женщины одевались очень разнообразно. Общим, пожалуй, можно считать то, что о статусе и обеспеченности человека судили по его одежде. Признаком достатка считались вещи, произведенные в капиталистических странах, а о хорошо одетом человеке говорили, что он «упакован в фирму». Десятилетие запомнилось пестрыми нарядами и эпатажными прическами, штанами-бананами и джинсами-варенками. К середине 80-х в моду вошел прямоугольный силуэт без выраженной талии и часто без пояса. А еще – подкладные плечи, которыми снабжалась вся одежда, вплоть до маек. Одежда шилась из тяжелых тканей, также популярен был эффект многослойности. Ну и, конечно, нельзя не сказать о стиле молодежных субкультур: ассоциирование себя с определенным музыкальным движением непременно отражалось на внешнем облике.

костюм06

Томичка современная

Джинсы – вот что никогда не выходит из моды всю постсоветскую эпоху. Но многое в нее и возвращается, те же самые длинные юбки начала XX века, популярные у прекрасной половины человечества уже много лет…

Сейчас, наверное, невозможно составить единый образ современной горожанки. Она стала такой разной! Тем более в студенческом городе, куда съезжаются тысячи прекрасных молодых девушек со всей страны и из-за рубежа. Каждая привносит в наш город что-то свое. И самое главное – свою улыбку.

 

Редакция выражает благодарность за помощь в подборе костюмов арт-проекту «Васильев вечер» и Музею истории Томска.

Featured Slider, Деньги, Экономика

Оставьте на старость

TNews749_09_CMYK

В правительстве обсуждают возможность отмены накопительной части пенсии

Социальный блок правительства предлагает полностью отказаться от накопительной части пенсий. Вице-премьер Ольга Голодец заявила, что соответствующее решение может быть принято до середины сентября. «Сегодня мы действительно обсуждаем переход на добровольную систему накоплений», – сказала она. Эксперты «ТН» оказались не едины во мнении, что же видеть в очередном витке пенсионной реформы – честность или обман со стороны государства.

В России пальмы не растут

Андрей Салдин
Андрей Салдин

Андрей Салдин, директор ООО «Консультант Аудит»:

– Все западное благополучие строится на отложенном потреблении. Домохозяйства, заработав деньги, не тратят их, а с помощью разных механизмов откладывают в длительное накопление – на 20–30 лет. Государство, зная, что граждане отложат деньги, дает им возможность зарабатывать. В свою очередь, длительные накопления частных лиц являются основным ресурсом экономики: пенсионные фонды, аккумулирующие эти деньги, выбирают инвестиционные фонды для управления средствами, а инвестфонды вкладывают их в частный бизнес. Специальные государственные и независимые организации за этим процессом наблюдают. Все отлично работает.

Восточная и советская пенсионные модели подразумевают не добровольное, а принудительное изъятие средств. Какая модель лучше – бесполезный спор. Где-то растут ели, где-то – пальмы. Западная модель нам не подходит, и с этим ничего не поделаешь. Попытки построить систему «длинных» пенсионных денег велись с 1997 года, но пора признать, что результат нулевой. Главным образом потому, что люди у нас не такие, как на Западе: они не приучены откладывать деньги, они не думают о будущем. Они готовы скинуть ответственность на работодателя, который платит им «серую» и «черную» зарплату и, соответственно, не платит взносы в Пенсионный фонд (из-за чего он не наполняется). Отмахиваются: «Что я тут могу поделать?» Но они же сами соглашались на такие условия оплаты труда!

Государство попыталось изменить ситуацию в 2011 году, когда было объявлено о повышении страховых взносов с 25 до 35% и передаче функций их администрирования в ПФ РФ. Таким образом был подан сигнал о том, что пенсионные взносы станут неизбежными, а зарплата в конвертах

уйдет в прошлое. Но что в итоге случилось? Малые предприятия в тотальном порядке стали уходить в тень. Такими темпами в стране вообще не осталось бы бизнеса… В результате правительство оставило попытки сформировать длинные пенсионные накопления, тем более что у него есть длинный инвестиционный ресурс в виде доходов от нефти и газа, откладывающихся в Стабилизационный фонд и Фонд национального благосостояния. Теперь нам честно говорят: мы вам гарантируем лишь социальную пенсию (в районе, скажем, 10 тыс. рублей), но снимаем с себя ответственность за вашу счастливую старость.

Инвестируйте в себя

Левчугов
Владислав Левчугов

Владислав Левчугов, генеральный директор ГК «Лама»:

– В современном мире гарантии на достойную пенсию не даст ни одно государство. С другой стороны, этому есть объективные причины: население стареет, в том числе России, и вскоре мы столкнемся с ситуа-цией, когда работающих будет значительно меньше, чем пенсионеров. Пенсию государство будет платить ровно до тех пор, пока не кончатся деньги… С другой стороны, есть причины субъективные: нынешняя мировая финансовая система такова, что западные страны имеют огромный внешний долг и по факту живут за чужой счет. Это гигантский мыльный пузырь, и лишь вопрос времени, когда он лопнет. На сегодняшний момент пенсионные фонды и в Европе, и в Америке уже пусты, никаких «длинных» денег там нет. В лучшем случае они есть на ближайшее поколение пенсионеров.

Всем своим сотрудникам я уже давно говорю: меньше надей-тесь на государство и больше – на себя. Зарабатывайте, пока молодые, откладывайте, инвестируйте! Сейчас для этого есть множество механизмов, самый простой из которых – недвижимость. Но во что точно есть смысл вкладывать (при любом уровне доходов), так это в себя. Нужно заботиться о своем здоровье, пока оно еще есть: правильно питаться, заниматься спортом, чтобы на пенсии были силы самому себя обеспечить.

Остап Бендер отдыхает

Владимир Павлюк
Владимир Павлюк

Владимир Павлюк, малый предприниматель:

– Я предвидел что-то подобное, поэтому ничего не делал со своей пенсией, в частности вообще никак не занимался судьбой накопительной части, хотя некоторые мои знакомые перевели ее в НПФ. Я надеюсь только на то, что смогу заработать себе до старости.

Остап Бендер просто щенок по сравнению с нашим правительством, поэтому получать пенсии все будут столько, сколько оно захочет. Это, я считаю, нечестно со стороны власти: она же берет у нас деньги в виде налогов, в том числе страховых взносов. И люди вправе ожидать, что в обмен государство позаботится о них, когда они станут нетрудоспособными.

Вообще, идеальная, с моей точки зрения, пенсионная система – это пенсионный фонд, который пользуется твоими деньгами для инвестиций, и за это ты получаешь проценты. Они копятся до старости, после чего ты равномерными порциями получаешь их в виде пенсионных выплат.

Предотвратить катастрофу

Дмитрий Мальцев
Дмитрий Мальцев

Дмитрий Мальцев, управляющий отделением Пенсионного фонда РФ по Томской области:

– Я думаю, что с отменой накопительной части пенсии граждане России ничего не потеряют. Поэтому не стал бы говорить о возможном уменьшении пенсии в будущем. Речь идет только об увеличении, а если быть совсем точным – о большей защищенности. Уже не секрет, что НПФ не оправдали надежд. Они инвестируют средства неэффективно, показывая среднюю доходность ниже уровня инфляции. И при этом 15% от дохода отправляются на содержание самих фондов! Недавно в Иркутске я слушал доклад замминистра труда и социального развития РФ Андрея Пудова. Он рассказывал, что если посмотреть на структуру портфеля финансовых институтов, которые работают на рынке обязательного пенсионного страхования с накопительным компонентом, то картина удручающая: значительная часть, порядка 40%, почему-то направлена на депозиты в кредитные организации… То есть, с одной стороны, никакие «длинные» деньги на экономику не работают. С другой – пенсионные накопления, переведенные в частные структуры, особо-то не умножаются. А ведь за деятельность негосударственных фондов граждане потом спросят с государства…

Первые пенсионеры, которые могли бы воспользоваться накопительной частью пенсии, появятся в России через восемь лет – это будут женщины 1967 года рождения и старше. Лучше не ждать этого времени, когда они поймут, что зря рассчитывали на частные инвестиционные компании, а на ранней стадии предотвратить катастрофу.

 

Стратегия долгосрочного развития пенсионной системы предполагает, что размер страховой пенсии к 2030 году должен достичь 2,5–3 прожиточных минимумов (например, на 2014 год МРОТ составляет 5 554 руб-лей).

 

В 2002 году правительство провело пенсионную реформу, суть которой – переход от распределительной к распределительно-накопительной пенсионной системе.

Предполагалось, что у родившихся после 1966 года пенсия будет состоять из страховой и накопительной частей. По данным ЦБ на 31 марта 2014 года, Внешэкономбанк управлял 1,8 трлн рублей пенсионных накоплений «молчунов», 1,1 трлн граждане перевели в негосударственные пенсионные фонды.

В 2014–2015 годах накопления пополняться не будут: правительство приняло решение, что все страховые взносы идут на формирование страховой части. Это позволило государству сэкономить в 2014 году на трансфере Пенсионному фонду 243 млрд рублей, в 2015 году – еще 280 млрд.

BELOWTABSLEFT1, Власть

Дело тонкое

Фото: Юрий Цветков, Игорь Крамаренко

TNews749_02_CMYK2
Губернатор Токио Ёити Масудзоэ подарил Сергею Жвачкину стеклянную свечу, выполненную в стиле эпохи Эдо – ровесницы Томска. Томский губернатор, в свою очередь, приподнес токийскому коллеге макет Дома Шишкова. «Но главный обмен между нами — это не обмен подарками, а обмен знаниями, тем более что Томск – единственный город России, который входит в Сеть главных городов Азии», – подчеркнул Жвачкин

Томская область, гостеприимно встречающая представителей Сети главных городов Азии, может получить реальные контракты в сфере науки и бизнеса

Делегации из Токио, Сеула, Улан-Батора, Джакарты и Бангкока работают в эти в дни в Томске: в нашем городе проводится пленарное заседание представителей Сети главных городов Азии (ANMC21). В ней будут участвовать около 80 иностранных гостей. Рабочие встречи начались вчера и состояли в основном из обмена любезностями и подарками. Но за дипломатическими беседами уже просматривались зачатки будущих деловых отношений – и в науке, и в бизнесе.

– Мы исторически тяготеем к востоку – 410 лет назад Томск был основан именно как восточные ворота Российской империи, – Сергей Жвачкин первым шлет дипломатический поклон, открывая встречу глав делегаций в Доме приемов губернатора. – Мы часть Азии, там работают наши партнеры, надеюсь, после сегодняшней встречи их станет еще больше.

Губернатор описывает основные достоинства Томской области: огромные территории леса (которые подходят как для рекреации, так и для промышленного освоения), запасы торфа в Васюганском болоте, руды – в Бакчарском месторождении, нефтеносные северные районы, плюс рыба, дичь, дикоросы. Отдельной строкой – рассказ об азиатских инвесторах: индийских компаниях Imperial Energy и Oil India, участвующих в разработке нефтяных месторождений на Томском Севере; китайской корпорации Avic Forestry, которая намерена инвестировать до 300 млн долларов в региональный агропром. Подтекст понятен: инвесторы ищут и находят интересы в Томской области. И неофициальные, кулуарные беседы о возможных бизнес-проектах обязательно состоятся. Так, мэр Томска Иван Кляйн рассказал журналистам, что уже поделился с членами японской делегации мечтами о размещении в области завода по сборке автомобилей.

– Но будущее Томской области – это экономика знаний, – акцентирует внимание губернатор и подробно рассказывает о Томске как городе студентов, сообщая, что в наших университетах 60% иногородних студентов, за знаниями к нам едут ребята из 70 российских регионов и 45 зарубежных государств.

TNews749_02_CMYK5К слову, за первый же день работы в Томске члены делегации уже нашли взаимопонимание с томскими вузами. Выступая утром с лекцией по урбанистике в ТГУ (главная тема пленарной встречи ANMC21 — улучшение качества жизни горожан), губернатор Токио Ёити Масудзоэ дал принципиальное согласие на проведение летних языковых школ совместно с токийскими университетами и реализацию программ двойного магистерского диплома. Он особо подчеркнул, что в ТГУ пока не учится ни однин студент из Японии, а очень бы хотелось!

На встрече же глав делегаций господин Масудзоэ интересовался деталями, связанными с бизнесом: как работает принцип «одного окна» для предпринимателей, в чем особенности системы налогообложения резидентов ОЭЗ. Позже он сообщил, что рассчитывает на взаимодействие в сфере наукоемкого бизнеса:

– Нет японской компании, которая работала бы в особой экономической зоне Томска. Но я надеюсь, что моя поездка в Томск станет первым шагом для открытия перед глазами японских предпринимателей томской ОЭЗ.

Ёити Масудзоэ 50 лет назад начал учить русский язык, чтобы в оригинале прочесть «Анну Каренину». В субботу ему покажут «загадочную русскую дачу» в поселке Заварзино: чтобы почувствовать Сибирь и ее традиции
Ёити Масудзоэ 50 лет назад начал учить русский язык, чтобы в оригинале прочесть «Анну Каренину». В субботу ему покажут «загадочную русскую дачу» в поселке Заварзино: чтобы почувствовать Сибирь и ее традиции

 

На выставке Сети главных городов Азии стенды представили все основные города. Так, Вьетнам и Таиланд рассказывали в основном о своих туристических достопримечательностях. Сеул – о качестве жизни своих горожан. Томск представил на выставке основные городские инфраструктурные проекты и проекты развития региона в общей концепции «ИНО Томск»: «Томские набережные», ОЭЗ, промышленный парк, академпарк, туристско-рекреационный кластер «Северск», образовательные проекты «Учись в Томске», Science Game, «Томск – город-миллионник»
На выставке Сети главных городов Азии стенды представили все основные города. Так, Вьетнам и Таиланд рассказывали в основном о своих туристических достопримечательностях. Сеул – о качестве жизни своих горожан. Томск представил на выставке основные городские инфраструктурные проекты и проекты развития региона в общей концепции «ИНО Томск»: «Томские набережные», ОЭЗ, промышленный парк, академпарк, туристско-рекреационный кластер «Северск», образовательные проекты «Учись в Томске», Science Game, «Томск – город-миллионник»
Образование

Первые жители «Паруса»

Новое общежитие ТГУ «Парус» готово к заселению. 27 августа первые постоянные жильцы – студенты из Монголии, Китая, США, Вьетнама – начали обживать свои комнаты.

Как сообщил «ТН» проректор по социальной работе ТГУ Сергей Кулижский, «Парус» предназначен не только для иностранных студентов, места будут получать все нуждающиеся в жилье магистранты первого курса, в том числе граждане России. Пока полностью готовы к заселению три этажа общежития, это примерно 160–170 жилых мест. Остальные будут сдаваться по мере готовности: нужно время, чтобы полностью оборудовать комнаты и этажи (университет закупает все – от электроплит до простыней). До нового года администрация вуза рассчитывает заселить все 16 этажей.

BELOWTABSRIGHT1, Бизнес

Вывели за «Контур»

Компания TeleCore, около двух лет работавшая в промзоне ТПО «Контур» на ул. Красноармейской, полностью перевела производство в новый корпус на ул. Циолковского.

Бывшие сотрудники «Контура», которые ныне состоят в штате «Телекора», рассказали «ТН», что на днях предприятие в полном составе переехало. Представители компании от официальных комментариев отказались, а в неофициальной беседе рассказали, что до конца сентября оставшееся оборудование будет вывозиться с производственной площадки на Красноармейской.

О взаимоотношениях с «Контуром» они сообщили следующее: в 2011 году, когда у компании Игоря Иткина (на бизнесмена заведено уголовное дело, он содержится в СИЗО) начались проблемы, часть сотрудников попала под увольнение. Другим «Телекор» предоставил рабочие места, поскольку был одним из заказчиков «Контура».

На сайте материнской компании в Москве сказано, что TeleCore – российский производитель и поставщик оборудования в сфере инфокоммуникаций. Специализируется на разработке и производстве оборудования для телекоммуникационных сетей, его производственные мощности располагаются в Томской и Московской областях. По информации «ТН», основной заказчик томского филиала – «Транснефть».

Строительство

В Татарской слободе началась подготовка к строительству новых домов

источная

На территории, где ранее находилось ОАО «Томск­реставрация» – в охранной зоне на ул. Татарской, всю прошлую неделю горели костры: рабочие сжигали мусор, годами копившийся на заброшенном участке. По информации «ТН», участком владеет компания «Томлесстрой», и она начала подготовку к его застройке.

Уборка в хозяйстве

Остовы запущенных промышленных зданий, захламленные и заросшие бурьяном пространства – так выглядит сейчас территория бывшей «Томскреставрации» (физический адрес: ул. Источная, 41а). Де-юре она никакая не бывшая – предприятие существует, хоть и в статусе банкрота (мировое соглашение с кредиторами заключено осенью 2013 года). Де-факто остался лишь бренд. И участок в собственности в центре города…

В июле на участке начался разбор старых конструкций – бывших производственных баз. Представитель ТСЖ «Заисточный», обслуживающего дом по адресу: пер. Базарный, 12, рассказал, что пришлось даже провести разъяснительную беседу с рабочими, чтобы они перестали безостановочно жечь костры: жители дома жаловались на едкий дым.

На вопрос, что предполагается строить, рабочие отвечают: четыре четырехэтажки. По информации «ТН», у жителей домов по адресам: пер. Источный, 11, и ул. Татарская, 50, уже выясняли их отношение к возможному расселению.

Взять высоту

Представитель «Томлесстроя» Анатолий Захаров в разговоре с «ТН» уточнил, что точных планов по застройке территории компания не имеет: мол, все на уровне эскизов. Предоставить эскизы, чтобы мы могли оценить, в минус или в плюс слободе будет застройка, Захаров не смог: это может сделать только генеральный директор Шабан Байрамов, а он в отпуске до сентября.

Защитники деревянного зодчества уже высказывают опасения, что, судя по масштабам работ, готовится строительство многоэтажного комплекса, который безвозвратно разрушит эстетику исторической застройки.

– Мы, может, и не против построить там высотки – разрешили же одной строительной компании возвести многоэтажку в пер. Базарном, 12, – иронизирует Анатолий Захаров. – Но сейчас этажность нового строительства в этом районе жестко ограничена.

По некоторым источникам информации «ТН», в структурах, контролирующих областные стройки, у «Томлесстроя» был действительно интересный взгляд на застройку территории, но концепция не прошла как раз по этажности: на том участке установлен регламент зоны охраняемого ландшафта второго режима, ограничения по высоте – не выше 9 м до карниза и 12 м до конька.

– Легальное строительство многоэтажного дома (более четырех этажей) в зонах охраны объектов культурного наследия возможно только после получения соответствующего разрешения, – сообщил и.о. начальника департамента архитектуры и градостроительства г. Томска Яков Грель. – В настоящий момент таких обращений нет.

Теоретически построить высотку в том районе можно (что опять же показывает наличие девятиэтажки в пер. Базарном, 12, сданной в 2007 году, и текущая масштабная стройка в пер. Базарном, 5). Но для этого придется пройти процедуру публичных слушаний, а их исход, вероятнее всего, бесперспективен для застройщика: общественность наверняка попытается защитить Татарскую слободу.

Как полагают эксперты «ТН», непосредственно стройка на этом участке начнется не скоро: если нет даже утвержденного концепта будущих домов, то о проектировании речь тем более пока не идет. Между тем проектирование серьезных объектов длится не меньше года.

BELOWTABSLEFT1, Бизнес

Как продать сибирскую ягоду на зарубежные рынки

сава1

Фура облепиховой косточки едет из Томска в Германию. Вдумайтесь! Фура. Облепиховой. Косточки. Чтобы наполнить одну машину, а она вмещает 20 тонн этих малюсеньких семечек, нужно переработать 600 тонн ягоды. Но это именно то, чего хочет Европа наряду с самой облепихой и натуральным маслом из нее. Запуская два года назад «облепиховый» проект, группа компаний «САВА» ориентировалась на экспорт. Однако надо было еще убедить иностранных потребителей, что в Сибири покупать лучше, чем, например, в Прибалтике или в Китае.

Фото: Мария Аникина

Разделяй и властвуй

В том, что облепиха интересна за рубежом, в ТПК «САВА» не сомневались. В Европе, например, каждый знает про то, что витамина C в ней столько, сколько ни в одной ягоде не сыщешь.

В Монголии настоящий культ облепихи – на правительственном уровне население убеждают пить хотя бы по стакану ее сока в день (мол, так делали воины Чингисхана и потому были так сильны). В Америке пиаром занималось частное предприятие – крупный переработчик, и кампания была столь мощной, что американцы теперь сметают с полок любую продукцию на основе облепихи.

– Но сначала мы должны были получить продукт, который устраивал бы потенциальных потребителей за границей, – говорит коммерческий директор томской производственной компании «САВА» Евгений Никитин.

Работали над проектом принципиально нового производства ученые из Германии, с которыми генеральный директор компании Андрей Никитин познакомился на одной из продовольственных выставок в Европе.

– Ноу-хау в том, что перерабатывается 100% ягоды при получении облепихового масла, сока и семечек, – рассказывает исполнительный директор ТПК «САВА» Татьяна Кухоренко. – Например, наличие масла в облепиховом соке – проблема для производителей во всем мире: со временем оно всплывает в бутылке и образует некрасивую зеленую шапку. Наша технология позволяет полностью отделять масло от сока, причем без использования химии и нагрева – просто физическим разделением. И сок в магазине остается товарного вида, и само масло сохраняет полезные свойства. И это совершенно другое качество! Для российских потребителей это не принципиально (тем более что цена тоже другая), но для европейских – очень даже.

Царица Алтая

Другим преимуществом было, как ни странно, место. Это только кажется, что мы слишком далеко, чтобы стать серьезными партнерами для Европы.

– Все понимают, что у нас огромные пространства, что в Сибири больше шансов вырастить экологически чистый продукт, чем, например, близ Москвы, – говорит Татьяна Кухоренко. – В итоге на наших соках для экспорта русскоязычная этикетка с переведенным стикером from Siberia – как знак качества.

– С точки зрения логистики нет большой разницы в цене фуры из Москвы до Германии или из Томска до Германии, – добавляет Евгений Никитин. – Дело в том, что грузовики, которые везут какой-либо товар из Европы в Сибирь или Казахстан, на обратном пути могут взять только экспортный груз, точка назначения которого – Евросоюз. Это ограничение снижает для нас как экспортеров стоимость доставки.

В свою очередь, в Томск облепиха поступает с Алтая: там идеальный климат для нее, культивированием занимаются десятки хозяйств. В этом году «САВА» начала строить недалеко от Бийс-ка современный логистический центр, где будет закупать у населения дикорастущую и садовую ягоду. В планах – собственные плантации.

– У нас фактически положение монополистов, – улыбается Татьяна Кухоренко, – мы можем собирать и перерабатывать до 3 тыс. т облепихи (в прошлом году было 650 т). По качеству она гораздо лучше китайской, а

объем просто несравним с возможностями Европы. Европейские производители срезают ягоду фактически тракторами, замораживают и потом обтряхивают. Соответственно, они могут собирать урожай лишь раз в два года: на следующий год веточка должна отрасти. Если же в Европе собирать ягоду вручную, как у нас, она будет стоить сумасшедших денег.

Мир тесен, слой тонок

Первая очередь облепихового производства в Томске была сдана в марте 2013 года (стоимость оборудования составила 50 млн рублей, еще 30–40 млн в год требуется на закупку сырья). А вскоре ушла первая фура облепиховой косточки в Германию – для фармацевтического предприятия, которое перерабатывало ее на масло для изготовления лекарств и косметики. Немного погодя – в Финляндию.

– Лучше всего в поиске покупателей помогают профильные выставки, – рассказывает Кухоренко. – Например, Андрей Иванович в начале 2012 года был на «Зеленой неделе» – российско-германской выставке пищевой промышленности, куда приезжают переработчики со всей Европы, которым интересна какая-либо продукция из России. Как только у нас появился продукт, ориентированный на экспорт, мы сразу же стали прорабатывать эти контакты. Стоит упомянуть и международную конференцию производителей облепихи в Потсдаме осенью 2013 года с участием представителей 170 перерабатывающих компаний, разработчиков технологий переработки, ученых и исследователей более чем из 35 стран мира. Такая узкоспециализированная конференция проводится раз в два года и собирает всех, кто связан с этой отраслью. Соответственно, на ней велик шанс заключить реальные контракты. Также ищем потенциальных потребителей точечно: среди заводов – производителей сока, фармкомпаний и т.д.

Каждый контракт – это долгая история переписки, особенно с европейскими контрагентами.

Они в обязательном порядке тестируют всю продукцию, протоколы проверки в Томске их не устраивают. Это связано с тем, что многие компании, покупающие сырье у ТПК «САВА», работают в фармацевтической промышленности: производят лекарства, косметику. А там совсем другой уровень контроля.

– Иногда выясняют совсем уж частные подробности, – вспоминает Никитин. – Например, сейчас идет активная переписка с потенциальными партнерами из Англии. Они прислали анкету на 20 страницах с сотнями вопросов, вплоть до таких: «Кто собирает вашу облепиху? Если сборщики – родители, то задействованы ли дети в сборе ягоды или они посещают школу?»

Также для европейского рынка очень важен биосертификат на продукцию.

– В Европе к этому относятся трепетно: к вечеру все полки с биопродуктами пустеют, хотя они дороже обычных, – рассказывает Татьяна Кухоренко. – У нас есть предварительные договоренности на поставку сырья для детского питания, а там маркировка «био» обязательна. В этом году планируем получить биосертификат на облепиху, кедровый орех и продукты на его основе (в частности, кедровое молочко). Это будет еще одно наше конкурентное преимущество.

 

Небольшие партии, от 500 кг до нескольких тонн, «САВА» отправляет в Европу авиатранс-портом, но такая доставка оправдана только для дорогих продуктов, таких как облепиховое масло. Из 3 т облепихи получается 2,5 т сока, 60 кг масла и 60–80 кг семечек.

zujlf1

Европейские производители в первую очередь закупают в Томске сырье: натуральный сок для дальнейшей переработки и выпуска под своей маркой, масло и косточку для производства косметики и лекарств и т.д. Готовая продукция – джемы, конфитюры и пр. – попадает в основном на полки магазинов для эмигрантов, где продают русские продукты – от семечек и конфет до пельменей и гречки. Они очень популярны в той же Германии, поток составляет до 3 млн посетителей в месяц. От общей доли продукции, выпускаемой ТПК «САВА», на экспорт отправляется более 20%

сава2

До 2013 года в компании «САВА», существующей с 2000 года, не было прямых экспортных поставок: томские дикоросы (замороженные ягоды, грибы, соки) поступали на зарубежные рынки через московских оптовиков. Прямой экспорт начался весной 2013 года. В июне 2014-го «САВА» стала лауреатом национальной премии ТПП РФ «Золотой Меркурий» как лучший российский экспортер в сфере производства потребительской продукции.

Выручка компании за 2013 год составила 800 млн рублей. Видимо, эти показатели и оценили эксперты премии, – говорит Татьяна Кухоренко

Никитин

На экспорт поставляется больше 50% продукции компании «САВА», произведенной из облепихи. География поставок – Германия, Финляндия, Китай, Монголия, Тайвань, Южная Корея, Израиль. Всего действующих контрактов около 10. В ближайшее время начнутся поставки в Швецию. На Европу приходится половина экспорта, в основном там потребляют сырье (замороженную ягоду, масло, косточку). В Азии больше любят готовые продукты – соки, пюре, джемы, – говорит Евгений Никитин.

сава3

Почва и климат Томской области хорошо подходят для чеснока. Его можно вырастить очень много. Я всех призываю выращивать чеснок, но никто пока за это не берется. Хотя это отличный бизнес, на эту культуру очень большой спрос, кто начнет первым – озолотится!

Андрей Кнорр, заместитель губернатора Томской области по агропромышленной политике и природопользованию

ЦИФРА

700 млн рублей будет стоить музей науки и техники, который планируется построить в Томске рядом с Мавлюкеевским озером. Объект включит в себя культурно-образовательную и досуговую зоны, научный театр, 3D-кинотеатр, фудкорт и многое другое.

all-feed, Featured Slider, Образование, Общество

Как с этим жить? Хроника события

вика 01

Пять суток длились поиски Вики Вылегжаниной. Неизвестный мужчина увел ее из садика около 18 часов 14 августа. Час спустя начались поиски.

15 августа около садика на ул. Войкова, 82б, организовали штаб. К вечеру в Томск прибыли представители новосибирского и кемеровского отделений добровольческого поискового отряда «Лиза Алерт», следующим утром прилетели их координаторы из Москвы.

18 августа лучшие криминалисты СК РФ подключились к расследованию. Губернатор Сергей Жвачкин пообещал вознаграждение 1 млн рублей за информацию о местонахождении малышки. Вечером на ул. 5-й Армии найдена ее одежда.

19 августа зона поисков расширена за пределы города. В районе 16.00 недалеко от места, где ранее были обнаружены вещи Вики, найдено ее тело, завернутое в одеяло и оставленное в заброшенном погребе. Поиск преступника, убившего Вику, продолжается.

«Не сводите проблему к видеокамерам»

Как построить идеальную систему безопасности в образовательных учреждениях

К 25 августа комиссия, созданная при администрации города, должна сформулировать предложения по обеспечению безопасности в детских садах. Решить проблему помогут в том числе предприниматели: мэр Иван Кляйн сообщил, что несколько крупных компаний «окажут посильную помощь в защите детей». По информации «ТН», несколько садиков самостоятельно привлекают независимых специалистов для консультации по системам безопасности.

Глаз-алмаз

По данным городской администрации, только 28 из 105 зданий муниципальных детских садов оборудованы системами видеонаблюдения. По предварительной оценке, расходы на каждый садик могут составить от 100 до 300 тыс. рублей. Если речь идет только о видеокамерах, то оценка более-менее справедливая.

– Не обязательно ставить камеры на каждом шагу, достаточно двух-трех, установленных на точках доступа на территорию – на центральном и служебном входе, – говорит Вячеслав Гордиенко, начальник технического отдела ЧОП «Отечество». – Но техника должна быть качественной, с высоким разрешением, чтобы можно было четко разглядеть лицо. Хорошая цифровая видеокамера стоит около 35–40 тыс. рублей.

Другая проблема: подавляющее большинство детских учреждений, оборудованных системами видеонаблюдения, ведут запись «для истории».

– Нет квалифицированного охранника, который в режиме реального времени отслеживал бы картинку, – говорит Вячеслав Гордиенко. – Запись ведется на носители и извлекается в случае ЧП. То есть речь идет не о предупреждении несчастного случая, а о работе уже по факту ЧП.

Мышь не проскочит

Для создания превентивной системы безопасности видеонаблюдение вообще вторично.

– Первое, что нужно обеспечить, – это хорошее ограждение, – убежден Гордиенко. – Я считаю, что идеальный вариант – двухметровый забор из профлиста. Через него невозможно будет перепрыгнуть – высоко, на нем нельзя подтянуться – сразу порежешь руки, он относительно недорог и в то же время защищает территорию от посторонних глаз.

Второй этап – система контроля доступа. Она включает в себя видеонаблюдение и блокирование территории для посторонних, когда на точках доступа – электронный замок, а ключ от него есть только у сотрудников сада или родителей.

– Третий этап – периметрическая сигнализация,– продолжает Вячеслав, – когда по периметру устанавливаются датчики и в случае пересечения ограждения с той или другой стороны подается сигнал тревоги. Но для того, чтобы мера была эффективной, нужен стационарный пост охраны.

Сколько может стоить, например, система контроля доступа, Гордиенко сказать не готов, как раз сейчас их компания обследует несколько детских садов, чтобы выдать заключение. Но в качестве примера можно вспомнить школу в селе Вершинине. Вход в школу оборудован турникетом с системой фиксирования прихода и ухода учеников, причем работает она по отпечаткам пальцев. Как только ребенок переступает порог школы, родителям приходит SMS. В учительской установлен специальный монитор, где отображается информация обо всех присутствующих в школе учениках и учителях. Эта система обошлась в 250 тыс. рублей. Товар ценнее, чем дети?

В среду вечером движение по улице Войкова в Томске пришлось перекрыть: люди пришли на акцию памяти Вики Вылегжаниной к детскому саду № 46. На заборе около главного входа были размещены фотографии Вики, сюда же люди несли цветы, мягкие игрушки, зажженные свечи. Желающих таким образом почтить память погибшей оказалось больше тысячи.

На месте много говорили о трагедии, и помимо эмоций в беседах часто звучал вопрос безопасности в детских садах.

– У меня два года был частный детский сад, – рассказывает Евгения Батурина, – и, пока он работал, мы закрывали все двери, все окна и все возможные подходы к садику. В школах уже давно сидят охранники, теперь пришло такое время, когда и в садиках они должны быть. Повысить ответственность сотрудников детских садов тоже необходимо. Не надо говорить, что зарплата маленькая, насильно их никто не тащит туда работать.

Несколько родителей, пришедших вместе с маленькими детьми, сравнивали охрану предприятий, офисов и детских учреждений:

– У нас в офисе стоит появиться постороннему, охранник по видеокамерам его отслеживает, подходит, выясняет личность, цель визита, – рассказывает Вячеслав Высоцкий, – причем в этом офисе не люди сидят – там товар. В детских садах же контроля за приходящими нет. Получается, что у нас товар ценнее, чем дети.

Но не все томичи поддержали идею проведения этой акции. Люди считают, что, во-первых, необходимо обязательно учитывать мнение родителей погибшей девочки, которым было неприятно такое демонстративное вмешательство в горе их семьи. Во-вторых, никто не учел, что детский сад совсем не место для подобных скорбных мероприятий. Акция стала поводом для раздора между ее организаторами, администрацией детского сада и некоторыми родителями, дети которых его посещают. Организаторы наотрез отказываются убрать игрушки, свечи и цветы до дня похорон Вики.

вика 02

Незнакомцы – табу!

Очевидно, что сейчас родители должны как никогда обращать внимание на безопасность детей.

– Первое, что я бы сделала как мать, – проверила своих детей: идут ли они к незнакомым людям? Нужно смоделировать ситуацию – под вашим контролем с помощью проверенных людей, которых ваш ребенок ни разу не видел, – говорит Наталья Артюшенко, руководитель психолого-медико-педагогической комиссии г.Томска. – Если ребенок не прошел тест на безопасность, срочно обратиться к педагогу-психологу за консультацией. Недавно по центральному ТВ показывали эксперимент, как на детской площадке взрослый мужчина предлагал ребятишкам пойти с ним под разными предлогами: мама позвала, конфет поесть и так далее. Из более чем десятка детей только один сказал четкое «нет»: «Мне мама не разрешает разговаривать с незнакомыми».

– В психологии есть теория под названием «теория привязанности», которая объясняет, почему дети в определенном возрасте признают только маму. Так у ребенка формируются правильные социальные установки, – говорит Наталья. – Молодые родители наверняка помнят, что если в шесть месяцев ребенок с удовольствием шел на руки к незнакомым людям, то уже в семь месяцев он резко менялся – хотел только к маме и даже папу иногда игнорировал, не говоря уже обо всех прочих. Такое поведение характерно до пяти лет, и оно говорит о правильном развитии эмоционально-волевой сферы. Если ребенок чрезвычайно общительный со всеми, это должно насторожить родителей. Лучше всего проконсультироваться у специалиста: только он может определить, есть ли здесь проблема в развитии нервной системы или это просто особенности характера, и никто чужой его не уведет. Также возможной причиной согласия ребенка пойти с незнакомым человеком является низкий авторитет родителя: мама сказала «нельзя», но это для ребенка не повод не пойти туда, где будет интересно, потому что мама часто говорит «нет» (не зря считается, что на восемь «да» можно говорить лишь одно «нет»).

Наталья Артюшенко не рекомендует оставлять ребенка без присмотра хотя бы до девяти лет.

вика 04

вика 03

Угол зрения

Елена Тайлашева, журналист

Весной в рамках пресс-тура в Польшу мне довелось побывать в Центре безопасности в Варшаве. Эта структура объединяет все оперативные службы – полицию, скорую, спасателей, пожарных. Ее «сердце» – огромный, в два-три этажа, зал, где одну стену полностью занимают мониторы, на которые передается информация с камер наблюдения. В зале за персональными компьютерами сидит несколько десятков дежурных, которые в режиме реального времени отслеживают ситуацию на улицах города. Камерами – без преувеличения! – унизана вся Варшава. Они имеют такое разрешение, что без проблем можно опознать человека. Такая система безопасности была построена в преддверии Евро-2012 и обошлась городу примерно в 13 млн долларов. Я не знаю, сколько это может стоить в Томске. Но то, что ограничиваться одними детскими садами нельзя, – однозначно. В следующий раз ЧП может случиться в детской больнице, в школе, в музее, в сквере, на стадионе. И у нас нет уверенности, что все под контролем.

Мнение

Елена Тайлашева: о том, как отбить любовь к музеям

Елена Тайлашева
Елена Тайлашева

Елена Тайлашева, журналист

В краеведческом музее пару недель назад вылупились утята. «Отлично!» – решила я и повела свою трехлетнюю дочку посмотреть на выводок, а заодно – в музей. В сочетании с выставкой «Животный мир Томской области» это ведь урок зоологии в натуре: «Вот тебе уточки живые, вот их чучела, а вот глухарь, помнишь, про него был в книжке рассказ, а вот беркут, который может съесть целого глухаря» и т.д.

Утята оказались классными: смешные такие, ходят, переваливаются… Там же – необычный горный гусь, карликовый петух, курочка. Какие, думаю, молодцы, что сделали такое для посетителей! Идем в музей, берем единый билет на все постоянные экспозиции. Ксюшка бежит к костям мамонта. «Руками не трогать, кости обработаны химикатами, вдруг руки потом в рот потянет!» – просит смотрительница коллекции. Поняли – железный аргумент. Рассказываю про мамонтов, про стоянку в Лагерном саду, про древних охотников… «А это что?» – дочка касается пальчиком стенда, где лежат каменные топорики. «Не трогайте стекло, отпечатки остаются!» – строго говорит смотрительница. С опаской на нее поглядывая, Ксюшка перебегает к черепам древних животных. На стекле блики, и она прислоняется к нему лобиком – может, вплотную будет лучше видно? «Не прислоняйся!» – снова одергивают ее. Следующий зал с любимым лосем, которого в прошлые визиты она с интересом рассматривала, Ксюшка быстро пробегает – лишь бы скрыться от строгих глаз. Тетенька настигает нас в зале с пернатыми. Чувствую себя почти преступницей, когда дочка радостно тычет в сторону птиц, которых она знает по рассказам Бианки, и задевает это несчастное стекло.

В конце концов под неусыпным оком дочке уже не в радость ни зайцы, ни бобры, ни волки. Она просится на выход. Нам сообщают, что дальше есть русская печь, на которую – о чудо! – можно залезть. Но Ксюшка настаивает: «Пошли домой!» В зале, имитирующем обстановку русской избы, я украдкой качаю люльку с младенцем – интересно, какая у нее амплитуда, но страшно, что поймают с поличным. Через несколько дней родственница, живущая в Шотландии и приехавшая погостить, рассказывает, что ее шестилетний сын по той же причине сбежал из краеведческого музея, хотя из аналогичного музея в Эдинбурге его за уши не вытащишь. И дело совсем не в качестве экспозиции…

Так давайте, если дети такое зло, либо официально вводить ограничения на выставки 12+, либо выдавать на входе тряпочку. Либо все-таки научить сотрудников расслабляться: стекло вытереть проще, чем вернуть в музей расстроенного любознайку.