Архив рубрики: Мнение

Известные томичи говорят о том, что думают

Мнение

Михаил Яворский: О пинках для «Томи»

Михаил ЯворскийМихаил Яворский, заслуженный энергетик России, болельщик с полувековым стажем

Потерпев ряд громких поражений и сыграв вничью с «Волгарем», футбольная команда «Томь» потеряла шанс на прямой выход в премьер-лигу и будет играть стыковые матчи с командой премьер-лиги.

«Томь» – это обычная российская коман­да. В своем нынешнем составе она может достойно играть в премьер-лиге. Но ей надо обязательно получить пинок, чтобы начать хорошо делать свое дело. Как в игре с «Волгарем»: надо обязательно пропустить два гола и дождаться удаления, чтобы за 15 минут до конца наши вдруг заиграли так, что хоть «Барселону» бы переиграли. А поражение в прошлом году в стыковочном матче от «Уфы» со счетом 5:0? А в следующем матче выиграли у той же «Уфы» 3:1. Это явления одного порядка.

Ну, просто менталитет такой. Нормальный российский менталитет. И я не знаю, что с этим можно поделать.

Валерий Непомнящий очень хороший психолог, и возникает вопрос, почему он не может настроить команду на хорошую игру в каждом матче. Я нахожу для себя такой ответ: не все зависит от тренера. На психологию игроков сильно влияют факторы, далекие от футбола и вообще от спорта.

Сейчас в спорте главную роль играют деньги. Коммерциализация убивает спорт. И сейчас эти деньги играют против «Томи». Самые богатые и влиятельные клубы типы ЦСКА, «Спартака», «Зенита», «Динамо» и «Локомотива» не хотят летать на игры в далекий Томск. Они готовы платить деньги за то, чтобы в премьер-лиге не было клубов из Сибири и тем более с Дальнего Востока. Посмотрите, кто сейчас является претендентом на вылет из премьер-лиги: «Уфа» и «Урал». Урал, конечно, не Сибирь, но и туда московским клубам летать не хочется.

Поэтому даже те команды ФНЛ, у которых нет уже никаких турнирных задач, играют против «Томи» с запредельной самоотдачей. Предполагаю, что у них есть для этого очень сильная мотивация помимо чисто спортивного желания победить. А против наших конкурентов из европейской части России они играют заметно слабее.

Возможно, это мои домыслы, но я думаю, что эти домыслы близки к истине. Недаром на сайте http://onedivision.ru была статья о том, что против «Томи» работают не только спортивные составляющие, но и деньги. Там практически прямо говорилось о том, что за победу над «Томью» команды получают деньги. Меня удивляет, что все про это знают, но никто ничего не делает.

Наши футболисты все это понимают, поэтому психологически им очень трудно взять себя в руки и настроиться на игру. Неприятно осознавать себя командой, которую не хотят видеть в премьер-лиге и против которой все не так, как против других.

Несмотря на все эти происки, я в ребят верю и надеюсь, что у них хватит физических и душевных сил, чтобы победить в четырех оставшихся играх, в том числе в стыковых матчах, и вернуться в премьер-лигу. Пусть перед играми они вспомнят песню «Еще немного, еще чуть-чуть, последний бой – он трудный самый». Может, это поможет настроиться им на победу.

Мнение

Дмитрий Евсейчук: Об атаке на «Бессмертный полк»

Дмитрий Евсейчук
Дмитрий Евсейчук

Дмитрий Евсейчук, политический обозреватель

В этом году в ряду «Бессмертного полка» прошли 9 мая миллионы жителей сотен городов и десятков стран, от России до США. И у прозападно настроенной части российского общества началась какая-то запредельная истерика, которую тут же подхватили западные СМИ.

Либеральная часть оппозиции набросилась на это народное движение с какими-то странными обвинениями, пытаясь опорочить «Бессмертный полк» любыми возможными способами. Критиковать саму идею очень рискованно, ибо в основе ее лежит гордость человека за своих предков, спасших Родину и человечество от фашизма. Если нападки на государство люди еще могут простить, то нападки на своих предков они воспринимают как личное оскорбление.

Поэтому атака на «Бессмертный полк» началась под видом обычного нападения на власть. Мол, государство приватизировало народное движение и превратило его в орудие пропаганды. В сети Интернет появились несколько фотографий сложенных на асфальте штендеров с портретами участников войны и мусорных баков с брошенными в них георгиевскими ленточками. Текст под фотографиями гласил, что, если бы люди действительно пришли по зову сердца и несли портреты своих дедов-прадедов, то не стали бы бросать штендеры на землю и выкидывать георгиевские ленточки в мусорные баки. Следовательно, это сделали выгнанные на марш бюджетники, которые несли выданные им фотографии чужих для них людей.

Довольно быстро удалось установить, что как минимум часть этих доказательств – постановки и являются фальшивками. Но маховик дискредитации акции был уже запущен. Видные персоны либеральной оппозиции договорились до того, что те, кто 9 мая прошел по улицам с портретами своих воевавших родственников, играют на руку «преступному режиму Путина», а многие из них несли портреты палачей из НКВД и заградотрядов. Журналист «Эха Москвы» Ксения Ларина в прямом эфире назвала «Бессмертный полк» дерьмом и пошлятиной.

Откуда такая истерика? Дело в том, что четверть века радикальные либералы разоблачали коммунизм, советское прошлое, принижали роль советского народа в победе над фашизмом, пытались приравнять Сталина к Гитлеру, а СССР – к фашистской Германии. Они уверяли, что россиянам надо не гордиться своим прошлым, а стыдиться его и каяться за содеянное предками.

А движение «Бессмертный полк» одним махом уничтожает плоды этой многолетней работы по разрушению национальной идентичности. Оно объединяет наше общество независимо от возраста, географии, социальной и национальной принадлежности, восстанавливает историческую и родовую память и разрушенные связи между поколениями. Чтобы пройти в строю «Полка», люди ищут информацию о своих предках, их фотографии, читают оставшиеся от них письма, погружаются в прошлое своей семьи и своей страны.

«Бессмертный полк» однозначно восстанавливает семейные традиции и традиционные моральные ценности. Люди вдруг обнаруживают, что есть на свете что-то более важное, чем деньги и прочие материальные блага. И они начинают вновь ощущать себя единым народом с великой историей.

В Интернете разгорелся даже спор об авторстве идеи «Бессмертного полка». Но сейчас тема первенства уже не актуальна. Эта идея была бы мертва без запроса общества, готового ее воспринять. Великой ее сделали те миллионы, которые пошли в строю. И никто – ни наше государство, ни Запад, ни патриоты, ни либералы – ничего уже не изменит.

Мнение

Елена Тайлашева: О том, как поликлиники топят пациентов и тонут сами

Елена Тайлашева
Елена Тайлашева

Елена Тайлашева, журналист «ТН»

Неожиданно на нас свалилось счастье – четырехлетней дочке наконец-то дали путевку в детский сад. Заведующая садиком оптимистично сказала: «При желании всех врачей можно пройти за неделю! Так что не тратьте деньги на частные клиники!»

…30 марта мы впервые пришли по этому вопросу к своему участковому врачу. У кабинета бушевали страсти: из-за отсутствия педиатров в поликлинике обычным делом стало навешивать по два участка на одного врача, причем время приема осталось как при прежней нагрузке. «Я сижу здесь полтора часа!» – «А я два!» – «А мой ребенок вообще сидеть не может, потому что болеет!» Женщины орали друг на друга и всей толпой накидывались на мужчину, который заглядывал «просто за справкой»…

Платно, бесплатно, с боем, с изворотливостью, но только через три недели все нужные графы в медицинской карте были заполнены. Я стояла в кабинете главного врача в надежде получить ее визу и пойти наконец в сад, и вдруг выяснилось: изменились регламенты и нужен осмотр еще и психиатра с гинекологом. При виде моей кислой мины главврач дружелюбно успокоила: «В понедельник работает гинеколог, во вторник психиатр. Пройдете их, а остальное в полном порядке!» – «Нет, я прямо сегодня свожу Ксюшу к платным специалистам и завтра принесу вам справки». – «Но нам важно, чтобы вы сходили к нашим врачам» (иначе поликлиника лишится денег, да-да, я в курсе). – «Извините, но у меня нет времени ждать: нас в садике уже потеряли».

На следующий день, когда я принесла дополнительные справки, у главврача, видимо, было плохое настроение. Она отказалась перепроверять карту (мол, времени на вас нет!) и отправила к своему заму, чтобы та проверила и потом отдала ей на подпись. Зам тоже была не в духе, и ей тоже было некогда: «Оставьте карту, звоните завтра». Следующим утром мне сама позвонила участковый врач и сообщила, что карту снова не подписали, потому что руководители не обнаружили печати стоматолога и чем-то им там не понравились частные психиатр и офтальмолог. Я разрыдалась: господи, опять что-то не так! Почему они ни в грош нас не ставят и ради галочки заставляют бегать по кругу?!

Поставив у стоматолога злополучную печать, я с угрюмым лицом снова стояла у кабинета главного врача, готовясь отбиваться от всех остальных претензий. Главврач разговаривала по телефону с кем-то из подчиненных: в обед к ним должна прибыть прокуратура и нужно подготовить все документы. Голос женщины был неимоверно усталый. И вдруг мне стало так ее жалко! Я поняла, что если меня ради поверхностного медосмотра закапывали в бумаги только месяц, то для нее это многолетняя ежедневная неизбежность, потому что без нужного количества печатей она в случае особо въедливой проверки как минимум получит выговор. Здравоохранение бесконечно реформируется, модернизируется, оптимизируется, но строгий отчет все равно важнее отношения к людям.

Мнение

Сергей Шпагин: Об условных сроках и социальном неравенстве

Сергей Шпагин, доцент кафедры политологии ТГУ
Сергей Шпагин, доцент кафедры политологии ТГУ

Сергей Шпагин, доцент кафед­ры политологии ТГУ

В Томске суд приговорил директора строительной компании «СУ-13» Владимира Замощина к трем годам лишения свободы условно за обман дольщиков и невыплату зарплаты своим работникам. В Москве прокуратура потребовала в суде наказать бывшего руководителя «Оборонсервиса» Евгению Васильеву лишением свободы сроком на восемь лет. И тоже условно. В одном случае речь идет о миллионах рублей, вынутых из карманов граждан, а в другом – о миллиардах, вынутых из кармана государства. Оба события оказали очень негативное влияние на имидж власти в глазах общества. Тогда почему же они стали возможны?

Такая практика назначения наказаний за имущественные преступления свидетельствует о росте социального неравенства в российском обществе и его разделении на разные сословия. Государство теперь признает это неравенство как норму и закрепляет в виде сословных прав.

Не секрет, что у нас существует определенная категория граждан, которые в силу должностного положения находятся вне зоны досягаемости органов судебной власти. Мы видим, что эта категория постепенно расширяется. Теперь это не только депутаты и судьи высших судов. В зону неприкасаемости для реального наказания попадают и высшие чиновники органов исполнительной власти. Тем самым происходит закрепление неравноправия в обществе в зависимости от принадлежности к привилегированному или непривилегированному сословию.

Еще 20 лет назад сделать что-то подобное было невозможно, так как в составе депутатского корпуса было много представителей левых и левоцентристских сил. Да и в целом было гораздо больше людей с советским образом мышления, основанным на борьбе против социального неравенства.

Сейчас, судя по всему, наметился перелом в сознании. Количество людей, способных отстаивать не только свои политические и идеологические убеждения, но и свои гражданские права, достигло критически низкой отметки. Видимо, моральный и политический климат в нашем обществе опустился до такого уровня, что представители правящего класса уже не пытаются сохранить хотя бы видимость приличий.

Они уверены, что широкая поддержка снизу не так важна, так как элита в целом в состоянии контролировать основную массу населения. Поэтому способность любой ценой спасать своих они ценят выше, чем собственный имидж в глазах граждан. И на сегодня эта логика себя оправдывает, потому что уровень реакции на «спасение своих» очень низкий – пошумит народ немного в Интернете и успокоится. Последние 10–15 лет эта практика апробировалась не раз.

Уголовные дела в отношении представителей высшего сословия возбуждаются в двух случаях. Либо из-за того, что они нарушили негласные, но жесткие правила системы (например, перестали делиться). В этом случае их накажут реально, по полной программе. Либо они становятся жертвой борьбы различных группировок во власти. В этом случае их могут спасти, если поддерживающая их группировка одержит верх.

Мнение

Алексей Тимошенко: Об информационной войне вокруг Победы

Алексей Тимошенко
Алексей Тимошенко

Алексей Тимошенко, заведующий кафедрой мировой политики ТГУ

Эпопея по поводу того, кто из глав иностранных государств приедет или не приедет на парад Победы в Москву, споры о роли СССР во Второй мировой войне, новые украинские законы против наследия советской эпохи – все это элементы ожесточенной пропагандистской кампании в рамках большой информационной войны против России.

Принижается значимость роли Советского Союза в победе над фашизмом, ставится вопрос о том, что СССР несет ответственность за развязывание войны вместе с гитлеровской Германией… Суть этой информационной войны понятна. В значительной степени она связана с украинским кризисом и обострением взаимоотношений между Россией и Западом. Итоги Второй мировой войны до сих пор очень сильно влияют на политическую ситуацию и систему ценностей мирового сообщества. Поэтому фальсификация этих итогов является довольно сильным идеологическим оружием.

Но принизить роль СССР в победе очень трудно, так как есть объективные факты, которые невозможно опровергнуть. Например, около 70% потерь гитлеровской армии и их союзников приходится на советско-германский фронт.

Но при этом необходимо помнить, что мы с Великобританией и США были союзниками в войне против фашизма. Это наша общая победа. Было объединенное планирование, обмен разведданными, материальная и военная взаимопомощь.

Хотя начавшаяся почти сразу после победы холодная война развела нас по разные стороны баррикад, внимание надо акцентировать на том, что нас объединяет. Например, на том, что сотни тысяч простых американских и британских моряков и солдат погибли, внеся свой вклад в победу. Определенное значение, хотя и не решающее, имела материально-техническая помощь США по ленд-лизу – поставки оружия, военной техники, топлива, продовольствия.

Говоря о 70-летии Победы и об итогах Второй мировой вой­ны, нужно помнить, что вместе с союзниками мы сумели реализовать два важнейших решения. Нюрнбергский и Токийский трибуналы четко определили инициаторов войны и наказание за совершенные ими военные преступления. В решениях трибунала была определена и преступная роль Украинской пов­станческой армии, которая сейчас официально героизирует на Украине. Западные страны, закрывая на это глаза, противоречат своим собственным решениям, принятым на Нюрнбергском трибунале. При этом в самих западных странах до сих пор идут суды над бывшими эсэсовцами.

Второй существенный момент заключается в том, что в ходе войны удалось договориться о послевоенном устройстве мира и создании системы международной безопасности. Прежде всего это создание Организации Объединенных Наций, 70-летие которой мы также отмечаем в этом году. Эта система мировой безопасности до сих пор играет большую роль по предотвращению или урегулированию международных конфликтов.

Мнение

Никита Кирсанов: О войне и мире в томском сообществе

КирсановНикита Кирсанов, председатель комитета по историческому наследию администрации города Томска

Мы в очередной раз 18 апреля отметим Международный день памятников и исторических мест. Для Томска этот праздник всегда был «со слезами на глазах», так как главная жемчужина города – его деревянное зодчество – тает с каждым годом, несмотря на сопротивление неравнодушной общественности и попытки власти сохранить заповедники томской архитектуры.

В этом году ситуация еще больше обострилась, так как большой строительный бизнес пришел в Татарскую слободу, последний нетронутый кусочек комплексной исторической застройки. Своими действиями компания «Томлесстрой» и ее руководитель Шабан Байрамов спровоцировали конфликт с общественностью, жителями соседних домов и представителями городской и областной власти. В результате в Томске вновь встал вопрос о том, как взаимоотношения строителей с властью и горожанами направить в конструктивное русло.

Эта ситуация уже со всех сторон обсуждалась в томских СМИ, в том числе в «Томских новостях». На страницах газеты заслуженный строитель и депутат Думы города Томска Шабан Байрамов вновь пошел по пути конфронтации. В статье «Трехэтажный раздор» он позволил себе ряд недопустимых заявлений в адрес людей, в которых он, по всей видимости, видит главную причину своих сегодняшних проблем.

В частности, он, по сути, обвинил меня в том, что я присудил 3 млн руб­лей неким приближенным при организации конкурса на разработку концепции развития Преображенского квартала. Я понимаю, что сгоряча чего только ни говорится, но эти слова были озвучены в печати. Поэтому вынужден прояснить ситуацию.

Упомянутый конкурс проводился предельно прозрачно, все его этапы запротоколированы и выложены на сайте департамента архитектуры и градостроительства. Из этих материалов легко убедиться, что премиальный фонд конкурса составлял не 3 млн, а 630 тыс. рублей (на три призовых места). А решение о присуждении призовых мест выносилось 12 членами жюри на основе суммирования баллов, выставленных каждым членом жюри по отдельности. Все это несложно будет подтвердить в суде, если, скажем, мне придется подавать иск о защите чести и достоинства.

От конфликта пора переходить к сотрудничеству. И для начала было бы хорошо, если бы уважаемый Шабан Рустамович принес извинения за свои слова, высказанные, скажем так, в запальчивости. В том числе депутату областной Думы Галине Немцевой и заведующей кафедрой реставрации и реконструкции архитектурного наследия ТГАСУ Ларисе Романовой, в адрес которых тоже было сказано много ненужного. Думаю, что это могло бы стать первым проявлением доброй воли с его стороны и шагом к обсуждению конструктивных вариантов разрешения сложившейся ситуации.

Томску сегодня нужен мир. Эту войну пора прекращать, от нее никто не выиграет, и заполненный водой котлован в Татарской слободе никому не нужен. Собственнику земельного участка пора понизить градус своего негодования и садиться за стол переговоров – со специалистами, с работниками городской и областной администраций, с общественниками. Строить на этом участке можно. Но проект требует серьезной переработки, чтобы новое здание вписалось в исторический облик района и не усугубило его состояние.

Мнение

Дмитрий Евсейчук: О неправильных пчелах и нормах морали

Дмитрий Евсейчук
Дмитрий Евсейчук

Дмитрий Евсейчук, политический обозреватель

В информационное пространство России все чаще вбрасываются скандалы, связанные с разными представлениями о нормах морали. Не успели утихнуть страсти по поводу постановки оперы «Тангейзер» в Новосибирском театре оперы и балета, как тут же разгорелись новые споры – об эротическом танце оренбургских школьниц и голливудском фильме про страшную сталинскую Россию.

Видеоролик выступления участниц школы танцев «Кредо» в Оренбурге возмутил поборников морали сексуальными движениями полуобнаженных несовершеннолетних девушек. В ходе танца они сбрасывали короткие юбчонки, вставали в непристойную позу и энергично вертели ягодицами.

Интернет-блогеры, российские СМИ и социальные сети раскрутили этот ролик до такой степени, что за несколько дней он набрал около десяти миллионов просмотров. «Пчелиные» костюмы юных танцовщиц почему-то назвали георгиевскими, вероятно, по схожести расцветки. Следственный комитет России усмотрел в танце признаки состава преступления по статье 135 УК РФ (развратные действия) и начал доследственную проверку. Оренбургские чиновники тут же закрыли танцевальную студию – временно, до выяснения обстоятельств.

«Комсомольская правда» провела расследование и установила, что выступление было снято на видео еще 31 января и спокойно лежало в Интернете, никого особенно не интересуя. Но 12 апреля некий проукраинский блогер vitamen72 снова запустил его в Сеть под забористым заголовком «Пчелки и Винни-Пух. Оренбург. Школьный детский театр». А 13 апреля на сайте украинского портала «Полiтолог» появилась фейковая (лживая) новость: «Сеть взорвал школьный ансамбль «Георгиевский» из Оренбурга, который показал «подготовку к 9 Мая». Девочки крутят попами в костюмах в цветах георгиевской ленты. И это в преддверии 70-летия Победы!» Российские СМИ тут же подхватили украинский вброс и вывели его в топы, спровоцировав новый скандал по поводу нравственности. По мнению «КП», пчелиный скандал стал одним из эпизодов информационной войны против России.

Одновременно Министерство культуры России запретило прокат американского фильма «Номер 44», в котором главные герои разыскивают серийного убийцу, охотящегося на мальчиков «на фоне бурных политических событий, разворачивающихся в Советском Союзе сталинских времен». По мнению чиновников Минкульта, фильм не только полностью искажает исторические события, но и прямо очерняет СССР накануне юбилея Победы.

Либеральная общественность и западные СМИ в едином порыве осудили «очередное наступление российского тоталитаризма на свободу творчества».

Однако все эти информационные войны, призванные расколоть российское общество, на самом деле способствуют его развитию. В постсоветское время главной проблемой России стало отсутствие внятной государственной идеологии и общепринятых представлений о нормах морали, размытых агрессивным внедрением американской культуры в сознание российских граждан. Сейчас наше общество пытается выработать единые представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И любые скандалы, вызывающие дискуссию на эту тему, ускоряют процесс формирования нового общественного договора.

Мнение

Дмитрий Пангаев: Об очищающей клизме для рестораторов

ПангаевДмитрий Пангаев, совладелец сети пабов Harat`s Pub и пивного ресторана «Мюнхен»

Михалков и Кончаловский попросили у Путина 1 млрд рублей на открытие сети фастфуда «Едим дома». Если попытаться сказать об этом сдержанно, то я считаю, что каждый должен заниматься своим делом. Почему-то мы, рестораторы, не ломимся снимать фильмы. Вести программу о еде и управлять рестораном – это, мягко говоря, разные вещи. Хочется испытать судьбу в новом бизнесе – никто не мешает, но рискуйте своими деньгами, а не государственными. Особенно прикрываясь идеей, что в кризис народу не дай бог придется голодать и его надо будет недорого накормить (ведь речь идет не только о кафе, но и о сети пищекомбинатов по производству полуфабрикатов).

Обращение именно к идее быстрого питания не случайно – сейчас этот формат более актуален. Люди сокращают затраты и с премиумных продуктов переходят на более простые. Общепит тоже чувствует эту тенденцию: если раньше офисные работники обедали в кафе, то сейчас начинают переходить на фастфуд. Бизнес-ланчи в более дорогих заведениях проседают. Но вечернее время пока остается за нормальными питейными заведениями: надо снять стресс, посидеть с друзьями, а фастфуд не может предложить соответствующую атмосферу. При этом люди уже не готовы экспериментировать – предпочитают провести вечер в заведении, в котором уверены. Поэтому позиции, например, «Хэрэтса» не падают. Посещаемость у нас даже выросла, правда средний чек снизился. Но и работаем мы с гостем как никогда.

Новый ресторан я бы сейчас не открыл – в ближайшие полгода это не интересные инвестиции. Обыватель пока этого не видит, но очень многие заведения «лежат на боку». Я, помимо всего прочего, совладелец компании по оптовой продаже элитного алкоголя, и если раньше мы без проблем отгружали ресторанам пиво в рассрочку, то сейчас с большинством клиентов работаем только по предоплате: участились неплатежи. Некоторым вообще прекратили отгрузку, на некоторых даже подали в суд. Впереди лето, для общепита это и так всегда плохой период, а в данной ситуации он может стать фатальным. Ресторанному бизнесу светит очищающая клизма…

«В последнее время в Томске открывались по большей части заведения фастфуда. Правда во многом это совпадение, а не тенденция: в регион почти одновременно зашли три сети (KFC, Burger King и New York Pizza). Популярным форматом стал кофе на вынос – киоски расплодились всюду. Но, думаю, ненадолго: у этого бизнеса низкий порог входа (в районе 500 тыс. рублей, а людей с такой суммой на руках у нас довольно много). Но без соответствующих компетенций им довольно трудно управлять».

Мнение

Александр Огарев: О границах искусства и о границах в искусстве

ОгаревАлександр Огарев, главный режиссер Томского областного театра драмы

Сегодня многие люди, даже очень далекие от искусства, обсуждают скандал вокруг оперы «Тангейзер». Действие драмы, которую поставил на сцене Новосибирского театра оперы и балета молодой режиссер Тимофей Кулябин, перенесено в современность, а в сюжете использованы мотивы неканонического Евангелия. Постановщика и сценографа часть пуб­лики осудила за оскорбление чувств верующих, прошел митинг против оперы, в скандал вмешались Минкульт и Кремль. А на днях был уволен директор театра Борис Мездрич. Сейчас в Новосибирске готовится еще один митинг, теперь уже «За свободу творчества и «Тангейзер».

Этот спектакль Кулябина я не видел, поэтому оценивать его не буду. Кстати, вы обратили внимание на то, что судили «Тангейзер» в большинстве своем те, кто не смотрел спектакль? Это яркая иллюстрация нездоровых процессов, которые происходят сегодня в обществе.

На мой взгляд ситуация с «Тангейзером», скорее, повод поговорить о границах творческой свободы, за которые художнику разумнее не переступать. Вот только четко обозначить их невозможно. Эти пределы каждый определяет самостоятельно, на уровне интуиции. Лично мне не очень понятен воинствующий настрой «оскорбленной» новосибирской публики. Ведь даже сами служители церкви говорят, что имя Бога не должно использоваться для войны, только для мира. Имела место провокация со стороны режиссера? Да. Но когда в зрительном зале царит спокойствие, граничащее с равнодушием, это самое губительное, что может быть для искусства. Если бы, например, Дали и Пикассо не отважились на новаторские ходы в своем творчестве, их работы, возможно, остались бы проходными. И неужели мусульмане за то, что Данте в «Божественной комедии» поселил Магомета в восьмом круге ада, должны теперь крушить музеи и ненавидеть всех итальянцев?

Меня в возникшей ситуации настораживает еще и вот какой момент. Из-за истории с новосибирской постановкой Минкульт может ввести предпросмотр спектаклей. Где они собираются брать компетентных людей для таких комиссий? И в чем должна выражаться эта компетенция? Сегодня сложилась такая ситуация, что каждый считает себя знатоком искусства и думает, что он вправе решать, что такое хорошо и что такое плохо. Отсюда и скандалы, подобные новосибирским. Они могут разразиться где угодно. Ни столица, ни театральная провинция от этого не застрахованы. В наше время усредненных стандартов и всеобщих правил любой художник легко может попасть в опалу. Потому что нельзя, например, очень уж резко критиковать власть, изучать оборотную сторону религиозной веры, подвергать сомнению веками существующие устои, которые передаются из поколения в поколение разве что по инерции… Но, согласитесь, важно не ЧТО ты говоришь, а КАК ты говоришь. Раскольников вот убил двух ни в чем не повинных людей. Плохо это? Разумеется. И что же теперь, уничтожить роман Достоевского и забыть раз и навсегда этот сюжет? А ведь он только повод, чтобы поразмышлять о состоятельности и ложности некоторых идей. Но никак не культ жестокости и насилия.

Мы же все время ищем подводные камни там, где их нет.

Мнение

Альфред Дульзон: О погоне вузов за рейтингом

ДульзонАльфред Дульзон, профессор-консультант кафед­ры инженерного предпринимательства ТПУ

В марте министр образования и нау­ки Дмитрий Ливанов провел в Томске заседание международного совета программы повышения конкурентоспособности российских вузов «5-100». По этой программе пять российских вузов должны к 2020 году войти в сотню лучших университетов мира. Были отобраны 15 вузов страны, сейчас осталось 14, и среди них распределялись отпущенные на эту программу средства. ТПУ и ТГУ были включены в четверку главных претендентов с самым большим объемом финансирования.

Я не знаю, кто подсунул нашему президенту идею о том, что мы должны обязательно попасть в топ-100 ведущих вузов мира. Само по себе добавочное финансирование хорошо, но, как всегда, за ним стоит и серьезный минус. Потому что сама задача попадания в рейтинг – это в значительной степени показуха. Фактически это удовлетворение честолюбия какого-то круга высших чиновников. Главная задача – повышение качества образования, а все эти рейтинги по сути своей вторичны.

Мы когда-то в рейтинге топ-100 были, хотя специально туда и не рвались. Просто по факту высочайшего качества нашего образования. Было это в советское время, когда комиссия сената США под руководством астронавта и сенатора Джона Гленна пыталась ответить на очень важный для американцев вопрос: почему Россия, потерявшая во Второй мировой войне так много человеческих и материальных ресурсов, обогнала США в космической гонке.

Комиссия пришла к выводу о том, что советское школьное образование является лучшим в мире и что высшее техническое образование России находится если и не на первом, то на одном из первых мест в мире. Система образования работала в нашей стране отлично, мы готовили хорошие кадры, начиная со школы и кончая вузом. Повторяю, это был не наш вывод, а вывод наших тогдашних противников, и оттого он вдвойне ценен и объективен.

Но потом ту советскую систему образования мы потеряли, а вместе с ней и места в числе лучших вузов мира. Теперь мы вновь хотим попасть в этот рейтинг, но каким-то совершенно неправильным способом – любыми средствами добиваясь необходимых показателей.

Хотя нужно просто иметь хорошее образование и хорошую науку. А при погоне за показателями о науке и образовании речи почти не идет, ими занимаются не в первую очередь. В итоге ученых и преподавателей ставят в условия, когда от них требуют выполнения труднодостижимых показателей в ущерб всему остальному.

Мнение

Александра Иванова: О том, когда лучше пройти мимо особенных детей, а когда – помочь

ИвановаАлександра Иванова, член правления томской ассоциации родителей детей с аутизмом «АУРА»

2 апреля – Международный день распространения информации о проблеме аутизма

Количество детей с диагнозом «аутизм» растет: сейчас в среднем каждый 68-й ребенок в мире рождается с расстройствами аутического спектра. И эта доля не минует ни молодых, ни возрастных родителей, не зависит от социального статуса или образа жизни.

Сейчас, по прошествии нескольких лет, оглядываясь на себя – ту, только что узнавшую, что у ребенка диагноз «аутизм», я вижу себя одинокой фигуркой, которая согнулась под тяжестью удара и пытается судорожно собрать свои мысли и чувства, возле моей ноги прижался ребенок, а вокруг щемящая, оглушающая темнота. Куда идти, что делать?

К сожалению, и сейчас нет ответа на этот главный для каждой мамы больного ребенка вопрос, так как не существует медицинской методики лечения, «таблетки от аутизма». Все дальнейшие шаги – это блуждания на ощупь, а вдруг? И ты бежишь к тем, кто пользуется твоей уязвимостью, готов отдать последнее, лишь бы помогли. А дома маленький «инопланетянин», который тебя не видит и не слышит, выбегает на дорогу под машины, потому что он так себе наметил путь, кружится часами на одном месте или ничего не ест, не спит… И ты пытаешься достучаться, что-то объяснить, а он не реагирует. Так рождается первое чувство вины – «Может быть, дело в том, что ты плохая мать?» А потом будут еще брошенные в спину: «Уберите своего придурочного с площадки», «Ваш сын необучаем», «А что вы хотите с таким ребенком?» И ты думаешь: «За что?»

Мне повезло, я встретила своих единомышленников. Теперь мы – томская региональная общественная организация «Аура». Нас уже больше пятидесяти. Сейчас мы знаем, что каждый из нас не одинок, можем сравнивать методики реабилитации и давать советы друг другу. Нет такой мамы, которая не хотела бы вытащить своего ребенка в «норму». Поверьте, за каждой такой мамой стоит огромная боль… Поэтому, когда вы видите «ненормального» ребенка, хотите сказать резкие слова, задумайтесь на секунду, вздохните глубже и пройдите спокойно мимо. Так будет лучше всего… К сожалению, наша культура не учит нас правильно проявлять соучастие, а те слова, которые вы бросите невзначай, могут сильно ударить по сердцу родителей.

Да, нет таблетки для лечения наших детей, но есть доказанные методики коррекции, есть лечебная педагогика. Наша организация на протяжении нескольких лет пытается донести до областной власти необходимость создания единого реабилитационного центра. Это единственная возможность консолидировать опыт реа­билитации наших ребятишек и создать общую базу данных, которая позволит идущим позади не блуждать в потемках, а получить готовую пошаговую программу интеграции детей с расстройствами аутического спектра в общество. Увы, пока никаких подвижек на этот счет нет. Это тем более странно, ведь наш регион обладает огромным научным потенциалом и вполне способен стать научно-исследовательской площадкой для исследования причин возникновения и способов успешной реабилитации детей с аутизмом.

Мнение

Андрей Дудин: О не пропаже президента

Андрей Дудин
Андрей Дудин

Андрей Дудин, предприниматель

Десятидневное отсутствие Владимира Путина на экранах телевизоров и перенесение его официальных встреч на более поздние даты потрясло основы либерального мироздания. Основная часть населения этого потрясения вообще бы не заметила, если бы не радостно-панические слухи, распространяемые оппозицией.

Уже через три-четыре дня после отсутствия президента в публичном пространстве либерально настроенная публика забила тревогу в соцсетях: «Куда пропал Путин?!» Через пять-шесть дней видные и невидные деятели оппозиции принялись азартно придумывать и обсуждать версии гибели или устранения Путина от власти. Самая простая из них состояла в том, что он тяжело болен или умер и в Кремле началась заваруха по вопросу о преемнике.

Наиболее популярной стала гипотеза о войне между российскими силовиками и чеченцами (они же кадыровцы), которая началась с убийства Бориса Немцова. А Путин якобы стал заложником этой борьбы и теперь вынужден выбирать, к какой стороне конфликта примкнуть.

Не меньшей популярностью пользовалась версия бывшего экономического советника президента Андрея Илларионова, который заявил, что Путин пал жертвой заговора генералов. Якобы со дня на день последует отставка Дмитрия Медведева, главой правительства будет назначен Сергей Иванов, после чего будет объявлено о недееспособности Путина, и исполнять обязанности президента России будет новый премьер-министр.

К гаданиям на кремлевской гуще тут же присоединились западные СМИ, а украинские националисты стали готовиться к празднику «избавления от Путина», ожидая, что российские СМИ вот-вот сообщат о недееспособности президента.

На седьмой-восьмой день либеральная общественность возмутилась безразличием остального российского общества: как же так, ваш любимый Путин заболел/умер/свергнут, а вы и в ус не дуете? Один из томских оппозиционеров гневно написал: «Из многих десятков миллионов сторонников Путина никого не нашлось не то чтобы на скромненький митинг в защиту, но даже на одиночный пикет. Вместо этого они запаслись попкорном и спокойно наблюдают, как их вождя и кумира отстраняют от власти».

Часть «патриотов» и аполитичных пользователей соцсетей тоже заразились этой истерикой и принялись гадать о причинах отсутствия Путина. Но большинство с недоумением наблюдало за столь странной вакханалией и пыталось понять, почему отсутствие президента в публичном пространстве так взволновало его недоброжелателей.

Среди оппозиции тоже нашлись вменяемые люди, которым не понравилась истерика вокруг «исчезновения» Путина: «Я, прямо скажем, не поклонник данной фигуры, но читать в Интернете кровожадные предположения и наблюдать, сколько народу ждет не дождется «некролога на первой полосе», было противно», – заявил писатель Борис Акунин.

Когда Владимир Путин провел официальную встречу с президентом Киргизии, а по поводу своей пропажи пошутил, что «без сплетен будет скучно», активисты соцсетей обескураженно замолчали, не понимая, кто же их так подло обманул.

Я не берусь гадать, почему Путина не было в телевизоре, но истерика по этому поводу наглядно доказала, что радикальная часть оппозиции болеет путиноманией. Ненависть либеральных радикалов к Путину превратилась в наркотическую зависимость от него.

Кроме того, эта ситуация стала хорошим тестом на устойчивость политической системы России. Кремлевские специалисты наверняка сейчас анализируют результаты и выстраивают стратегию по дальнейшему укреплению системы государственной власти.

Мнение

Елена Фаткулина: О деревянном Томске как о выставке курьезов

Елена Фаткулина
Елена Фаткулина

Елена Фаткулина, главный редактор интернет-портала «Томский обзор»

25 марта пройдут публичные слушания по застройке в районе Татарской слободы.

Старый город – это не только скопище домов, дорог и водопроводов. Это культура того места, где люди живут. Если культуры нет, даже в новых домах с чудесной инфраструктурой люди задерживаться не будут. Тому примером всяческие нефтяные городки, где строят новые домики, бассейны и другие современные чудеса, но никто почему-то не хочет там долго оставаться. Если к культуре города относиться пренебрежительно, ну то есть сносить «эти старые гнилые деревяшки-каменюшки-кирпичушки», то культуры в бизнесе, сфере обслуживания и других окружающих жизненных аспектах не появится. Потому что это все одна и та же культура – или она есть, или ее нет.

Если у вас в городе считают возможным заменить старый памятник на новый бетонный куб, потому что «все новое лучше, чем старое и усталое», не удивляйтесь, что к людям тоже будут относиться, как к хламу. Особенно если они старые и усталые. К обязательствам тоже будут относиться как к хламу, потому что любые охранные зоны и общественные договоры всегда можно пересмотреть. В городе хватает мест, которые можно застроить и облагородить, кроме тех конкретных нескольких улиц и площадок, занятых историческими домами. Даже в центре. Но почему-то всем очень хочется снести и облагородить именно эти площадки и улицы. Иногда мне кажется, что есть такой спортивный азарт у застройщиков и им сочувствующих – превратить весь центр в краснокирпичный одинаково застроенный проспект.

Не спорю: неотреставрированные «деревяшки», в которых спят бомжи и которые нет возможности «облагородить» из-за отсутствия средств, – это плохо. Но выход из этого – не сносить все, что страшненькое и грязное. А реставрировать, восстанавливать, очищать. И для начала как минимум – НЕ сносить, НЕ сжигать и НЕ застраи-вать вперемешку краснокирпичными особнячками, многоквартирничками и чистенькими сараями в сайдинге. Если застроить вперемешку: а) рано или поздно (скорее, рано) все соседнее сожгут потихоньку, снесут и тоже застроят; б) на фоне многоэтажек один-два резных деревянных домика превращаются в выставку курьезов. Хорошо, что хоть так останется, но представления о том, как это выглядело раньше, что это так вот все работало, чтобы своим же детям показать, уже не получится. Туристов тоже не будет. За одним домиком в Сибирь точно никто не поедет. За 700 – поедут.

Мнение

Дмитрий Евсейчук: О свадьбе в музее

Дмитрий Евсейчук
Дмитрий Евсейчук

Дмитрий Евсейчук, политический обозреватель

Хотите арендовать Томский областной краеведческий музей, чтобы провести в нем свадьбу или день рождения? Или, может, девичник-мальчишник? Думаете, невозможно? До недавнего времени я тоже так думал. Но ошибался.

В субботу, 14 марта, в 13.30 я пришел со своей семилетней дочкой в музей, а там на закрытых воротах висит табличка «Технический перерыв с 13 до 16 часов». Обидно, конечно, но бывает. Может, трубу у них как раз в субботу днем прорвало. Рядом какой-то дедушка свою плачущую пятилетнюю внучку утешает, а у самого лицо такое же огорченное, как и у меня. Хотели мы своим малышкам про нашу малую родину рассказать, но не получилось. Какие-то непредвиденные технические проблемы сорвали наши грандиозные планы по «воспитанию патриотизма у подрастающего поколения».

Через полчаса идем с дочкой обратно мимо музея, а там ворота уже открыты. Я обрадовался: молодцы, быстро с аварией или с какой-то другой технической проблемой управились! Но стоявший возле ворот молодой человек в костюме с бабочкой нас не пропустил. Он вежливо объяснил, что посторонним вход запрещен, так как в музее свадьбу празднуют. Оглядываюсь, и верно: на обочине свадебные машины стоят, народ празднично одетый толпится.

Жениха с невестой мы ждать не стали, в художественный музей пошли. Но недоумение осталось: с какой стати бюджетное учреждение культуры в аренду сдают? И как это происходит, официально или не очень?

Ответы на часть этих вопросов я нашел на официальном сайте краеведческого музея http://tomskmuseum.ru. Нужные сведения оказались скрыты в рубрике «Выставки», внутри которой есть раздел «Музейные праздники».

Музейные праздники делятся на три категории: «Свадьба в музее», «День рождения в музее» и «Девичник в музее». Информации об условиях аренды там нет, как и самого слова «аренда». Вместо этого просто размещены фотографии со свадьбы, с дня рождения и девичника, которые проводились в выставочных залах и в заднем парке музея. И указано, что «по вопросам организации обращаться в культурно-образовательный отдел по тел. 51-04-08».

Звоню, интересуюсь, можно ли провести в музее свадьбу и на каких условиях. Оказывается, можно, причем в удобное для меня время. Если нужно, для остальных посетителей музей будет закрыт. В органном зале можно провести регистрацию брака (по договору с филармонией, в свободное от концертов время). Устроить в стенах музея банкет нереально, но фуршет организовать можно. По желанию клиента сотрудники музея подготовят индивидуальную программу.

«Цены смешные, но это не телефонный разговор, – отвечает один из руководителей музея на вопрос о стоимости. – Это очень все деликатно. Мы не коммерческая организация, но делаем все серьезно, аутентично. Театральность, режиссерская постановка – все будет как положено».

Наверное, нет ничего криминального в том, что учреждение культуры зарабатывает на интересе людей к культурному наследию. Но почему это делается в ущерб основной функции музея? И что мне ответить на вопрос дочери о том, почему посетить выставки в музее ей нельзя, а отпраздновать свадьбу можно?

Мнение

Леся Диденко: О перевернутой пирамиде и автобусных остановках

диденкоЛеся Диденко, координатор проекта «Пешком по городу»

Недавно в новостях появилась информация о том, что мэрия собирается закрыть четыре остановки общественного транспорта: «Беринга» (в направлении улицы Лазо), «Водяная» (оба направления), «Московский тракт» (в сторону коммунального моста) и «Вершинина» (в сторону Дворца спорта). Чиновники считают, что, убрав непопулярные остановки, они уменьшат число заторов на дорогах.

На мой взгляд, городская власть принимает это решение необдуманно.

Во-первых, оно ухудшит пешеходную доступность. Это чиновники могут говорить «какие-то 200 метров», а для пожилых и больных людей, мам с колясками и других маломобильных пешеходов увеличение расстояния между остановками даже на 200 метров станет просто кошмаром. Особенно в непогоду, когда тротуары покрыты либо снегом и льдом, либо лужами.

Во-вторых, это решение ухудшает и работу общественного транспорта: пассажирам тех же маршруток не захочется ими пользоваться, чтобы постоянно выходить на остановке в полукилометре от их дома. Конечно, человеку станет комфортнее передвигаться на автомобиле, он пересядет на такси или купит личную машину. И тем самым увеличит заторы транспорта на дорогах. А ведь чиновники вроде бы собираются бороться с пробками? Но по факту делают все, чтобы в городе было комфорт­но передвигаться только на авто, но не пешком и на общественном транспорте.

Если эти четыре остановки действительно нарушают ПДД или мешают транспорту передвигаться, пусть чиновники опубликуют результаты исследования экспертами дорожной ситуации на данном участке. Люди должны знать, почему остановки закрываются. Считаю, даже в случае их обоснованного закрытия необходимо предложить какие-то альтернативы.

В целом это решение стало еще одним шагом городской власти, нарушающим одно из основных правил науки о городе – урбанистики. Согласно ему приоритет в городе при принятии решений распределяется так: главный в городе – пешеход, затем – общественный транспорт и только потом – личные автомобили. Это правило оформлено в виде пирамиды, которая у нас постоянно оказывается перевернутой. Мы не берем пример с европейских и некоторых российских городов, где расширяются тротуары, выделяют отдельные полосы для общественного транспорта, открывают пешеходные зоны… В Томске же закрывают остановки, потому что автобусы на них мешают проезжать личным автомобилям. Хотя гораздо большее число людей передвигаются именно на общественном транспорте, а не на личных автомобилях. Объяснение этому одно – решение у нас принимают те, кто ездит на автомобиле, а не те, кто ходит пешком или пользуется услугами общественного транспорта.